Разговоры с собой

Глава 1

-Ну вот ты собрался опять говорить то, что говоришь мне каждый день. Твои песни так устарели. В то время как мне уже давно хочется и можется чего то более высокого ты все еще унываешь в своем бесконечном однообразии разнообразия, как рыба в аквариуме, тигр в вольере и птица в клетке.

И действительно, он видел себя незначительным персонажем, полностью погруженным в клетку небытия, пытающегося казаться жизнью. Причем он не спорил что для многих жизнь была насыщенна и даже интересна, но он не входил в их число.
И его жизнь в клетке был потоком однообразия в который ум пытался внести элементы фантазии и растянуть удовольствие до самой смерти.

Кем ощущал он себя по Шекспиру? Актером, зрителем сидящим в полутемном зале, подсобным рабочим на за сценой, волочащим реквизит и поворачивающим ручки странных механизмов?

-Ты мучительно боишься потерять свои чувства и перестать чувствовать что-либо вообще, поэтому отчаянно цепляешься за возможность что-то делать, что-то хотеть, что-то иметь, но было бы проще, если бы ты бросил все это ненужное и перестал бы быть человеком.

В попытке быть людьми, тут спали все подряд и актеры и зрители. В попытке поговорить с ними он через несколько минут начинает видеть каменные лица и стеклянные глаза, как будто бы они впадали в кому или не выходили из нее вообще никогда.
Царство сна было закономерным продолжением развития жизни на этой пыльной планетке. Как невозможно было бы оживить мертвых, так бессмысленно было отводить от иллюзии миллиарды живых, иначе бы актеры скончались от постигшей их внезапно пустоты, умерли бы на месте в своих удобных креслах.

-Конечно, если бы дикаря посадили в машину, предварительно показав, как она едет, он бы взялся за руль и метров через сто, разбив машину, умер бы и сам. Так если незрелым людям дать в руки истину, то они умрут, предварительно сойдя с ума, потому что только что всё их существование базировалось на бесконечных желаниях, суете и мыслях с чувствами. Они не смогут жить в предельно простой реальности, они физически задохнутся от отсутствия привычного воздуха и…

Ум сразу представил себе гибнущее в лучах света человечество, если бы всемирный Иисус решил даровать бы всем свет. Но пока что с этой самой реальностью ничего нельзя было сделать, кроме того, как отдаться на ее милость. Милость ум или милость мира???

-Конечно вся милость принадлежит мне, а как же иначе? Только мой сладкий голос у тебя над ухом и есть реальность, про которую я постоянно тебе говорю, которую описываю, которой играю с тобой и телом.



Поэтому то ничего и не меняется, подумал он настолько тихо, чтобы ум ничего не услышал.

-Если бы не ты (сказал он уму), я бы узнал каково на самом деле дерево, небо, солнце, рыжий кот, а потом и вся сама жизнь (надо было писать с большой буквы Ж).  Но ты слишком спешил рассказать мне многое о жизни, прежде чем я сам смогу начать ее понимать. За пределами увлеченности словами, страстной любви к чувствам в теле, тяжести и легкости, изящности и зацикленности на несуществующем, есть нечто такое, что больше тебя, тела и такой родной грязи на этой пыльной планетке. Там где заканчиваются твои фантазии, там и только там…
Он быстро окончил свою мысль, решив что уму она может сильно не понравится и он придет в ненужное возбуждение. И остановился на том, что пока больше ничего делать не будет…
Прошло несколько тягостных минут, прежде чем-то кто-то решился заговорить.

-Бум, трам-бам, парарам и мелодия леса в горах, что может еще пригодится путнику? Временное облегчение он найдет в кафе,  душевный покой на кровати, а все остальное прилагается.

С видом полного идиота ум продолжал нести всякую чепуху. Он прислушался  и услышал все старые темы и уже давно надоевшие темы, про усталость, работу, людей, страхи и сожаления, и понял что в привычном монологе нет ни одного слова про вечность и высокое, и, конечно же привычно расстроился. По какой-то странной причине много лет он не замечал, что его ум функционирует на уровне обезьяны, недавно спустившейся с ветки на землю.

Однако между ним и умом не лежала межгалактическая черная дыра, пропасть в ущелье жизни или даже может быть какой-то причудливый мост, который можно было переходить туда-сюда. Ему казалось, что то ли он был в уме, то ли ум был в нем, и практически не было никакого расстояния между ними…

-К чему интересно ты двигаешь эту мысль, поинтересовался ум.  Наверное ты хочешь сказать, что мы с тобой друзья навечно?

-Да нет, мы с тобой  скорее друзья поневоле, как бы тебе не хотелось обратного.

Стоило ли расстраиваться по поводу ума, который всегда играл роль обывателя и лишь мимикрировал под что-то духовное, под своим соусом, чтобы развлекать его самого.  Кем бы он был, если был бы просто обывателем и не мог витать периодически в фантазиях, недоступным остальным. Ответа не было. Он не хотел бы этим быть.

Не хотел быть временной ловушкой самого себя, черепахой вечно ползущей по равнине, работником завода по производству мыслей, желаний и чувств, которые логично укладывались в понятие жизни, но мешали жить персонально ему.




Глава 2

Прошел сегодняшний день, наступила поздняя ночь. Вместо чая он пил коньяк, потому что чайник внезапно перестал работать.
Все было ровно одним и тем же. С вершины уже закончившегося дня он видел так, как будто бы его тень, двигаясь в разных направлениях от дома, делал разные дела, которые можно было назвать лишь делишками.  Тень сидела в кафе с котом, спала на кровати, двигалась по улице, заходила в магазин. Иногда она просыпалась и перед ней открывались странные пейзажи, исчезнувшие с ее глаз лет двадцать назад.
Зрение выхватывало странные контуры деревье, причудливые облака на небе, солнечный луч, падающий на землю согласно бесконечной сложной гармонической формуле…
Оказывается все это жило прекрасно без него и не требовало его тела или ума, не звало поговорить с собой и прочее человеческое.
Потом снова наступало забытье,тень становилась прозрачной и ее захлестывало посторонее влияние настолько, что она пропускала свет и становилась ничем.  Он (если это конечно было он) терял сознание и снова засыпал, погружаясь в тяжелый автоматизм мыслей, привычек прошлого и надуманного будущего.

-Это тот самый момент, когда ты утонул, но никак не можешь это понять.

Голос привычно звучал бодро и весело, ведь он не нес на себе ненужный груз памяти, размышлений и страданий, призванной сделать из животного человека, проведя его по всем кругам ада.

-Тебе все время снится, что ты должен что-то делать. Во сне ты работаешь, мучительно отдыхаешь, фантазируешь о своем мнимом величии. Но кто должен думать о тебе, твоем теле, твоем уме, потому что тебе кажется, что эта вселенная специально создана для тебя?!  Но, если она создана для тебя, почему же все так угловато, почему так болезненно, почему подвержено рождению и смерти в небытие?

-Потому что я заблудился в этом мире? Потому что когда-то меня спасут от самого себя?

-Все эти размышления не имеют никакой цели, все эти бесконечные делишки и желания.  Но они создают иллюзию появления тени из небытия обыденности…А ты не тень…ты больше себя и больше созданной тобой нелепой тени. Ты утонул в своем собственном уме с бесконечными амбициями быть не таким как все.  Конечно можно это считать этапом поиска ума, но пора уже переходить к собственному поиску, чем постоянно суетиться в иллюзии и жаловаться самому себе на нее.

Он устало кивнул головой. На часах было начало первого ночи.  Настроения было как обычно никакое и уже хотелось спать. Утешало лишь то, что рыжий кот, перевернувшись с бока на бока, похоже уже уснул. Сознание нарисовало прошедший день  Он как всегда был пуст. Утро было похоже на вечер и день, и все они могли бы легко перемешаться между собой, если бы белые ночи не закончились.
Он никак не могут понять что он должен делать, что не должен, но похоже чем больше он суетился, тем  больше уставал. Наверное болезни человека происходили от усталости от жизни и варьировались по степени его же собственной  суеты.

Усталость начинала лениво разливаться сначала по ногам, потом переходит в руки и голову. Он еще раз посмотрел на спящего кота и тело поплелось к кровати.

-Ну вот, прошел еще один день, услышал он монотонный голос ума. И что ты такого сделал, к чему ты подготовился, только спал  и гулял на улице. Где великие дела, которые я так жду. Где напряжение и готовность к переменам в мире? Почему всего этого так и не было?

-Твои великие дела больше похожи на великое безумие! Ты как такси, мчащееся в надежде заработать побольше,  поезд, спешащий из рождения к смерти, и, конечно, обычный человек, полностью поглощенный этим миром, кстати тоже в надежде успеть что-то там свое всякое такое разное. С единственной проблемой, что ты все таки не человек.

За этой тирадой последовало пару минут молчания. Уму явно плохо давалась мысль о том, что он не человек…
 

Глава 3

Под ему приснилось большое торнадо.  Он спал, когда услышал нарастающий шум (это был сон во сне). Окончательно он проснулся уже от шума и нарастающего напряжения в воздухе, которое стало разливаться телу и вызывать животные инстинкты самосохранения.
Когда тело вставало он мельком заметил курящего рядом с окном человека, прыгнувшего сразу вниз. Ему часто снился сон про людей, поднимающихся по стенам его дома, как будто бы это было полной обыденность.
Тело подошло вплотную к окну. Прямо по центру, на расстоянии несколько километром или больше, он увидел темный  трегоульник, упирающийся острым углом в землю.
Прямо по центру окна и вдали он увидел треугольник, поднимающий под собой все вверх, который занимал  треть неба. По небу, в его сторону,  двигались воздушные малогабаритные суда, люди пытались сбежать из города. 
Он опустил взгляд вниз. Перед ним, далеко внизу, открылся город, который начало затапливать. Редкие машины двигались по воде. Дома были высокие, но построенные по старинным технологиям.  Он понял, что сон был из далеко прошлого. Да и воздушные суденышки на одного-двух человек, никак не напоминали современные небольшие самолеты.
Он вскочил с кровати. Тело тяжело дышало. В ушах все еще слышался шум. Было тревожно. За тем же самым окном уже было утро. Рядом, на письменном столе спал рыжий кот. Ничего не произошло. Ничего не происходило…


Глава 4.

Он изрядно устал за последние несколько дней. Устал конечно от того, что вроде было бы ему не нужно, но постоянно мешалось, влезая во все возможные дела и делишки.

-Да, да. Я уже догадался, что речь идет именно обо мне. Ты даже мог не скрывать этого, а так и сказать, что мол речь о тебе и я бы сразу это понял.

Преувеличенная услужливость была его отличительной чертой. Он всегда стремился показать, что все знает и делает правильно, а раз что-то не получается, так это ошибки с моей стороны. Но он услужливо удивился и решил поиздеваться над ним…

-Ты так много знаешь, даже о самом себе, но не мог ты просто заткнуться и не мешать. Может быть уже в который раз я не сойду с ума, а мирно отправлюсь в путешествие по тишине и грусти, которую вызовет у меня уже прошедшая жизнь в твоем обличье. Ведь может быть и так?

-Ты смешно обращаешься к нему, надеясь на высшую истину. Но он всего лишь цирковой актер и клоун, жонглирующий чем придется, чтобы развлечь публику, купившую билеты. Антре, антре и апач приходится по лицу зрителю, почти намертво заснувшему на кресле)

-Что же, я всегда готово заснуть в кресле и получить пощечину от клоуна, зная, что он мой близкий друг и приятель, для  которого я был всего было подпоркой для  безумных идей и чревовещания.

Он молча посмотрел на всю компанию и решил дальше заняться чем-то, чем можно было привычно заниматься каждый день. Потому что в любом случае ему бы мешали изо всех сил и давали бесконечные советы о том,чем бы можно было заняться в противовес.

Мог ли существовать хоть какой-то противовес бесконечным мыслям, желаниям, чувствам, страхам и прочим убогим и низменным событиям и переживаниям. Наверное он был, но ему ничего не было известно об этом

.

Глава 5.

-Почему все, что я делаю вечно тонет во сне ума. Все что я сделаю утонет снова в пучине  сна ума, иллюзии жизни,  рабского существования по законам тела и общества, когда они завладевают твоим телом и умом, самим тобой,  и ты беспомощно повисаешь в круговоре происходящего не в состоянии понять, что все это тоже иллюзия.

Он пришел уставший с работы и  посмотрев, как в телевизоре фильм,  прошедшую ночь, поняв что в ночи ему сопутствовали бесконечные страдания в виде работающего на полную катушку ума, который не хотел останавливаться.  Каждое его движение, каждый внешний фактор дополнялись замечаниями, которые переходили в тело и опять возвращались в ум, усиленными до невозможности.

Все было как в той, шутке, что пока он шел до магазина и обратно, то мог сформировать сотню разных идей и образов (конечно же совершенно бесполезных).
Сам же он не знал почему страдает и почему не может выйти из этого шумного зала, не дожидаясь прекращения спектакля.

-Все потому что ты насколько юн и неопытен, что все еще поглощен спектаклем и сам не хочешь его окончания.  Никто же кроме тебя в этом не виноват. Ты волен либо оставаться навечно в зале, либо делать что-то другое. Но ты не можешь просто так покинуть спектакль только по желанию ума, потому что за дверями зала ум умрет,  а он не готов к этому, также как ты не готов остаться без мыслей и чувств, без своих повседневных делишек и прочей ерунды. Я даже не хочу напоминать тебе о твоих же собственных переживаниях по этому поводу, но они были кошмарны. Ты не готов пока не только к внешней пустоте, но и к пустоте внутренней.

Он перевернулся на кровати от одной мысли, что его покинут чувства и мысли и он окажется в болезненной пустоте настолько, что будет задыхаться и умирать.

-Лучше уже понемногу травить жизнь и не париться относительно небытия, подумал он.

-Переходной этап твоей жизни слишком сильно затянулся!

-Ты все так сильно лелеешь свою жизнь, но если на самом деле то, что ты называешь своей жизнью?  Существует ли это создание, эта живая материя или это мертвый груз, который ты тащишь по жизни надеясь урвать еще кусок счастья или хотя бы покоя.  Возможно ничего такого и нет, что тебе так яростно приходиться себе представлять и фантазировать о том, что оно существует. Просто нет и все, без каких либо причин и смыслов, оснований и последствий, никаких входов и выходов. Если я еще не отбил в тебе желание быть владельцем этого странного мирка, но тебе еще рано понимать свою жизнь настолько, настолько чтобы понять меня.