СС 14. Бойтесь мартовских ид!

СС: синдром спиногрыза

Источник: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения обложки:  images.yandex.ru

Содержание:

Глава 1. Соло на самокате
Глава 2. Эвридика и Светозар
Глава 3. Страсти по Святославу
Глава 4. Гешкины сорокоусты
Глава 5. Меч неприкасаемый
Глава 6. Всё тайное уходит в смысл
Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой
Глава 8. Магнитосферы критические дни
Глава 9. Вся экстремистская рать
Глава 10. Царь-пушка молодости нашей
Глава 11. Наф-наф и завкаф
Глава 12. Душа погружного горения
Глава 13. Погоня за чёрной лентой
Глава 14. Бойтесь мартовских ид!
Глава 15. Саламандра возвращается
Глава 16. Спасти вещего Хельге
Глава 17. Беспутские заговенки
Глава 18. Как упоительно в Саркеле у царя
Глава 19. Викинги против пришельцев
Глава 20. В Багдаде всё спокойно
Глава 21. Стрельба по-македонски
Глава 22. Плюс-минус целая жизнь



Глава 14. Бойтесь мартовских ид!
В действительности это были они, самые настоящие мартовские иды князя Святослава Храброго и бригада его спасателей из будущего конечно очень постаралась не опоздать. Прибыла точно в день, указанный профессором Семёновским и странным образом совпадавший с мартовскими идами Цезаря, днём убиения знаменитого правителя Рима. А именно - угодила ровно на середину месяца марта, пятнадцатое число, в иды. Именно эту чёрную-пречёрную хроно-метку на самом деле и следует бояться всем действительно великим личностям в истории, включая некоторых президентов. Потому что в этот момент всегда осуществляется некий слом великих исторических судеб и только удачно проскочивший его получает шанс на дальнейшее продолжение своего сюжета в эволюции человечества.

Оба ангела-спасителя с пистолетами и на кикбайках высадились в этот ветреный мартовский день 972 года на правом берегу Днепра. По ориентировке профессора примерно в полукилометре ниже по течению от порогов. Вода на них никогда не замерзала и в то время, катилась с шумным рокотом и водоворотами. Однако на этот раз гораздо ниже ординара тех лет, некоторые пороговые камни были хорошо видны с берега. Сами по себе перепады и водовороты являлись конечно серьёзным препятствием. Иногда викинги и русы, спускаясь по течению, могли и по воде провести некоторые свои ладьи, предварительно разгрузив их и почти всей командой сойдя на берег. Сквозь отдельные протоки и водоскаты основного речного прорана вполне реально было пройти, но только, что называется, сильно налегке. Другие судёнышки викинги и русы волоком тащили или катили по берегу, но только не правому, а левому, потому что намного более пологому и даже низменному, илистому или песчаному.

При возвращении через те же пороги в обратную сторону, вверх по течению, всегда появлялись серьёзные проблемы. Особенно, когда боевые ладьи оказывались переполненными добычей из очередного похода то на Дунай, то в Колхиду, а то и на сам Царьград. Больше всего трудностей доставляли негабаритные грузы, вроде камнемётных или стенобитных орудий и катапульт, захваченных в качестве трофеев на поле боя. Тогда приходилось долго разгружать все ладьи до единой и затем перекатывать их по суше всё по тому же левому берегу. Для этого дружинники использовали рубленые брёвна, которые применялись ими в качестве катков, подкладываемых под днища своих боевых корабликов. Затем предстояло всё загружать обратно в заново спущенные на воду посудины.


С правого берега Серафим и Сергей увидели несколько ладей, заблаговременно стоящих на брёвнышках-катках по левому берегу основного русла Днепра немного ниже по течению острова, который потом назовут Хортица, и вероятно полностью готовых к переволоке. Остальные судёнышки нестройно толпились возле подмытого правого берега, там, где река прорыла себе фарватер поглубже и риска застрять в камнях или на мели было наверно поменьше. Некоторые ладьи казались вмороженными в нерастаявший береговой лёд. Над ними вился дымок. Остатки дружины Святослава заканчивали свою зимовку именно там, а не на берегу, как утверждают некоторые историки.

Но почему так мало у Святослава осталось дружинников?! Настолько их выкосили болезни, что ли?! Может цинга у них появилась или моровая инфекция какая-нибудь?! Историкам достоверно известно, что многие в дружине Святослава и он сам действительно болели в эту роковую для себя зиму, но не до такой же степени, чтобы начать повально умирать. Да и захвата печенегами пока не случилось. Тогда где все?! Тут и Серёга и Серафим вспомнили к месту, как оно в действительности всё происходило и почему дружина Святослава столь опасно поредела. Как рассчитывал князь прорваться в Киев с таким количеством людей да вдобавок больных?!

Дело в том, что после фактического поражения в Болгарии и примирительной встречи с византийским императором Иоанном Цимисхием, поделившей по Дунаю земли между Византией и Дунайской Русью, от Святослава откололась большая часть дружины во главе с непокорным воеводой Свенельдом. Груженые основной частью трофеев, весьма невеликих на сей раз, отделившиеся дружинники ушли в сторону Киева по суше - на конях и повозках. Меньшая же часть дружины, во главе с самим Святославом пошла морем до устья Днепра и там, в Белобережье, должна была перезимовать. На деле, вероятно используя долгое отсутствие ледостава, Святослав направил свой флот к днепровским порогам и, не дойдя к ним, а лишь до острова Хортица, там и остался на зиму, на глазах у повсюду шныряющих конных разъездов печенегов. Словно не понимал явной опасности этого. Зимовать в такой близости от опаснейшего врага в течение многих месяцев?! Или он роковым образом недооценил печенегов?! Однако силы и соответственно ясность ума стали окончательно покидать и самого князя и остающихся с ним дружинников. И они вошли в воронку быстрого накопления роковых просчётов.


В начале марта 972 года, когда в море сходили последние льдины из Днепра, Святослав снял с якорей отзимовавшие ниже подмёрзших порогов ладьи. Одни перевёл к левому берегу и их стали вытаскивать на сушу для переволоки. Весеннее обострение зимних болезней действительно валило дружинников. Почти не оставалось сил для волока ладей вверх по берегу. Да и окрестности казались как будто совершенно безлюдными, ни от кого помощи не дождёшься.

На совете дружины решили повременить с переволокой следующие несколько дней, подлечиться, отъесться, подкопить сил. Часть выздоравливающих дружинников Святослав отправил в прибрежные леса заготавливать новые катки для ладей, подбирать пригодные, оставшиеся от прошлых походов. Наконец начинать перекат первых галер по суше. А сам с оставшимися людьми готовил остающиеся на реке корабли к попытке прорыва вверх по течению, непосредственно через пороги и по низкой воде. По правой протоке, оставив Хортицу намного южнее.

Коварство всё-таки углядевших русскую дружину печенегов, может быть и заранее кем-то предупреждённых, и потому всю зиму карауливших начало движения Святослава на север, состояло в том, что они не напали из своей засады на заведомо более лёгкую и очевидную добычу – ладьи, перекатываемые по левому берегу, близкому к печенежской орде. Их целью был непосредственно сам князь Святослав, а не столько его люди и его скудная добыча из очередного похода. Они понимали, что сам князь пойдёт на своём флагманском драккаре на прорыв сквозь бурлящие створы днепровских порогов там, где было глубже всего, возле крутого правого берега, порой вплотную к нему.

Печенеги во главе с ханом Курей заранее переправились на правый берег и засели в лесу, откуда их никто не ждал. Как только ладьи Святослава стали бы чиркать левыми бортами о высокий правый берег Днепра непосредственно возле камней и будучи фактически зажатыми, они не имели бы никакой свободы маневра. Именно в этот момент, прямо на берег, из лесной засады, и должна была вынестись конница печенегов. Фактически с верха крутого правого берега кочевники прыгали прямо в обречённые ладьи Святослава, порой вместе с лошадьми. Дальше - картина маслом. Страшная сеча на кораблях с численно превосходящими свирепыми дикарями. Изрубленный Святослав и защищавшие его остающиеся русские дружинники. Уносимый воющим восточным ветром дикий ор на всю реку, лязг мечей и звон сабель, хрипы умирающих людей, хруст ломаемых о каменистые днепровские пороги последних русских ладей. Такова иллюстрация истории к отчаянному прощальному бою знаменитого князя, бывшего на тот момент всего тридцати лет от роду. Таков кровавый финал очередного этапа становления древнерусского государства, его теперь хорошо темперированный клавир.

Профессор Семёновский предупредил стартующий на двух мощнейших кикбайках экипаж темпорального спецназа, что именно так всё и произойдёт, как будто бы сам присутствовал при этом. Большая часть оставшейся святославовой дружины будет катить ладьи по левому берегу, а князь с оставшимися немногочисленными дружинниками и ладьями-драккарами будет пробиваться, лавировать между камнями порогов вдоль подмытого, более глубокого правого берега, порою действительно касаясь его бортами. Внимание русских будет полностью приковано к рискованной проходке длинной почти сорокаметровой ладьи князя, на наблюдение за опасным печенежским левым берегом, мечи будут не обнажены. Тут их и накроют с одного налёта с совсем другой стороны. Идеальный захват. Никто из атакованных не успеет даже схватиться за оружие.

Можно представить лютую радость дикарского вождя хана Кури, всё-таки отрубившего голову мёртвому Святославу непосредственно у основания головы обомлевшего дракона его флагманского драккара и умчавшего её в кожаном мешке обратно в степь, на левобережье. В становище, где его любимые жёнки по радостному сигналу вестовых сноровисто разжигали пламя под казанами, чтобы поскорее сварить из князя вкуснейший шулюм, да и ободрать затем голову самого могущественного своего врага. Череп Святослава давно заждались искусные ремесленники каганата, для изготовления золотой заздравной чаши. Как пригубит потом кто из неё вина аль кумыса, так зараз же и окажется храбрейшим из храбрейших, почти как сам наконец побеждённый князь Свендислейф.


Кикбайки у предусмотрительных и хорошо информированных гостей из третьего тысячелетия были оборудованы вполне в стиле сафари, с огромными колёсами для езды по бездорожью. На хорошо конфигурированной твёрдой резине с глубоким протектором. Мощнейший заряд в литиевых батареях предельной ёмкости, отличная управляемость. От точки высадки Серафим и Серёга Бареев помчались в южном направлении вдоль правого берега, вниз по течению Днепра. Где-то здесь и могли появиться готовящиеся к прорыву ладьи Святослава. А вот из того леса, недалеко от берега, не исключено, что вот-вот должна была с гиканьем и пиками наперевес вынестись печенежская конная лава и закрыть эту страницу истории.

Проблема состояла и в том, что непосредственно для Святослава оставалось неизвестно, кто хуже и страшнее всего показался бы ему – пусть и ужасные, но всё же вполне знакомые, известные печенеги – или странные пришельцы из будущего на странных, мерцающих и бесшумных тележках, лихо рассекающих сухую после зимы степь. Да и русский язык третьего тысячелетия в десятом веке наверно не понял бы никто, хотя знакомые слова обязательно стали бы попадаться с обеих сторон. Поэтому сразу договориться с русами не удастся ни о чём, это наверняка.  Отсюда главный тактический вывод – необходим собственный, превентивный, тихий и спокойный захват Святослава. Молниеносный, наподобие созревшему от хана Кури, но только, естественно, без кровопролития. Помимо внезапности и шока дружинников от внешности пришельцев из будущего, расчёт основывался в уповании на могущество и оглушающую эффективность лучших травматов двадцать первого века. Перед отбытием в прошлое Бареев и Серафим с удовольствием опробовали пистолеты «GrandPower–300», даже поразились их вроде бы нелетальному, но великолепно сбивающему эффекту: триста килоджоулей в каждом патроне, а крепкая резиновая пуля с тридцати метров уверенно пробивает любой толстый шифер, если бы конечно он существовал в десятом веке. Грохает такой пистолет так, что уши закладывает. Эффект в основном шумовой. Убить не убьёт, но напугает до смерти, тем более дикаря.

Оба рейнджера из группы временного захвата надели бронежилеты от мечей, сабель, топоров и стрел. Заправили в кобуру свои убойные травматы с вставленными полными обоймами по четырнадцать патронов каждая. Ещё по три обоймы – в запас на пояс и по три больших распыляющих баллончика с перцовкой. Всю дружину, а потом и половину орды вполне можно перестрелять и опрыскать. Убить, может быть, никого не убьют, но шороху и жидкого содержимого в штаны наделают предостаточно, не только печенегам и русским дружинникам, но и самим викингам впридачу. А уж насколько горючими слезами те обрыдаются от перцовки – в этом можно даже не сомневаться.

Спецназовцы глобального времени Серафим и Сергей Бареев решили применить стратегию, обозначенную профессором Семёновским, как более всего возможную, при срыве явно подготовленной атаки печенегов прямиком с берега на втянувшиеся в днепровские пороги княжеские драккары. Прежде всего, следовало самим нейтрализовать и остановить ладьи, затем забрать с собою князя, даже не объясняя ему всего величия и значения текущего исторического момента. Потом, может быть, он всё сообразит и соответственно простит.


Всё прошло как по маслу. Оба темпоральных коммандос лихо подкатили к обрыву правого днепровского берега.  Увидели резные головы драконов, услышали мощные всплески вёсел медленно приближающихся лучших драккаров Святослава. Дул попутный южный ветер, прямоугольные паруса боевых ладей класса река-море полностью развёрнуты и натянуты, так что момент викинги подгадали как всегда точный. Затем оперативники из времени остановили свои кикбайки, от руля дали по три мелодичных звоночка, возвещающих новую эру. Спектакль начался, занавес раздвинулся. Под изумлённые взгляды остолбеневших дружинников и самого князя, не спеша установили своих металлических коников на подножки и также не особенно прытко, а как бы по-свойски, пешком направились прямиком к флагманской ладье, борющейся с течением рядом с берегом. Каждый пришелец расстегнул подплечную кобуру слева, а в правой руке держал приготовленный объёмистый перцовый баллончик со снятым колпачком.

Отчётливо шумела вода в днепровских порогах. Коммандос спрыгнули на палубу, почти к викингам в раскрытые рты. Мимо первого дружинника с отвисшей челюстью прошли, тот даже не шелохнулся, словно его приморозили на месте. Второй. Третий. Четвёртый попытался загородить дорогу к князю. Серафим прыснул из баллончика, викинг завизжал и упал за борт отмачивать слизистую глаз. Остальная команда после такого афронта и вовсе закостенела. Эх-х, хвалёные викинги! Как же вы Америку именно в эти годы открывали и осваивали?!

А вот тридцатилетний Святослав не напрасно получил прозвище, а потом и титул Храброго. Глазом не моргнул, когда оба могущественных пришельца из будущего спокойно подошли к нему и буднично с ним поздоровались, будто только вчера расстались. Но протянутые ему руки не пожал, вероятно, потому что такое в то время не принято было. На устное приветствие помедлив, всё же ответил. Уловил что-то знакомое в произнесённых словах и поэтому тоже ответил нечто приличествующее моменту встречи двух эпох. Причём, не совсем односложное, не буркнул, нет-нет. Вероятно, что-то вроде: «Так и вы бывайте здоровы княжичи! Может, изволите чего?!». Оба коммандос, встав по обе стороны от князя, учтиво, жестами пригласили Святослава вскарабкаться к ним на берег. Князь легко поднялся туда без какого-либо принуждения и даже с любопытством. Действительно, Храбрый! Глаз не отрывал от завороживших его перцовых баллончиков. О, дорогой князь, то ли ещё припасено у нас для тебя, для твоей воинской не наигравшейся натуры!

На берегу Серафим показал князю, как становиться на платформу стреноженного кикбайка, потом снял агрегат с подножек. Как только Святослав ступил и взялся за руль, мягко отстранил его ладони к ветровому щитку, сам обхватил князя руками и крутанул акселератор. Святослав всё же конечно обомлел, когда они словно с ветром, тихо шелестя, с ускорением понеслись прочь по сухой траве. Но потом довольно быстро освоился, с любопытством рассматривая мелькающие на дисплее бортового компьютера цветные картинки состояния бортовых систем.


Остановились на бугре километрах в полутора, как раз неподалеку от подозрительного лесочка, из которого явственно доносилось приглушенное лошадиное ржанье, звяканье оружия и негромкие голоса.
- Курю знаешь?! – Спросил Серафим своего пассажира.

Святослав уловил смысл вопроса и утвердительно кивнул головой. Даже посинел от ненаигранной злости.
- Ах да, вы же с ним ещё и дальние родственники какие-то, кто-то кого-то взамуж взял или прогнал?! Отлично! Тогда смотри фокус!
Но тут князь смысл не до конца понял и продолжал смотреть во все глаза. Серафим махнул рукой Серёге:
- Броник на тебе?! Давай. Пошуруди в гнезде и сюда их всех подгребай! Разбираться будем! Кто, кому, чего и почём должен. Князь, думаю, возражать не станет.
А вот Бареев всё понял с лёту. Может потому что план действий они разрабатывали вместе и теперь лишь предстояло действовать и далее в соответствии с ним. Серёга выжал акселератор на своём ферросплавном коне и, увлекательно шурша растительностью, помчался прямиком на лошадиное ржанье. Поскольку катился он практически беззвучно, а шум сминаемой сухой мартовской травы скрадывал сильный восточный ветер, то перед ордой он появился эффектно, внезапно, с грохотом выстрела на триста килоджоулей и с дымящимся пистолетом в левой руке. Дело в том, что сначала, заприметив большую утоптанную тропу, он в разведывательных целях предварительно заглянул под полог леса. Так и есть! Человек триста печенегов коней не рассёдлывали, поскольку заскочили сюда недавно и, как есть, при пиках и саблях стояли, тихо переговариваясь. Готовились к решающему броску на княжеские драккары, при полных парусах и вёслах двинувшиеся вдоль берега.

И вот тут-то при его появлении возле тропы Серёгу засёк и раскрыл дозорный печенег, из ветвей высматривающий передвижение Святослава по реке. Успел засечь плывущие по-над кромкой берега резные головы драконов боевых корабликов викингов. Заходящие прямо в засаду! Наверняка готовился дать отмашку к последней атаке орды, когда под ним, неизвестно откуда и как, внезапно появился загадочный объект. От вида слишком непривычной цели затаившийся сын степей допустил промашку. Преждевременно зашевелился над головой Бареева и даже хрустнул веткой. Решил прыгнуть на спину пришельца с ножом в зубах. Проверить, что у него в кишках, а заодно в карманах. Но Серёга не случайно имел профессиональные разряды по единоборствам и стрельбе из всех видов оружия, среагировал молниеносно и точно. Пистолет заранее был снят с предохранителя, затвор передёрнут, так что оставалось лишь выхватить супер-травмат из подмышки, чётко увидеть печенега в ветвях, поймать на мушку прицела, нажать спуск и снести супостата.

Сбил красавца с первого выстрела. Тот упал на тропу как подстреленная бешеная росомаха - вопя и хватаясь за оторванное ухо, пополз в кусты. Пришлось теперь Серёге объявиться перед всем печенежским войском во всём своём впечатляющем антураже. И в надежде на мёртвую сцену у аборигенов, естественно пораскрывавшим рты от изумления и шока, словно янки в чёрную пятницу на распродаже халявного алмазного фонда. Не мешкая, Бареев выкатился на кикбайке прямо к середине тропы, притормозил, как Цезарь поднял руку перед мятежным легионом варваров и заорал во всю мочь, приложив правую руку рупором ко рту:
- Ахтунг! Граждане печенеги! Участники туристического набега «Увидеть пороги и умереть!». Сдавайтесь!!! Выходим по одному! Руки за голову! Кто из вас есть герр Куря?! Выходи, подлый трус, биться будем!

Впрочем, расфуфыренного хана степняков и так было узнать по меховому малахаю на голове, таким же с оторочкой сапогах и вышитому чем-то золотым кафтану. Серёга надеялся, что дикари тут все парализованными окажутся от его грозного великолепия. Но Куря и сразу так не думал. Тёртый в бесконечных сражениях кочевник даже не впечатлился угрожающим писком новой жертвы, а также нисколько не заценил изысканность вызова его орды на бой. Он спокойно вышел вперёд и что-то недоумённо выкрикнул, причём точно не по-русски, хотя и без перевода было всё ясно, что именно: «Взять собаку!». Конечно, хан был всё же несколько удивлён внешним видом пришельца и его мерцающей тележки, но никак не парализован. Похоже, он ранее встречался с чем-то подобным, но откуда в десятом веке могла быть встреча с нарезным или гладкоствольным огнестрелом?! Хан спокойно сделал орде повелительный знак и быстро опомнившиеся печенеги быстро повскакали на коней. Таким образом, сказать, что туземцы сильно встрепенулись от Серёгиного появления – это ничего не сказать. Как ожидалась, так и последовала бурная встреча, но всё-таки с неким оттенком узнаваемости. Что-то вроде: «Ах, как вы нас опять напугали!».

Поскольку Серёга так ничего и не ответил на не менее учтивое ханское повеление поймать его и разодрать на части, то Куря сам ловко запрыгнул на своего безупречно великолепного коня, тысячелетие спустя стоимостью явно под миллион баксов, и, нисколько не стесняясь, припустил прямиком на нового врага. «Й-яах! Йах! Йах!». Бареев хладнокровно поджидал, подняв ствол до уровня пляшущих на скаку малахаев печенегов. Перед следующим выстрелом он расхохотался и прокричал невозмутимо скачущим на него ордынцам:
- Стой! Кто идёт?! Покажите пропуск! Стрелять буду!

Второй выстрел был неприцельным, потому что теперь всё равно было - в кого-то да попадёт. Фурора он тоже особо не произвёл, хотя и грохнул также довольно прилично и гулким эхом прокатился под сводами лесочка, из которого стремительно выносилась орда. А далее по нарастающей нагрянули в миксе все-все упоительные звуки стремительно начинающейся погони. Ржанье лошадей, стук бесчисленных копыт, звяканье выхватываемого оружия, скорее всего, не позволили печенегам по достоинству оценить травматы «GP-300» с тридцати метров пробивающие очень толстый шифер, а с пяти или десяти метров легко вышибающие любого из седла.
- И-и-и-и-эх-х!!! Э-э-эх!!! – Раздраконивая себя бешеным визгом и гиканьем, с пиками наперевес печенеги понеслись сокрушительной лавой, пытаясь поскорее окружить нахального чужака, пока место предстоящей расправы с ним не заприметили викинги с реки и не насторожились раньше времени. Но и тот рванул с места куда быстрее печенежских лошадок.

Его кикбайк понёсся настолько стремительно, что большинство кочевников вскоре отстали и только лихой хан Куря на своём красавце жеребце за миллион долларов практически не отставал. Серёга даже чуть убавил скорость, чтобы сделать несколько снимков великолепной картины скачущего на него во весь опор свирепого печенежского топ-менеджера. Лайков потом, дома, то есть, в будущем, наверняка огребёт не одну сотню тысяч, а может и миллион.

Наконец Серёга подлетел к вершине холма, на котором его дожидались на своём байке Серафим с взведённым «GP-300» и захваченный Святослав. Причём князь к тому времени вполне освоился. Бывалый воин мгновенно смекнул, что к чему, кто и зачем несётся к ним. Рванулся тоже принять участие в предстоящей схватке - боец всегда боец. Даже стал порываться выхватить оставленный ему меч, но тут Серафим также стал гулко стрелять по печенегам. От поднявшего у него под ухом невероятного грохота, беспрерывного дульного пламени и при виде веера выбрасываемых реально золотых гильз обалденно замер и Святослав Храбрый. Такой прекрасной канонады по врагу ему и при штурме Царьграда не снилось! Поравнявшийся с ними Серёга Бареев резко остановился. Осыпаемый резиновыми пулями неустрашимый хан Куря натянул поводья и его конь также стал тормозить всеми четырьмя копытами, зарываясь ими в прибрежный песок. И тут Серафим точно бахнул жеребцу в голову, прямиком в хрипящий нос. Резиновая пуля оторвала ему фыркающий ахиллесов кончик и конь, как при замедленной съёмке, стал заваливаться набок вместе со своим всадником.

Сброшенный и оглушённый хан Куря ещё лежал в жухлой траве, когда мгновенно подскочивший Серёга оперативно и с запасом обработал его перцовкой отборного чили из баллончика. Потом мгновенно надел хану наручники и обвязал содрогающееся Курино тело арканом, сняв его с ханского пояса. В следующее мгновенье он приторочил обмякшего топ-менеджера печенежской орды к передней стойке своего кикбайка. Потом прокричал Серафиму, хохоча, вставляя в пистолет новую обойму и мерцая по-прежнему включенным видеорегистратором на шлеме:
- А теперь нам очень пригодятся навыки ухода от полицейской погони! Помнишь, Серафимушка, как ты их нам преподавал?! Давай теперь! Продемонстрируй, как никогда до этого не делал!!! Я снимаю! Для семинаров!

Серафим спокойно кивнул, поправляя бронежилет и направив взведённый «GP-300» с новой обоймой прямиком в набегающий толстый шифер печенежской орды. Неистовую пальбу с двух автоматических стволов они повели прицельно метров непосредственно с тридцати, подпустив орущих от страха и отваги печенегов поближе. За минуту расстреляли по две обоймы каждый. Повалили десятка три хрипящих коней и всадников. Мрак. Грохот поднялся такой, что даже из открытой степи посреди лязга оружия, топота копыт и стихающего воинственного гиканья, его стало слышно и от реки. Без того взбудораженные русские дружинники и викинги повыскакивали на берег с выхваченными мечами и замерли от неожиданной картины. Твёрдые резиновые пули стучали по печенежским лбам с тем же звуком, что и по конским. Слишком близко подскакавшие степняки сходу получали оглушающие, преимущественно головные травмы и тут же уносились прочь с диким воем. Многих действительно выбило из седел и они уползали по траве назад, в спасительный лес. Другие, остановившись на расстоянии, быстро натягивали и спускали луки. Просвистели первые стрелы.
- Ты посмотри-и! Метко бьют, уроды! Давай, сваливаем! – Прокричал Серёга и об его броник тут же сломалась новая стрела. – Уходи-им!..

Спецназовцы всех времён и народов, непобеждённые и с великолепной добычей, и ханом и князем, круто развернули свои могучие кикбайки и помчались вдоль днепровского берега на юг, навстречу ветру. С этого момента печенеги отбить своего хана не пытались, быстро отстав далеко позади. Да и дружинники Святослава, на фоне замерших резных голов своих драконов выстроившись вдоль берега реки редкой цепочкой, лишь недоумённо проводили глазами несущиеся мимо байки с улыбающимся князем и перекошенным ханом. Мало ли куда их полководцу на этот раз понадобилось прокатиться со своими новыми союзниками. И только иссохшие травы давно отмершего времени безуспешно пытались намотаться на колёса стремительных, всё сминающих кикбайков из третьего тысячелетия.
- Начинай переход! – Скомандовал Серафим. – Я за тобой!
- Погнали-и!.. И-и-и-и-эх-х!.. Э-эх-х! – Подражая печенегам, весело отозвался Бареев и включил свой темпоральный модуль, перейдя на режим автоматического возврата в исходную точку. Но он каким-то образом всё-таки зависал, видимо не ловил сигнал сетевой поддержки из тысячелетнего будущего.

Тогда оба сразу перешли на автономку и поочерёдно сдвинули свои микшеры времени вперёд ровно на 1052 года, 34 дня и двенадцать тридцать пополудни девятнадцатого апреля. Мгновенно выскочив на тёплое солнышко резко хлопнувшего их по ушам будущего, ставшего опять настоящим, оба кикбайка победно издали троекратный громкий звонок: сеанс окончен. Серёга даже завопил с бешеным американским восторгом: «Вау!», на это по-прежнему невозмутимый Серафим лишь равнодушно покосился и промолчал. Подумаешь, эка невидаль! Ну, прокатились в обеденный перерыв на тысчонку лет назад, развеялись маленько!..

Так или иначе миссия успешно завершена. Мир вновь преобразился демонстративно к лучшему. Времена сменились как бы по-настоящему. Tempora вроде как опять сделала себе mutantur. Что и было немедленно отражено в бортовых журналах, а по вай-фаю – и в электронном журнале прибытия серафимовской штаб-квартиры. Повсюду отразилось и сохранилось совершенно точное время прибытия. Разница со временем отбытия составила 38 минут и 24,53 секунды каждого индивидуального времени. Общий заряд батарей составил соответственно 55,7 процента в Серёгином и 52,3 процента – Серафимовском кикбайках. Всё же высокая и жёсткая трава десятого века забрала у них слишком много энергии! Могли бы и попасться орлы, промедли они дополнительных минут семь в мартовских идах 972 года. Вернуться-то, может быть, и вернулись… но в каком виде?! Патронов, кстати, тоже оставалось лишь по одной неполной обойме. Азарт, знаете ли. Завораживает. Не всяк, стрелять начавший, сможет быстро остановиться!


Когда они благополучно затормозили на парковке возле своей штаб-квартиры за городом, у хана Кури из левого предплечья всё же торчала стрела, дар из его милого прошлого. Но она вошла неглубоко, кость не задела и легко была извлечена, а рана продезинфицирована и наложена стерильная гемостатическая повязка. Куря к тому времени отплакался после обработки перцовкой и смотрел на всё вокруг, в том числе на поток разнообразных машин, несущийся по близкой трассе, с выражением неподдельного умиротворения. Вероятно, съёжившийся Курин мозг решил, что это и есть куриный «эффект Мирабиле», что он попал в рай и добрые ново-печенежские боги всё-таки смилостивятся над ним. Не станут отрезать ему голову, потом долго варить для шулюма и чистить его дурацкий череп, чтобы попозже сделать из него себе какую-нибудь чашу или ночную вазу, что, впрочем, для простого печенежского хана оказалось бы величайшим благом и честью, а может быть и большой жизненной удачей.

Пока суть да дело, покуда страсти не остыли, дотошный историк Бареев по всем следственным правилам и канонам решил провести горячее расследование, не сходя с места допросить пленённого предводителя печенегов, главного свидетеля и основного подозреваемого в историческом преступлении глобального значения. Через переводчика князя Святослава он произвёл энергичное дознание непосредственно по следам событий, состоявшихся и предполагаемых.
- Признавайся, хан, кто конкретно тебе русского князя заложил?! Наша история об этом умалчивает. Больно точно ты, скотина, организовал засаду и по времени и по месту, где именно нападать.
- Как кто?! Свенельд конечно, больше некому! Гонца прислал. Тот сообщил, когда князь пойдёт и где у него будет переволока на порогах. Свенельд сам хотел на Киеве встать. Соответственно и с потомством Святослава поступить. Дань мне платить, между прочим, как при Аскольде и Дире!– Гордо закончил Куря и начал было ещё что-то добавлять, как на него набросился рассвирепевший Святослав и завязалась потасовка, хорошо, что без оружия были оба. Когда неистовых бойцов всё же разняли, Серёга сердито спросил обоих:
- Так в чём проблема, господа?! Недопонял. Князь - твоя очередь говорить! Что тебе не в масть заехало?!
- Наследника моего, Володимера, этот гад, оказывается, собирался в Днепре утопить, собака! Жаль, меч вы не отдаёте мне! Я бы ему башку прямо здесь снёс!
- Да мне без разницы, кто будет платить, Свенельд или твой сын! – Усмехнулся Куря и опять схлопотал по и без того разукрашенной физиономии. Святослав не на шутку рассвирепел и упорно дорывался до ханской глотки, голову открутить Куре как курёнку.

- А Свенельда, как вернусь в Киев, конями разорву! – Не успокаиваясь, рычал князь. Потом вдруг стих, обмяк и тихо произнёс: - Я же с ним, как с братом был! Он ел с ладони у меня! Папой называл. – И Святослав смахнул скупую мужскую слезу.
-Не вернёшься, князь! Теперь не вернёшься! – Быстро успокоил его Серёга. – Для тебя наступила вторая жизнь. Радуйся. А сын твой Владимир давно довёл дело до конца и династию твою до такой степени упрочил, что потом далеко не с первого раза сковырнули! Ты сам в том времени давно мёртв, а из твоего черепа печенеги шулюм и свою водку устали трескать. Знал бы только, что с тобой Куря сделал!

Тут Бареев повернулся  к по-прежнему обиженному хану:
- Эх, Куря-Куря! Тебе даже кличку не надо придумывать. Куря и есть Куря! Таким и в истории остался! Но ты всё равно признайся, Куря, почто ты нашего Славика распотрошил?! Захотел его доблестей дуриком срубить?! У нас есть песня именно про таких мудаков-каннибалов: «За что аборигены съели Кука?!».
- Да не собирались мы его есть! – Запротестовал Куря. – Разве что просто так с черепком побаловаться, не абы чем, а золотом оковать чашу из него сделанную. Во - как! Пусть гордится теперь, а не завидует!
- Ах ты, бусурман окаянный! – Опять рванулся к нему Святослав.
- Да и невкусный он был! – Отодвигаясь, невольно проговорился Куря, покраснев. – Жёсткий.
- Так всё-таки отведал княжеского мясца, скотина?! – Грустно подытожил Серёга.
- Да не я, говорю! Не я! Может быть кое-кто из моих вечно голодных проходимцев?!
- Не бреши, гад! Значит, поперёд тебя твои голодранцы захотели напитаться  мощью и отвагой Святослава! Как ты думаешь, зачем?! Да затем, чтобы тебя самого опосля свергнуть и тоже сожрать. Может, вкуснее окажешься. Не таким жёстким.
- Да?! – Уныло призадумался Куря. – А что?! Я и не подумал. Эти могут…
- Эх, Куря-Куря! Как ты себя запустил, однако! Хуже тебя и вправду мог быть только предатель!
- Это да-а! – Пафосно подтвердил Святослав, злобно оглядывая Курю.

- Только он как-то чудно выглядел, тот гонец от Свенельда. – Внезапно добавил хан, что-то вспомнивший. – Примерно как вы сейчас. Да и разговаривал похоже, как вы. Еле-еле поняли его, в основном на пальцах. И появился без коня, словно бы ниоткуда. И так же точно пропал. Словно в туман.
- А-а-а, понятно! Я давно подозревал! – Изумлённо подал голос Серафим, до этого внимательно следивший за допросом и хранивший молчание. И они с Бареевым тревожно переглянулись. -  Значит, кроме нас кто-то добавочно орудует во времени! А мы-то праздновали безоговорочную победу! В то время, как главная битва, оказывается, только-только начинается! Чёрная лента по-прежнему опережает нас. Когда и кому нанесёт свой финальный укус, остаётся неизвестным.