На лавочке у подъезда. Нескончаемая повесть

                «В 1702 году у поселения из трех домиков
                остановился первый в истории уральской
                промышленности караван … у Лёвшина перевоза».
                Александр Шарцев. Газета
                «Вечерняя Пермь» за 1972 г.

    С начала XVIII века в том месте, где сливаются воды главной уральской реки Камы с большой уральской рекой Чусовая, возник перевалочный пункт с, соответственно, необходимой структурой и жилыми домами. А в конце того же века по берегу большой реки проложили железную дорогу. Появилась железнодорожная станция. После Отечественной войны там же построили домостроительный комбинат. А через 6 лет главную реку перегородили плотиной и возвели гидроэлектростанцию.
Попадавшие под затопление административно-хозяйственные строения порта и часть железной дороги перенесли выше по берегу.
    Со строительством ГЭС порт стал перевалочным пунктом грузов с водного на железнодорожный транспорт и обратно. Через порт шли груза для всего севера области. На грузовом участке добавилось два портальных крана, еще одна железнодорожная ветка и площадка для грузового автотранспорта.
    Через ГЭС проложили два железнодорожных пути с выходом на станцию Левшино, в связи с чем  грузопоток увеличился в разы. Станция стала не просто узловой, но и сортировочной. На ее территории возвели складские помещения и проложили дополнительные ветки для сортировки вагонов.
    Развивался  и порт, став базой для перевалки грузов с земли на воду и обратно. На грузовом участке появились еще один, а затем и два портальных крана, дополнительная железнодорожная ветка и площадка для автотранспорта.
    Комбинату, зажатому в треугольнике река - железная дорога – порт, расширяться было некуда.

    Железнодорожники, речной порт и домостроительный комбинат решали жилищную проблему своих работников в соответствии возможностями своих ведомств. Для железнодорожников строились двух-, трехэтажные многоквартирные дома из шлакоблоков и кирпича с водоснабжением и центральным отоплением от своей угольной котельной. Комбинат для инженерно-технических специалистов строил деревянные двухэтажные в один или два подъезда дома с холодной водой и печным отоплением, а для рабочих — одноэтажные бараки без всяких удобств. Там же построили несколько восьми квартирных  домов для рабочих порта.
    Так на плоской вершине прибрежного холма территорией чуть больше половины квадратного километра образовались жилые зоны трех независимых друг от друга предприятий. Комбинатовские бараки и деревянные дома портовиков занимали его северную часть рядом с комбинатом, а железнодорожные — южную, поближе к станции.
Магазины и начальная школа, естественно, располагались в благоустроенных помещениях на территории железнодорожников.
    Жилые зоны отделялись от производственных тремя путями железной дороги: два магистральных и один тупиковый. Домостроители к своей проходной и портовики на грузовой район на работу и с работы ходили через них. 
    Масса народу, длинной колонной пересекающей железнодорожные пути, сильно осложняла работу дорожников. Дважды в день машинистам приходилось решать проблему, кто главный на путях: рабочий люд или маневровый паровоз. Руководители станции, порта и комбината не могли, да особенно и не хотели решать данную проблему. Каждый стоял на своем.
    Железнодорожное начальство проблему «кто главный на путях» решили просто: проход для работников порта и комбината через железнодорожные пути перекрыли. Дорога в порт и на комбинат в обход станции удлинилась вчетверо, что еще больше обострило ситуацию между населением разных жилых зон.
    Жилую зону бараков от каменных домов разделял пустырь. На нем оборудовали футбольное поле с воротами и скамейками для зрителей. Летом по выходным на нем проходили игры между командами портовиков, строителей и железнодорожников, которые нередко заканчивались драками из-за некорректной игры или неправедно забитых голов. После того, как дорогу от бараков до проходной комбината перекрыли, драки возникали уже и в ходе самой игры.
    Ребятня, взрослевшая в таких условиях, тоже не отставала от взрослых. Если в школе все были единым коллективом, то после занятий пацана, зашедшего к однокласснику на чужую территорию, побьют обязательно.
    По железным дорогам  пошли удлиненные большегрузные составы. Станция, тоже ограниченная по длине станционных путей, утратила свои сортировочные функции и вновь стала обычной узловой станцией.
    Комбинат и железная дорога прекратили жилищное строительство. Порт же для своих работников построил два пятиэтажных четырех подъездных дома. Пустырь в центре поселка застроили кооперативными домами и возвели огромную газовую котельную. 
    Поселок стал пригородом областного центра с маршрутными городскими автобусами и электричками. Его жители получили возможность работать в организациях и на предприятиях города и перестали делиться на «станционных», «комбинатовских» и портовских.

    Для работников порта построили еще два благоустроенных пятиэтажных дома.
Исходя из ландшафтных условий, дома расположили с севера на юг: первый подъезд с южной стороны, четвертый с северной. В квартирах первого и второго подъездов всегда было солнечно. Случайно получилось или преднамеренно, что первый и второй подъезд заселили работниками порта и служащими управления пароходства, а четвертый аварийщиками по квотам райисполкома. Третий подъезд достался специалистам смежных организаций. Жильцов в доме делили по традиции: свои и пришлые.  Пришлые это работники других предприятий госучреждений, образования и аварийщики.
    Из окон первого и второго подъезда открывался вид на половину поселка и реку.  Жители третьего подъезда обозревали лишь окна противоположных домов, а четвертого - огромное строение газовой котельной да небольшой пустырь, на котором впоследствии коммунальщики оборудовали мусорную площадку, постепенно превращенную в местную свалку.
    Дома поставили так, что их фасады смотрят друг на друга. У подъездов разбили газоны, около каждого установили по две деревянные скамейки. Газоны во время всесоюзных субботников облагораживали, засаживали цветами и декоративными кустами. Скамейки красили.
    За время перестройки и реформ о субботниках забыли, газоны заросли травой и диким кустарником. Никем не чищеные и некрашеные скамейки ссохлись, покрылись плесенью и сидеть на них ни у кого уже не было охоты.
Никто не знает, не ведает и спроси – не скажут по чьему указанию или чьей инициативе старые деревянные полусгнившие скамейки убрали, а через пару лет поставили новые. К ножкам из толстых железных труб приварили такие же выгнутые упоры для спинок. Сиденья и спинки закрыли толстыми строганными досками. Столь удивительные садово-парковые сооружения усердно проолифили и покрасили аж на два раза.