Государь

Никколо Макиавелли

ВВЕДЕНИЕ

Николо Макиавелли родился во Флоренции 3 мая 1469 года. Он был вторым сыном Бернардо ди Николо Макиавелли, адвоката с некоторой репутацией, и Бартоломеи ди Стефано Нелли, его жены. Оба родителя были представителями старой флорентийской знати.
Его жизнь естественным образом делится на три периода, каждый из которых, как ни странно, представляет собой отдельную и важную эпоху в истории Флоренции. Его юность совпала с величием Флоренции как итальянской державы под руководством Лоренцо Медичи, Il Magnifico. Падение Медичи во Флоренции произошло в 1494 году, в этом году Макиавелли поступил на государственную службу. Во время его официальной карьеры Флоренция была свободна под правительством Республики, которое продлилось до 1512 года, когда Медичи вернулись к власти, а Макиавелли потерял свой пост. Медичи снова правили Флоренцией с 1512 по 1527 год, когда они были снова изгнаны. Это был период литературной деятельности Макиавелли и его растущего влияния; но он умер через несколько недель после изгнания Медичи, 22 июня 1527 года, на пятьдесят восьмом году жизни, так и не вернув себе пост.

МОЛОДОСТЬ — 1-25—1469-94 гг.

Хотя о юности Макиавелли сохранилось мало сведений, Флоренция тех дней настолько хорошо известна, что можно легко представить себе раннее окружение этого представительного гражданина. Флоренцию описывали как город с двумя противоположными течениями жизни, одним из которых руководил пылкий и строгий Савонарола, а другим — любящий роскошь Лоренцо. Влияние Савонаролы на молодого Макиавелли, должно быть, было незначительным, поскольку, хотя в свое время он обладал огромной властью над судьбами Флоренции, он только предоставил Макиавелли предмет для насмешек в «Государе», где его приводят в качестве примера безоружного пророка, который плохо кончил. В то время как великолепие правления Медичи при жизни Лоренцо, по-видимому, произвело на Макиавелли сильное впечатление, поскольку он часто возвращается к нему в своих трудах, и именно внуку Лоренцо он посвящает «Государя».
Макиавелли в своей «Истории Флоренции» дает нам портрет молодых людей, среди которых прошла его юность. Он пишет: «Они были свободнее своих предков в одежде и жизни и тратили больше на другие виды излишеств, тратя свое время и деньги на праздность, игры и женщин; их главной целью было казаться хорошо одетыми и говорить остроумно и проницательно, в то время как тот, кто мог ранить других наиболее ловко, считался самым мудрым». В письме к своему сыну Гвидо Макиавелли показывает, почему юность должна пользоваться своими возможностями для учебы, и приводит нас к выводу, что его собственная юность была так занята. Он пишет: «Я получил твое письмо, которое доставило мне величайшее удовольствие, особенно потому, что ты говоришь мне, что ты совершенно восстановил свое здоровье, лучшей новости для меня не могло быть; ибо если Бог дарует жизнь тебе и мне, я надеюсь сделать из тебя хорошего человека, если ты готов внести свою лепту». Затем, говоря о новом покровителе, он продолжает: «Это обернется для тебя хорошо, но тебе необходимо учиться; так как теперь у тебя больше нет оправдания в виде болезни, приложи усилия к изучению литературы и музыки, ибо ты видишь, какая честь оказывается мне за то небольшое мастерство, которым я обладаю. Поэтому, сын мой, если ты хочешь угодить мне и добиться успеха и чести для себя, поступай правильно и учись, потому что другие помогут тебе, если ты поможешь себе сам».

Служба — 25-43—1494-1512

Второй период жизни Макиавелли прошел на службе свободной Флорентийской Республике, которая процветала, как указано выше, с изгнания Медичи в 1494 году до их возвращения в 1512 году. Прослужив четыре года в одной из государственных должностей, он был назначен канцлером и секретарем Второй канцелярии, Десятки свободы и мира. Здесь мы находимся на твердой почве, когда имеем дело с событиями жизни Макиавелли, поскольку в это время он принимал ведущее участие в делах Республики, и у нас есть ее указы, записи и депеши, чтобы направлять нас, а также его собственные сочинения. Простое резюме нескольких его сделок с государственными деятелями и солдатами его времени дает справедливое представление о его деятельности и предоставляет источники, из которых он черпал опыт и персонажей, иллюстрирующих «Государя».
Его первая миссия была в 1499 году к Катерине Сфорца, «моя госпожа Форли» из «Государя», из поведения и судьбы которой он извлек мораль, что гораздо лучше заслужить доверие народа, чем полагаться на крепости. Это очень заметный принцип у Макиавелли, и он настаивает на нем во многих отношениях как на вопросе жизненной важности для государей.
В 1500 году он был отправлен во Францию, чтобы получить условия от Людовика XII для продолжения войны против Пизы: именно этот король в своем ведении дел в Италии совершил пять основных ошибок в государственном управлении, обобщенных в «Государе», и был впоследствии изгнан. Он также сделал расторжение своего брака условием поддержки папы Александра VI; что заставляет Макиавелли отсылать тех, кто настаивает на том, чтобы такие обещания выполнялись, к тому, что он написал относительно веры государей.
Общественная жизнь Макиавелли была в значительной степени занята событиями, вытекающими из амбиций папы Александра VI и его сына Чезаре Борджиа, герцога Валентино, и эти персонажи заполняют большое пространство «Государя». Макиавелли никогда не колеблется ссылаться на действия герцога в пользу узурпаторов, которые хотят сохранить захваченные ими государства; он, действительно, не может найти никаких предписаний, которые могли бы предложить столь же хорошие, как образец поведения Чезаре Борджиа, настолько, что некоторые критики провозглашают Чезаре «героем» «Государя». Однако в «Государе» герцог фактически приводится как тип человека, который возвышается за счет чужой удачи и падает вместе с ней;кто принимает все меры, которые можно было бы ожидать от благоразумного человека, кроме тех, которые его спасут; кто готов ко всем случайностям, кроме той, которая случается; и кто, когда все его способности не помогают ему справиться с ситуацией, восклицает, что это не его вина, а чрезвычайная и непредвиденная случайность.
После смерти Пия III в 1503 году Макиавелли был отправлен в Рим, чтобы наблюдать за выборами его преемника, и там он увидел, как Чезаре Борджиа обманули, позволив выбору Коллегии пасть на Джулиано делле Ровере (Юлия II), который был одним из кардиналов, имевших больше всего оснований опасаться герцога. Макиавелли, комментируя эти выборы, говорит, что тот, кто думает, что новые милости заставят великих особ забыть старые обиды, обманывает себя. Юлий не успокоился, пока не погубил Чезаре.
Именно к Юлию II был отправлен Макиавелли в 1506 году, когда этот понтифик начал свое предприятие против Болоньи; которое он довел до успешного исхода, как и многие другие свои авантюры, главным образом благодаря своему импульсивному характеру. Именно в отношении папы Юлия Макиавелли морализирует о сходстве между Фортуной и женщинами и приходит к выводу, что скорее смелый, чем осторожный мужчина победит и удержит их обоих.
Здесь невозможно проследить переменчивую судьбу итальянских государств, которые в 1507 году контролировались Францией, Испанией и Германией, с результатами, которые сохраняются и по сей день; мы интересуемся этими событиями и тремя великими действующими лицами в них, пока только в той мере, в какой они затрагивают личность Макиавелли. У него было несколько встреч с Людовиком XII Французским, и его оценка характера этого монарха уже упоминалась. Макиавелли изобразил Фердинанда Арагонского как человека, который совершил великие дела под прикрытием религии, но который в действительности не имел милосердия, веры, гуманности или честности; и который, если бы он позволил себе поддаться влиянию таких мотивов, был бы погублен. Император Максимилиан был одним из самых интересных людей той эпохи, и его характер был нарисован многими руками; Однако Макиавелли, бывший посланником при его дворе в 1507–1508 годах, раскрывает секрет его многочисленных неудач, когда описывает его как скрытного человека, лишенного силы характера, игнорирующего человеческие посреднические усилия, необходимые для осуществления его планов, и никогда не настаивающего на исполнении своих желаний.
Оставшиеся годы официальной карьеры Макиавелли были заполнены событиями, вытекающими из Камбрейской лиги, созданной в 1508 году между тремя великими европейскими державами, уже упомянутыми, и папой, с целью сокрушить Венецианскую республику. Этот результат был достигнут в битве при Вайле, когда Венеция потеряла за один день все, что она завоевала за восемьсот лет. Флоренция играла трудную роль в этих событиях, осложненных враждой, вспыхнувшей между папой и французами, поскольку дружба с Францией диктовала всю политику Республики. Когда в 1511 году Юлий II наконец сформировал Священную лигу против Франции и с помощью швейцарцев изгнал французов из Италии, Флоренция оказалась во власти папы и должна была подчиниться его условиям, одним из которых было восстановление Медичи. Возвращение Медичи во Флоренцию 1 сентября 1512 года и последовавшее за этим падение Республики послужили сигналом к ;;отставке Макиавелли и его друзей и, таким образом, положили конец его государственной карьере, поскольку, как мы видели, он умер, так и не вернув себе власть.

ЛИТЕРАТУРА И СМЕРТЬ — 43-58 гг.—1512-27 гг.

По возвращении Медичи Макиавелли, который в течение нескольких недель тщетно надеялся сохранить свою должность при новых хозяевах Флоренции, был уволен указом от 7 ноября 1512 года. Вскоре после этого он был обвинен в соучастии в неудавшемся заговоре против Медичи, заключен в тюрьму и подвергнут пыткам. Новый папа-медичи, Лев X, добился его освобождения, и он удалился в свое небольшое поместье в Сан-Кашано, недалеко от Флоренции, где посвятил себя литературе. В письме Франческо Веттори от 13 декабря 1513 года он оставил очень интересное описание своей жизни в этот период, которое проливает свет на его методы и мотивы при написании «Государя». Описав свои ежедневные занятия с семьей и соседями, он пишет: «С наступлением вечера я возвращаюсь домой и иду в свой кабинет; у входа я снимаю с себя крестьянскую одежду, покрытую пылью и грязью, и надеваю свое благородное придворное платье, и таким образом, подобающим образом переодеваясь, я вхожу в древние дворы древних людей, где, будучи любовно принятым ими, я питаюсь той пищей, которая принадлежит только мне; где я не колеблясь говорю с ними и спрашиваю о причине их поступков, и они в своей доброте отвечают мне; и в течение четырех часов я не чувствую усталости, я забываю все неприятности, бедность не пугает меня, смерть не ужасает меня; я всецело одержим этими великими людьми. И потому что Данте говорит:

Знания приходят из хорошо усвоенных знаний,
Бесплодное в противном случае,

Я записал то, что я почерпнул из их беседы, и составил небольшую работу о «Княжествах», где я изливаю себя настолько полно, насколько могу, в размышлениях на эту тему, обсуждая, что такое княжество, какие существуют виды, как их можно приобрести, как их можно сохранить, почему они теряются: и если какая-либо из моих фантазий когда-либо нравилась вам, это не должно вас не радовать; и для принца, особенно нового, это должно быть желанным: поэтому я посвящаю ее его великолепию Джулиано. Филиппо Казавеккьо видел ее; он сможет рассказать вам, что в ней, и о беседах, которые я вел с ним; тем не менее, я все еще обогащаю и шлифую ее.
«Маленькая книга» претерпела множество превратностей, прежде чем обрела ту форму, в которой она дошла до нас. Во время ее составления действовали различные умственные влияния; ее название и покровитель были изменены; и по какой-то неизвестной причине она была в конечном итоге посвящена Лоренцо Медичи. Хотя Макиавелли обсуждал с Казавеккьо, следует ли ее отправить или вручить лично покровителю, нет никаких доказательств того, что Лоренцо когда-либо получал или даже читал ее: он определенно никогда не давал Макиавелли никаких заданий. Хотя она была плагиатом при жизни Макиавелли, «Государь» никогда не был им опубликован, и ее текст до сих пор остается спорным.
Макиавелли завершает свое письмо Веттори следующим образом: «А что касается этой маленькой вещи [его книги], то, когда ее прочитают, станет ясно, что за пятнадцать лет, которые я посвятил изучению государственного управления, я не спал и не бездельничал; и люди всегда должны желать, чтобы им служил тот, кто приобрел опыт за счет других. И в моей верности никто не может сомневаться, потому что, всегда храня верность, я не мог теперь научиться ее нарушать; ибо тот, кто был верен и честен, как я, не может изменить своей натуры; и моя бедность является свидетелем моей честности».
Прежде чем Макиавелли получил «Государя», он начал «Рассуждение о первой декаде Тита Ливия», которое следует читать одновременно с «Государем». Эти и несколько второстепенных работ занимали его до 1518 года, когда он принял небольшое поручение следить за делами некоторых флорентийских купцов в Генуе. В 1519 году правители Флоренции из династии Медичи предоставили несколько политических уступок ее гражданам, и Макиавелли вместе с другими консультировались по поводу новой конституции, согласно которой Большой совет должен был быть восстановлен; но под тем или иным предлогом она не была обнародована.
В 1520 году флорентийские купцы снова обратились к Макиавелли, чтобы уладить свои разногласия с Луккой, но этот год был главным образом примечателен его возвращением в флорентийское литературное общество, где он пользовался большим спросом, а также созданием его «Искусства войны». В том же году он получил заказ по просьбе кардинала Медичи на написание «Истории Флоренции».эта задача занимала его до 1525 года. Возвращение ему народной благосклонности, возможно, побудило Медичи дать ему эту работу, поскольку один старый писатель замечает, что «способный государственный деятель, оставшийся без работы, подобно огромному киту, попытается перевернуть корабль, если у него нет пустой бочки, с которой можно было бы поиграть».
Когда «История Флоренции» была закончена, Макиавелли отвез ее в Рим для представления своему покровителю Джулиано Медичи, который к тому времени стал папой под именем Климента VII. Примечательно, что как в 1513 году Макиавелли написал «Государя» для наставления Медичи после того, как они только что вернули себе власть во Флоренции, так и в 1525 году он посвятил «Историю Флоренции» главе семьи, когда ее крах уже был близок. В том году битва при Павии уничтожила французское правление в Италии и оставила Франциска I пленником в руках его великого соперника Карла V. За этим последовало разграбление Рима, после известия о котором народная партия во Флоренции сбросила иго Медичи, которые снова были изгнаны.
Макиавелли в это время отсутствовал во Флоренции, но поторопился с возвращением, надеясь сохранить свою прежнюю должность секретаря «Десятки свободы и мира». К несчастью, он заболел вскоре после прибытия во Флоренцию, где и умер 22 июня 1527 года.

ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛА

Никто не может сказать, где покоятся кости Макиавелли, но современная Флоренция постановила воздвигнуть ему величественный кенотаф в Санта-Кроче, рядом со своими самыми знаменитыми сыновьями; признавая, что, что бы другие народы ни нашли в его работах, Италия нашла в них идею своего единства и зародыши своего возрождения среди народов Европы. Хотя бесполезно протестовать против всемирного и злого значения его имени, можно указать, что суровая конструкция его доктрины, которую подразумевает эта зловещая репутация, была неизвестна его собственному времени, и что исследования недавнего времени позволили нам интерпретировать его более разумно. Именно из-за этих расследований образ «нечестивого некроманта», который так долго преследовал человеческие видения, начал исчезать.
Макиавелли, несомненно, был человеком большой наблюдательности, проницательности и трудолюбия; он с признательностью замечал все, что происходило перед ним, и своим выдающимся литературным даром использовал это в своем вынужденном отстранении от дел. Он не представляет себя, и его современники не изображают его как тип этого редкого сочетания, успешного государственного деятеля и писателя, поскольку он, по-видимому, был лишь умеренно преуспевающим в своих многочисленных посольствах и политических занятиях. Его ввела в заблуждение Екатерина Сфорца, игнорировал Людовик XII, благоговел Чезаре Борджиа; несколько его посольств были совершенно бесплодными; его попытки укрепить Флоренцию потерпели неудачу, а солдаты, которых он собрал, поражали всех своей трусостью. В ведении собственных дел он был робким и приспособленцем; он не осмеливался появляться рядом с Содерини, которому он был так многим обязан, из-за страха скомпрометировать себя; его связь с Медичи была открыта для подозрений, и Джулиано, по-видимому, распознал его настоящую силу, когда поручил ему написать «Историю Флоренции», а не использовать его в государстве. И именно в литературной стороне его характера, и только в ней, мы не находим ни слабости, ни неудачи.
Хотя на протяжении почти четырех столетий внимание общественности приковано к «Государю», его проблемы по-прежнему остаются дискуссионными и интересными, поскольку это вечные проблемы между подданными и их правителями.
Как бы они ни были, его этика — это этика современников Макиавелли; однако их нельзя назвать устаревшими, пока правительства Европы полагаются на материальные, а не на моральные силы. Его исторические события и персонажи становятся интересными из-за того, как Макиавелли использует их для иллюстрации своих теорий правления и поведения.
Оставляя без внимания те государственные максимы, которые до сих пор снабжают некоторых европейских и восточных государственных деятелей принципами действия, «Государь» усыпан истинами, которые можно доказать на каждом шагу. Люди по-прежнему остаются жертвами своей простоты и жадности, как это было во времена Александра VI. Религиозный покров по-прежнему скрывает пороки, которые Макиавелли обнажил в характере Фердинанда Арагонского. Люди не будут смотреть на вещи такими, какие они есть на самом деле, а такими, какими они хотят их видеть, — и будут разорены. В политике нет абсолютно безопасных путей; благоразумие состоит в выборе наименее опасных. Затем — чтобы перейти на более высокий уровень — Макиавелли повторяет, что, хотя преступления могут принести империю, они не приносят славы. Необходимые войны — это справедливые войны, и оружие нации освящается, когда у нее нет другого ресурса, кроме как сражаться.
Это призыв гораздо более позднего времени, чем Макиавелли, о том, что правительство должно быть возвышено до уровня живой моральной силы, способной вдохновлять людей справедливым признанием основополагающих принципов общества; в этот «высокий аргумент» «Государь» вносит лишь незначительный вклад. Макиавелли всегда отказывался писать о людях или правительствах иначе, чем такими, какими он их нашел, и он пишет с таким мастерством и проницательностью, что его работа имеет непреходящую ценность. Но то, что придает «Государю» нечто большее, чем просто художественный или исторический интерес, — это неоспоримая истина, что он имеет дело с великими принципами, которые по-прежнему направляют нации и правителей в их отношениях друг с другом и с соседями.
При переводе «Государя» моей целью было добиться любой ценой точной буквальной передачи оригинала, а не беглого парафраза, адаптированного к современным представлениям о стиле и выражении. Макиавелли не был поверхностным фразером;
условия, в которых он писал, обязывали его взвешивать каждое слово; его темы были возвышенными, его содержание серьезным, его манера благородно простой и серьезной. "Quis eo fuit unquam in partiundis rebus, in definiendis, in explanandis pressior?".
"Кто когда-либо жил в условиях частичных отношений, в условиях определения, в условиях давления объяснений?"
 В "Государе", можно сказать, есть причина, приписываемая не только каждому слову, но и положению каждого слова. Для англичанина времен Шекспира перевод такого трактата был в некотором роде сравнительно легкой задачей, поскольку в те времена гений английского языка больше напоминал гений итальянского языка; для англичанина сегодня это не так просто. Возьмем один пример: слово «intrattenere», использованное Макиавелли для обозначения политики, принятой римским сенатом по отношению к более слабым государствам Греции, елизаветинцем было бы правильно переведено как «развлекать», и каждый современный читатель понял бы, что имелось в виду, когда говорили, что «Рим развлекал этолийцев и ахейцев, не увеличивая их могущества». Но сегодня такая фраза показалась бы устаревшей и двусмысленной, если не бессмысленной: мы вынуждены сказать, что «Рим поддерживал дружеские отношения с этолийцами» и т. д., используя четыре слова вместо одного. Я старался сохранить лаконичную краткость итальянского, насколько это согласуется с абсолютной верностью смыслу. Если результатом будет случайная резкость, я могу только надеяться, что читатель в своем стремлении постичь смысл автора сможет проигнорировать шероховатость дороги, которая его к нему ведет.
Ниже приведен список произведений Макиавелли:
Основные работы.
 Discorso sopra le cose di Pisa, 1499 г.;
 «Дель модо ди траттаре и пополи делла Вальдикьяна рибеллати», 1502 г.; Del modo tenuto dal duca Valentino nell' ammazzare Vitellozzo Vitelli, Oliverotto da Fermo и т. д., 1502 г.;
 Discorso sopra la provisione del danaro, 1502 г.; Decennale primo (поэма в терцах), 1506 г.;
 Ритратти делле косе дель Алеманья, 1508–1512 гг.;
 Decennale Secondo, 1509 год;
Ритратти делле косе ди Франсия, 1510 г.;
 Discorsi sopra la prima deca di T. Livio, 3 тома, 1512–17;
 Иль Принсипи, 1513 г.;
Андрия, комедия, перевод Теренция, 1513 (?);
Мандрагола, прозаическая комедия в пяти действиях с прологом в стихах, 1513; Делла лингва (диалог), 1514 г.;
Клиция, комедия в прозе, 1515 (?);
Белфагор Арчидиаволо (роман), 1515 г.; Асино д'Оро (поэма в терцариме), 1517 г.; Делл арте делла Герра, 1519–1520 гг.;
Discorso sopra il riformare lo stato di Firenze, 1520 г.;
«Соммарио делле косе делла город ди Лукка», 1520 г.;
Вита ди Каструччо Кастракани да Лукка, 1520 г.;
Фиорентийская история, 8 книг, 1521–1525 гг.;
Фрамменти сторичи, 1525 год.

Другие стихотворения включают сонеты, песни, октавы и карнавальные песнопения.

Издания.

Альдо, Венеция, 1546 г.;
делла Тертина, 1550 г.;
Камбьяджи, Флоренция, 6 томов, 1782–1785 гг.;
деи Классичи, Милан, 10 1813 г.;
Сильвестри, 9 томов, 1820–2;
Пассерини, Фанфани, Миланези, 6 тт. опубликовано только в 1873–1877 гг.

Мелкие работы.
Эд. Ф. Л. Полидори, 1852 г.;
Письмо знакомых, изд. Э. Альвиси, 1883,
2 издания, одно с вырезами;
Зарегистрированные произведения, изд. Дж. Канестрини, 1857 г.;
Письма к Ф. Веттори см. Ридольфи А.,
Pensieri intorno allo scopo di N. Machiavelli nel libro Il Principe и др.;
Д. Феррара,
Частная переписка Николо Макиавелли, 1929.

Какие работы я не имею
украшенные напыщенными или великолепными словами, не набиты
закругленными точками, ни какими-либо внешними соблазнами или украшениями
какими бы то ни было, которыми так много людей привыкли украшать свои
произведения;
ибо я желал, чтобы им не оказывали никакой чести,
или чтобы правда вопроса и весомость
темы сделали их приемлемым.

Я также не согласен с теми,
Кто считает самонадеянным, если человек
низкого и скромного положения осмеливается обсуждать и решать
заботы государей;
Потому что, как те, кто рисует пейзажи,
располагаются внизу, на равнине, чтобы созерцать природу
гор и возвышенных мест,
А для того, чтобы созерцать
равнины, располагаются на высоких горах,
Так и для того, чтобы понять
природу народа, нужно быть государем, а для того, чтобы понять природу государей,

Примите же, Ваше Великолепие, этот маленький дар в духе
что я и посылаю; и если это будет внимательно прочитано и рассмотрено,
через тебя, ты узнаешь мое крайнее желание, чтобы ты достиг
то величие, которое обещают вам удача и другие ваши качества.
И если твое Великолепие с вершины твоего величия
иногда обращайте свой взор к этим нижним областям, вы увидите, как
Я незаслуженно терплю великое и постоянное зло фортуны.























(*-15 стр.-*)
~
 нужно быть из народа.