Шипуля

 Женю Оранского я никогда не видел. Он уехал из Уэлена  до моего появления на Чукотке и оставил о себе много памяти. В виде кусков фанеры от аэрологических ящиков с картинами маслом на них. Женины
 картины были все одинаково  мрачные как гибель Титаника. Накат суровых волн на мрачный утес или мертвый морж не берегу и нависающие бурые облака как перед бурей и тому подобное. Я видел их почти в каждой избе в нашем поселке. Иногда фанерка висела где нибудь на кухне для красоты, иногда  использовалась как подставка для сковородки. В каждом доме я бывал,так как    проверял эл.счетчики на предмет воровства электричества. -" Откуда это творение?" Чукчи отвечали:  "Женя подарил". Ещё помнили, что уезжая, Женя обещал вернуться. Давно уехал, скоро приедет, говорили.
 И когда появится Витька Шаповаленко в Уэлене, пополз слух, что Оранский вернулся. Спрашивали друг друга: - маленький?
- маленький .
-шустрый?
-шустрый.
-раньше был здесь?
-да.
- ну, это Женя вернулся! Обещал и вернулся.
Однако вернулся Витька Шаповаленко и вообщем на свою беду.
Когда то Витька жил с родителями здесь, на полярке и отец его работал там же, надувал водородом шары для аэрологических зондов и отправлял их в небо три раза в сутки. Однако все когда то кончается,семья отравилась на родину, во Владивосток . Потом была армия, вернее тихоокеанский флот. Три года Витька оттрубил на крейсере. Корабль больше стоял у стенки причала и питался электричеством, связью и даже водой через подземные коммуникации. Этим во все времена пользовались деды, старослужащие матросы, пробираясь по подземным трубам на свободу, за территорию порта. Улыбчивый и беззаботный Витька попался перед самым дембелем. Посидел на "губе" ,был наказан примерно.И отправился на гражданку  последним а командир корабля не зная,чем ещё насолить, написал в военном билете, там, где пишут о награждении и поощрении : "нес службу плохо, пьянствовал, ходил в самовольные отлучки". Я сам видел эту запись. С тем и вышел Витька на свободу.
 Маленький и скромный,
 Витька побоялся идти наниматься с таким прошлым и склеил две смежные страницы военного билета. И получил хорошую работу таксиста в г. Владивосток.
Работал и работал, крутил баранку по кручам Владика,  но со временем стало тянуть на Чукотку, где подростал на полярной станции. Написал письмо и что удивительно его взяли газогенераторщиком,  то есть на место отца приехал работать. По прилете на Чукотку  Витьку задержал пограничный наряд и перепуганного повёл в дежурку. И там ушлый лейтенант аккуратно расклеил страницы Витькиного документа, и посмеявшись вернул хозяину.
И Витька Шаповаленко по прозвищу Шипуля или просто Шип, стал полярником.
Делал водород в газгольдере, надувал им шары-зонды, открывал ворота и пускал это чудо в небо. Поскольку работал один, получал прибавку к зарплате 30 процентов Тем временем построили новый локатор, шарообразный"Метеорит" вместо рогатого " Малахита" . И новую газгольдерную к нему. Большое и удобное здание с комнатами, и Шип стал там жить, почти что переехал, кровать смастерил. Потом женился на Зойке Гемауге и даже родил сына. Переехал к Зойке, в старый домик Гемауге.
Старик Гемауге, давший имя этой фамилии сам по себе был легендой Чукотки. Волею судьбы в 20х годах он оказался здесь главным торговцем с Америкой и ему "заокеанские друзья" построили первый в Уэлене дом а также склад -ангар. Со временем появилась шхуна и счёт в Аляскинском банке. С приходом советской власти все пропало. За дом правда выплатили Гемауге 29 рублей отступных ангар забрали вроде бы даром. Шхуна осталась на Аляске. В домике этом из бруса в разное время был и сельсовет и фактория и проч. Когда я попал в Уэлен там снова был магазинчик и я помню рыженькую продавщицу в теплом свитере. Когда же Шипуля женился  дом этот странным образом вернулся в собственность этой семьи. Была это обыкновенная изба с печкой посередине большим предбанником с сенями ,хранением угля и чердаком. На чердаке этом Шипуля откопал старый  китобойный гарпун с гранатой. Американского производства. Добротно сделанный полированного дерева метра три длиной для стрельбы с плеча. Шипуля показал мне по большому секрету. И когда гарпун увидел старый Гемауге, глаза его засветились чтото вроде улыбки промелькнуло.
 Занялся Шипуля фотографией и у него получались хорошие фото.Только портреты зачем то ретушировал.Сын рос, Зойка щебетала, тёща захаживала, Майя Гемауге, известный гравёр по моржовой кости. И все казалось хорошо, но однажды летом компания и Шипуля с ней  отправились на сопку отдыхать с вином и закуской. Как на зло невдалеке было кладбище. Вообще в Уэлене три кладбища.Одно за зверофермой, самое престижное на галечный косе за поселком. Там даже с металлическими оградами. И там я случайно отыскал могилу знаменитого эскимосского танцора  легендарного Нутетеина, помогла табличка из нержавейки. И  третье на сопке, правее поселкового водосборника. Хоронить на сопке видимо было  труднее всего и гробики заваливали базальтовыми глыбами, лишь бы россомахи не добрались, копать было никак. Однако многие могилки были разорены. И Шипуля , хорошо поддав, прихватил коричневый череп, завернув в газету . Дома Зойка держать останки соплеменника, пусть и стародавнего не позволила и Витька отнес на работу, в газген. Поставил на стол возле койки, а после от греха подальше, на чердак.
Было это летом а 8 марта Майя Гемауге повесилась. Шип рассказывал так: " 8 марта получив вина на всех, праздновали женский день, утром 9го дверь открываю, в коридоре тёща висит. Жуть".
Потом стали сны снится. Вроде как череп этот из газогенераторной гоняется за Витькой по коридорам и лестницам. Весной Шип отнес череп обратно, как только снег сошел.
Здесь бы и закончить про Шипулю,
однако не получится, осенью утонул он в лагуне, в компании с ещё двумя архаровцами. Но те то известные сорвиголовы, а Витька не рыбак и не охотник, мне и сейчас непонятно зачем он пошел в плавание на моторке в компании с вечно пьяным Василевским и ещё одним прапорщиком, фамилию которого я забыл .
Зачем я написал это,- сам не знаю.Просто помню это, а все уж забыли наверное. Старик Гемауге умер, Майя, его дочь умерла. Осталась Зоя и сын, Андрей вроде бы.А Шипулю нам было очень жаль.