Запятнанные в крови 21 глава

Ходит всё Григорий Иванович у машины по двору, а там его Тилька всё не угоманивается, лапами скребётся, всё к себе подзывает. Цепь собаки, как только он захотел к нему подбежать изо всей силы натянулась. Так подойти пёс к хозяину и не смог.
И тут же говорит профессор псу:
- Тебе бы на охоту, там бы ты, конечно, побегал... Всё сидишь у ворот, и вся твоя так жизнь и пролетит.
Потом подходит к собаке, снимает с цепи поводок, и пёс по всему двору как ошалелый начинает носиться: всё вдоль и поперёк помечает, и обнюхивает.
Что другие собаки, не находя себе места, как могут рядом со зла словно со своих дворов начинают с цепи срываться.
Он открывает на поле калитку, оставляет у дома своё портмоне, и они несутся в глубь самой стихии.
Там в сотни метрах от его дома снега было накидано снегоуборочными машинами столько, что сами снежные горы раскинулись до небес. Теперь понятно, где этот маленький шебутной Коля сутками пропадал. Он там бесится и ходы с детворой роет, а потом как в норах снежных они засядут, так и часами сидят.
Внутри как окажешься, совсем в этакой западне становилось не холодно- лишь только чуть-чуть чувствовалось, что где-то над головой снег лежит.
Куда уж там без него зимой ведь?
И они спустились по дороге вниз и именно там были этакие завалы. А дальше и трасса, оживлённая сквозь деревья, промелькнула.
- Тилька! - во всю закричала ребятня. И своим друзьям Колька своего друга- пса стал показывать.
Подходят они все к Григорий Ивановичу, жалобно просят:
- А можно нам его погладить?
Среди мелких ребят, такая же крутилась и миниатюрная девчушка.
Все от мало до велико - были одеты в комбинезоны. Только Веркин сын один был такой самый что ни на есть неповторимый. На нём красовались безразмерные штаны и китайская куртка пуховик. А на шее телепался в клетку зелёный шарф.
Именно за кончиком шарфа с любопытством наблюдал пёс и давай своей пастью его за собой тащить. Что тут же мальчишка чуть не потерял свой единственный греющий атрибут.
Девочка ему решается помочь, показывает:
- Коль, ты вон смотри шарф уронил…
Коля, оказавшись в неудобной ситуации ей говорит:
- Сам знаю! Пришла, тогда не мешай!
Это смотрелось, так как будто мальчишки не хотели девочку с собой брать. И настоял на этом, бегавший со всеми рядышком по горке её родной братик. Они с сестрой, по-видимому, были одногодки или двойняшки.  Лёшка- так звали того мальчишку, бегал со своей сестрёнкой Юлькой и её никому не давал в обиду.
Только единственное маленькому Коле пришлось марку держать.
Как это так?  Не он это будет, чтобы нюни прилюдно распускать, ну и все последующие минуты он надутым по горке стал бегать.
А там кто рядом стоял стали гладить восхитительного пса.
Сам Тилька такого поворота событий не ожидал, он, конечно, жаждал гулять, но не при таком количестве народа.
И конечно же в самом углу стояла и с грустью наблюдала за всеми Оксанка.
- Чего стоишь? - махнула ей ребятня.
- Иди- тоже погладь...- предложили ей мальчишки.
- Мальчики, а он ведь и сам боится!
Потом девочка посмотрела на профессора и спрашивает:
- И как он у вас ещё двор охраняет? Он же у вас ручной... Колбаски ему кинь и про дом забудет.
Этого позора пёс явно не перенёс. Он уже хотел было залаять. Его испуганная мордочка смотрела на снег. Но при виде хозяина он должен был всё стерпеть. Это было нелепостью, но на какие только жертвы не пойдёшь, чтобы только показать всем- на что он способен.
Словно с его души вырывалось на ветру:
-  Со мной ведь можно гулять! Ещё возьмите меня с собой...
Пёс понимал, что именно двор его основная работа. И ни куда от этого не денешься.
Снова они подошли ко двору. Пёс нехотя шагал по тропинке отчетливо лапами снежные комья перебирая и до будки оставалось уже несколько метров.
Он ещё раз пробежался возле дома, и пора снова было садится на цепь.


Оставив собаку, Григорий Иванович открыл у машины багажник, стал вещи собирать. Свой выходной костюм, чтобы не мять он положил в специальный предусмотренный для этого пакет и повесил его на тремпель сзади в салон машины. Там оставалось столько места, что что угодно при желании могло поместиться.
Он забрал с комнаты свои личные причиндалы, разбросал по коробкам каждый пылящийся предмет и перевязал жгутом, чтобы не дай бог на трассе при повороте ничего не пострадало.
Выровнял в доме мебель, зашёл за Катюшкой, предупредил её, что он будет уезжать и собрался в путь выдвигаться.
Как только его машина стала со двора плавно на улицу выезжать, тут же подошла к нему Верка, появились те самые, с кем он в поход ходил мужики и с неким сожалением те смотрели, как их самый, что не на есть преданный друг и товарищ покидает родную местность. С ним ведь так было интересно.
Пусть может в какой-то момент было и страшно, но не то ещё народ в своей жизни переживал.
Соседа в этот момент не было, тот, наверное, как всегда, ловит преступников. А как по набегается, так и снова домой придёт и всех, за одно- кого в комнате не встретит, подозревает. На это он и Шерлок Холмс…, - чтобы ходить со своими линзами и лупами, - и каждый буквально пучок на земле исследовать.
Профессора в момент отъезда даже само солнышко на улице решило проводить.
Учёный выглядел на утро свежим и собранным. Его красный свитер, под чёрные брюки и тёмную куртку- смотрелись довольно прилично.
Большая вместительная иномарка зажгла свои пронзительные фары и снова зарычал требующий остановку двигатель.
- Вы к нам ещё приедете? – спросила его Вера.
Профессор сам не знал, на что ответил:
- Как всё поделаю, так обязательно заскочу!
Григорий Иванович, как не странно впервые увидел эту прелестную диву с распущенными накрученными волосами. Те, аж опустились до самого низа.
Варька хоть и была маленького росточка, но всё было в ней слаженно. Ни одного лишнего не было на её тоненьком тельце килограмма.
И рядышком за всеми наблюдал её кавалер- Антон.
Он всё понять не мог:
- Что же тут столько-народу-то собралось?
Но тут же вспомнил вчерашний разговор и очнулся.
- Всё токи уезжаете? – задал вопрос любознательный паренёк у профессора.
Антон хоть и не дождался ответа- он был отъезду профессора не рад, но одно радовало, что теперь его ненаглядная полностью будет под его жесточайшим контролем.
Любят ребята девчонок за вещи считать!
Как ни пройдётся рядышком, чуть-чуть ласки и уже не тронь — это моё- так сказать, - новый индивид в юбке!

Профессор сел за руль.
Некие подарки, что он получил от провожающих, поставил их с боку на пол у переднего сиденья, и уже даже прощаться не было у него времени. Нужно по скорее до заката солнца очутиться было в самом городе.
Ехать по тёмной дороге было не долго, всего лишь какие-то триста километров.
Профессор выехал с улицы. Устремился проехать через те снежные завалины и повернул на право-летел по оживлённой трассе, где ему так же в лицо светила встречка.
Именно она доставляла больше всего хлопот.
Под машиной слышны были какие-то звуки, что-то попало под колесо- но хорошо, что всё обошлось. Машины тянулись друг за, дружкой- не давая новичку среди них втиснуться. Потом как ошалелые неслись грузовики обдавая грязью скромный плетущийся транспорт.
Большие гориллы водители посматривали на тех, кто тащится сверху, сидя на своих высоченных с кабины стульев.
Проезжая один съезд- оказываешься сразу возле другого и нужно готовится занимать уже третий ряд. Дорога со временем увеличивалась и казалось, что она в разы только становилась всё шире и шире, и сама также готова была расширится у человека судьба.
Эти массивные гиганты, заметив на дороге чуть-чуть снежка- сбавляли скорость и боялись застрять на месте.
Не ужели с такими колёсами можно где-то забуксовать?
Фак- есть факт- но это правда...
Учёный не понаслышке всё это видел, он съезжал снова с других полос и вот настал его поворот. Он снова проехал тоже кладбище и оказался на том же уровне, где до этого и бурлила его сумашедшая жизнь.

Приехав снова и зайдя в свою квартиру- он тут же увидел свою супругу и не поцеловал её, прошёл в комнату. Он стал снимать с себя вещи и хотел уже лечь отдыхать.
- Милая- кто там? - на кухне был слышен голос тёщи.
- Григорий приехал! - сказала она ей и обидевшись на мужа, прикрыла его комнату и часами что-то на едине с матерью обсуждала.
- Мам, тебе лучше туда не возвращаться, - говорила ей дочь. - Машка рядом- магазины и этот-завтра- обязательно отправлю его на работу.
Его шеф сказал- пусть сидит, покуда вашего мужа ноги носят.
Там мам, много таких!
- Тогда ваше положение не из самых плачевных, обрадовалась за дочурку мать.
Снова в комнату зашла маленькая Маша. Она притащила с собой тетрадки.
- Папа приехал? - не понимающе спросила у матери дочь.
- Приехал... – маманя- ребёнка, тут же сбавила тон. – Пусть, Машка, он немного отдохнёт, а потом ему всё покажешь.
Иди- не мешай нам!
Ребёнок тут же к себе в комнату пошёл и забрал, всё что с собой приносил.
Профессор всё не спал. Он с открытыми глазами лежал и всё не понимал- какой выбрать ему дальнейший путь? Оставить, то, что было раньше или идти по новой так сказать тропе, но тогда нужно будет всё заново решать и следовать в неизведанное.
А ведь ещё хочется большего. Снова возникает желание почувствовать себя молодым, бойким, свежим- способным на разные поступки.
И именно так он преодолевал свои первые шаги, которые ему давались с большим трудом.
А теперь кругом пустота.
Потом всё токи профессор уснул и только ночью он почувствовал, что к нему кто-то тянется. Боясь произнести чужое имя, он отодвигает от себя нежелательную женщину и опять смотрит как на диапроекторе возникшие не откуда сны- фильмы.
Тот, что был последним – конечно показался ему: чуть слаще, приятнее и добрее.   Но, резко утром этот замечательный сон неожиданно перебил будильник.
Нестеров вскочил с кровати и побежал умываться. Кто-то с рукомойника всё не выходил. Что-то барахталось вечно под краном и булькало. Он посмотрел на время- было всего лишь, какие-то шесть часов утра.
- Кто там? - стал паниковать Григорий Иванович. - Мне нужно собираться- по быстрее выходите отсюда!
Никто не отзывался и так же продолжала там течь вода.
Открыв супруга дверь, та заметила, что матери у себя нет и она перепаниковала.
- Мама, у тебя все хорошо? - судорожно закричала она во всю квартиру.
Открылась щеколда и вышла оттуда обезумевшая с розовыми щеками тёща.
- Твой бесстыдник- совсем мне не дал расслабиться...
Это было высказано с таким тоном, что лучше бы ему сейчас на глаза ей не попадаться.
- Всё сам родимый! - супруга дала ему цу и пошла спать.
В этот день профессор оказался на самообслуживании. Бери в холодильнике, как говорится, что хочешь- только колбасу тёщи случайно не прихвати. Иначе будет снова дома революция...
Эта в очках, с короткими ногами монстр- свою еду никому не позволяла есть. И иногда роковые ошибки случались и на всё это было забавно смотреть, а иногда просто на всё это не хватало сил. Хотелось от всего этого куда-то деться или просто жить на работе, на которой хоть что-то положительное случалось.


Продолжение следует.
http://proza.ru/2025/01/11/564