Конкуренция

 

   Меня ещё с детства, заставляли или просили выступить. Ну, это, типа, поставив на табурет, по причине малого роста – прочесть стишок какой-нибудь или спеть песенку.  Сначала я смущался, но потом, как говорится, – втянулся в это дело, тем более что дом у нас был театральный. Это не потому, что люди любили театр, а просто там жили работники «Русской Драмы»: актёры, режиссёры, работники сцены и даже гримёры, а моя мама была администратором. Вот, так и пошло...
  Как – застолье, так меня – на табурет, и вперёд – выступать. Ну, а потом, естественно всякие поощрения, в виде конфет или еще, каких-нибудь сладостей и подарков.
  Мне это очень нравилось и укоренилось, наверное, на всю жизнь...
  Прошло время, я так и не поступил в театральный, но желание выступать на застольях, осталась, тем более что поощрения уже были вполне взрослые, виде шаровой стопки коньяка или бокала вина, не говоря про всевозможную закуску. А, когда я некоторое время жил на Кавказе, то даже поднаторел произносить тосты…
 Вернувшись, так сказать, - в родные места, я начал пользоваться большим успехом, ещё и потому, что исполнял их в стихотворной форме собственного сочинения, типа:
                «Не верь тому, кто говорит,
                Что алкоголь уму вредит.
                Ведь мы, когда употребляем
                Мозги от тела отделяем».
 Или:
                «Не просто всё на свете,
                Но часто забываем,
                Что мы всегда в ответе,
                Кому мы наливаем».
   И вот после того, как я женился, то через некоторое время, жену пригласили работать в культуру – директором РДК.  Ну, а там коллектив, сами понимаете, весь сплошь творческий и застолья устраивали часто, и по любому поводу.  И тут я смог полностью, как говорится, – «отвязаться», и, как начинающий поэт, выдавать свои перлы в массы. Сначала меня часто приглашали на вечеринки, но со временем почему-то, этот «ручеёк славы» стал пересыхать, и соответственно меня ждали в гости всё реже и реже. Я даже удивился и спросил у своей жены, типа: «В чем дело?»
- Ты, превращаешь каждое застолье в свой творческий вечер, - сказала она, - и нашим работникам культуры наступаешь на горло их собственной песне.
- Ну, это понятно, ведь у них своих песен и стихов, как таковых-то и нет, а чаще всего они используют чужие, и даже поют под фанеру, - парирую я.
- Да, это потому, что ты, как начнёшь читать – хрен тебя остановишь, а гости особенно новые, и дальше хотят тебя слушать, а наших культпросвет работников жаба давит, - объяснила жена.
- Ну, публика просит, ведь, это ж здоровая конкуренция, - говорю, - тем более читаю я за даром и хлеб у них не отнимаю, ну разве, что в виде выпивки и закуся.
- Так, то оно так, но каждому из них хочется самому доминировать, в смысле, – по выпендриваться.
  Вот так мне и ограничили аудиторию. Потом, правда, после вступления в литературное объединение мне часто приходилось выступать, перед различной аудиторией, вместе со своими соратниками по перу.  Но и там я заметил, что со временем создалась такая, же ситуация.  К примеру – выступают наши поэты, скажем, - минут по десять, потому, как зрители больше не выдерживают монотонного чтива по бумажке. А, когда я начинаю
читать, то остановиться не могу, потому, как публика просит продолжать. Вот я и отдуваюсь за всех по полчаса, а бывает и дольше. Наша молодая поэтесса даже рассказала случай, что когда ей пришлось выступать в Харькове на каком-то мероприятии, то там ведущая держала в руках лопату для уборки снега и тех поэтов, которые слишком долго читали стихи, чуть ли не била по голове. Тогда я заметил, что это, наверное, идиотское сборище, а ведущая – просто дура, её, скорее всего, сильно жаба давила, когда у авторов много произведений, и это, вообще, не от большого ума. Понятно, что у творческих людей ещё больше, чем у других – развита конкуренция.
 Вот, как-то, после выступления, знакомый поэт Борис мне сказал:
   - Тебе, конечно, легко выпендриваться! Ты, почти, все свои стихи наизусть помнишь и свободно читаешь, жестикулируешь, а не так, как мы – бубним себе под нос с листиками в руках.
- Так, в чём же дело? - спрашиваю, - читай и ты наизусть.
- Я бы с удовольствием, но у меня память плохая. Я ещё со школьной скамьи не любил учить стихи, вот теперь это сказывается.
- Надо тренировать память. Вот, к примеру, Игорь Губерман, он, что в сорок лет читал свои «гарики» без бумажки, что в шестьдесят, правда сейчас, когда ему уже восемьдесят, он периодически подсматривает в листочки на выступлениях. Я когда впервые, увидел его у нас в Доме учёных, где он декламировал свои перлы, типа:               
                «Господь нам создал две руки,
                Бутыль, чтоб руки зря не висли,               
                А также, ум, чтоб мудаки,
                Воображали будто мыслят»,
то тоже решил сочинять четверостишья, назвав их «рифмушки», заучивать и потом читать. Так, что его я считаю, своим заочным наставником и продолжаю учить свои стихи, хоть для него я не конкурент. И ты тоже попробуй – это помогает от склероза и старческого маразма.  Ничего не сказал Борис, только хмыкнув носом, пошёл прочь.  А, я подумал: «Вот, зря я на него «наехал», ведь конкуренция должна быть не в запоминании своих стихов, а в их качестве. А когда у меня наступит, не дай Бог, склероз, то и мне придётся читать по бумажке и я, наверное, тоже не выдержу конкуренции…