Бегство. Эпилог

ЭПИЛОГ.

I. Остров Железного птеродактиля.

     Некоторые старики помнили еще, почему Остров приобрел именно такое название. Когда они были еще маленькими, и отдыхали в детском лагере на Острове, организованном бывшими сотрудниками Института Генетики, они видели на пригорке изъеденный ржавчиной, но тщательно выкрашенный зеленой краской каркас чудища, указывающего пальцем на запад, со смешной мордой, похожей на консервную банку и со стальными трубами за спиной, напоминающими каркас крыльев. Вокруг него был разбит цветочный сад и его фигуру оплетал вьюнок.
     По вечерам мальчишки очень любили рассказывать всякие страшилки о этой скульптуре, и, конечно, девчонки пугались, иногда даже визжали от страха. Особенно часто эти истории вспоминались во время общих посиделок у костра.
Воспитатели (из числа сотрудников Института Генетики, которые предпочли научной работе занятия с детьми) рассказывали удивительные истории, с каждым разом добавляя новые факты и воспоминания, чаще всего, конечно, вымышленные. В целом история представлялась так, как описано далее:

     «В тот год, когда появилась фигура чудища, на месте некоего очень секретного учреждения, исчезнувшего загадочным образом в один миг, на Острове объявилось очень много беспризорных детей. Просто сотни и сотни, ниоткуда взявшихся девочек и мальчиков от мала до велика! Говорят, тогда у статуи даже были металлические перепонки на крыльях и торс был цельным, а не похожим на отдельные гнутые ребра-арматурины, скрепленные сваркой, и в пасти белели острые зубы, которые потом растащили на сувениры (один воспитатель даже показывал такой у себя на шее, на цепочке). Тогда и Остров стали называть: «Островом беспризорников».
     Энтузиасты и волонтеры тут все обустроили. Были построены чудесные жилые корпуса, спортивные площадки, детские сады и школа на тысячу учеников! По началу учились «по старинке», то есть, в отдельных капсулах, по программе искусственного разума, разработанной еще во время «эпохи катастроф». А потом из первых поколений учеников, при воспитательской инициативе Ученых, разработавших при поддержке искусственного разума великолепную новую программу обучения, вышли очень грамотные и талантливые педагоги. Обучать стали «в живую», в специально сформированных группах, которые, как в античности, назвали «классы» (про технологии никто не забыл, конечно, но гипнотическое внушение и нейропрограммирование в качестве исключения применяли только для самых сложных предметов, например, иностранных языков). Не все первые ученики, конечно, стали преподавателями и воспитателями, но многие, раскопав среди архивных файлов древние методики, стали сочинять поэмы, писать книги. Даже в скором будущем организовали любительский театр! Дети его очень обожали. Пришлось даже открыть почти десяток театральных студий, так как желающих заниматься в них было много. Какие тогда ставили спектакли! Загляденье! Теперь то профессиональных театров много по всей планете, но, тот был первым! Детским.
     Потом сюда, в качестве волонтеров начали приезжать старики. Они отдавались всем сердцем занятиям с детишками. Некоторые тоже стали воспитателями и наставниками для юных ученых-воспитателей. Неизвестно откуда притащили два десятка растрепанных книг и сотню блоков памяти с тысячами текстов старинных произведений. На их основе создали первую библиотеку. При библиотеке построили кинотеатр. Оказалось, что в памяти Системы сохранилось десятки тысяч старых фильмов и мультфильмов несмотря на то, что центральный сервер Системы загадочно исчез вместе с «секретным объектом». А смотреть их группами, было куда интереснее, чем каждому отдельно в своем гаджете. Потом можно было их обсудить всем вместе, лицом к лицу, а не в чате - так веселее, и помечтать можно с товарищами, а иногда, и погрустить.
     А потом случилось чудо. Вместе со стариками сюда начали приезжать люди, сначала с «ордерами на детей» (была такая штука в старые времена, еще при «старом режиме власти»), а потом и без них. То есть, мамы и папы искали своих малышей. И находили их здесь! Многие даже двух или трех. Недалеко, на месте снесенного непонятного лабиринта из стеклянно-бетонных комнаток, вырос красивый, утопающий в зелени деревьев и благоухании цветов городок, образованный семьями, которым на Острове так понравилось, что они решили дальше развивать Остров, остаться здесь жить и устроить своих детей в местную школу.
     И так получилось, через недолгое время… что беспризорников то и не осталось! Ни одного.
     Остров превратился в детскую страну-курорт, куда приезжали отдыхать целыми семьями или группами детей, собранных со всей Планеты (Да! не Страны!).
     Замкнутые и вялые дети тут быстро находили друзей и занятия себе по душе. Более активные сверстники быстро завлекали их своими фантазиями, играми и увлечениями. Жилые корпуса интерната были превращены в санаторий. Если с кем-то случалась беда, и необходимо было лечение, то с этим быстро справлялись, ведь ученые Института Генетики, привлекая способности Системы и свой многолетний опыт, смогли многократно повысить эффективность своих достижений в исцелении любых недугов. Стариков, кстати, тоже сделали здоровыми и активными, и доживали они до немыслимого раньше возраста! Отдавая всю свою энергию заботам о внуках (и правнуках, были и пра-пра…).
     Нужно отметить, что Университет Гуманитарных Знаний и Философии (воз) зародился тоже на Острове, стараниями энтузиастов.
     В то время и задумались о прицепившемся названии про беспризорников. Оно же уже не соответствовало действительности. Какая-то старушка из волонтеров, вспомнили о статуе чудища, и предложила назвать: «Остров железного птеродактиля». Тогда всем понравилось, особенно детям. С годами эту скульптуру куда-то подевали, но, название прижилось, хоть оно и немного зловещее. Так и отметили на всех картах.»


II. Возвращение.

     Тяжелая крышка отошла с заметным сопротивлением. Где-то перегорел и с треском и искрами лопнул потолочный светильник. Видимо напряжение еще присутствовало или давало наводку энергетическое поле. Воздух был тугим как стирательная резинка для карандаша и, казалось, вспыхивал черточками электрических разрядов.

- Вот! Видите, Шеф! – громко провозгласил Лёша, доводя положение крышки саркофага до упора всеми силами своих длинных вытянутых рук.

- Андрюша, Андрюшка! Ты как? Боже мой! – хрипловато произнес Аркадий Павлович, осматривая торопливым взглядом Андрея. – Все в порядке? Как самочувствие?! – суетливо спрашивал он, перейдя к ощупыванию ног и рук.

- Да, пап! Все нормально! Ты чего? – растерянно попытался изобразить улыбку на лице Андрей, и постарался сесть, преодолевая суетливые движения рук отца.
Аркадий Павлович добрался до головы сына и водил пальцами в поисках ран, шишек или еще чего лишнего в коротко стриженных колючих волосах Андрея. Глаза их встретились, после короткого замешательства отец крепко обнял сына. – Господи! Я так испугался! Мне показалось… Если под крышкой…если бы я увидел… то, кажется бы умер на месте… - тихо и очень серьезно, давя надрывный голос сказал папа, прижимая сына и гладя по ежику волос его затылка.

- Пап… да что ты! Всего-навсего выключился монитор… Я даже испугаться не успел… - прошептал Андрюшка, с ощущением догоняющей и накрывающей с головой волны ужаса, выдавливающей щипучую мокроту в уголки глаз. Он побледнел. – Неужели Я все испортил? Я испортил ВСЮ твою работу! – более громко испуганным тоном начал Андрей, подняв лицо и покосившись на валявшиеся огнетушители.

- Да ты чего! – раздался грохот падающих предметов и голос Алексея откуда-то из-за крышки нейрокамеры. – Ты наоборот! Я, блин, месяц не мог допилить алгоритм! А ты сходу… - восхищенно и торжественно пропел Алексей. Он появился сбоку, держа в руках обугленную металлическую коробку с проводами, похожую на блок питания от компьютера, только больше раза в два, коробка слегка дымилась и потрескивала. – Вот! Качнул руками с коробкой Лёша, – Высокочастотник сгорел! Фейерверк по всей лаборатории! Говорил я, нельзя брать комплектующие у этих иностранцев, они ни хрена не понимают в технологиях резонансных трансформаторов! Завтра засяду за конструирование частотного модулятора! Сам!
     Андрюшка крепко уткнулся в плечо папы, они не разжимали объятия. Молчали и, кажется, плакали… оба.


III. Где то, среди Безлюдных Пространств [21].

     Агриппина Прокопьевна схватила прихватку со стола, взяла за ручку настырно свистящий чайник, второй рукой сняла набалдашник-свисток с носика, торопливым движением, чтобы не успеть обжечься. Повернулась к столу и начала разливать густо парящий кипяток по кружкам.

- Леонид Васильевич, вы лимончик будете? - обратилась она к круглолицему лысоватому человеку сидевшему за столом, которому на вид было около 55. Он напоминал какого-то руководителя или солидного чиновника. И очень нелепо смотрелся посередине хоть и ухоженной, но обветшалой со временем обстановки старой советской кухоньки-пятиметровки. Тот снял пиджак и повесил его на спинку стула, на котором он сидел за столом. Потом снял очки, неловко повернувшись запихал очки в наружный карман висящего пиджака, а теперь неторопливыми движениями растягивал узел галстука, пытаясь добраться к верхней пуговице белой рубашки.

- Да, если можно, Агриппина Прокопьевна – деловым тоном проговорил он, не останавливая борьбы с галстуком.

- Где же вы Серёженьку [22] потеряли? Или вам в этот раз пару не выделили? – наливая в третью кружку заботливо спросила бабушка Агриппина.

- Ну… - Протянул круглолицый, наконец победив пуговку довольный расслабился на стуле. – Серёжа со мной, когда нужно поговорить с молодыми, творческими людьми, как там художники всякие… или педагоги начинающие, литераторы неопытные - чтобы не вгонять их во смущение. Облегчить контакт, так сказать. И вообще, он в Краснодар укатил… - Он подвинул к себе кружку с дымящимся чаем двумя руками, как будто согреваясь, смотря взглядом чахнущего над златом Кащея, как в нем продолжает движение полукруг лимона, который Агриппина положила ему ложечкой. – А сегодня мы отдыхаем… большое дело сделано, можно расслабиться. Оно, конечно, еще больше надо будет сделать, но «Рубикон то уже перейден», дальше будет легче. Кстати, Агриппина Прокофьевна, как говорил один герой старого кинофильма: «Не вижу повода не усугубить!», так сказать. Вы как?

- И в самом деле! – откликнулась бабушка – открыла стеклянную дверь полки кухонного гарнитура, вынула оттуда резной хрустальный графинчик с темно-рубиновой жидкостью. Поставила на середину стола. Потом открыла другую дверцу и изъяла оттуда три хрустальных рюмки такого же резного узора. Звякнув, взяла их все сразу  пальцами одной руки. Потом перенесла с разделочного стола блюдечко с нарезанным лимоном и таким же движением поставила сахарницу рядом с графином, сняв с нее фарфоровую крышечку и засунув в сыпучий сахар серебряную ложечку с золотыми завитками на черенке. Села за стол (ЛВ хотел помочь ей со стулом, но она опередила его и  сама ловко уселась).

- Ну, что ж, Митенька, тебе многое еще предстоит понять и многому научиться! – ласково произнесла бабушка, обращаясь ко мне, параллельно расставляя рюмки по столу. – Уж больно многое мимо тебя прошло.

- Да – сказал Леонид Васильевич – вам тут предстоит обживаться. Устрою вас сначала в нашу Гвозднинскую школу сторожем, для начала. Там видно будет. Давайте по старшинству! – Он поднял глаза на меня. – Ты вроде помладше меня будешь. – Улыбнулся он, перейдя по простецки на «ты».
     Я взял графин, откупорил тяжелую стеклянную пробку с фигурным набалдашником, разлил тягучую жидкость по рюмкам.

- Вы же мне все расскажете? – с надеждой обратился я к собеседникам за столом…


КОНЕЦ!


----
Примечания:

[21] - Безлюдные пространства – это не пространства, в которых нет людей. Это просто места, уставшие от человеческой злобы, ненависти, переполнившей всё вокруг. Часто в безлюдных пространствах создается ощущение, что время останавливается… происходят определённые события, герои куда-то бегут, волнуются, переживают, общаются друг с другом, но всё вокруг необычно: необычно само место действия, необычны эмоции героев, необычны отношения… Свои законы, свои правила существуют в пределах Безлюдных пространств. Но доступны такие пространства далеко не каждому человеку, а только особенному, Избранному, тому, кто истинно верит в чудеса, тому, кто верит в лучшее, в дружбу, в спасение других людей, а ещё в вечное детство, которое не оканчивается так просто… в один миг. (Анастасия Клейменова, «Группа любителей творчества В.П. Крапивина», vk.com)
[22] - Леонид Васильевич и Сергей – представители самосознания «Безлюдных пространств», в книге В. П. Крапивина "Лужайки, где пляшут скворечники" (1999 г.) их называют «Сомбро» - посредники. Они пришли к художнику Володе, чтобы договориться о переносе скульптуры, которая не нравилась жителям и вызывала дисгармонию. Мгновенно перенесли ее волшебным образом за пределы Пустырей.