Счастье

Леденцовое

Машка безудержно мечтала о нем. До дрожи в худеньких коленках, до поволоки в обычно ясных глазах, которые удивляли всех чистотой взгляда.
Большой, с её обе ладони, янтарный. На тонкой, но крепкой сосновой палочке. С перьями, разукрашенными цветной фольгой. Леденец в виде петушка, каких на каждой ярмарке продают сотнями. А тут... Один. В витрине нового магазина. Так и манит.

Машка редко бывала в городе и ещё реже имела возможность вдруг вот так без дела стоять и любоваться своей мечтой. И сейчас, раз уж таковая возможность выпала, её не пугал и не мог прогнать от магазинного окна даже сильный мороз. Сквозь замёрзшее стекло ту полку у окна, где в расписной баночке стоял заветный леденец, было видно очень плохо, но Маша просто знала: он там. Надеялась ли она когда-то его получить? Безотчетно — может быть, сознательно, конечно, нет. Слишком далека была её жизнь от магазинов таких, и от леденцов.

Вот в магазин зашел покупатель. Богатый, сразу видно.  Маша не смогла бы объяснить, но это чувствовалось: он шел за леденцами.
Не помня себя, вряд ли сознавая свои действия, она прошмыгнула внутрь, пока тяжёлая дверь не успела закрыться. Она даже не успела сообразить, как нарушила жесточайший запрет заходить в магазин, когда там кто-то есть.
Действительно, покупатель стоял у витрины со сладостями. Набрав каких-то неизвестных Маше луков и шербетов, он попросил... — она замерла, а потом тихонько ойкнула, тут же зажав рот ладошкой.
Но её услышали.

Хозяин магазина, отпускавший товар, хотел было прогнать, но покупатель остановил.
— Постой, Савва Никитич, сегодня не гони. Праздник. Пусть ей.
И тот послушал.
А мужчина чуть наклонился и спросил тихо:
— Чего тебе хочется, говори скорей.
Маша, испугавшись и растерявшись, спрятала руки за спину. Но глаза, глаза сами нашли полку с леденцами.
— Савва Никитич, будь любезен, добавь ещё вот для этой... Ммм. Барышни...
Маша зарделась. "Барышня". Она? Ой.

Меж тем добрый покупатель оплатил заказ и вышел из магазина. Маша растерялась. Бежать за ним? Просить у хозяина то, что ей, "барышне"?
К счастью, Савва Никитич был достаточно внимателен к своим постоянным посетителям и ему, несмотря на странность ситуации, не пришло в голову выгнать Машу без оплаченного для неё подарка.
Он подошел к полке, взял самый большой леденец.
Помедлил, взял поменьше.
Потом всё-таки включился в нем делец: достал жестяную банку с битыми леденцами, быстро сунул её Маше и выставил ту из магазина.

Из банки пахло чудом. Праздником. Терпко-сладко.
Маша шла по улице и улыбалась всем, кто не отворачивался от нищей старухи, в глазах которой плескалось блекло-голубое зимнее небо.