Страсти по Юноне. Сосед ч. 3

С Соседом они познакомились в спортзале неподалеку от их компаунда. Не сказать, что Юнона сильно любила спорт, скорее она ходила туда, побродить по беговой дорожке под любимую музыку в наушниках и полежать в сауне после. Очень расслабленно. К сорока она полностью примирилась с недостатками своей фигуры, ела она всегда немного, алкоголем тоже старалась не злоупотреблять,  так что всегда примерно держалась в одном весе.  Она однозначно была выше и больше местных, но ее не сильно расстраивало.
Она ходила в зал по будням с утра, и там с соседней беговой дорожке ее и склеил Сосед.
Он был пухлый и ниже ее.  Но при этом его пухлость была милой, он был похож на панду, его манеры были мягкими и врадчивыми, он прекрасно говорил по-английски,  и вот после нескольких случайных или неслучайных встреч он пригласил Юнону на обед.
Это был шикарный ресторан на верхнем этаже небоскреба, с белыми скатертями и вышколенными официантами. Ездил Сосед на низкой черной спортивной машине хищного вида.  Что ему шло и придавало брутальности, балансируя его няшную внешность.
Они заказали бутылку шампанского, а под Вдову всегда ведутся приятные разговоры. Он рассказал, что является владельцем айти компании, любит активный отдых,  любит гольф и яхты.
Ну да, яхты, кто ж их не любит,  подумала Юнона.
С этого дня Сосед стал за ней ненавязчиво ухаживать, приручать.
Юнона же просто плыла по течению. У нее не было никаких мыслей о том, что можно его как-то "развести" на дорогие подарки. Не так она была воспитана. Ей нравилось, что они ровесники,  ей нравился его ухоженный вид, дорогая брендовая одежда, хороший парфюм. Нравилась его машина,  нравились их ленивые непринужденные беседы и даже чувство юмора. Он закончил школу и университет в Америке, разбирался в политике, и Юноне доставляло настоящее удовольствие его слушать. И главное,  ей нравилось,  что он не пытался к ней приставать и делать какие-то неприличные намеки.
С ним Юнона расцвела. 
Он заботился о ней, ухаживал за ней,  открывал перед ней двери, дарил подарки,  вроде подарочной карты на несколько сеансов массажа или дорогой бельгийский шоколад. Возил ее есть в хорошие рестораны и катал по ночному городу. С ним было медленно, томно,  безмятежно, спокойно,  беспланово. Он не предлагал, она не спрашивала, да и не думала об этом. Она не хотела его соблазнить
Их отношения длились медленно, без надрыва, да и сам Сосед был очень плавный и расслабленный. Ее больше всего и привлекала эта расслабленность после напряженности Банкира, который зубами выгрызал свою карьеру, после дерганности Переводчика, которому за каждым углом мерещилась вооруженная ножницами жена.  У него были деньги, и это были настоящие old money, его отец был в прошлом крупным чиновником и успел накопить и выгодно вложить.
Юнона впервые за несколько лет почувствовала себя женщиной, после измен мужа и грязи развода, после того как она как тетя Лошадь пахала без выходных, пока они жили втроем с матерью и дочерью, она чувствовала, что он заботится о ней.  Замечает цвет ее лака, делает комплименты ее прическе.
Юнона была счастлива с ним, и как же она себя ругала после, когда сама настояла на  большем.
В тот вечер все было масимально романтично, долгий ужин на отрытой веранде ресторана при дорогом отеле. На ней была длинная бордовая шелковая юбка в пол, и простая максимально открытая белая хлопковая майка. И много браслетов.  Она чувствовала себя максимально сексуальной, и ей надо было убедиться, что и он ее хочет. Дура, идиотка.
Потом, когда он кричал высоким фальцетом переходящим в визг и бил себя по щекам, Юноне казалось, что она видит кошмарный сон. Она даже ущипнула себя за руку, чтобы проснуться, но нет.  Это была явь. Конечно, она была сама виновата. Нарушила традицию последних нескольких месяцев, когда он просто подвозил ее до подьезда. Она знала, что он сам живет неподалеку.
Она пригласила его зайти.  Она наливала ему вина, она первой поцеловала его. Дура. С первого поцелуя уже было ясно, что они не подходят друг-другу. Их поцелуй был холодный и вязкий как остывшая манная каша. Как и то, что за ним последовало. Скучно, вяло,  уныло.  Никак.
Но то, что случилось потом было поистине  чудовищным. С Соседом случилась настоящая истерика, а ведь пил он немного, так чтобы это можно было списать на алкоголь.
Для начала он как следует отхлестал себя по щекам. Матерь божья, думала Юнона, он же перейдет на меня. Он сейчас начнет бить меня и может даже убьет тут.
Она никогда до этого не видела ни одного мужчину в таком безумном состоянии. Ни ее дед-академик,  ни ее отец-врач и близко такого себе не позволяли. Даже с мужем несмотря на некрасивые обстоятельства они расстались без взаимных оскорблений. Сосед же начал орать на нее,  и выкрикивал он такие кошмарные слова, что у Юноны  сердце билось в висках, и стала дико болеть голова. Инсульт, думала она, сейчас у меня будет инсульт прямо тут,  и мне никто не поможет.
Она пыталась его успокоить.  Но чем больше она пыталась, тем больше он выходил из себя. Ее милый, добродушный,  спокойный Сосед визжал фальцетом. И понемногу, в этих визгах и оскорблениях она услышала о том,  что он женат, у него есть сын,  сын смертельно болен,  но есть все же шанс,  и этот сын с матерью, женой Соседа безвылазно живут в госпитале.
"Я ей не изменял,  а все ты, шлюха, совратила, я тебе покажу, ты ничтожество". Примерно в таком ключе и по кругу. И из дома было не уйти, Сосед буйствовал в районе входной двери,  и Юнона в какой-то момент вжалась в диван. Она чувствовала, что у нее поднимается температура,  и в голове все плывет. В какой то момент ее затошнило,  и она бросилась к унитазу,  где ее долго выворачивало наизнанку. На двери  в ванну не было замка, и она думала,  что сейчас он сюда ворвется и просто меня убьет.  И я никогда не увижу свою дочь. И слезы текли потоком по ее лицу и капали в унитаз, смешиваясь с блевотиной. Я умираю, думала она,  я просто так глупо умираю. Она слышала как Сосед крушит ее квартиру, как швыряет стулья в стену,  как упало и разбилось вдребезги ее напольное зеркало из Икеи.
Он бушевал шесть часов и ушел только под утро. Он пальцем не тронул Юнону, но от квартиры не осталось живого места. Он уничтожил все, до чего смог дотянуться, он разбил ее телефон и рабочий ноутбук, пол покрывала стеклянная крошка от разбитой посуды. Он изрезал ножницами ее одежду, он снял со стены ее любимые постеры из Икеи и истоптал их ногами. Он выбил стекло в кухонной двери. Юнона, шатаясь, прямо по стеклу босыми ногами дошла до двери, которая была открыта нараспашку, закрыла дверь на щеколду изнутри и сползла вниз по стене. У нее началась истерика.
Она кричала,  выла, скулила несколько часов. Ее ступни были порезаны осколками,  ее кисти были в крови. К вечеру, шатаясь она дошла до своего тайника, до которого не успел добраться Сосед,  и достала оттуда свой паспорт и кошелек с кредитками.
Собрала сумку с какими-то вещами, бросила в нее разбитые телефон с ноутбуком и вышла в ночь.  Поймала такси и уехала на другой конец города, там они колесили, пока она не увидела дешевую сетевую гостиницу, где и сняла номер на неделю.
В магазине при отеле она купила большую бутылку колы,  пачку печенья,  бутылку текилы. Написала с ноутбука на ресепшн письмо на работу, мол в дом ворвался грабитель, и она пока без связи, но как только так сразу. Дождалась ответного письма, полного охов и требований срочно обратиться в полицию.
Она зашла в номер, закрыла за собой дверь и провалилась во мрак.  Наверное,  это и есть запой. Практически равнодушная к алкоголю, Юнона вливала в себя текилу, запивала ее колой, проваливалась в сон,  и снова, просыпаясь,  начинала пить.
На второй день она выбралась из отеля до ближайшей парикмахерской, где подстриглась почти под ноль. Солдат, мать его, Джейн. И смогла поменять экран на разбитом телефоне.  Также она купила новую сим-карту,  отдала мальчику, что отремонтировал телефон, свой разбитый ноутбук, тот покрутил и сказал,  что отправит его в другое место, и чтобы она пришла за ним через пару дней.
Юнона кивнула, купила еще текилы и пачку сигарет и пошла обратно.
Она раньше почти не курила, так,  по сигаретке после секса, зато теперь, сидя на балконе, укуривалась до головокружения. Сидела, без косметики,  в банном халате, курила и пила. Потом бездумно пялилась в телефон,  пока не начинали болеть глаза.
Проваливалась в беспокойные сны, ее терзали кошмары, ей снилась разбитая квартира, ей снился Сосед,  который тянет к ней свои руки и хочет ее задушить. Она просыпалась от собственного крика с лицом, залитым слезами.
Она дергалась от каждого шороха за дверью, ей казалось, что Сосед ее выследил. Она почти не выходила на улицу.  Ее спас Переводчик, и ее спасла ее ярость.
Переводчику она позвонила на пятый день,  скинула адрес и попросила приехать.
Он был максимально спокоен, если бы он начал причитать, то она бы расклеилась окончательно
Она сказала ему так -мой знакомый разгромил квартиру,  связываться с ним и его влиятельными родственниками бесполезно,  мне надо, чтобы ты туда поехал, я просто не смогу зайти внутрь, собрал мои вещи, те что остались, и нашел кого-то для уборки. И надо понять, что нужно починить.
И он,  ее рыцарь в смешной футболке, так и сделал. Сделал все, что она просила. Нашел уборщиц и мастера по ремонту,  собрал то,  что осталось от ее нехитрых пожиток и привез в гостиницу. Больше Юнона никогда не бывала в том районе, где жила раньше.
Переводчик ее выходил, без него неизвестно что было бы.  Он водил ее по парку около гостиницы как старушку, под ручку, и говорил не переставая, он заказывал еду в номер,  и заставлял ее есть куриный бульон с рисом.  Она бесконечное число раз плакала в его плечо,  пока футболка не становилась мокрой от слез. Пока у нее не закончились слезы. Пока на смену слез не пришли злость и ярость.
Она начала бегать по утрам, до изнеможения, до того,  что начинало невыносимо колоть в боку, она добегала до укромного уголка около озера в самом дальнем от входа в парк углу и кричала, пока не начинало болеть горло. "Ненавижу, чтоб ты сдох"- кричала она. "Это я никто?  Это ты никто. Ты слышал?"
Озеро терпело, и молчало, и поглощало эти крики, и прощало ее. Эту высокую женщину с короткой стрижкой, с нервным усталым лицом.
Она начала курить по пачке сигарет в день и ушла с головой в работу, снова из изнеженной принцессы превратилась в тетю Лошадь, из титана.
И-го-го. Поехали.
Четвертым любовником Юноны стал Массажист.