День двадцатый...

...богатый на приятные неожиданности

   — Сил на твои мучения нет смотреть! Вот, бери и дари своему фарфоровому тазику!
   Я даже на новое прозвище внимания не обратила, так как изумленно уставилась на небольшую коробочку, которую Федька поставил на стол.
   — Что это?
   — Странная ты, Ксюша! Открой и узнаешь!
   А мне и страшно было это делать! Чтобы Федька помог мне с подарком для Миши? Невероятно, просто невозможно такое!
   Утром Миша позвонил мне и сказал, что ему самому придётся везти мне чашку, так как что-то там с курьером не получается. Я начала отказываться, очень мне неловко стало. Мише ведь не сорок и не пятьдесят, ему тяжело, утомительно машину водить, он мне сам об этом как-то обмолвился. А тут ехать за сто вёрст! А потом и обратно!
   — Нет, нет, милая Ксения! Я вам обещал и слово свою сдержу! Ближе к вечеру ждите моего звонка.
   И то хлеб. Значит, у меня есть время, чтобы купить Михаилу какой-нибудь подарок, раз он от денег категорически отказывается. Не могу я принять ценную чашку и не отблагодарить человека!
   — Что же ему выбрать? И, главное, где купить? — слегка забыв, как мой Фёдор относится к Мише, ныла я. — Ему бы красивую статуэтку найти. Да только времени на это нет. Что-нибудь из своей коллекции подарить? — я подошла к любимой витрине и начала рассматривать милые сердцу вещицы. Хм... с чем бы я могла расстаться?
   Наверное, я слишком громко и тяжко вздыхала, потому что Федька, выдав несколько банальных советов (шарф, перчатки, одеколон, набор кастрюль из местного супермаркета (вот же паразит ехидный, а не муж!), помрачнел, задумался, вышел в гараж, а вернулся с небольшой коробочкой и аккуратно поставил её на стол.
   — Вот! Дари!
   — А что...
   — Ёлки-палки, Ксюха, открывай! Только аккуратно, там хрупкое.
   Хрупкое? Уже интересно! У меня даже руки задрожали от ожидания. Что же внутри? Это была красивейшая чайная пара. Она была не из тонкого фарфора, немного тяжелая на мой вкус, но вот ручная роспись (я сразу увидела, что это не фабричное производство) словно оживляла чашку и блюдце, делала их волшебными. Рисунок был обманчиво прост: городская улочка, лето, приветливые домики, крошечная собачка... Но было в нём нечто манящее, обещающее приключение и разгадку тайны.
   — Ох, Федька! Откуда такая красота? Ты где это купил? Это был мой подарок?
   — Нет, подарок был мой. Я две купил, вот эту себе.
   Я чуть дара речи не лишилась от этого признания! Мой дед, которому всё равно из чего есть и пить, купил себе вот эту красоту? Наверное моё лицо снова было весьма говорящим, потому как Федька слегка озлился и затараторил.
   — Ты же мне все уши прожужжала своими тарелками! Вот я как-то и сказал на работе, что ты у меня сумасшедший коллекционер. Ребята почему-то запомнили это и с месяц назад рассказали мне, что к нам в город переехала жить и работать какая-то известная мастерица, художница, расписывающая посуду. Дали мне адрес её мастерской, а я подумал: будет здорово подарить тебе на праздник что-то абсолютно уникальное, чего нет ни у кого на свете! Пошёл к этой Альфие (имя-то какое у неё редкое и особенное!) и сговорился, что она распишет нам с тобой по чашке с блюдцем. Вот, смотри, что у неё получилось! Правда красиво? Но твой подарок с другим рисунком, и я его пока не покажу! Найдёшь коробочку под ёлочкой, в самый Новый год! — Федька так ласково смотрел на меня, что я слегка разревелась.
   Что же это получается? Мой драгоценный Федька не только проявил недюжинные смекалку и фантазию в поиске подарка (я не издеваюсь и не плююсь сарказмом, дед мой в сюрпризах действительно не силён), но и сейчас готов отказаться от полюбившейся ему вещи лишь потому, что я расстроена?
   — Ну, Ксюшенька, ну что ты? Почему слёзы? Тебе так чашка не нравится? Не подойдёт твоему фарфоровому чайнику?
   — Ещё как ппподойдет! — я попыталась успокоиться и стала рассматривать чашку. Она была действительно невероятной, словно наполненной внутренним светом. — Но я не смогу её подарить! Это уже твоя чашка, она не захочет менять владельца. Мне-то поверь, я душу фарфора чувствую! Вот что! Эту красоту ставим в шкаф и тот час же едем к той художнице! Наверняка у неё найдётся что-нибудь готовое на продажу.
   Надо было видеть лицо моего Фёдора! Расцвёл, как майская роза, да так чашечку в руки взял любовно, что я поняла: передарили бы её, не было бы добра ни нам, ни Мише. Вещи ведь тоже хозяев тщательно выбирают, особенно такие, в которые вложена душа и тепло рук.
   — Давай, одевайся скорее, времени мало! Вдруг Миша приедет пораньше? — заторопила я своего деда.
   Я бы не удивилась, если бы день скорчил козью морду, и художница отказалась нам что-то продавать, и уже была готова рыдать, канючить и упрашивать, но иногда всё проходит так гладко, словно на ладных, острых коньках по ровному льду скользишь. В другой день я бы заподозрила подвох и заволновалась, но сегодня мне было некогда. Едва дыша от волнения, я выбрала Мише чайную пару, называющуюся «Дорога снов». С первого взгляда она была похожа на Федькину, но, внимательно рассмотрев её, я увидела снег на крышах домов и крошечного ангела, парящего над улицей.
   — Почему вы так чуднО назвали этот рисунок? — спросила у молоденькой девушки, встретившей нас в маленьком магазинчике, в котором и товара почти не было. Наверняка мастерица предпочитала работать под заказ.
   — Это не я, что вы! Моя тетя Альфия посудой занимается, а я только на звонки отвечаю и продаю то, что заказчики не выкупили.
   Ах, так вот почему Федька толкал меня локтем в бок, когда я начала расспрашивать девушку! Это он мне так сигнализировал, что не она чашки расписывает.
   — Как же можно было отказаться от такой красоты? — изумилась я и тут же решила, что мне абсолютно необходимы тарелки, расписанные этой удивительной Альфиёй. Сразу Федьке об этом и сказала, а он только хмыкнул, представив сколько это будет стоить. А девушка улыбнулась и угостила нас конфетами. Определённо, мне очень понравилась эта мастерская!
   Домой я уже не торопилась. Мишу есть чем порадовать, можно и по городу прогуляться. Думала, Федор мой со мной пройдётся, но он, конечно же, заторопился на работу, поэтому когда немного неожиданно рано раздался звонок от моего порцелинового друга, я была одна, свободна и сидела в любимой кофейне, наслаждаясь чашечкой горячего шоколада.
   — А я рядом, сейчас подбегу и составлю вам компанию, — сказал мне Миша, а я ещё раз успела порадоваться, что так вовремя купила ему подарок.
   — Посмотрите, как вам? — Миша поставил передо мной коробочку.
   — Сегодня определённо день коробочек! — мне стало немного смешно.
   — Простите?
   — Я вам попозже объясню. Эта коробочка, кстати, для вас. Открывайте! — а сама с нетерпением вытащила склеенную «Звёздную ночь».
   — Просто чудо! — одновременно воскликнули мы с Мишей!
   Разбитая и склеенная чашка (я проверила, число «14» действительно красовалось под ручкой, мистика!) оказалась фантастически великолепной! Она изменилась не только внешне, это понятно, но и обрела некую важность и осознание своей значимости. Я представила, как завтра буду наслаждаться кофе именно из этой чашки и словно почувствовала тепло, исходящее от этой позолоченной «Звёздной ночи».
   — Миша, вы просто волшебник!
   — Вы тоже, Ксения! Где вы нашли эту прелесть?
   Михаил, задумчиво улыбаясь, рассматривал рисунок, а потом неожиданно сказал:
   — Эта чашка напомнила мне мой давний сон. Я гулял по странному городу, у которого не было названия. Он был загадочен и завораживал меня своими тайнами. Помню, в тот город прилетали ангелы и торговали особенной сахарной ватой. А все животные там могли говорить и некоторые тарахтели не переставая. Хм... я вдруг так ясно всё вспомнил, будто бы видел этот сон лишь прошлой ночью.
   — «Дорога снов».
   — Простите?
   — Чашка так называется! Вот она и привела вас в ваш почти забытый сон, — объяснила я и почувствовала, что есть ещё что-то важное, касающееся грёз. Я почти нащупала это что-то, но тут, очень некстати, Миша спросил меня про осколки моей чашки, и мысль испарилась.
   — Вы принесли их? Я склею и эту чашку. Вдруг та девушка всё-таки её потребует.
   — Ох, Миша, я совсем забыла! Давайте... — я уже хотела пригласить Михаила на ужин, но потом вспомнила о Федькиной антипатии и смутилась.
   — Давайте встретимся завтра! Вы мне отдадите разбитую чашку, а я угощу вас обедом. Договорились? — Миша явно прочитал мои мысли. Он и сам не пылал желанием лицезреть моего деда. Они с Федькой встречались пару раз и не сказать, чтобы сильно понравились друг другу, мягко говоря.
   — А где вы собираетесь ночевать? В гостинице? Если не будет мест, мы с удовольствием вас приютим! — Федька, конечно, Мишу не любит, но и на улице ночевать не оставит!
   — Нет, нет, я же так и не расстался со своей квартирой. Мне есть, где устроиться, — успокоил меня Миша, и мы попрощались до завтра.
   Домой я почти бежала, нет, вру, шла осторожно, прижимая к груди сумку с Лёнькиной чашкой. Не ровен час поскользнусь, упаду и разобью диковину. Вот тогда точно пощады мне не ждать! Я так волновалась, понравится ли внуку чашка и не будет ли он меня ругать, что день то ли скорчил козью морду, чтобы помучить меня еще сутки, то ли наоборот смилостивился, но Лёнька забежал на минутку, вычеркнул почти прожитый день и убежал, оставив меня в абсолютно противоречивых чувствах.
©Оксана Нарейко