Рыбак

       Рыбак.

  Если Вы решили, что речь про рыбу и рыбаков, и надеялись это прочитать, то нет. Рыбаки рыбаками, а я про другого рыбака. Рыбак - это фамилия парня со Псковской деревни вблизи большого села под названием Ям, а звать его Саша.
 В каждом взводе, или может роте, есть такой парень. Он огромного роста, недюжинной силы, но беспредельно добродушный и наивный. И обязательно есть другой, который строит разные безобидные каверзы, очень смешные всему взводу, но далеко непонятные Александру.
 - Чего смеетесь? – удивляется он после очередного подтрунивания, - расскажите мне. Я тоже хочу посмеяться.
 После такого очередного заявления, хохотали уже все и долго.
 До службы в армии он и учился и работал. Как сам рассказывал, что работал помощником лошади.
 - Да, помогал я ей. Она уже старенькая и по нашим дорогам в центр доехать без моей помощи не может. Телега тяжелая, хоть и на автомобильных колесах, а в жиже вязла, вот я и помогал. Отец без меня в центр не ездил, всегда говорил – помощник нужен. В нашей деревне другого транспорта не было, да и быть не могло, разве что трактор, но трактор дорого. А мы с лошадью управлялись хорошо, многим надо в центр что-то либо отвезти, либо привезти. Мне приплачивали за мой труд.
 Никто не удивлялся, видя его могучие плечи и огромные руки, как у нормальных людей ноги.

  В тот день наш взвод дежурил на кухне.
  В воинской части, где я служил, наверное десять – двенадцать рот по сто человек и, конечно же накормить такую ораву тоже люди нужны, вот каждый взвод по очереди на сутки направлялся в помощь основным работникам столовой. Это было и весело, и трудно. Весело потому, что в этот день никаких строевых занятий, почти полная свобода – сделал свое, порученное именно тебе дело и свободен. Но вот вечером весь взвод чистил картошку. Картошки надо много. Допустим по три – четыре на каждого бойца, а их около полутора тысяч. Значит шесть тысяч картофелин. Нас во взводе тридцать человек, значит по двести штук на каждого. Кто-нибудь чистил двести картофелин за раз?
 Чистую картошку сгружали в огромный бак на ножках, вмонтированных в пол.
 Рыбак вышел по делам и кому-то пришла мысль пошутить. Обступили котел, делая вид, что хотим его опрокинуть и когда он вернулся, все хором: – «ну чего смотришь, давай помогай, ты же самый здоровый». Надо сказать, что он очень гордился своей силой, и, если подчеркнуть это, наверняка сработает. Сработало и здесь, он и не заметил, что один старается, остальные так, для вида.
 Но неожиданно рол захрустел и две из четырех ножек под котлом от пола оторвались, две другие согнулись и котел наклонился градусов на сорок. Половина чистой картошки оказалась на полу.
 Рыбак, не понимая, что произошло, но понимая, что выполнил какую-то задачу, победно оглядел всех и сказал
  - А что теперь?
 Было совсем не смешно, даже как-то грустно и стыдно, особенно когда на этот раз он ясно понял, что над ним подшутили.
 Оглядел валяющуюся картошку, медленно обвел нас взглядом и сказал
  - Эх Вы, однополчане.
 Рыбак ушел, не стал выполнять свою норму, расстроился очень. Котел, не без труда, всем взводом поставили на место, дочистили картошку.
 Провозились до утра, но уже больше над Рыбаком до конца службы никто не посмеивался, а он ни разу никого не упрекнул.
 Как будто ничего и не было.