Не было бы счастья... из цикла лики любви

            


     Мое желание, отоспаться в выходной день, уничтожил на корню звонок сотового телефона. «Говорила же тебе: отключи на ночь сотку! Так нет же не послушалась, - укорила меня не желающая просыпаться лень, - теперь подымайся, беседуй!» На экране высветилось: К. Ковр. Спросонья не могла вспомнить: кто скрывается за этой аббревиатурой, пока не услышала голос!  Ксюшка Коврова! В прошлом моя однокурсница и близкая подруга.
- Лиз, привет! Прошу не казнить, а помиловать! Знаю, какой праведный гнев на себя навлекаю, но дело не терпит!
- Господи, Ксюха, ты себя слышишь? Какое дело в семь утра?!
- Через неделю у нас в школе слет одиннадцатых классов, предполагается диспут на тему: «Любовь, волшебная страна». Прощальное мероприятие перед последним звонком. Пожелание пришло «сверху», умри, но исполни! Сама, знаешь, сколько дел в школе перед выпускными экзаменами! А тут этот слет!  Лиз, поможешь, во вводной части выступишь перед ребятами?
- И, что я им скажу?
- Лизик, ты же журналист, пишешь рассказы. Неужели не найдешь, что сказать? Хотя бы ту, историю, про неполученное письмо! Там, кажется, и военный промелькнул! Помнишь, ты мне рассказывала?
- Ты бы у меня размер обуви спросила, который был у меня в пятом классе! Это когда было? Ладно, где-то письмо должно быть, может, что и придумаю! Посмотрю в «мусорке».
- Где? – опешила подруга.
- Папка у меня есть, где старые бумаги храню. Иногда что-то пригождается.
- Лизочка, я тебя «лю!» Ложись, досыпай! Время мероприятия сброшу дополнительно. Пока-пока!
Ага! Досыпай! Знает, ведь, язва, на какую мозоль надавить! – огрызнулась я мысленно. И откуда она взялась, со своей просьбой? Хотя, она ведь не знает, что эта история имела для меня свое судьбоносное  продолжение!


      В заветной папке, чего только не было! Нашлось и письмо: слегка пожелтевший конверт, в правом углу, такая родная, советская марка. Уже выцветшие два штемпеля, указавших из какого пункта прибыло письмо и куда доставлено. Адрес получателя и отправителя. Все, как тогда…

       Тогда, когда началась эта история, я, студентка Московского педагогического института, филологического факультета, готовилась к летней сессии, собираясь успешно завершить четвертый курс. Жили мы в Подольске, от столицы недалеко, но на учебу приходилось ездить. Езда на электричках и раннее пробуждение были мне привычны.

       Так случилось, что в марте умерла наша рязанская бабушка. Тетушка папы. Диагноз поставили уже не редкий: сердечная недостаточность.  На восемьдесят втором году, похоронила сына (погиб в горячей точке) почти следом и мужа, не пережившего его смерть. Сначала сердце выбросило белый флаг, а потом и остановилось вовсе. Устало. Завещала, отошедшая в мир иной бабушка, все свое движимое и недвижимое моему отцу.
Так как жить в пригороде Рязани мы не собирались, то все бабушкино наследство было продано. Купил сосед, для семьи сына, заплатив нам неплохие деньги. Наша трехкомнатная квартира для четырех взрослых человек, была тесновата. Поэтому первая мысль была потратить полученное наследство на расширение жилплощади или искать небольшой домик на земле, дачку с участком и хорошо бы поблизости. За второй вариант голосовали родители. 

      На удивление, дачка нашлась почти в тот же месяц. Мой младший брат, возвращаясь со школы, принес объявление, свежее, в котором говорилось, что в дачном товариществе «Поляна» некто желает продать двухэтажную дачу. Причем, срочно. Имелся контактный номер телефона.
- В «Поляне?» - отец махнул рукой, сразу отвергая всякую надежду на удачу. – Видели, какие там терема стоят? Люди не бедные старались, там и цена будет ого-го! Туда даже попасть без разрешения невозможно.
- Костик, - мама умоляюще посмотрела на мужа, - давай попытаемся? За спрос в лоб не ударят. Хотя бы не будем думать, что упустили возможность!
Отец, неохотно набрал указанный номер. Ответили сразу же. Женщина, судя по голосу, возрастная. Встречу назначила на ближайший час: ей нужно засветло уехать домой, в Москву.
Вместе с родителями увязался и Олег, я осталась дома «держать кулачки» на удачу.

      Вероятно, удача повернула в нашу сторону свое капризное лицо, или деньги усопшей бабушки оказались счастливыми, родители вернулись из поездки окрыленными, особенно мама. Из их рассказа я поняла, что деревянная дачка, хоть и двухэтажная, на фоне своих величественных соседей, оказалась миниатюрной, принадлежала профессору Дементьеву. Жанна Георгиевна, ныне вдова, имея трехкомнатную квартиру в Москве, спешила продать ставшую ненужной дачу. Лишенное внимания, здание начнет ветшать, а участок зарастать сорняками. Единственную дочь и зятя столица устраивала больше, а если нужно расслабиться, отдохнуть, то Таиланд куда привлекательнее родительской дачи!
 
     Цена оказалась приемлемой: правда, к бабушкиному наследству пришлось добавить и деньги, которые родители откладывали для Олежки, на учебу.
К тому же хозяйка вместе с дачей оставляла весь инвентарь: от газонокосилки до секаторов. Все, что было внутри дачи: мебель, посуду, и прочее. Отмой, приведи в порядок участок и живи! Документы оформили и уже на майские праздники, всем семейством, приступили к претворению маминой мечты в жизнь.
Дачка, нашими стараниями, преображалась на глазах: заулыбались чисто вымытые окна, медовым оттенком заиграло покрытое лаком дерево. Отец и Олег работали на участке, убирали многолетний мусор, обрезали сухие ветви на яблонях и смородине.
- Осталось дать имя родовому поместью! – Пошутил отец.
- Пряничный домик! – тут же нашелся Олег, - а что, сделать наличники на окна в форме баранок и трубу из калачей!
- Ты шутник, полезай-ка, на чердак, - осадила творческий пыл сына мама, - чует мое сердце, там нас ждет гора всего, что давно пора выбросить!
- Как нелегко быть младшим! – деланно возмутился брат, - пусть Лизка лезет, она умнее меня, разберется что к чему!
- Олег! – сведенные к переносице брови, указывали, что терпение мамы дальше испытывать не стоит.
Люк на чердак был изнутри дома. Олег, шустро поднялся по небольшой лесенке и, откинув крышку люка, нырнул в открывшийся проем. Спустя несколько минут его недовольная физиономия свесилась вниз:
- Мам, здесь несколько коробок с тряпьем, а в основном, кипы старых газет и журналов. Может, коробки скину, а бумаги, ну их, пусть лежат?
- А рядом, коробок спичек не забудь положить! – Язвительно посоветовал отец.
- А спички зачем? – Не понял Олег.
- Растопка есть, дача деревянная, только спички и не достает!
- Не дурак, понял, - огрызнулся брат, тогда мешки давайте, этого добра здесь до фига! Лизка, держи, тебе жених весточку оставил!
Из чердачного отверстия, подобно бумажному самолетику, вылетел почтовый конверт. Планируя, приземлился у моих ног.
- Где взял?
Ехидно ухмыляющаяся физиономия брата изрекла:
- Из журнала выпал. Из «Приусадебного хозяйства». Может от агронома?

     Конверт, оказавшийся в моих руках, был запечатан. Забыли? Не похоже. От кого-то утаили? Тогда почему просто не уничтожили? Моя внутренняя чуйка, охочая до разного рода тайн, лениво приоткрыв зоркий глаз, насторожилась! Может быть, у кого-то, не дождавшегося этого письма вся жизнь пошла наперекосяк? Или этот таинственный кто-то, получив письмо не захотел его даже открыть?
Читаю адрес получателя. Москва, улица, номер дома Дементьевой Инне. Отправитель Кравцов Игорь. Номер какой-то воинской части. Догадаться было не сложно: адресовано письмо дочери Жанны Георгиевны. Тогда почему оказалось на даче, в журнале, далеко от московской квартиры? Каждый вопрос, который я себе задавала, отсылал за ответом к незнакомой мне Дементьевой Инне.
За обедом я спросила у мамы:
- Мам, а кем работает дочь  прежней хозяйки дачи?
- Если не путаю, то глазным врачом, они с мужем оба окулисты. А тебе зачем?
- Письмо, что нашел Олежка, адресовано ей и, похоже, не было даже вскрыто. Номер телефона Жанна Георгиевна не оставляла?
- Хочешь передать находку? Хорошая идея. Посмотри в справочнике, я в него положила листок с номером ее телефона.
 
     Листок обнаружился там, где указала мама, оставалось только придумать вескую причину для того, чтобы получить номер телефона Инны. Я себя знала: если во мне появился азарт заполучить что-то, то все силы душевные и физические будут брошены на достижение желаемого.
Причина для встречи была придумана: мне, человеку много читающему, требовался совет знающего окулиста. Зрение начало ухудшаться, а очки носить не хотелось.
Жанна Георгиевна, услышав о моей проблеме, охотно откликнулась на мою просьбу, но предупредила, что через неделю супруги Борисовы уезжают в отпуск, в Италию. Если нужна консультация знающего врача, мне стоит поторопиться. Заветный номер Дементьевой Инны, ныне Борисовой, был получен.

- Доктор Борисова, слушаю вас! – Голос молодой, тон официальный.
- Прошу прощения, Инна, но у меня к вам, просьба иного рода… это скорее личное!
Минутное молчание, и, после, разрешение, - говорите!
Я, торопясь, изложила суть дела:
- Ах, вот вы о чем, - показалось, женщина вздохнула с облегчением, - как вас зовут? Лиза? Говорите, нашли письмо, не вскрытое? Интересно… Ну что же, давайте встретимся! Вы знаете город? Учитесь в Москве?  Отлично!
Я в отпуске, но завтра буду в клинике, остались бумажные дела. Подходите к обеду, часам к двенадцати. Напротив, есть небольшая кофейня «Шоколадница», ждите там, я подойду.
Клинику, названную Инной, я знала, поэтому найти ее мне было не сложно. Предстоящая встреча меня волновала больше.

      В маленькой кофейне было малолюдно и уютно. Я села за столик, напротив входа, и попросила принести чашку кофе. Чтобы скоротать время, достала телефон и принялась читать полученные сообщения.
- Вы Лиза? Здравствуйте!
Передо мной стояла… снежная королева! Светлый брючный костюм, безупречный макияж. Волосы, цвета созревшего каштана, уложены в аккуратную ракушку.  Меня поразили ее глаза: светло-голубые льдинки, холодная красота которых напоминала февральские сосульки. Наши глаза встретились. Несмотря на то, что на улице было лето, мне, от чего-то стало неуютно, как зимой.
Инна села напротив, пока я доставала из портфеля письмо, заказала кофе.
— Вот, - я положила свою находку на столик, - оно адресовано вам!
Ухоженные руки, с модным маникюром, осторожно приняли конверт, глаза-льдинки замерли, читая адрес отправителя:
- Дела минувших дней! Не думала, что когда-то…
Она не договорила. – Где вы его нашли?
- На чердаке, вашей дачи, в журнале «Приусадебное хозяйство».
- И сколько оно там пролежало?
- Если судить по дате на штемпеле, то два года!
— Это мамина забота, - прошептала Инна, - благое намерение!
- Инна, вам не интересно, что в письме? – Нетерпение, прозвучавшее в моем голосе, заставило ее улыбнуться.
– Похоже, что вам, Лиза, это интересно не менее моего!

     Она достала из сумочки маленькие ножнички и аккуратно срезала край конверта, в котором обнаружился лист писчей бумаги, наполовину заполненный текстом. И листок, вырванный из простой тетрадки, в клетку, тоже исписанный почти полностью. Инна начала чтение с него.
А я, с удивлением заметила, что февраль, в ее красивых глазах, вдруг стал сдавать свои позиции марту. Внезапная оттепель заставила подтаять лед, на длинных ресницах заблестели росинки влаги. Инна нетерпеливо развернула второй лист, из которого выпала маленькая фотография. Краем глаза я успела заметить: мужчина, в военной форме. Такие фотографии, с уголком, раньше клеились на документы. Прочитав, Инна вернула письмо в конверт, взглянув на фото, отправила его вслед за письмом.
- Знакомый? – Осторожно спросила я, понимая, что мое любопытство может показаться неуместным. – Расскажите?
Я боялась, что она, спрятав письмо в сумочку, уйдет, оставит меня в неведении. Мысленно я просила Инну: «Хотя бы в благодарность за то, что я передала тебе письмо, скажи, кто он тебе этот таинственный Игорь Кравцов, письмо которого ждало своего срока целых два года!?»
- Лиза, вы где учитесь?
- Филфак, четвертый курс.
- Будущий педагог?
— Это, как вариант. Есть желание писать или журналистика.
- Тогда ваше любопытство объяснимо, - улыбнулась Инна.

- Я только закончила первый курс мединститута, - начала Инна, отхлебнув еще теплый кофе, - год был для меня трудный, в плане здоровья. Четыре ангины за год. Лечащий врач рекомендовал родителям отправить меня летом на солнышко, на бережок теплого моря да на фрукты-ягоды. Поехать со мной на отдых мама не могла, папа без нее в быту был беспомощен, как ребенок. Отпустить меня одну, даже на черноморский курорт, было для нее немыслимо. Звонок от далекой тетушки, решил нашу проблему. Тетя Миля, старшая мамина сестра, звонила, чтобы пригласить родителей на юбилей мужа, обещала, что на берегу Капчагайского водохранилища, встретит их не хуже, чем на любом известном курорте. Ехать на юбилей мама деликатно отказалась, сославшись на занятость отца. А вот меня тетушке не преминула вручить. Все совпало с рекомендацией врача: и солнышко, и бережок! К тому же со мной, под присмотром тети Мили, ничего не может случиться! Это было первое мое путешествие без маминого надзора. До Алма-Аты на самолете, а там на дядином «Жигуленке» до поселка, где жили наши родичи.

      Инна замолчала, мысленно возвращаясь в прошлое. На моих глазах снежная королева преображалась, меняя королевскую мантию на обычный летний сарафан. Сквозь невозмутимую маску старательно пробивалось другое, миловидное, девичье личико.
 - Там я и встретила Игоря… Он был старше меня. Отслужил в армии срочно, в пограничных войсках, затем, еще два года сверхсрочных.  По рекомендации командования собирался поступать в Алма-Атинское высшее погранучилище им. Ф. Э. Дзержинского. Как и я, он приехал на Капчагай отдохнуть, перед поступлением. Пригласил в гости сослуживец.
Рядом с ним я почувствовала себя принцессой! Игорь добровольно взял на себя роль моего пажа. В девятнадцать лет такой расклад казался естественным для девочки, залюбленной родителями, не знавшей ни в чем отказа! Меня начало задевать, что двадцати пятилетний мужчина, сильный, красивый, не позволяет себе никакой вольности в отношении меня, откровенно флиртующей с ним, молоденькой девчонки. Совсем не нравлюсь!? А мне хотелось, чтобы обнял! Поцеловал! Запретное, всегда манит. Я сама спровоцировала его прикоснуться ко мне, объявив, что не умею плавать, хотя на воде держалась неплохо. Игорь взялся меня учить. Это было незабываемо: его сильные руки, нежность в каждом касании, и его глаза, сказавшие мне о том, что утаили губы!  Все испортило мое вранье! Игорь вскоре понял, мое притворство и обучение закончилось! Когда он осмелился меня поцеловать, времени на дальнейшее развитие отношений у нас не оставалось. Месяц, отпущенный нам на свидание, закончился. Он, только записал мой московский адрес, а я пообещала отвечать и помнить.

     Вернувшись домой, поделилась своим счастьем с мамой. Она меня не отговаривала, а просто объяснила, что растила меня не для того, чтобы ее дитя полжизни мыкалось по погранзаставам. Потому и перехватывала письма Игоря:
- Письма? Так это не первое?
- Игорь пишет, что четвертое.
- Инна, вы сердитесь на мать?
- Нет, Лиза, нет! Она уже тогда знала, что кочевая жизнь не для меня. Готовила меня, чтобы передать титул «профессорши». – Инна грустно улыбнулась.
- Инна, вы любили Игоря? – похоже, что я уже, не стесняясь, допрашивала ее.
- Влюбиться в девятнадцать лет, – это все равно, что переболеть в детстве какой-либо опасной болезнью. Например, ветрянкой: дети легче с ней справляются, а у взрослых случается и летальный исход! Но, приобретенный иммунитет, того стоит! И я его приобрела!
Не получая писем, я успокоилась. Не написал – значит, не нужна! А на четвертом курсе познакомилась со своим будущим мужем. Целеустремленный, красивый, кандидат медицинских наук. Преподаватель. Через год мы поженились.
- А Игорь женат? – осторожно спросила я.
- Пишет, что одинок, впрочем, наверно после аварии появились свои причины.
- Какой аварии?!
Инна подвинула конверт в мою сторону:
- Возьмите, Лиза, сами прочтете. Хотите сохранить – храните. Нет – уничтожьте! Мне неприятности не нужны.
Поймав мой удивленный взгляд, пояснила:
- Сережа, несколько старше меня. Иногда, может проверить мой телефон или сумку.
Смутилась из-за вырвавшегося признания. Оправдание прозвучало неубедительно:
- Мы с мужем еще и коллеги, отношения в браке стабильные, можно сказать стерильные!
- Позвольте, Инна, стерильность предполагает отсутствие всякой жизни!
- Не утрируйте, Лиза! Это оговорка. Предполагалось – идеальные!
Она достала телефон, включила, подала мне со словами:
- Разве этот человек не достоин уважения?
На заставке фото мужчины. Белый халат, рабочий стол. Мужчина, явно позирует. Красив. Легкий прищур глаз, кокетливо приподнятые уголки тонких губ. Этот знает цену себе. Серебристый лис! Судя по лицу, и ровной седине, «несколько старше», соответствовало, даже навскидку, годам десяти, а то и больше. Гладко все, волосок к волоску, пришла мысль, а счастью на этой глади есть за что зацепиться? Вспомнилось, где-то прочитанное, что уважением прикрывают отсутствие любви. А еще, почему так насторожилась Инна, услышав мой голос? Молодой, женский голос. Есть повод для ревности?  И опять вспомнилось «Седина в бороду, а бес в ребро». А здесь, похоже, в ребро седовласому не один бес бьет!
Впрочем, чужая душа – потемки. Поняла, что, выискивая шероховатости, злюсь на Инну в отместку за неизвестного мне далекого Игоря.
Похвалив, будущего доктора наук, вернула телефон.
- Лиза, о чем писать собираетесь? О любви?
Вопрос Инны застал меня врасплох:
- Наверно. О чем же еще?
- О какой любви? – В голосе Инны проскользнула нота раздражения. - О чувстве, которое изгнали на задворки, как неудобное, или о той, что стыдливо прикрыли фразой «заниматься любовью»?
- Разберусь, - все, что я нашлась ответить.

       Уже сидя в электричке, не утерпела, достала написанное не мне письмо.
Запись на тетрадном листке принадлежала женщине, санитарке сельской больницы, куда после аварии доставили подполковника Кравцова. Женщина писала, что Кравцов был доставлен в их больницу без сознания и с большой потерей крови. Пока ждали вертолет, подполковнику оказывалась первая помощь. Брюки пришлось разрезать, чтобы освободить доступ к разбитому колену. Ей, санитарке, было поручено утилизировать негодную вещь. В кармане брюк она обнаружила конверт и записную книжку. Конверт был подписан. Из записной книжки выпала маленькая фотография, которую она так же вложила в конверт. Записную книжку отдала, чтобы приобщили к другим документам, а письмо отправила. Кто-то ведь ждет его, надеется!
Свое очередное письмо, Игорь писал ни на что не надеясь и не упрекая. Увидел во сне и что-то заставило взяться за ручку. Не дописал, не успел.
Если до сих пор один то, может быть, надеялся, что его еще ждут? Почему один? Никого не встретил или не искал? Вопросы, на которые мог знать ответ один человек – подполковник Кравцов. Интересно, где он сейчас? Удалось сохранить ногу?
Глаза отчего-то защипало и слезинки одна за другой потекли по щекам. Мама меня называла тонко слезой, реагирующей слезами на каждую обиду.
Вытирала слезинки ладонью, а на смену одним откуда-то появлялись другие.
Что-то мягко коснулось руки: пожилая женщина, соседка в электричке, заботливо вкладывала мне в ладонь салфетку:
- Спасибо большое, - поблагодарила я, принимая.
- Неприятности? – в голосе теплое участие. И, как часто бывает, слезы из моих глаз заструились с новой силой.
-  Парень в аварию попал! – соврала, не желая признаться, что плач мой по чужому мне и незнакомому человеку.
- Поезжай! – женщина накрыла мою руку своей теплой ладонью, - ты для него лучше лекарства будешь!
- Не ждет он меня! – сорвалось с языка против воли.
— Это ты так думаешь! А ты у него спроси!
Желание спросить возникло буквально из воздуха: «А и спрошу!
Если найду!»

     Решение написать письмо на адрес, указанный на конверте, пришло не сразу. Какой он человек, о судьбе которого мне так хочется узнать? Зачем мне все это? Как воспримет он мое участие?
С фотографии, которую для меня любезно увеличил компьютер, на меня смотрел молодой мужчина, лет тридцати трех, может, пяти. Красиво вылепленные высокие скулы, прямой, ровный нос. По-мужски широкие брови. Глаза? Скорее всего темные, хотя черно-белое фото не давало полной уверенности. Могли быть и темно-синими. По четко очерченным, строгим губам хотелось провести пальцем, чтобы заставить их улыбнуться!  Не слащавое лицо, зовущее восхититься. И, все-таки, оно притягивало мой взгляд, заставляло возвращаться к нему раз за разом. Седые виски и по-мальчишески непокорная прядь, поднятая надо лбом. Хотелось увидеть оригинал, вживую, сравнить. Интересно, как он выглядит без формы, в простых джинсах и футболке? Какой у него рост?
    
     Я поняла слишком поздно, что образ человека, которого я знала только по фотографии, стал для меня жизненно необходимым! Видеть его, мысленно говорить с ним, воображать недостающее! Я влюбилась в мечту, которая где-то далеко, жила своей жизнью, даже не подозревая о моем существовании! Это требовалось как-то исправить!  Моя чуйка уже давно осуждающе качала головой, но я, как строптивая лошадь, закусила удила!

      Письмо, с просьбой сообщить мне, где в данное время можно найти подполковника Игоря Кравцова, я отправила на имя начальника. Так по-детски и написала: «Начальнику». Выглядело, как у чеховского Ваньки, на деревню дедушке! Главное, что номер воинской части был правильным. Себя представила дальней родственницей Лизой Мелехиной, желающей найти родственника.
Ответ мне пришел, когда я почти перестала надеяться. Начальник (к которому я адресовала свое послание) ответил, что подполковник Кравцов, попал в тяжелую аварию, после реабилитации, направлен в Алма-Атинское погранучилище, в качестве кого он точно не знал, поэтому советовал мне обратиться теперь уже к начальнику училища.
Значит, здоровье не позволило Игорю остаться на прежнем месте. Но, главное, жив! А если работает, значит, относительно здоров!
Единственное, что меня останавливало сделать следующий шаг — это, что я скажу Игорю Кравцову, когда реально услышу его голос? Захочет ли он поверить в историю найденного нераспечатанным письма и в мою причастность к этому? Тем более встретиться со мной?!  А, именно этого я и добивалась!

В письме, ушедшем на имя начальника погранучилища, я озвучила ту же просьбу, только вместо дальней родственницы, представилась, как знакомая, добавив ко всему номер своего сотового и просьбу позвонить мне.

Недели через две, вечером, раздался звонок, номер не российский и никак не обозначенный:
- Лиза Мелехина? – Низкий мужской голос застал врасплох. - Я Кравцов Игорь, вы просили позвонить вам!
Сердце на минуту замерло, а затем пустилось в немыслимый пляс! Я ладонью сдерживала его стук, попутно соображая, что мне ответить.
- Здравствуйте Игорь! – Дальше, говорил мой язык, а я в сторонке наблюдала, как он ловко выкручивается из щекотливой ситуации:
- У меня в руках оказалась информация, с которой, я полагаю, вы захотите ознакомиться!
— Это шантаж? Какого рода информация? – В голосе прозвучали нотки недовольства.
- Любовного рода, - ляпнула я и зажала рот рукой. Если Игорь женат, то пошлет меня куда подальше!
— Вот как! Это уже интереснее. Докладывайте, что вы там на меня накопали?
Не послал, значит, не все для меня потеряно!
— Это не телефонный разговор! Только при личной встрече!
- Лиза, а вы еще та интриганка! И куда мне прибыть предлагаете?
- Недалеко. В Москву!
С минуту он молчал:
- Где-то пару месяцев ваша информация подождет? Не потеряет своей цены?
Мой собеседник явно улыбался, настороженность ушла, уступив место шутке:
- В июле я буду в Москве. Приеду в госпиталь на очередную операцию, надеюсь, последнюю. Я позвоню вам, Лиза. – и перед тем, как отключиться, совсем тихо добавил, - мне нравится ваше имя, Лиза.

     Телефон мой молчал, я сидела и гладила его пальцами, а в голове сладким отголоском еще звучала фраза: «Мне нравится ваше имя, Лиза». Тонкий комплимент человеку, которого никогда не видел!
Свою ложку дегтя добавила моя вредная чуйка: «Одну пробоину едва залечила, теперь не терпеться получить еще?» я знала о чем она, и вынуждена была согласиться: на огонь лечу, безоглядно!
    
       Вадим Сокольский – моя первая, школьная любовь…
 Равнодушно сосуществовали рядом. Так до десятого класса. Все изменил обычный школьный вечер. Пригласил на танец, встретились руки и, оказалось, что только сейчас, впервые, познакомились друг с другом! В школу теперь не шли – бежали, лишь бы увидеть, убедиться, что начавшийся праздник любви продолжается! Первые объятия, неумелые поцелуи…
Поступили в разные вузы, на разные факультеты. Вадим выбрал юриспруденцию. Встречи стали реже, учеба забирала все время. Оставались выходные.

Я до сих пор не могу забыть тот страшный сон! Приснилось, иду я по полю, собираю букет из маков, а их так много, будто красное полотнище, без края. Явно слышу голос Вадима: «Лиза! Л-и-и-за!»
Боль в голосе! Бегу, а ноги тяжелые, не слушаются.   Вдруг, встречная волна, в грудь, отбросила, не дает двигаться. Смотрю, а нога моя уже нависла над обрывом и только волна эта, как руки чьи-то не дает сорваться…, проснулась, а сердце у горла, выскочить желает, и страх пеленает липкой массой.  Обрадовалась, что это только сон, а тревога от души так и не отступила.

Через три дня встретилась в метро с бывшей одноклассницей Эмкой Рогозиной. Огорошила меня вопросом:
- Лиз, вы что с Вадькой разбежались?
- С чего ты взяла? В воскресение виделись!
- Мне сказали, что он женится на однокурснице. Вроде бы по залету.
Только мне кажется, что женится он на ее дедушке: адвокат, известный…
Эмка еще продолжала что-то говорить, но до меня уже не доходил смысл ее слов.
Дома набрала номер Вадима:
- Лиза!?
Голос виновато дрогнул, по-своему оценив мое молчание. – Знаешь уже? Прости, собирался сказать тебе… Отключилась, не слушая его оправданий.

Тогда я впервые узнала, что душа плачет молча, а боль от предательства не с чем сравнить, и рубцы, оставленные им, – навечно!
Может эта боль, пережитая мною, и заставила меня искать получателя письма, не дошедшего до адресата. И, позже, с какой-то безумной надеждой его отправителя!

      Игорь, которого я так неосмотрительно пригласила в свою жизнь, - терра инкогнита! Как примет меня эта земля неизвестная? И захочет ли принять?
Грядущая защита диплома, отвлекала от тревожных мыслей. Номер телефона Игоря у меня был, а смелости позвонить не было. Он тоже равнодушно молчал.

Диплом защитила на отлично. Получила совет от своего руководителя, продолжить учебу в аспирантуре. Совет заманчивый, но решение будет принято только после одной, предстоявшей мне встречи.

Долгожданный звонок застал меня врасплох. Пятница, на даче – это обязательная уборка в доме и работа на участке. Зазвонившую сотку поднесла к уху, машинально, даже не глянув на экран:
- Здравствуйте, Лиза!
Растерялась, услышав знакомый голос:
- Здравствуйте, Игорь! Как долетели?
- Нормально, Лиза! Устраиваюсь в гостинице. Завтра буду свободен. Какое время для встречи вас устроит?
- Давайте в одиннадцать, мне ведь добираться до Москвы.
- Тогда жду вас в вестибюле гостиницы.
Название гостиницы мне было незнакомо, и я решила, что возьму такси.

      Высокого мужчину, поднявшегося при моем появлении, я заметила не сразу. В вестибюле было сумрачно и моим глазам требовалось время, чтобы перестроиться на нужный световой режим:
- Здравствуйте, Лиза!
 Опираясь на трость, слегка приволакивая правую ногу, ко мне подходил Игорь! Я, до мельчайших подробностей, знала каждую черточку его красивого лица, и ошибиться не могла. Легкие светлые брюки, голубая рубашка, до локтя закатанный рукав. Сильные мужские руки.
- Здравствуйте, Игорь! Рада вас видеть!
- Так вот вы какая! Я представлял вас старше!
Это признание теплотой коснулось сердца и придало мне смелости:
- Поговорим здесь или…
- Нет, пройдемте, рядом небольшой бар, там будет уютнее.
Игорь отчаянно стеснялся, идя рядом со мной, хромой ноги и трости. Выдавали душевное состояние плотно сжатые губы.
- Лиза, перейдем на «ты»?
Я согласно кивнула. Давно мечтала. Так роднее.
- Кофе?
- Да, пожалуй, без сахара.
- Выкладывай, не томи уже, что за любовная информация, которой интригуешь меня целых два месяца?
Я достала из сумочки, найденный конверт и передала Игорю.
Он поднял на меня удивленный взгляд:
- Я думал, что потерял его … Откуда он у тебя?
Рассказывала, стараясь не упустить ни мельчайшей подробности, все и честно, не преуменьшая и не приукрашивая!
Игорь слушал спокойно и только, когда речь зашла об Инне, недовольно сдвинул брови, будто отгоняя неприятное видение.
- Считал, что вот так, только в романах бывает! Это и есть причина, по которой меня пригласили на свидание, чтобы вернуть ненужное письмо?
Я отрицательно качнула головой.
- Тогда что еще?
- Я влюбилась!
(Боже мой!  Еще миг, и я ему признаюсь в любви!)
- Поздравляю! - Мне показалось, или в голосе Игоря, на самом деле, проскользнуло разочарование? – А я, чем могу быть полезен?
- Я в тебя влюбилась, по фотографии. Хотела увидеть вживую!
Я впервые видела, как смущается мужчина! Игорь прикрыл ладонью смеющиеся глаза, и тщетно старался   удержать от улыбки губы:
— Значит, я сейчас на смотринах?  Лиза, зачем тебе стареющий инвалид, с тростью? И, что мне прикажешь делать с твоим «влюбилась»?
- Влюбиться, в меня! Клин клином, так сказать… Инна ведь отпадает!
Куда меня несло? Будто спешила добровольно умереть и, причем, с музыкой! Все равно, уже наворотила дел, теперь остается одно: пан или пропал!
- С чего начнем влюбляться? - карие глаза насмешливо блеснули, - Командуй искусительница, что там в твоих планах следующее?
Решение пришло мгновенно:
- Приглашаю к нам на дачу, в гости!
- Не рановато ли с родителями знакомиться, могу, ведь, и разонравиться, вживую!
- Мы им про чувства пока не скажем! Если сбудется, потом сюрприз будет!
- За словом в карман не лезешь! До понедельника я свободен, поехали!

Я позвонила маме, сообщила, что приеду с другом, попросила приготовить что-нибудь вкусненькое, порадовать гостя.

      С момента, как я познакомила Игоря со своими домашними, его взяли в плен папа и Олег. Очевидно, ему было что рассказать и чем поделиться.
Я помогала маме лепить пельмени и рассказывала нашу с Игорем историю.
- На проделки судьбы похоже! Тебя не смущает его возраст? Иногда год много, а здесь десять лет! – Мама вздохнула, - хотя, пару присмотреть тоже пора.
- У вас с папой какая разница в возрасте?
- Семь лет. Так мы когда женились?! Время совсем иное было.
- Я люблю его мама! И сама его выбрала! В этом все и дело.
- И когда успела? Я думала, что после Вадима…
— Вот, видишь, какая неправильная у вас дочь, взяла и влюбилась без спроса!

      Судя по всему, моим домашним Игорь понравился, а ему наша семья. Он охотно поддерживал разговор, смеялся шуткам и шутил сам. Первоначальная напряженность спала. О своей травме обмолвился вскользь: авария, раздробленное колено, две операции дали возможность передвигаться, предстоит третья, которая даст возможность ходить.

      Поздно вечером родители деликатно поднялись к себе наверх, Олег ушел ночевать к друзьям. Мы, не сговариваясь, сели на диван на веранде. Свет луны, проникая в окна, не нарушал полумрак, необходимый для приватного разговора. А разговор этот должен был состояться.
- Хорошо у вас здесь, тихо! Вон, даже сверчки примолкли. Я рос в детском доме, где тишина была только ночью и то не всегда! Думал, что все дети растут именно так, сообща, под присмотром нянек и воспитателей.  Подрос, в группе стали появляться дети, которые плача, просили отвести их к маме. Я не мог понять к кому они просятся!? Спросил у старой няни была ли у меня мать:
- Не с неба же ты упал на вокзальную скамейку!  - Насмешливо ответила та.
- А где моя мама?
Не терпелось услышать, что она есть, и нужно лишь немного подождать, и она придет за мной! Я уже знал, что буду ее любить!
Одной фразой нянька разрушила мою надежду:
- Кто же знает, где она? Кинула грудничка на скамейку и была такова. Даже кошки так не поступают!
- Кто тогда вам сказал, что меня зовут Игорь? - не сдавался я.
- Завхоз у нас работал Кравцов Иван Данилович. Вот с него все и списали. Только имя выбрали другое!
Государство вырастило меня и выучило я, служа ему, отдаю лишь малую часть в ответ на его заботы.
- Игорь, а авария? – Мой голос дрогнул, сопереживая.
— Это сопряжено со службой. Когда страна живет спокойно, это не значит, что нет тех, кто стремиться нарушить ее спокойствие!
Наши руки встретились одновременно, не договариваясь. Моя ладонь оказалась в плену у мужской, я сделала для себя открытие: руки умеют говорить, помогают молчать, когда заканчиваются слова.
      Я поднялась первая, понимая, что разница часовых поясов и перелет, утомили Игоря. Для него был приготовлен диван Олега, внизу. Я, прощаясь, собиралась подняться наверх в свою комнату. Он, сделав шаг в мою сторону, придержал за локоть:
- Спасибо тебе, Лиза! Мне сегодня за много лет, довелось не чувствовать себя лишним! Поцелую, не обидишься?
- Обижусь, если не поцелуешь!

      Я бережно погладила конверт, убрала назад в папку. Вспомнилось шутливое пророчество Олега: «Лизка, держи, тебе жених весточку оставил!»  Конверт лег у моих ног. И кто бы мог подумать, что его изрек не мудрец, убеленный сединами, а мальчишка, только начинающий познавать жизнь! У Бога свои планы, брат мне их передал, а я услышала.
Надо перезвонить Ксении, пока не поздно: сказать, что не смогу я выполнить обещанное ей, слишком личная она, эта история, не для публики!

Ксения отозвалась сразу:
- Да, Лиз! Возникли вопросы?
- Прости, Ксюш, но я вынуждена отказать тебе. Личные обстоятельства!
- Какие, если не секрет? – подруга не скрывала своего недовольства.
- Эта история, с письмом, не подойдет, для диспута о волшебной любви, она лично меня касается! Я замуж выхожу, Ксюш, за того, военного!
Молчание. Я смеюсь, представляя Ксюшин шок:
- Зараза ты, Мелехина, а еще близкая подруга! Завтра воскресение, в одиннадцать ноль-ноль буду у тебя. Торт привезу. Попробуй не вскипятить чайник! Готовься к исповеди!