Жаба

   
    Есть люди, которые себя плохо чувствуют, когда другим - хорошо, это не я придумал, а сказал, по-моему, Михаил Жванецкий. И очень часто это происходит потому, что они сами ничего делать не умеют, поэтому их, как говорят: «жаба – давит».
Был у меня один знакомый Геннадий, хоть он и получил высшее техническое образование, но занялся торговлей, ну и так бывает, тем более что это у него неплохо получалось. Хотя мне таких людей всегда было жалко – почти пять лет сидел, штаны на занятиях протирал, мозги сушил всякими формулами и интегралами, а потом раз – и стал на базаре торговать, ведь за эти пять лет он ещё больше смог бы денег заработать.
  Как будто он этого раньше не знал, что зарплата рядового инженера и торгаша несравнима. Нет, может Генка хотел стать, каким-нибудь конструктором или ведущим инженером – тогда понятно…
А, вот у меня был двоюродный дядька – армянин, так он сразу, как только стал до прилавка доставать – так и начал занимать куплей – продажей, и за то время пока некоторые грызли «гранит науки», он – грыз семечки на базаре и торговал хурмой и мандаринами, и за тот же самый срок – заработал на машину…
Надо отдать должное, напористости Генки, потому, как через какое-то время, накопив первичный капитал, он решил построить свой магазин, чтобы не арендовать торговые места, а быть самому хозяином положения.
 И обратился он ко мне потому, что в городе Изюме я уже оформил несколько кафе, баров и даже пару магазинов, так, что опыт такой работы у меня был.  Сначала Геннадий хотел поставить отдельно стоящее здание из кирпича, но потом понял, не зря ведь в вузе учился, что это затратное дело. Вот тогда я ему и предложил соорудить коробку из панелей типа – сэндвича. Мы собирала такие торговые павильоны в Харькове на «Привозе» с моим одноклассником Сашкой Гламаздой, который работал там прорабом.
 Правда, нам привозили готовые блоки: стены – снаружи облицованные металлическим сайдингом, с утеплителем из пенополистирола, а внутри - уже покрашенные панели из ОСБи плиты, в которых даже стояли окна и двери. Так, что нам оставалось только чётко и быстро собирать. Ну, а тут пришлось делать самим.
- А, как это будет   выглядеть и сколько – стоить?  - спросил он, когда я ему обрисовал картинку.
- Я сначала, сделаю несколько эскизов, а потом - проект и, если устроит – посчитаем стоимость.
   Генка согласился, и я приступил к работе.
  Когда я показал пару рисунков будущего магазинчика приятелю, то он одобрительно закивал головой и  потом добавил:
- Всё хорошо, но я сначала, покажу жене.
- Показывай.
  На следующий день, он принёс мои картинки и сказал:
- Моей жене, не очень понравилось, может ты, ещё варианты прикинешь?
- Сколько штук? – спрашиваю.
- Да, хотя бы – три-четыре.
- Хорошо, - говорю, врубившись, что этой дуре, хрен угодишь, и это будет длиться бесконечно, добавляю, - один эскиз – пятьдесят гривнёв. Сколько делать?
- Тогда, ещё – один, - сказал Генка.
- Вот и хорошо, завтра встречаемся.
Утром он, глянув на рисунок, хмыкнув носом, сказал:
- Так, пусть фасад будет, как на этом эскизе, а козырёк поставим из этого рисунка. Только давай коробку сделаем не из ОСБи плит, а из каркаса и железных листов миллиметра 2-3, чтоб стену не взломали и не залезли, а потом облицуем снаружи мягким сайдингом, для экономии, а внутри – гипсокартоном и утеплим пенопластом. Окна и двери я закажу у знакомого столяра, так будет дешевле. И ты ещё прикинь интерьер и оборудование, какое должно быть.
- Не, вопрос, - отвечаю, - сделаю в лучшем виде, тем более что это моя вторая специальность, как дизайнера.
За недельку, наваяв в цвете проект, я принёс его Геннадию. Это было одноэтажное сооружение, облицованное полихлорвиниловым сайденгом бежевого цвета с цоколем из плитки под «рваный камень», с роллетами на окнах и двери, с полигаловым козырьком на двух колонах, которые венчали матовые шарики-светильники. Крыша была красная из металлочерепицы.  Размер по плану был небольшой – шесть на восемь метром. Внутри я удачно расположил небольшой торговый зал с прилавками, за которыми был стеллаж с зеркалами и стеклянными полками, а в углу холодильник для напитков и морозильник с мороженным. Я даже уместил небольшую подсобку, где можно было складывать товар и холодильную камеру. В общем, типичный торговый павильончик, которых в то время было пруд-пруди. Прикинув смету, мы принялись за работу, которая растянулась на два месяца, но это было всё равно быстрее, чем строить кирпичное здание.
 Надо отдать должное, что за это время Генка свою жену ни разу не привозил, видно, хотел устроить ей сюрприз. А я этому только радовался, зная её характер – наша стройка могла бы затянутся ещё на месяц.
Но, как говорят: «Сколько верёвочки не виться – всё равно конец придёт».
  И вот, когда уже всё было почти готово, оставалось только работа в подсобке, Геннадий привёз свою жену.
Она зашла в магазин и, увидев интерьер, на лице нарисовала такую морду, как будто похоронила всех своих родственников. Всем своим видом показывая, типа, что без меня натворили чёрт знает что.
 А Генка, это - то ли не заметил, то ли, наверное, привык к такому повседневному выражению, весело спросил:
- Ну, как?
- Да, никак! Ничего не годится, всё не так!
Тогда я, еле сдерживая эмоции, спросил:
- Что не так? Прилавки неправильно стоят, может в других магазинах, как-то по другом? Или холодильник для напитков, надо было поставить не в углу, а посредине зала?
Не, найдя, что ответить, она с умным видом, выпалила:
- Да, вот полки на торговой горке, неправильно расположены.
  Из последних сил, держа себя в руках, спрашиваю:
- А с полками, что не так! – и продолжаю, - вот внизу я закрыл их дверцами, а не так, как в других магазинах – тряпочными шторками. Дальше полки из ДВП, чтобы ставить тяжёлые бутылки и банки с напитками, а выше – стеклянные в два ряда для коробок с конфетами, шоколадок и пакетиков с чипасми и разной другой мелочёвкой. Ну, так, что не так?
 Она, показав на стеклянную полку в средине, заявила, что вот её надо было ниже сделать, а то продавщицы не достанут.
Глянув на её низкий рост, я не удержался и сказал:
 - Вообще-то она находится на высоте, как и прилавок для нормальных людей, а не – пигмеев.
 Видя, что страсти накаляются Генка решил немного погасить накал, предложив:
- Ну, это легко исправить, давай я лучше тебе покажу большой холодильник со стеллажами, туда много товара можно разместить, - и он под руку повёл свою жену в подсобку. Он понимал, что к холодильнику пристебаться будет сложно, потому, как и в Африке – это холодильник. Я-то, понимал, что её жаба задавила не из-за денег, потому что с ней не советовались, тем самым ущемив её достоинство.
 В общем, через несколько дней магазин начал свою работу…
Но бывает, ситуация и по хуже, когда людей жаба давит по собственной скупости …
В Изюме в районе Поворотки находилось небольшое кафе. Место удачное, рядом базар, стоянка, единственный минус был, что в этом кафе не предусмотрели, когда строили барную стойку, а обслуживали только – официантами. Вот и решил хозяин по фамилии Учитель, поставить стойку, для того чтобы сократить штат обслуги, наверное, в целях экономии.
 Вычислив меня, через своих коллег, которым я уже оформил кафе, он предложил мне небольшую халтурку, - сделать барную стойку с козырьком и горку.
 По эскизу, мы посчитали сколько и какого материала потребуется, я взяв деньги, решил за ним поехать в Харьков. Но перед самой поездкой, встретив своего приятеля, рассказал, что буду оформлять кафе.
Услышав, эту новость, он выпалил:
- Ну, ты вообще мозгами поехал, нашёл с кем связаться. Учитель и его жена Алла – эта такие лживые и подлые люди, что с ними никто не хочет работать, они всех – кидают на бабки.
- Это, каким же образом?
- А вот послушай.
 «Мой кум с приятелем подвязались им в новом доме сварить на второй этаж винтовую лестницу. А у этой вредной семейки тактика такая: сначала Учитель договаривается на счёт работы, вьётся, как вьюн на сковородке, а когда, почти, всё сделано – приходит его жена Алла и начинает, говорить, что всё сделано не так, и надо переделывать. А на возражение работяг, мол, мы так с хозяином договаривались, она всегда говорила, что он нихрена не соображает и нечего слушать было этого дурака. Потом устраивала скандал и ставила жёсткие условия, – или они всё переделывают, или она заплатит – только половину.               
 И с такой тактикой, они себе пол дома построили, недоплачивая рабочим деньги», - закончил свой рассказ приятель.
- Вот и хорошо, - говорю.
- Чего же тут хорошего? – удивился он.
- Как чего? Предупреждён – значит вооружён! А я в Харькове и не таких подлецов обламывал и мне теперь даже интересно с ними схлестнуться.
- Ну-ну, как знаешь, - сказал приятель.
 Через неделю, привезя, на своей машине «Опель-Омега – фургон» материалы с деталями готовой барной стойки, мы с моим племянником и ещё парой ребят принялись за работу. А я, зная ихние задрочки, две ламинированные панели из МДФ, которые всегда крепил в самом конце, как столешницы, предусмотрительно оставил у себя в машине, так на всякий случай. Всё шло по известному сценарию. Сначала, Учитель пару дней, пока мы собирали горку, стойку, козырёк, бегал вокруг нас довольный, видно контролируя, что бы всё соответствовало проекту, а на третий день, когда уже всё стояло и оставалась только отделка, панелями, да всякими щелёвками и уголками, его, как корова языком слизала. Но зато начала кругами ходить с недовольным видом его жена – Марина.
  В очередной раз пройдя мимо, она недовольно хмыкнула:
- Да я думала, что тут работа сложная, а так дощечками оббивать и мои официанты смогли б.
- Вы чем-то недовольны или что-то не нравится? – спрашиваю её.
- Да если бы мои ребята делали, то дешевле получилось бы.
Я, глянув на двух худых заморышей в чёрных костюмах с бабочками, сказал:
- Так, в чём же дело? Рассчитайтесь с нами за проделанную работу, а дальше сами лепите.
- Сколько? – спросила раздражённо Марина.
- Ну, хотя бы половину от того, что мы договорились – двести долларов.
- Да, вы здесь и на двести гривень не наработали, - сказала она, -  ну, да ладно – вот вам и кинула на стол розовую купюру с портретом Лэси Украинки.
Я думаю: «Вот гадина, ты ещё не знаешь с кем связалась, я в Харькове и не таких, наглых обламывал, теперь уж точно пусть сама со своими официантами доделывает»,- поэтому с улыбкой, чтобы её ещё большем раздраконить, сказал:
- Можешь скрутить эту бумажку и засунуть себе в зад, - а потом, в приоткрытую дверь, крикнул:
- Пацаны, шабаш, собираем инструмент и уезжаем!
Она, даже немного обрадовалась, видно подумала: «Вот классно, вообще, на шару работа получилась».
 Но, когда я с пацанами загрузил инструмент в машину и собирался уезжать, то на улицу выбежала запыхавшаяся Марина и срывающимся голосом завопила:
- А где, же мои столешницы, которые куплены за мои деньги, почему их нет на барной стойке?
  От, такой наглости даже пацаны офонарели, а потом начали ржать.
 А я спокойно отвечаю:
- Раз денег нет, то барной стойки – тоже нет. Мы их отвезём в Харьков и сдадим в магазин, чеки у меня остались, вот так и вернём свои грошики.
Увидев, что мы настроены решительно и ещё мгновение – и поминай, как звали, она решила пойти на попятную и сказала:
- Ладно, я заплачу, отдавайте столешницы.
- Хорошо, - говорю, - но деньги вперёд.
- Сколько? – спрашивает испуганно.
- Мы, ж не звери, столешницы стоят по сто пятьдесят баксов, так, что с вас – триста долларов.
  Она, сначала было дело, хотела вроде бы за артачиться, но Виталик, теперь сидевший за рулём, газанул педалью, и Марина выпалила:
- Сейчас принесу и побежала в здание.
  Буквально через минуту она появилась со своими официантами, держа в руке три заветные зелёные бумажки.
  Взяв, доллары я сказал:
 - Мужики, вытаскивайте столешницы и отдайте этим хрыщам в костюмах нехай дальше – лепят.
  Что, они быстренько и сделали, а мы, сев в машину, отчалили…
  Когда мы отъехали, я сказал:
- Ну, мы свои деньги вернули, правда, меньше, чем договаривались, но – больше, если бы мы остались и ковырялись с этой самой кропотливой и муторной работой: уголки, щелёвки подгонять и так далее. На неё, всегда уходит больше всего времени. А, теперь пусть её официанты мучаются вместе с Мариной, которую вечно «жаба давит», я думаю у них без определённого навыка, хрен, что получится…