Карета подана. Бэлла. 1 часть

- Ох, Бэлла, похоже, на старости лет ты лишилась ума? Ты же образованная, интеллигентная дама! Жила себе припеваючи в чистоте и довольстве, горя не знала. И вдруг, не сказав никому ни слова, улизнула в какой-то убогий приют. Ну ладно бы за кошкой. Но ведь это не пойми что, и к тому же далеко не первой свежести!

Нора, преисполненная праведного возмущения и неподдельного изумления, оглядела с головы до кончика хвоста угольно-черного в рыжих подпалинах пса, ткнула в него пальцем и добавила:

- Мало того, что у него ослиные уши, так он ещё и бородат, словно дикий козёл! 

Бэлла спокойно, не поведя и бровью, что-то помешивала в кастрюльке. Что-то сладкое и густое. Видимо, джем. В этом деле она была непревзойденной мастерицей. Варила джемы из всего на свете, умело оттеняя вкус главного ингредиента щепоткой пряности. А потом бесподобно вкусным угощала всех желающих. И сейчас, чуть поразмыслив, она достала с полки банку с цедрой померанца. Открыв крышку, поднесла к лицу, вдохнула яркий, свежий аромат, зачерпнула ложечкой содержимое и добавила в кастрюльку. Помешала, убавила огонь и, наконец, повернулась к трясущейся от негодования подруге.

- Помнишь, неделю назад я предложила пойти на выставку текстильных кукол? Но ты захотела в технический музей. И мы пошли в музей. Мне там не понравилось. Бездушно, неинтересно. День насмарку. Я обдумала сложившуюся ситуацию и вдруг поняла, что давно уже не живу своей жизнью. Ты и только ты выбираешь, куда нам идти, куда ехать, что посмотреть и с кем общаться. Я превращаюсь в твою тень, уступаю твоим желаниям, прячу своё мнение, откладываю свои мечты на потом. Так не годится, решила я. Жизнь слишком коротка, чтобы жить по правилам. По твоим правилам, Нора. Я всегда мечтала о собаке, и теперь я рада, что она у меня есть. Тебя возмущает лишь то, что я обрела Джонни без твоего на то позволения.

- В таком случае могла бы найти что-нибудь подостойнее. Терьера, например,  или шпица. Но это же какая-то никчёмная дворняга.

- Именно. Никчёмная немолодая дворняга. Пёс, испытавший предательство и жестокость, обречённый на жизнь в клетке. Потерявший надежду на лучшее: на настоящую человеческую заботу, ласку и тёплый дом. Понятия не имею, сколько жизни ему осталось, но Джонька проживёт её в любви и радости. Мы оба счастливы и этим всё сказано.

- Хочешь, чтобы Господь внёс тебя в список святых? Проснуться однажды в раю?

- Иногда мне прямо не терпится попасть на небеса, - ответила Бэлла, проверяя на готовность содержимое кастрюльки и отключая огонь. - Прямо жду не дождусь. Но это не тот случай. Я просто хочу творить свою жизнь сама. Планировать, предвкушать, переживать, ошибаться. Ни на кого не опираясь, устойчивее стоишь. Будешь чай? Не волнуйся, я не добавила туда яду за то, что ты назвала меня сумасшедшей.

- Бэлла, ты нервируешь меня своими чудачествами.

- В таком случае можешь попробовать мой джем, в нём - коньяк. Алкоголь убивает нервные клетки. Остаются только спокойные. Ты сейчас не в духе от того, что кое-кто вышел из-под твоего контроля?

- Прими на веру: я как никогда мила и добродетельна, - произнесла Нора. Бросив негодующий взгляд на Джонни и в который раз ткнув в него пальцем, добавила:

- Хотя бы избавь это чучело от бороды, иначе весь город вас на смех поднимет.

- Перестань в него тыкать, это тебе не рождественская индейка. И пойми: совершенно не важно, как мы выглядим.  Всегда найдется тот, кто считает нас самым прекрасным существом на свете. Джонни особенный, но у него доброе сердце. Посмотри, сколько в его глазах невероятной глубины, благодарности и проницательности. У людей нет такого мудрого взгляда. Невероятный собачий человечек.

- Твоя затея плохо кончится, Бэлла.

- Поживём - увидим. 

- Уже вижу. Плюс ко всему, хочу напомнить тебе о приличиях в нашем возрасте. Ты не девочка, чтобы носиться по парку с этим чучелом. Нам по семь десятков лет, мы обе одной ногой в могиле стоим. 

- Я свою оттуда вытащу.

Нора нервно схватила сумочку и теперь возилась в погруженной во тьму прихожей в поисках выхода.

- Дорогая, если ты дошла до ручки, дергай - это дверь, - сказала Бэлла, включая свет.

Гостья, охваченная досадой и негодованием, наконец, выскочила наружу и, стуча каблуками замшевых туфелек с золотистыми пряжками, и оставляя позади себя сочный шлейф Roze Ikebana, удалилась из жизни Бэллы на целых два года и три месяца.
И всё это время глаз с неё не спускала.
 

*****

БЭЛЛА, семидесятидвухлетняя славная  маленькая дама в очках, бывшая учительница географии, проживала в  двухэтажном восьмиквартирном бирюзового цвета доме номер пятнадцать по улице Кофейная. Она обожала книги, старые детективные сериалы и довольно многофункциональный предмет женского гардероба - шали. Кружевные, вязаные, плетёные; из шерсти, пуха и шёлка, жаккардовые и крепдешиновые. Дополняя летний образ или согреваясь зимой, Бэлла не забывала повязать на шею шаль, покрыть ею голову или набросить на плечи. На четырёх полках в шкафу из орехового дерева их насчитывалось около пятнадцати. Именно такого количества хватало на все случаи жизни почтенной дамы. Самая любимая из них была такая большая, что из под неё виднелись только маленькие ножки хозяйки.

Другой любовью Бэллы, как говорилось выше, были джемы. Она варила их в любое время года из всего, что попадало под руку. Могла превратить пучок моркови, свёклу или зелёные помидоры в изумительное лакомство, не говоря уже о фруктах и ягодах. Её джем хотя бы раз подавался к блинам, оладьям, вафлям, золотистым утренним тостам и кашам во многих семьях ближайшей округи. Все, кто так или иначе встречался или общался с бывшей учительницей, получал баночку изумительно прозрачного, ароматного кушанья. И никто ни разу не пожалел об этом.

Почти всю жизнь Бэлла была замужем за работой. Три года назад получила развод и свободу, о которой мечтала. И ей нравилась её жизнь на пенсии. Нравилось жить в маленьком городке с тесными переулками, с разномастными домами, с разнохарактерными и разновозрастными людьми. Со множеством магазинчиков, кафе, маникюрных салонов, парков,   музеев.

Порой у неё, словно рассохшаяся  деревянная половица, поскрипывало правое колено, напоминала о своём существовании спина, подводила кровеносная система, забывались кое-какие факты. Но всё это с разного рода успехом корректировалось микстурами, движением и позитивным настроением.
Её возраст обострил понимание того, что остаётся всё меньше дней жизни, но добавил уверенности в том, что не следует делать то, чего действительно не хочешь. Не стоит отягощать себя выдуманными заботами и излишними трудами. Для здоровья и разума гораздо полезнее уделять внимание своим скромным желаниям, хобби и отдыху. Научиться ценить то, что есть. Не торопить события, не утешать себя неправдой, вовремя латать изношенные части тела, продляя их срок годности.

Опираясь именно на это понимание, Бэлла и завела себе милого друга Джонни,  безжалостно потратив при этом  скопленные на "всякий случай" деньги на миски, коврики, щётки, корм и витамины для пожилых собак. При этом жить ей стало нравиться больше прежнего.

Теперь в любое время можно было поговорить не с собой, а с тем, кто выслушает и не осудит. Считая необходимым познакомить Джонни с достопримечательностями городка, она провела его по тихим безмятежным улочкам с очаровательными названиями: Сливочная, Бисквитная, Молочная, Карамельная, Шоколадная, воздух которых был пронизан соответствующими  ароматами. Мимо кофеен, булочных, рынков, продуктовых лавочек, мимо цветущих уютных двориков, красивых романтичных домиков и их приветливых жителей. Она встретила много знакомых, которых давно не видела, получила массу комплиментов и сердечных пожеланий, раздала в добрые руки семнадцать баночек джема и чувствовала себя энергичной и счастливой.

Бэлле стало нравиться выходить из дома в любую погоду по утрам, преодолевая  ленивые мысли и скрип в коленке. Даже немного гордилась собой.
Нравилось возвращаться домой с вечерней прогулки, заставая последние лучи заходящего солнца на своей кухне, потягивать горячий, хорошо заваренный чай, смотреть очередную серию запутанного детектива или переворачивать хрустящие страницы нового криминального романа с дремлющим в ногах Джонни.

Кто-то читает, чтобы понять мир, кто-то - чтобы сбежать из него. Бэлла читала для того, чтобы лучше разбираться в людях. В их чувствах и эмоциях, которые нетрудно подделать, как подделывают произведения искусства или денежные банкноты. С каждой серией, с каждой  прочитанной книгой она всё больше убеждалась, что изобразить можно что угодно: ненависть, боль, радость, болезнь, любовь. Иногда они могут лишь казаться подлинными, а на самом деле - фальшивка. Любой доброжелатель может оказаться коварным искусителем, грабителем или, упаси Господи, хладнокровным душегубом, выжидающим своего часа. Бэлла была уверена, что одиноким и беззащитным, как она, женщинам в чувствах и мыслях людей нужно разбираться, как никому другому. И где им ещё, бедняжкам, скажите на милость, черпать об этом знания и опыт, если не в историях про отравления и убийства?

Бэлле нравилось каждый день видеть и узнавать что-то новое, двигаться, общаться, знакомиться с такими же, как она, собачниками, делиться мнениями и советами. Как-то она прочла о том, что даже маленькие, даже самые крошечные путешествия  расширяют границы разума,  и теперь убедилась в этом, всё чаще задумываясь о своей значимости для этого мира. И для Джонни.
Однажды в декабре, забравшись на табурет, чтобы достать с антресоли коробку с рождественскими украшениями, она вдруг подумала: а что будет с Джонни, если я упаду и сломаю ногу? Страшно представить. Как же много мне теперь нельзя, поняла в тот день Бэлла, обдумав ситуацию. Нельзя болеть, уезжать, умирать. Нельзя плохо выглядеть, плохо питаться и быть бедной. Собака - это настоящий мотиватор на долгую жизнь и здоровье.
 
Что касается их многолетней дружбы и общения с Норой, то она, в отличие от тщеславной подруги, никогда в тех отношениях не претендовала на лидерство. Эта роль Бэллу ни капельки не волновала. Она не могла назвать себя ни яркой, ни остроумной. Отдавала предпочтение комфортной обуви, удобной одежде, нежным ароматам и бежево-розовой увлажняющей помаде. Не применяла усилий, чтобы быть незаметной, но и на пьедестал не лезла. После последнего визита Нора оборвала с нею связь. Не приходила, не звонила. На телефонные звонки Бэллы пару раз ответила, но сослалась на ужасную занятость и отказалась от встречи.
Людям всегда тяжело простить, когда ты начинаешь обходиться без них, подумала Бэлла и перестала себя навязывать. Она знала, когда нужно уходить с вечеринки.
Её жизнь сейчас входила в новую колею, была достаточно наполненной и отчаянно прекрасной.
(Продолжение следует)