французское кольцо

ФранцузСкое кольцо
Ранним утром 5 марта 1796 года в лавке мэтра Кристиана Ломе
на улице святого Антония звякнул колокольчик «Кто бы это мог быть
в такой час?» — немного тревожась, вышел из мастерской пожилой
ювелир
Перед ним стояли молодой офицер невысокого роста и женщина
на вид лет тридцати
— Простите мэтр, за столь ранний визит, — начал молодой человек, и господин Ломе уловил в его речи явственный итальянский
акцент, — но таковы обстоятельства Вас рекомендовали нам наши
знакомые, — он обернулся к своей спутнице и она согласно кивнула
головой, — я отъезжаю в действующую армию и хотел бы заказать
у вас два кольца — одно для дамы с моими инициалами и другое для
меня с инициалами мадам Возможно ли это?
— Возможно, конечно! Я польщён…- мэтр слегка замялся, подыскивая слова, но офицер не дал ему договорить:
— Вот! — на прилавок упал кошелёк, — здесь, я полагаю достаточно!
Господин Ломе развязал кошелёк, и на него весело глянуло золото
полновесных луидоров с профилем короля
— Имею ли я честь знать, как к вам обращаться?
— Называйте меня господин Андре
Ювелир поклонился
— Что именно вы хотите, господин Андре? Это будут обручальные
кольца? И каким же временем я располагаю?
— Нет, господин Ломе, это не обручальные кольца Мне бы хотелось, нам бы хотелось, — поправился офицер, — чтобы это было
скромно, без всяких змей и цветов, но в тоже время изыскано просто… Вы понимаете? Это — память, — он слегка запнулся, ища слово, — нежная память…
На кольце дамы я хотел бы видеть инициалы «NB» а на моём —
«JB» Что касается времени, то, дорогой мэтр, хватит ли вам тридцати дней?
— О, этого более, чем достаточно, мой генерал!
Молодой человек вскинул глаза на старого ювелира, а его дама,
улыбнувшись, поправила на нём сползший с плеча плащ, из под которого сверкнули генеральские эполеты
— Прошу ещё одну минуту, господа! Я должен снять мерку
Необходимая процедура…
Ювелир достал из ящичка под прилавком шкатулку и, окинув быстрым взглядом протянутые ему руки, безошибочно надел на них два
примерочных кольца
Прощально звякнул колокольчик и за окном промелькнул силуэт
отъезжавшего экипажа Ещё некоторое время раздавался цокот подков по брусчатке, потом затих и он
«Какое время! Революции, мальчишки-генералы! Время, время,
как же ты летишь…» — думал старик-ювелир, возвращаясь в мастерскую
Чем-то взволновал его этот ранний визит Чем он до конца понять
не мог Но вот, что странно, ему хотелось немедленно приняться за работу Такого будоражащего волнения он не испытывал уже давно
Заказчик так и не сказал о материале для колец, их форме, какие
камни должны украсить оправу Всё было предоставлено его вкусу
и фантазии
«Дама немного старше и опытнее юного полководца», — размышлял ювелир, и мысленно улыбнулся своему последнему слову — В такие годы разве Александр Македонский покорял царства Эти времена прошли»
За завтраком мэтр капризничал и придирался к служанке и ещё
незамужней дочери жившей с ним Гренки подгорели, молоко холодное, буженина вчерашнего дня! Разве он не заслужил, по крайней мере,
уважительного отношения к себе! К своим годам, наконец!
Служанка молчала, а дочь скорбно поджав, трясущиеся губы, бросила салфетку и убежала к себе Понимая, что неправ, старик злился
ещё больше Отставив в раздражении тарелку, пошёл в мастерскую
Сел к рабочему столу и стал смотреть на улицу Ничего необычного Прохожие, кареты В соседней комнате, где стоял шлифовальный
круг для огранки, верстаки с инструментами и трудились два ученика и помощника Господин Ломе прислушался, но не смог разобрать
о чём они переговаривались
Дверь открылась и вошла служанка Она держала в руках поднос, накрытый салфеткой Под салфеткой на блюде лежала половина цыплёнка
Сергей Щербаков • Себе до востребования Французское кольцо
22 23
с грушами Потом она принесла блюдо с сыром, маслом и хлебом И в довершение ко всему — графин с розовым лёгким прованским вином и его
любимый бокал, оправленный в серебро итальянской работы
Молча поставила перед ним еду Господин Ломе взглянул на пожилую женщину и легонько дотронулся до ей тёплой и полной руки
— Анна, надеюсь, ты не обиделась?
— Вы хозяин, платите мне деньги…
— Ну, ну, перестань, — чуть смущённо пробормотал он и спросил, — Адель у себя?
— Заперлась
— Ничего, я потом к ней зайду
Служанка ушла, и ювелир с аппетитом позавтракал
Пересев в большое глубокое кресло, он вновь представил своих
ранних визитёров
« Нежная память… Генерал-романтик Ничего удивительного —
он так молод и так влюблён Это видно по его глазам А вот дама…
Этой вряд ли нужна «изысканная простота» Скорее, что-то дорогое,
почти вызывающе дорогое Надо сделать что-то необычное, что-то такое, чтобы осталось…» — тут он одёрнул сам себя, едва не произнеся
вслух слово — «на века!»
«Кристиан, — продолжал внутренний голос — ты — не Бенвенуто,
ты — всего лишь мастеровой ювелирного цеха Да, удачливый, может,
даже известный, но не Челинни! …»
Мэтр Ломе грустно улыбнулся, задумался и…уснул
Во сне мужское кольцо превратилось в изящную печатку на мизинец Россыпью бриллиантов на обрамлённом дубовыми листьями
щите замысловато переплетались буквы «J и B» Как наяву он чувствовал его приятную тяжесть
Три дня печатка лежала под ключом в сейфе Там, где хранились
обработанные камни, готовые изделия и заготовки На четвёртый день
утром Ломе достал печатку, придирчиво повертел в руках и с раздражением швырнул в шкатулку
« Какая примитивная пошлость! Место ей на жирной руке мясника или усатого сержанта!» Он тоненьким долотом, слегка постукивая,
раскачал бриллианты инициалов и пинцетом сложил их на бархатную
ленточку Аккуратно свернул и спрятал в сейф
Утренний луч слева ложился на рабочий стол мэтра, медленно перемещался по комнате и, наконец, угас Тогда зажгли толстые сальные
свечи И вот перед мастером лежало почти готовое кольцо белого золота с некрупным радужным камнем в центре Оправа обвивалась гравированным орнаментом с вкраплением мелких камней
Оставалось только выгравировать инициалы Эту работу мэтр отложил до утра
Уснул он быстро и спал крепко, так, как не спал последнее время
Едва забрезжил рассвет, господин Ломе был на ногах Не умываясь, накинув халат, прошёл в мастерскую, достал кольцо и стал разглядывать, поворачивая под разными углами, поднося близко к глазам
и отодвигая от себя подальше Он был доволен своей работой
«Полдела сделано! Полдела, полдела!» — напевал старик, садясь
к завтраку Аделина, улыбаясь смотрела на отца
«А она всё-таки прехорошенькая! Пора, пора замуж!» — подумал
отец и поманил её рукой Когда она наклонилась к нему, он чмокнул
её в щёчку влажными губами Служанка фыркнула, а потом и вовсе
засмеялась, а за ней — Аделина, а следом засмеялся и сам мэтр
Несколько заказов пришлось отложить, так увлекла его новая работа До условленного срока оставалось ещё два дня, а кольцо для
дамы было уже готово То, что вышло из его рук удивило его самого
Он смотрел на кольцо и не узнавал в нём свою работу
«Если бы я увидел это кольцо на чьей -нибудь руке, то восхитился бы, позавидовал бы неизвестному мастеру! Неужели это действительно сделал я!»
Особенно ярко, торжественно и загадочно кольцо смотрелось
на тёмном бархате, куда старый мастер обычно помещал свои наиболее значимые изделия В короне кольца полукружья белого золота смыкались с крупным рубелитом — розово-красным турмалином
круглой огранки, а вниз, узорными уступами стекали волны алмазного снега Лёгкие, как фата и тяжёлые, как тайна! Воздух, молодость,
королевская роскошь!
Ровно через месяц господин Кристиан Ломе надел свой лучший
кафтан, пусть уже выходящий из моды, но красиво расшитый серебряными и золотыми нитями, жабо, короткие панталоны колоты и белые шёлковые чулки
Мэтр ждал заказчиков Но ждал напрасно Никто к нему в этот
день не пришёл
Расстроенный и неприятно озадаченный ювелир в конце дня
спрятал в сейф резную тяжёлого дерева шкатулку, которую вместе
Сергей Щербаков • Себе до востребования Французское кольцо
24 25
с кольцами, в бархатных мешочках, намеревался вручить таинственным покупателям
Да их имена давно перестали для него быть тайной После громкой
победы под Монтенотте имя командующего армией в Итальянском походе генерала Бонапарта гремело славой восходящей звезды Франции
Не составило труда расшифровать и инициалы Жозефины Богарне,
супруги генерала
Тщеславие переполняло старика Он даже отрепетировал перед
Аделью, что скажет самому Бонапарту, вручая драгоценности Как
благосклонно будет выслушан, и может быть, даже пользуясь преимуществами своего возраста, обнимет молодого героя И, может быть,
это войдёт в историю Конечно, войдёт! Он предчувствовал это, так же
как свою славу первого ювелира страны, и, разумеется, сопутствующие этому финансовые обстоятельства
Утром старик проснулся от стука в спальню
— Мэтр, к вам пришли! Вставайте! — голос старой служанки показался ему резким и необыкновенно противным
«Раскаркалась, старая ворона!» — ворчал он, надевая халат
Так нечёсаный с недовольным лицом и вышел в гостиную Здесь
его ожидали два офицера и молодой человек, немного похожий на генерала Бонапарта Рядом с ним стояла совсем молоденькая девушка
с умненькими взрослыми глазами
— Господин Ломе?
— Он самый, чему обязан? — ещё сердито ответствовал мэтр
— Моё имя Жозеф Бонапарт, а это моя сестра Каролина — представился молодой человек, — я здесь по поручению генерала Бонапарта
Могу ли я забрать то, что он заказывал вам?
— Конечно, одну минуту… — заторопился старик, — прошу вас,
господа, подождите совсем немного Заказ в моей мастерской, я спешу принести его…
Кланяясь гостям, господин Ломе торопливо скрылся за дверью
мастерской
Когда он появился вновь, волосы его были приглажены, а халат
сменил тёмно-зелёный камзол В руках он держал заветную шкатулку
— Вот, пожалуйста, извольте взглянуть! — протянул он шкатулку
Жозефу, — здесь вам будет удобнее, указал он на высокий стол, покрытый тёмной скатертью с кистями
Жозеф открыл шкатулку и вынул из бархатных мешочков кольца
Бриллианты вспыхнули при солнечном свете
— О! — это был возглас восхищённого удивления, вырвавшийся
у девушки, держащей в руках кольцо Жозефины
— Великолепно! Великолепно! — подтвердил впечатление сестры
Жозеф, — мэтр, вы –настоящий художник!
Раскрасневшийся и взволнованный ювелир протестующе поднял
руки:
— Вы преувеличиваете, вы слишком добры…
— Хватило ли у вас средств? — вскользь поинтересовался Жозеф,
продолжая любоваться сверкающими бриллиантами
— Совершенно достаточно, совершенно
Жозеф сложил драгоценности в мешочки и вернул шкатулку старику Но господин Ломе не принял её и, возвращая шкатулку, произнёс почти те самые слова, что намеревался произнести при ожидавшейся встрече:
— Прошу вас передать генералу слова восхищения перед его историческими подвигами и преподнести им с супругой этот небольшой
подарок на память о скромном ювелире, всегда готовым к услугам,
его превосходительства!
И господин Ломе с неожиданной для его возраста ловкостью поклонился
Прошло два года Адлина выходила замуж за молодого банкира,
давно живущего во Франции корсиканского дворянина Жана-Франсуа
Иззи Перед свадьбой отец подарил ей кольцо, необыкновенная красота которого привела дочь в восторг, она не удержалась и с заплаканными глазами поцеловала мэтра в щёку
— Боже мой, я никогда не видела ничего подобного! — восхищённо говорила она, разглядывая подарок, — эта вещь достойна королевской руки! Но чьи это инициалы выгравированы на нём?
— Моя дорогая, сознаюсь, ты угадала — эту вещь я делал для
Жозефины Богарне!
Аделина удивлённо вскинула брови
— Да, да! Тогда я сделал два кольца, одно с красным, а другое с голубым камнем, но решил, что брюнетке более подходит красный цвет
и передал его брату нашего героя А это оставил себе, ты ведь у нас
светленькая! — ласково потрепал он дочь по щеке
Сергей Щербаков • Себе до востребования Французское кольцо
26 27
— А инициалы…— неуверенно протянула Аделина
— Пусть остаются, как сюрприз судьбы, подумать только, какое
совпадение -ведь они земляки — первый консул и твой Жан-Франсуа!
В феврале 1979 года съёмочная группа советского телевидения
грузила аппаратуру в небольшой микроавтобус у «Голубого отеля»
на центральной улице Пном Пеня
Перед отъездом в аэропорт руководитель группы известный
журналист-международник Сергей Васильев решил снять последний сюжет Несмотря на предупреждения местных чиновников, в том
числе и МИДа, о том, что на так называемом «полпотовском рынке»
не безопасно, всё-таки поехали
Поглаживая свою камеру, оператор Ершов сказал:
— Ничего, мы с ней в Нью-Йорке на наркоманов ходили!
Рынок представлял собой скопище лавок, прятавшихся от разящего солнца под нечистыми полотняными навесами Торговали всем:
овощами и фруктами, пёстрым хламом, среди которого можно было
набрести на почти новые японские транзисторы и фотокамеры
Под охраной нескольких вьетнамских солдат с автоматами Ершов
и Васильев углубились в переплетение торговых рядов, ручейками растекавшихся по некогда обычной городской площади И в этой, казалось, никем не организованной стихии всё же чувствовался какой-то
свой совсем не контролируемый властями порядок Их толкали, дёргали за рукава, предлагали товар Рынок шумел, кричал, обманывал
Среди торговцев попадались парни с нехорошими глазами, от которых просто несло криминалом и опасностью
Ершов не опускал камеру с плеча, Васильев прямо с ходу наговаривал текст в микрофон
Когда вернулись в автобус, журналист спохватился:
— А где моя барсетка?
— Там, где оставил, — пробурчал оператор
— Лёня, не до смеха! Там деньги, паспорт и билет!
Переводчица Лена что-то сказала сидевшему рядом с водителем
представителю местного МИДа
— Он говорит, надо вернуться в отель Если вещь там, то никуда
не денется
Недолгая дорога для Васильева тянулась невообразимо медленно
Рикши и люди вертелись под колёсами, не обращая внимания на резкие гудки клаксона Наконец доехали
Почти на ходу Сергей выпрыгнул из автобуса Лена едва поспевала
за ним Портье, увидев журналистов, расплылся в радостной улыбке
В руке он держал пропажу
— Вашу сумочку принесли из ресторана, где вы её забыли, — пояснил он
Васильев, волнуясь, расстегнул молнию Всё было на месте!
Радостное волнение охватило, захлестнуло и также внезапно спало,
отпустило И высокий, тяжёлый мужчина, ощутил какую-то слабость
в ногах
У машины к нему подошла седая худенькая женщина в длинной коричневой юбке и сандалиях Голова её была гладко причёсана Несмотря на простенькую одежду, она держалась с достоинством
— Месье, — обратилась она по-французски, — не смогли бы вы
помочь мне?
Васильев не уловил в её речи той интонации, которой уличные попрошайки, пытаются разжалобить тех, у кого выманивают подаяние
Напротив, в женщине просто сквозило чувство достоинство
— Я обращаюсь к вам, как к иностранцу, потому, что у нас сейчас
только иностранцы располагают средствами и возможностями
Её французская речь была правильной и слов она не подбирала
Васильев вгляделся в лицо женщины Седые волосы, морщины, но непогасшие глаза Это только на первый взгляд она выглядела старухой
Журналистским инстинктом он почувствовал, что перед ним какая-то
необычная жизненная история Наверняка, чудом уцелевшая интеллигентка, может быть, даже богатая в прошлом, а, может, и аристократка! Ему стало интересно
И если бы не торопившее время и нетерпеливые голоса его группы, призывавшие заканчивать разговор, он, конечно, постарался бы
узнать больше об этой женщине и её судьбе
— Простите, но я должен ехать, чем всё-таки могу вам помочь?
— Я не прошу подачки, месье, — продолжила необычная женщина, — купите у меня кольцо!
В руке её появилась тусклая железка с непонятным камешком
в центре Грошовая поделка, барахло
— И сколько вы за это хотите?
— Сколько дадите Это старая французская работа…
Васильев ухмыльнулся, хотел было вернуть колечко, но отчего-то
не стал этого делать В нашедшейся, слава Богу, барсетке деньги были,
Сергей Щербаков • Себе до востребования Французское кольцо
28 29
но, бросив взгляд на пустяковую покупку, он подумал, что и двух десятидолларовых бумажек, которые лежали в кармане брюк, будет достаточной благотворительностью, ведь на них в Пном Пене несколько
месяцев могла существовать целая семья
— Вот, — протянул он женщине купюры
Она задержала на нём взгляд, в котором промелькнуло и разочарование, и даже что-то похожее на высокомерное презрение И в эту
минуту он почувствовал себя ростовщиком пользующимся отчаянным положением беззащитной жертвы обстоятельств
Женщина взяла деньги и, не сказав ни слова, быстро пошла прочь
Васильев хотел было окликнуть её, остановить, но в это время его
позвала Лена:
— Сергей Валерьевич, садитесь, пожалуйста, опоздаем!
Прошёл месяц В конце апреля в Москву неожиданно нахлынуло
лето Температура поднялась до двадцати градусов Вечером к ним пришли гости Гена Чуднов, товарищ по университету, с женой Посидели,
приняли Сергей рассказывал про свою поездку в Кампучию Про
страшные памятники из черепов, про ужасающую нищету
Рассматривали фотографии кхмерской столицы Сергей помянул
и про странную женщину и про то, как он из жалости купил у неё колечко
— Ты мне его не показывал, почему? — тут же возникла благоверная
— Да нечего показывать, базарная безделушка
— Ну, а всё-таки! — настаивала Света
Сергей вернулся из кабинета с колечком и передал жене:
— На, любуйся!
Света повертела колечко в руках
— И сколько же ты отдал за это сокровище?
— Двадцатник!
— Рублей?
— Долларов, разумеется! Кому там рубли нужны!
— Эх, Васильев! — горестно вздохнула жена
Гена долго разглядывал колечко, даже протёр его платком
— У тебя лупы нет? — спросил он Сергея, — тут внутри какие-то
инициалы, но не разобрать Ты, кстати, обратил внимание, какое оно
тяжёлое, и как камень огранён
Нет, Серёга, похоже, старушка тебя не обманула Ты всё же покажи его ювелирам!
Потом опять похолодало Синоптики объявили, что температура
вернулась к климатической норме Дул холодный ветер, шевелил обманутые погодой листочки
В свободную субботу Васильев ездил по хозяйственным делам
В «Тысяче мелочей» на Вавилова купил стремянку для дачи, дюбели
и шурупы Нужно было повесить, привезённую из Пном Пеня картину
на шёлке По пути попался ювелирный магазин «Жемчуг» Васильев
остановился и расстегнул карманчик барсетки Кольцо лежало там
Ему повезло — у оценщика клиентов не было
Лысый крупный старик взял кольцо и, передвинув со лба на глаза лупу в чёрной оправе, стал его разглядывать Подвинул поближе
яркую лампу
— Надо бы колечко почистить … — пробормотал он, как показалось Васильеву, сам себе
Куда-то ушёл и минут через десять –пятнадцать вернулся То, что
он держал в руках, совершенно не походило на невзрачную поделку,
которую Васильев хранил в ящике письменного стола, как дешёвый
сувенир Камень радужно переливался, а сверкающая оправа отливала тяжёлым золотом Вот тебе и дешёвка базарная!
А ювелир, снова принялся вертеть кольцо, под разными углами
подносить его к свету, менял лупы
— Ну, что, — произнёс он, наконец, — действительно — старая
французская работа Похоже конец восемнадцатого — начало девятнадцатого века… Камешек — ничего особенного, но неплохой…
Хотите продать?
— А сколько он может стоить?
Ювелир взглянул на него, на кольцо, подумал, пожевал губами
и равнодушно произнёс:
— Если хотите деньги получить сразу, то я бы мог предложить вам,
скажем, тысяч десять, от силы — двенадцать… Можете, конечно, показать в другом месте, но, думаю, что цена на много не изменится
Извините, это дело не моё, но, знаете, — оценщик помялся, — во избежание недоразумений и неприятностей хотелось бы знать историю
приобретения
— Я купил его в Кампучии у одной пожилой дамы
31
Сергей Щербаков • Себе до востребования
— Сколько отдали?
— Не так много… Не скажете ли, что за инициалы на внутренней
стороне колечка?
— А я вас узнал, вы ведь Васильев? Мне нравиться, как вы ведёте
свои репортажи, темы интересные! Мы с женой всегда стараемся передачи с вами не пропустить
— Спасибо, приятно слышать?
— Я спрошу прямо — продавать будете?
Васильев отрицательно покачал головой
— Я так и думал И правильно Судя по буквам гравировки,
это, возможно, — только возможно! — повторил он, — инициалы
Наполеона Бонапарта Но кольцо женское Не берусь утверждать,
но может быть, если пофантазировать,, кольцо могло принадлежать
жене Наполеона И время и манера работы совпадают Гипотетически
я бы мог предположить, что это кольцо вышло из мастерской самого
Кристиана Ломе, личного ювелира императора Это должно быть исследовано, но возможно…
— Но как оно попало в Камбоджу? — не удержался Васильев
— Это вы у меня спрашиваете? Это вы мне должны рассказать! Одно приходит на ум — Индокитай Французские колонии,
Иностранный легион, королевская семья, наконец…
Васильев загорелся сделать о своём приобретении передачу Может
быть, даже ещё раз слетать в Пном Пень Собирался написать главному редактору заявку Но так и не написал
Кольцо жена стала надевать по особым случаям, как она говорила,
на «выход» Однажды, когда они собирались на приём в посольстве
Таиланда, Света достала кольцо и положила рядом с другими украшениями на туалетный столик
— Помоги мне застегнуть молнию! — попросила она
Васильев перестал завязывать галстук и подошёл к жене Он бросил взгляд на её украшения, и в этот миг, из бывшего до того серого
неба, в окно вдруг скользнул луч солнца, отразился в зеркале туалетного столика, преломился и засверкал на старинном кольце И камни
ожили, вспыхнули праздничным таинственным разноцветьем, а лежавшее рядом разом потускнело, потерялось, показалось скромной
бижутерией…