Не родись красивой 33

Соседки утешали Веру, которая кричала на все Барсуки. Сначала бедная женщина не поверила, что её ограбили. Она ходила из одной комнаты в другую, не понимая, почему разбросаны вещи. Наверное, если бы не новость о том, что ночью двое неизвестных проникли в школу, Вера подумала бы, что это чья-то злая шутка или кто-то из местных решил "позабавиться" вот таким образом. Но по беспорядку, царившему в доме, было понятно, что к ней пришли не просто так, а знали, что можно поживиться.

- Язык мой длинный, что же ты наделал, - причитала Вера и голосила точно так же, как тогда, когда оплакивала Алевтину. Соседки забыли про работу и прибежали к Вере. Не оставлять же её одну в такой ситуации. Варенька стояла и наблюдала за тем, что происходит. По её щекам катились слёзы, только она плакала тихо. Когда вытирала своими маленькими кулачками слёзы, то отворачивалась, словно боялась, что бабушка увидит их и ещё больше расстроится.

Тем временем приехал участковый Борис Аркадьевич, а с ним двое милиционеров для выяснения всех обстоятельств ограбления. Сторож, который едва смог прийти в себя, рассказал, что в дверь постучали, и он открыл, потому как подумал, что пришёл кто-то из его приятелей, чтобы поговорить по душам. Когда у него спросили, как он мог "принимать гостей" на рабочем месте, сторож признался:

- Нам, старикам, часто не спится, вот и сидим, разговариваем о том, о сём, вспоминаем времена, когда всё было по-другому. Я же и знать не знал и думать не думал, что кому-то в голову взбредёт на школу напасть и на ордена позариться. Это же надо ничего святого не иметь, чтобы так поступить, - подвёл итог всему рассказанному сторож. Конкретно сказать о нападавших он ничего не мог. Только запомнил, что их было двое, но они были в масках, поэтому их лиц он не видел. И какого роста они тоже не запомнил, так как произошло всё в один миг, так быстро, что он и рта открыть не успел.

- Ой, люди добрые, что же это делается! - причитала баба Маня. - Это теперь в родной хате бояться надо. Не знаешь, кто явиться к тебе может. Как это, Ермолай, к тебе не наведались?

- Подожди, Маня, ещё придут, но я подготовлюсь к встрече, - ответил дед Ермолай. Он уже и сам подумал, что раз начались грабежи, то нужно себя как-то обезопасить, и принёс домой два топора. Один большой, а другой поменьше.

Настя была очень напугана. Она пошла вместе с Женей к Вере, которой стало плохо, ждала, пока муж померит соседке давление и выйдет на улицу. Старалась отвлечь Варю, на которой лица не было. Расспрашивала о предстоящей учёбе в первом классе, но Варя отвечала односложно и всё время поглядывала на дверь. Оживилась только после того, как Никита ей по секрету сказал хорошую новость:

- Наша Мурка котят принесла! Они маленькие и пушистенькие.

- А мне можешь одного подарить? - спросила Варенька, позабыв, что сейчас происходит с её бабушкой.

- Ага, - кивнул Никита, - когда они подрастут. Мама сказала, что пока они без Мурки пропадут.

Настя наблюдала за детьми, а они увлеклись беседой о котятах и уже не обращали на неё никакого внимания. В этот момент Женя вышел из дома и позвал их домой

- С Верой соседки, они ей помогут, не будем мешать, хотя, если по-хорошему, то в больницу ей нужно было бы, но она отказывается ехать. Таблетку я ей дал, а вечером ещё зайду.

Вареньку Настя забрала к себе, предупредив Веру, чтобы та ещё больше не волновалась. Показала ей котят, которые устроились возле Мурки и тихо спали, греясь на солнышке. Потом Никита принёс машинки, и вместе с Варей начал возить их по траве, что-то друг другу рассказывая. Настя и Женя отошли в сторону, чтобы дети не слышали, о чём они говорят.

- Женя, скажи мне, пожалуйста, - начала Настя взволнованно, - когда приезжала Альбина, ты ничего ей не говорил о нашем музее?

- Конечно, ничего не сказал. Мне бы такое и в голову не пришло. Я с ней вообще только парой фраз перекинулся, дав понять, что у нас ей делать нечего и что мне говорить с ней неприятно.

- Но здесь без неё не обошлось, как и без Лидии Васильевны, я так думаю, хотя могу и ошибаться. Вера всей деревне рассказывала о своих приобретениях, хвасталась.

- Надо участковому обо всём рассказать, но Борис Аркадьевич вместе с оперативниками в школе. Когда освободятся, я с ними поговорю.

В тот же день милиционеры побывали в Межуевке, но ничего не выяснили, кроме того, что весной приезжала какая-то молодица и спрашивала, продают ли в деревне ордена и медали. Помимо неё, заглядывали в село и другие охотники за ценностями. Поэтому надежды на то, что кого-то найдёт, было мало. Вечером того же дня обезумевшая от горя Вера вдруг решила пешком идти в Межуевку, чтобы поговорить с Лидой, но соседки не пустили.

- Ничего, я с ней всё равно поговорю. Это она всё от зависти, что у нас с Варенькой всё хорошо. И живём не хуже других, и приданое я ей потихоньку готовлю. Вот отпрошусь с работы и сбегаю, поговорю со злыдней этой.

Только вышло всё не совсем так, как хотела Вера. Она ночь не спала, а потом вышла на работу, где ей и стало плохо. На колхозном председательском УАЗике её доставили в больницу, хоть сама Вера ехать не хотела, переживала за внучку и за хозяйство. Просила и умоляла отпустить её, но когда ей сообщили, что у неё предынфарктное состояние и что в любой момент её внучка может лишиться последнего родного человека, замолчала. Только попросила разрешения сделать один звонок сельсовет, чтобы дать наказ на случай, если из больницы она не вернётся. Сказала председателю сельсовета, чтобы передали Насте, что любит её Варенька очень и каждый вечер о ней вспоминает.

- Так что, Вы, пожалуйста, если не вернусь, скажите Настеньке, чтобы Вареньку мою не оставляла...

По Барсукам сразу разнеслась эта новость, хотя люди и без того знали, что внучка Веры привязана к приезжей "учительке". Настя забрала Вареньку к себе, а соседки, в их числе и баба Маня, сказали, что возьмут на себя заботу о хозяйстве. Но на следующий день явилась Лидия Васильевна собственной персоной. Выглядела она, несмотря на возраст, свежо, как будто помолодела.

- Здрасте! - заявила она, подойдя к бараку. - Я за внучкой пришла.

- Здравствуйте! - ответила Настя, но Вера Михайловна меня попросила за Варенькой приглядывать.

- Мало ли что тебе ляпнула в предсмертном бреду Верка, я бабушка, а не посторонний человек, как ты, - сказала Лидия Васильевна. Увидев, что Настя растерялась и замялась, продолжила в том же духе: - Не бойся, мы с Варей в город поедем, я ключ у Верки возьму. Мы к ней каждый день в больницу станем ходить, навещать будем, а заодно и по городу погуляем. Правда, Варенька?

Но Варя молчала, она спряталась за спиной Насти и не выглядывала.

- Нет, никуда Вы не поедете, - спокойно ответила Настя, - ребёнка я Вам не отдам, пока не вернётся Вера Михайловна.

- Тогда я завтра же отправлюсь в районо. До самого главного дойду и всё ему расскажу: и как ребёнка забрали, и как меня оговорили. Я ведь знаю, что это вы все постарались меня очернить перед милицией. Насочиняли с три короба, как будто это я грабителей навела на Верку, а она, между прочим, сама виновата, если хотите знать. Хвасталась всем, какая она хорошая бабка в отличие от меня, вот и накликала на себя беду. Ещё неизвестно, оклемается она или нет.

- Лида, вот скажи мне честно, тебе так в город хочется переехать, что ты ничем не брезгуешь?- вмешался в разговор дед Ермолай. Он всё это время стоял за сараем и слышал, о чём говорят женщины. - Варя боится тебя, а ты всё равно забрать её хочешь. На кой тебе этот город сдался, скажи ты мне на милость.

- И скажу, если знать хочешь, - вскипела Лида. - Ты один всю жизнь прожил, женку свою и двух детей потерял, легко тебе? Можешь не отвечать, сама знаю, как это всё больно. А мне легко, как думаешь? Я по Межуевке иду знакомой стежкой и всё Геночку своего вспоминаю. Как ходили мы этими стежками-дорожками с ним в лес по грибы и ягоды, как корову свою гоняли в поле, как на речку вместе бегали. Везде мне он, сыночек мой, мерещится, куда ни пойду и куда глазом ни брошу. Разве это справедливо, Ермолай, что Генка пахал, чтобы квартиру эту получить, а в ней мамка ЭТОЙ душегубки поселится? Где справедливость?

Дед Ермолай сразу не ответил. Чувства Лидии были ему понятны, но нужно было как-то донести до неё, что Варенька здесь абсолютно ни при чём.

- Сочувствую твоему горю, Лидия, и, как никто другой, тебя понимаю. Только дитё малое здесь в чём виновато? О ней, Варе, надо сейчас думать в первую очередь, а не о своих обидах. В девчонке кровь и сына твоего, и Алевтины, нравится это тебе или нет. Так что ступай в свою Межуевку с миром, а, когда Вера вернётся, тогда и поговорите.

Лидия, понимая, что забрать Варю у неё не выйдет, повернулась и пошла, бросив на ходу:

- Хоть бы она не вернулась!

Когда бабушка Вари скрылась за поворотом, дед Ермолай, кивая головой, заметил:

- Она грабителей навела на Веру из-за злости и обиды, точно говорю, но только доказать всё это невозможно.

Грабителей так и не нашли. У Альбины было стопроцентное алиби. Она в тот день находилась у своей матери в другом населённом пункте. Свой интерес к наградам объяснила тем, что о них просил узнать её сожитель, с которым она два месяца назад рассталась. Поэтому не знала, где он и чем занимается. Участковый Борис Аркадьевич, когда у него спрашивали, найдут ли грабителей, уклончиво отвечал:

- Всё для этого делается, ведётся расследование.

Хоть больше он ничего не говорил, но все люди, у которых уже не было веры в справедливость, понимали, что всё бесполезно. Между собой шептались, что, вероятнее всего, здесь "все заодно". Поэтому ничего не найдут. Радовало только то, что домой вернулась Вера. Соседки её успокаивали, как могли, говорили:

- Главное, что мы живы и здоровы, а добро наживётся!