Порча

   Вечером, зайдя к своей соседке Людмиле с небольшим презентом, я сказал:
- Вот недаром говорят: «Бабий век – сорок лет!», а ты выглядишь на двадцать семь
не больше.
А она, немного вздохнув,сказала :
- Ты ещё не знаешь, какая у меня беда приключилась в девятнадцать лет, и, если бы я её
не победила, ещё неизвестно, как бы я сейчас выглядела.
А потом, немного подумав,продолжила:
- Ладно, тебе расскажу.
«Гуляли мы на одной свадьбе у моей подруги, - начала она свой рассказ, - и я у неё была свидетельницей, а свидетелем был малознакомый молодой парень, но очень симпатичный, мне он сразу понравился. Ну и конечно, как говорят: «Дело молодое», он ко мне клеится, комплименты делает, ухаживает, а я и – не против, а совсем – наоборот, тоже отвечаю взаимностью. И всё бы хорошо, но я особенно не собиралась с ним встречаться. Как потом выяснилось, у этого парня была невеста и видно она сильно приревновала…
    В общем, не прошло и недели, как у меня утром на пухла с правой стороны щека. Я сначала подумала, что это зуб, правда боли никакой не было, но, когда на следующее утро у меня опухоль увеличилась и распространилась уже до глаза и даже веко от судороги начало дёргаться – поняла, что-то тут не так.
- Иди, доченька, наверное, к врачу, сказала мама.
  Ну, я и пошла…
Эта была целая эпопея: с анализами, прогреванием, массажем, уколами и со все возможными медикаментами. Целый месяц меня мурыжили, а результат – нулевой, только ещё хуже стало. И вот прихожу я главврачу – пожилой женщине, которая всю жизнь отдала медицине, а она мне тихо и грустно говорит:
- Ты, понимаешь, мы уже испробовали, всё, что смогли и никто, и ничего не может объяснить, от чего эта хворь приключилась, как у нас говорят: «Медицина здесь бессильна», но у меня есть адрес одной старенькой бабушки, которая лечит людей, может она сможет помочь.   
  Делать нечего, утопающий за соломинку хватается, вот так и я - пошла к этой бабке. Меня предупредили, что с собой надо взять свою фотографию, но я, решив не за марачиваться, взяла паспорт.
  Когда я зашла в хату, то увидела сухощавую старушку. Ей было далеко за семьдесят, но она опрятно выглядела в цветной косынке и вышитой сорочке.
Взяв у меня паспорт и посмотрев на фотографию, она тихо сказала:
- Это, на тебя порчу навели, видно, кому-то ты дорогу перешла. Но, я постараюсь тебе помочь.  Для этого, ты должна утром, пока идёт служба, обойти все три наших храма и в каждом купить по три свечки, а потом где-нибудь, в магазине или на базаре приобрести платочки, только обязательно продавец должен быть мужчина, а потом приходи ко мне.
  На следующий день я так и сделала: храмы обошла, свечи купила, а платочков на базаре не могу купить – все продавцы бабы.  Иду я в расстроенных чувствах, через городской парк, а там тоже на аллее импровизированный базар устроили. И вдоль столов, как назло, одни женщины-торговки. Доплетаюсь до последнего прилавка и вижу, стоит мужик и платочки продаёт.
Я не поверила своим глазам, спрашиваю:
- Платочки продадите?
- Вообще-то, торгует жинка, но она у туалет побигла, но як що треба я – продам.
   Я бегом, даю ему деньги и забираю платки, пока жена не пришла и всё не испортила».
- Да, - вставил я, услышав такую историю, - это всё не просто так сложилось, видно, кто-то помог.
- Ну, слушай дальше, - прервала мои слова Людмила.
  «Прихожу к бабке всё отдала, она, не глядя мне в глаза, а только – на фотографию в паспорте, начала производить обряд. Она жгла свечи, ходила вокруг меня, читала молитвы, а потом разогрев воск лила на платочки, которые предварительно завязала на моей голове. И таких сеансов прошло штук семь, а результата – никакого. И вот прихожу на восьмой раз, вся расстроенных чувствах, ну и естественно, забыла паспорт.
А бабка говорит:
- Без фотографии нельзя, я должна, когда молитву читаю, в глаза смотреть на портрет.
А я думаю: «Опять тянуться домой, а какой смысл?» Поэтому сказала:
- Давайте, смотрите мне прямо в глаза.
- У меня очень сильная энергия, и тебе плохо может быть.
- Бабушка, да хуже уже некуда, - вздохнула я, - давайте начинайте, я выдержу.
Старуха, перекрестилась и начала обряд, глядя мне прямо в глаза.               
   Передо мной всё поплыло, как в тумане и я слышала только её голос и видела её пронзительные чёрные очи с большими зрачками. Когда всё закончилось, я на автопилоте, как пьяная, доплелась домой, и тут мне стало настолько плохо, что я отдала в унитаз всё то, что съела за день. Голова раскалывалась, и я, дотащившись до своей постели, упала и сразу вырубилась. Что мне снилось ночью, уже не помню, но скорее всего ничего хорошего, потому что утром я проснулась в холодном поту. Голова, правда, уже не болела, но во всём теле чувствовалась огромная усталость.  На вялых ногах я подошла к зеркалу.
   И о, чудо! Ни опухоли, ни судороги на лице не было, правда, оно ещё было красным, но все черты приобрели прежний вид. Родители были в восторге, да я и сама не скрывала своей радости.  К полудню, я побежала к старушке.
Она посмотрела на меня, и не глядя в глаза, сказала:
- Ну, слава Богу, что всё так удачно получилось. Теперь, у тебя всё будет хорошо: выйдешь замуж, родишь сына, и работу хорошую найдёшь, а потом я тебе дальше ещё расскажу.
- Да, я как раз собираюсь поехать, в Москву организовать там дело.
- Вот и хорошо, а когда приедешь, зайди ещё раз ко мне, - тихо сказала старушка.
  Но получилось так, что мне пришлось мотаться туда и обратно по несколько раз в неделю.
  Торговля очками летом шла очень бойко и вспомнила я про бабушку уже ближе к осени, когда ажиотаж немного утих.   Приехав в Изюм, на несколько дней, я решила проведать старушку и даже купила ей гостинец – цветастый платок. Но когда я подошла к дому, то увидела, что всё как-то не так, всё изменилось.
Калитку открыл мужчина средних лет и сказал, что мама недавно умерла…
   Я до сих пор жалею, что не проведала её перед смертью, наверно она хотела, мне, что-то ещё рассказать, может быть про будущее…»
- А у меня такой же случай был, только со старшим сыном, - перехватил я разговор.
  «Когда ему было три года, его напугала собака и он стал заикался.   Врачи, видно, такие же, как и тебя лечили, ничего сделать не могли.
А один профессор мне посоветовал:
- Вы с ним на распев разговаривайте, и он с возрастом перестанет заикаться.
  Так я ему трёшку дал, вместо четвертака, обещанного за консультацию, и добавил:
- С такими советами, тебе самому под церковью надо стоять и петь.
   В общем, дошло до того, что некоторые костоломы начали приписывать всякие успокаивающие лекарства.  Тогда я решил, что надо к бабкам обратиться и, правда, не сразу, а перебрав штуки четыре – нашёл одну в  Каменной Яруге, что  под Харьковом,  и она представь себе, с третьего раза помогла».
  Вот я теперь думаю, что не все эти медиумы и экстрасенсы – шарлатаны. Интересно если бы ты пришла раньше к этой старушке, то она бы тебе чего-нибудь насоветовала, и ты бы, не развелась.
  Да и мне бы она не помешала. Сказала бы, допустим, чтобы я, когда третий раз женился, то взял бы жену не на двенадцать, а на двадцать лет моложе. Тогда бы и у меня может быть, всё по-другому сложилось, - резюмировал я и, подмигнув Людмиле, продолжил, - а то на меня, как будто на всю жизнь, кто-то порчу навёл - сколько раз женюсь, а всё – одно и тоже, одно и тоже…