Карл и Клара

Карл был музыкантом. Играл он здорово. Так стоит, бывало, целыми днями у окна и шпарит на этом своем кларнете. Не ест, не спит, по улице не гуляет. Талант.

А на первом этаже в нашем доме девушка жила, Клара. Рыжая такая. Очень любила Клара музыку и страшно завидовала, когда слышала игру Карла. Умей она играть, еще б и не такое выдала. Но какая там музыка – однокомнатная халупа и бабка в вечном запое. Клара школу и то не закончила. Работала то там, то сям. Чего говорить, тяжело складывалась ее судьба. Никакого просвета. А тут этот. Играет. Нет, ты подумай!

Терпела она сначала, даже делала восхищенное лицо. А потом как-то погнали ее из очередного магазина – с обвесом, небось, перемудрила. А может, в кассу слегка залезла. Дело понятное. Клара девушка молодая. У нее свои устремления, самые разнообразные. И ее в этом винить нельзя.

Жрачка кончилась. Туфля лишилась каблука. Бабка вопит и требует опохмелу. Жэк делает нехорошие намеки насчет долга по квартплате. А собака кларнет сверху терзает сердце то ли Шопеном, то ли еще каким извергом. Перед Кларой ощутимо встает еще непрожитая, но уже понятно, что бесполезная и пустая жизнь с неизбежными запоями в старости. Если доживет, конечно.

Пошла страдающая Клара в отделение полиции с заявлением, что пропали у нее коралловые бусы, безумной ценности и красоты. Антиквариат. От тетки двоюродной достались. Карл спер. Уже продал, наверное. Музыканты – народ беспутный. Ничего святого. Да вы пойдите, господа полицейские, у него там одна бусинка сорвалась и под крайнюю половицу закатилась.

Кларнетиста увели, а Клара отнесла кларнет в ломбард на соседней улице. Нормально. Бабка, приняла беленькой и заснула, как ребенок.
 
Тявкала далекая Трезорка, чуть слышно попискивали, засыпая, птицы, шелестел листвой ветерок, поскрипывала лавочка под обсуждающими местные новости пенсионерами. Кларнет больше не играл. Искусство кануло в небытие. Ну, кануло и кануло.
Клара села у окна, сложив руки на подоконнике:
- Хорошо-то как!