На снегу остаются следы крови и клочья шерсти

Друзья!
Из Сети
"...Наконец, особенно ярко междоусобную борьбу соболей иллюстрируют те схватки, после которых на снегу остаются следы крови и клочья шерсти. Стоит соболю зайти в чужое гнездо или встретиться на чужом охотничьем участке с его хозяином, как следует жестокая драка и далекое преследование побежденного за границы спорного участка. Прежние представления о том, что драки соболей наблюдаются только в весенний период так называемого лже-гона, должны быть оставлены. Соболи дерутся между собой всегда, когда возникает необходимость разделить территорию. Весеннее возбужденное состояние только увеличивает шансы возникновения территориальных междоусобиц, которые, по моим наблюдениям, случаются во все сезоны года и происходят как между особями одного пола, так и между самцами и самками.
Практические выводы
Признавая несомненный успех мероприятий по восстановлению собольего поголовья, нельзя сказать, что эксплоатация полученного запаса зверей стоит на должной высоте. Уже сейчас при более рациональном планировании и размещении собольего промысла можно извлечь много больше прибыли, чем мы получаем.
Допущение внутривидовой конкуренции, бесполезно поглощающей массу соболей, в переводе с биологического языка на хозяйственный означает самоуничтожение больших ценностей. Вся потенциальная энергия плодовитости соболя, только что способствовавшая разительному эффекту охранных мероприятий, обратилась на ненужный для нас процесс борьбы соболей с соболями же. Весь приплод или громадный его процент идет на покрытие издержек внутривидовой конкуренции. Между тем есть возможность вновь направить энергию вида на хозяйственно-целесообразный процесс замещения свободных пространств. Достичь этого можно активным расселением соболей в удаленные местности (реаклиматизация) и усиленным промыслом на ближайших к заповеднику угодиях. Я предлагаю пересмотреть систему эксплоатации накопленных запасов соболей в свете первоочередного назначения для промысла территорий, вплотную прилегающих к заповеднику.
Планируя соболий промысел, нужно иметь в виду, что если он будет придвинут к заповеднику ближе, чем это имеет место сейчас, то легче удается снять «урожай» соболя, выросший в самом заповеднике, меньше на это потребуется времени, и с большим эффектом, чем где-либо, можно будет повторить охоту в следующем году на том же месте, ибо опромышленная площадь вберет в себя излишек приплода с заповедной территории. Кроме того, здесь меньше опасности подорвать промысел в период неустановившихся исканий, так как это центр ареала, и опромышляемые участки будут всегда граничить с заповедной территорией. Основная ошибка заготовителей, против которой надо протестовать, это — собирание соболей поблизости от удобных (в смысле сообщения и наличия охотников) периферийных точек и невнимание к глубинным районам. Усиление промысла соболя в середине его современного ареала не должно отразиться на дальнейшем поступательном движении зверька, так как для расширения области распространения соболя сейчас имеют значение только окраинные популяции, а особи из центра, пожалуй, не достигают слишком удалившихся окраин.
Если не разрежать соболье население вокруг заповедника, то полученное последним практическое достижение сократится, и роль резервата может свестись к одной пассивной охране зверей. Основная масса соболей заповедника и в первую очередь его приграничной полосы должна быть превращена в полезных производителей, потомство которых будет включено в эксплоатацию. Если часть наших зверьков в глубине заповедника и впредь будет приноситься в жертву внутривидовой конкуренции, то это не значит, что не следует заботиться о включении в полезный оборот той доли стада, которая может пересекать заповедную границу".https://litvek.com/ъ
...Други!
Советский учёный Вадим Раевский в своей книге "Жизнь кондо-сосвинского соболя" справедливо ставит вопрос о "полезности"  заповедника "Малая Сосьва" и в смысле развития охотничьего хозяйства вокруг охраняемой территории.
Ведь она  лишь "детский сад" соболей! А ещё- расселяться же потом размножившиеся здесь ценные  зверьки должны широко, в том числе по другим заповедникам и заказникам.
В.Н.
*************
Первый заповедник югорской земли

Предыстория создания Кондо-Сосьвинского государственного заповедника описана в рассказе Виталия
Бианки «Васька-Ойка-Суд – Кожаный Чулок». В начале 20 века было твердо установлено, что кроме двух
заповедников СССР, нигде в России дикоживущих бобров нет, да и в них насчитывалось двадцать бобровых
семейств. И вдруг некто В.В. Васильев нашел между Уральским хребтом и рекой Обью целых 45 речек,
населенных бобрами.
Василий Васильев – наедине со всеми
Кто же такой этот Васильев? И почему Бианки так странно назвал свой рассказ? Бианки встретился с
Васильевым, а познакомившись, сравнил его с любимцами всех мальчишек - героями Фенимора Купера и
написал отличный рассказ об этом человеке, но обратимся к документам, хранящимся в Государственном архиве
Югры.
В Отчетной докладной записке по обследованию водоразделов рек Конды и Малой Сосьвы, в 1926/27 году,
Васильев пишет: «Согласно постановлению Тобокрплана от 30 августа 1926 года, утвержденного Президиумом
Тобокрика, я был командирован на обследование верховьев рек Большой и Малой Сосвы и Конды…».
Из этой же записки известно, что вышел в путь Васильев в сопровождении одного проводника, который вскоре
не выдержал тяжелого пути. И дальше, в одиночку он проделал большую часть своего путешествия.
«Условия обследования были крайне тяжелые, сопряженные со всевозможными лишениями. Не имея
возможности нанять проводника-нартовщика, я принужден был ходить за 100-120 верст и жить по неделям один,
таская запас продовольствия котомками на себе и ночевать во всякую погоду под открытым небом». На вершине
реки Конды пришлось голодать. При поездке на р. Тапсуй заморозил пальцы ног…»
Позже, Кронид Гарновский в своей книге о Кондо-Сосьвинском заповеднике оценил заботу Васильева о научных
сотрудниках заповедника: «…В свое время Васильев разработал «Систему опорных избушек», построенных с
хорошими, недоступными для росомахи лабазами».
Задание Тобольской окружной плановой комиссии состояло из 4 основных пунктов:
А). Характеристика лесных массивов с точки зрения кормовых запасов данного района и возможности
эксплуатации лесов
Б). Определение запасов пушного зверя.
В). Выявление экономического положения местного населения, тяготеющего к данному району.
Г). Точное определение и обозначение на карте отдельных мест указанного района, в целях выбора места для
установления заказника.
Сейчас для этих целей была бы отправлена научная экспедиция из нескольких сотрудников, но в сложнейших
условиях Васильев в одиночку совершил обследование безлюдной таежной местности (на площади примерно в
триста тысяч квадратных километров он насчитал всего тридцать две жилых юрты), и вернулся победителем:
задание окружной плановой комиссии было выполнено. Но кроме этого задания, было найдено и невероятное: 45
рек, населенных бобрами. Издавна на территории, заселенной ханты и манси были «святые места». Без
надобности человеку появляться в них было строго запрещено. Там нельзя было стрелять, шуметь, громко
разговаривать, мусорить, рубить лес и рвать цветы и травы. Ханты знали: за нарушение запрета будет беда. По
сути – это заповедные места.
Может, поэтому и удалось бобрам выжить таежных речках, хотя сами ханты за пределами святых мест их тоже
добывали. Шкуры животных шли в подношение богам, а бобровую струю они использовали как лекарственное
средство и талисман. И места обитания бобров не выдавали никому.
Как рождался заповедник
«Но в верховьях Конды Васильев обнаружил двенадцать юрт русских промышленников, переселившихся туда
еще в 1914 году. Только один из этих охотников за двенадцать лет успел убить больше сотни бобров. Неизвестно,
сколько перебили остальные».
И в Отчетной докладной записке он категорически выступает против организации в этих местах заказника:
«Учреждая заказник, при свободном дальнейшем доступе промышленников-хищников разных национальностей
мы тем самым, уронив свой престиж в глазах местного тузнаселения, цели не достигнем. Для охраны
исчезающего бобра единственной мерой, достигающей цели, будет учреждение заповедника в районе его
распространения и с правильно организованной охраной и наблюдением».
В феврале 1929 года было принято решение об организации Северо-Уральского государственного боброво-
соболиного охотничьего заповедника. Первым директором был назначен Василий Владимирович Васильев.
И первым приказом по заповеднику был Приказ № 1. «…выезжаю в Березовский район для организации
госохотзаповедника».

Следует сказать, что охрану заповедника в 800 га на первых этапах его организации охраняли всего 4 человека из
числа коренного населения. Местное население относилось к Васильеву уважительно. До сих пор на месте
бывшего Кондо-Сосьвинского заповедника встречаются таежные речки и возвышенности под названием
«Васькина Гора», «Васькин ручей». Кстати, понимая всю важность использования ханты и манси бобровой
струи, как лекарственного средства, Васильев предлагает доставлять для нужд коренного населения канадскую
бобровую струю, продающуюся в аптеках.
Впоследствии в окрестностях заповедника была разрешена охота членам организованного охотсовхоза. Один из
московских охотустроителей, В.А. Ласкин, в своем отчете отмечал, что у остяков «к заповеднику отношение
положительное, они понимают, что это обеспечит им постоянный промысел, защитит от пришлых русских и
зырян (коми), спасет их святые места и шайтанские клады».
Строгий заповедный режим сделал свое дело: численность зверья в заповеднике резко возросла, и Кондо-
Сосьвинский заповедник вышел на первое место в Советском Союзе.
Вадим Раевский: «Согласен на любую работу»
В 30-е годы 20 века ведомственная принадлежность заповедников менялась несколько раз. В наших фондах
хранятся документы о становлении заповедника и о границах природоохранной зоны. А в 1934 году Васильеву
пишет письмо молодой биолог Вадим Вадимович Раевский, с просьбой принять его на работу в любом качестве,
и приезжает в Кондо-Сосьвинский заповедник, где ждет приезда жены, но узнает, что Анна в числе прочих
микробиологов арестована по приговору: «Десять лет без права переписки». Сейчас нам с вами известно, что это
означало: «расстрел», но Раевский не зная этого, ждал ее до конца своей жизни.

В том же 1934 г. Правительство РСФСР вынесло постановление “О мероприятиях по увеличению запасов
соболя”, в котором говорилось о необходимости “признать с 1935 г. государственными следующие собольи
заповедники, включив их в систему Народного Комиссариата внешней торговли СССР: ...Кондо-Сосвинский
(Омско-Иртышская область) боброво-соболий заповедник на восточном склоне Северо-Уральского хребта…», и
В.В. Раевский вплотную взялся за изучение соболя. Он пропадал в тайге по неделям и месяцам, разработал
оригинальную методику учета соболей по зимним гнездам, впервые применил для изучения этого вида отлов и
мечение специальными ушными метками и записывал свои наблюдения в полевой дневник – маленькие
записные книжечки, которые хранятся в нашем архиве.
Его рукопись “Позвоночные Кондо-Сосвинского государственного заповедника” находится в госархиве
Российской федерации (фонд 358).
Ведущие ученые страны дали самые восторженные отзывы на работу Раевского “Жизнь Кондо-Сосвинского
соболя”. Эта работа до сих пор считается одной из лучших в этом направлении.
Он никогда не участвовал в конфликтах, подчас происходивших в заповеднике, его любили и уважали все жители
Хангокурта. В тех таежных местах об этом человеке до сих пор ходят легенды. И не случайно одна из улиц
города Советский названа его именем.
Кронид Гарновский в своей книге в «Кондо-Сосвинском заповеднике» так написал о Раевском:
“... Раевский пожалуй более, чем кто-либо в Хангакурте, стоял на страже режима заповедности. Уступчивый,
когда дело шло о нем самом, он становился бескомпромиссно-принципиальным, когда в чьих-либо действиях
видел нанесение хоть незначительного ущерба заповедности”.
24 июля 1947 г. В.В..Раевский умер и похоронен в Хангокурте на таежном кладбище. В 1939 году исполняющим
обязанности директора заповедника был назначен Самарин Яков Федорович. Началось строительство новой
центральной усадьбы заповедника в национальном поселке Хангокурт.
В поселке были построены дома для сотрудников, контора, почта, пекарня, клуб, магазин, конюшня. Были
детский сад, школа, медпункт, метеостанция.
На работу в заповедник приехали научные работники из центральных городов страны - зоологи, орнитологи,
ботаники. Имена В.В. Раевского, З.И. Георгиевской, В.Н. Скалона, К.В. Гарновского, Е.В. Дорогостайской
хорошо известны специалистам.

Даже в тяжелые годы войны, когда научный отдел был расформирован, сотрудники заповедника, числившиеся на
различных вспомогательных должностях, продолжали научно-исследовательскую деятельность. В 1951 г., в
числе многих других, лучший в стране Кондо-Сосьвинский заповедник был закрыт. Вскоре началось
строительство дороги Ивдель-Обь и, по словам Штильмарка, в эти места хлынули браконьеры всех мастей,
выбили множество зверя, разграбили научную библиотеку, уничтожили ценное оборудование и нанесли
огромный ущерб экологии.
Лишь спустя 25 лет, после многочисленных призывов ученых и общественности о восстановлении заповедника,
на маленькой части территории бывшего Кондо-Сосьвинского заповедника был открыт заповедник "Малая
Сосьва".
Огромную роль в восстановлении заповедника сыграл Феликс Робертович Штильмарк. Он побывал в
Хангокурте, центральной усадьбе бывшего заповедника, собрал ходатайства и докладные записки от научной
общественности Свердловска и Тюмени, опубликовал статьи в газете «Советская Россия» и журнале «Охота и
охотничье хозяйство», подал материалы в Главохоту РСФСР.
В его личном фонде, созданном в нашем архиве, хранятся документы, касающиеся деятельности Кондо-
Сосьвинского заповедника. Также он передал на вечное хранение множество фотографий. Сотрудники
заповедника «Малая Сосьва» являются большими друзьями государственного архива Югры. Они продолжают
природоохранные традиции и исследования Кондо-Сосьвинского заповедника, сохраняют и изучают уникальные
природные комплексы, ухаживают за могилами Раевского, Гарновского и Дорогостайской, бережно храня память
о первых защитниках уникальной природы заповедника, которые даже не были уроженцами нашего округа, но
были глубоко преданы делу охраны природы. Геоботаник по профессии, поэт и романтик по душевной сути, как
верно назвал его В. П. Краснов – Кронид Всеволодович Гарновский, когда-то написал:
Немного было нам дано
И стали мы летучей пылью.
Нас нет. Мы умерли давно.
Так расскажи о нас.
Мы были!
И на своих мероприятиях, рассказывая о деятельности Кондо-Сосьвинского заповедника, мы как-то высказали
мысль, что судьбы кондо-сосьвинцев достойны внимания талантливого сценариста и режиссера. Вскоре к нам
обратился Лев Вахитов, которому мы помогли в подборе материалов о Кондо-Сосьвинском заповеднике. На
территории заповедника «Малая Сосьва» он снял несколько фильмов о людях, оставивших свой след в деле
охраны природы нашего округа.

 На снимке:Ф.Р. Штильмарк - сотрудник Кондо-Сосьвинского заповедника - на поваленном бобрами дереве;
Василий Васильев, первый директор заповедника (справа).
http://u21912.na4u.ru/
*************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
22 декабря 2024 года