Не родись красивой 24

Утром Настя поднялась ни свет ни заря. Ночью ей снились страшные сны. Она и не запомнила, какие именно, но на душе было тревожно. Больше всего Настя переживала за маленькую Варвару, которая снова стала участницей разборок между родителями. И внезапно наступившая тишина за стенкой тоже настораживала.

Настя взяла ведро и пошла к колодцу в надежде, что увидит Алевтину. Так и вышло. Не успела Настя поставить ведро, как показалась соседка. Лицо у неё было опухшим, наверное, она этой ночью не сомкнула глаз.

- Ну, здравствуй! - сказала Алевтина не слишком приветливо.

- Как Варвара? Я всё о ней думала, - призналась Настя.

- Боялась, что Генка что-нибудь ей сделает? Не переживай. Каким бы он ни был, а Варю он любит, а вот на меня... на меня... он руку поднял, представляешь? Если бы не моя мамка, неизвестно, чем бы всё закончилось! - всхлипнула Алевтина и показала свою руку, на которой был синий отпечаток.. - Схватил вещи свои и ушёл в Межуевку. К мамке решил податься.

- Не надо о нём жалеть, - сказала Настя, - если поднял руку на тебя раз, значит, сможет это сделать ещё и ещё.

- Давай не будем о нём больше говорить, - махнула рукой Алевтина. Ей было больно говорить о муже. - Я, вообще-то, не поэтому тебя поджидала. Помощь мне твоя, Настя, требуется.

- Говори, я, то есть, мы с Женей, поможем, чем сможем.

- Хм, с Женей, - усмехнулась Алевтина и тяжело вздохнула. - Я ведь и говорю, что счастливая ты. С ребёнком, а такого мужика отхватила. Не работяга обычный, а фельдшер - уважаемый человек. Везёт же некоторым, а я как проклятая какая-то, всё мучаюсь со своим Генкой, нет мне ни минуты покоя.

Она заплакала, и Настя подошла к ней, обняла, положив голову соседки на своё плечо. На улицу вышла Варенька, подошла к маме и обняла её за ногу и тоже начала плакать и просить маму, чтобы та шла домой.

- Алевтина, успокойся, пожалуйста, не расстраивай дочку. Говори, чем тебе помочь.

- Я завтра в город поеду, в больницу. Сама знаешь, зачем мне это всё надо. Так вот, мне варю оставить не с кем. Мамку просить не хочу, потому что с ней я тоже поругалась. Когда Генка схватил вещи и ушёл, она начала мне припоминать всё, что только можно. Обозвала ненормальной и ревнивой "дуро...чкой", а я ей ответила. В общем, слово за слово - и разругались мы так, что я велела ей на пороге моего дома не показываться! Конечно, я бы Глашу могла попросить, но у неё Ромка совсем маленький. Боюсь, что не справится она сразу с двумя детьми, а ты будешь на работу идти со своим Никитой, заодно и Варю мою в садик отведёшь. Ну, а вечером баба маня и дед Ермолай тебе помогут. Они Вареньку мою любят и с радостью с детьми нашими играют. Конечно, если твой Женя против не будет. Думаю, что я вернусь скоро. По такому поводу, наверное, долго меня держать в больнице не станут.

- Конечно, я пригляжу за Варенькой, - ответила Настя, - точнее, мы все вместе присмотрим, вот только, ты хорошо подумала? Не будешь потом жалеть?

- Всё решено. Раз Генке не нужен ребёнок, то я рожать не стану. Не вытяну одна на зарплату технички двух детей, не смогу. Так что больше не говори мне об этом. Просто присмотри за Варей, пока я не вернусь.

Алевтина не думала, что возникнут осложнения и что ей придётся задержаться в городской больнице на неделю. Настя всё это время водила Варю в сад вместе с Никитой, а вечером они приходили домой. Женя возвращался поздно, потому что принимал дела у местного фельдшера Матвея Ивановича, вникал в курс дела и наводил порядок в кабинете. Там и без него было чисто, но Жене хотелось всё сделать по-своему, так, как, по его мнению, будет удобно.

Спала Варенька в том самом "закутке" (очень маленькой комнатке), который был отведён для Никиты. Настя рассказывала ей и сыну сказки, а когда девочка засыпала, переносила её на маленький диванчик. Никита же это время спал с ней на кровати, а Жене пришлось устроиться на полу. Он постелил себе матрас, на котором и спал.

Проведать внучку приходила мама Алевтины Вера и просила отдать Вареньку ей на то время, пока не вернётся "непутёвая" дочка.

- Я же родная бабка ей, а Алевтина так со мной поступила. Выгнала и велела мне не показываться. Вас стеснять ей не стыдно, а к родной матери ребёнка не отдала!

- Нет, я буду у тёти Насти, - сказала четырёхлетняя Варенька.

- Я присмотрю за ней, Вы, тётя Вера, не переживайте. Приходите в любое время, когда хотите, - предложила Настя.

- Спасибо тебе, добрая твоя душа! Если бы моя Алевтина была хоть немного на тебя похожа, - вздохнула Вера, - а то, как спуталась с Генкой, так совершенно другая стала, неузнаваемая, можно сказать. Кстати, не появлялся он здесь, охламон этот?

- Приходил, - ответила Настя, - сказал, что дочку хочет увидеть.

- Вот ведь какой. Вот увидишь, когда Алевтина вернётся, освободившись от бремени, он будет тут как тут. Где он такую, как она найдёт? Кто прощать будет все его выходки?

Мама Алевтина оказалась права. Как только та вернулась из города и забрала Варю, Генка вечером того же дня вернулся с вещами. Как он узнал, что Алевтину выпишут, загадка, но только она ходила довольная и счастливая, при встрече с бабой Маней сообщила, что у них в семье мир и покой.

- Вот глупая, не понимаю я таких, как она, - сказала баба Маня Насте. Гнать его надо, а она прощает.

Настя ничего не сказала. Она Алевтину не понимала, но и не осуждала, подумала, что все люди разные. В душе жалела соседку, пока та на следующей день не пришла к ней на "разборки".

- Настя, ну-ка, выйди сюда, - грозно крикнула Алевтина. - Слышишь меня?

- Ты так кричишь, что только глухой тебя не услышит, - ответила Настя. - Проходи, а так у меня каша варится.

- Ладно, зайду, - сказала Алевтина и медленно зашагала к крыльцу. За руку она держала Вареньку, которая упиралась и не хотела идти. - Ну, рассказывай, что здесь происходило?

- В каком смысле? - вопросом на вопрос ответила Настя. Она непонимающе смотрела на соседку, настроенную не слишком дружелюбно.

- А ты, можно подумать, не знаешь? - усмехнулась Алевтина. - Прикидываешься наивной? Рассказывай сама, что здесь твой муженёк с моей дочкой вытворял, пока меня не было!

Настя не смогла говорить после такого заявления. Только смотрела то на Алевтину, то на Вареньку, которая стояла с опущенной головой.