Ах, Делия! или Гомер, Мильтон и Паниковский
- Мы все говно ! - отчаянно выкрикнул Ильич, изо всех сил зажмуривая калмыцкого разреза глаза, лишь бы не видеть все вот это вот все.
- Правильно, - поддержал великий почин нарком по культурке в массы Луначарский, шутошно прозванный вождем как наша балерина.
- Да ни х...я, - тихо произнес товарищ Сталин, поднимаясь серой шинелью. - Мы, товарищи, конечно, указуем и уплочиваем, - его речь, лишенная привычного грузинского акцента, неуловимо напоминала сбивчивые разговоры ни о чем третьего из Ильичей, подвизавшегося пока на стезе массовых убийств украинцев, - руководим, так сказать, абстракционизьм, мать вашу так, но кромешно пребываем первобытностью. Не хаваем это дерьмо.
- Верно, - высказался с фронта по ВЧ политрук и четвертый Ильич, гарный хотя бы бровями. - Как говорится, других писателей у меня для вас нет.
А я, крайне раздраженный, удалил, путью не прослушав, Кипелова. Не у Пронькинх. У вас такие поэты - песельники ? Очень хорошо. Но воспитанный на Волошине потребитель всегда прав. И моя правота основана на ясном и чотком понимании, что вы все, действительно, говно.
Свидетельство о публикации №224122200630