Непутевая жена

-Когда ты была по-настоящему счастлива? Кричала от радости, помнишь?
- Мне шесть и я уже в первом классе, новый год, отец тогда уехал в командировку надолго, тогда еще родители не ненавидели друг-друга и не орали друг на друга до хрипоты. И я просыпаюсь тридцать первого декабря,  а на подушке рядом со мной коробка с детской гедеэровской посудой,  помнишь, такие были пластмассовые в горох,  кофейник, сахарница и чашки с блюдцами. И рядом отец, который вырвался на несколько дней. И я кричу от счастья, изо всех сил, кажется, сердце остановится, а потом думаю,  а вдруг это сон, зажмуриваюсь, снова открываю глаза, и там папа, и коробка с посудой. Я даже не помню, отмечали ли Новый год, не помню как и надолго он потом уехал. Но вот это чувство когда кричишь  от счастья.  Когда оно было еще?
- Может,  первая любовь? 
- Ты что, он был здоровенный и красивенный и самый популярный парень в Универе, звезда КВН, и я, первокурсница,  с косой в очках, серая мышь. И он пугал меня,  что уйдет. Что жизнь непредсказуема, и что кто знает,  с кем он будет завтра.
- Козел. Может, когда ты своего Игоря встретила?
- Я тогда сидела в клубе, моя подружка целовалась с незнакомцем рядом со мной, и когда подкатил Игорь,  я думала,  как бы не сблевать на него.
- А может,  когда он тебе сделал предложение?
- Я тогда была на 8 месяце,  огромная как кит, беременная Марком. Я дышать могла через раз и писала каждые десять минут.
И Игорь,  знаешь, не принц.  Не вставал на колени,  он начал бубнить, типа ну это,  надо пойти расписаться. Хотелось втащить ему за такое предложение. И да, никаких колец.
- А когда Марк родился? 
- Он когда родился, у меня же кровотечение началось,  и меня покатили в реанимацию. Я не помню, конечно, а потом,  когда меня выпустили оттуда,  я на него смотрела и думала, что я мать не хер взять. Я же даже грудью его не смогла кормить в итоге. Короче, там скорее от ужаса непонимания, что с ним делать, хотелось кричать. Уж точно не от радости.
- Когда Алиской забеременела?
- Шутишь?  Я рыдала в туалете с тестом в руках, а двухлетний Марк с другой стороны бил в эту дверь пистолетом и орал. От Игоря в этом плане всегда не было толку. Он даже не мог один с коляской выйти погулять. Алиска просто получилась по залету. Я бы аборт сделала, но знала, что потом замучает совесть.  Да и вроде как все равно положено двоих рожать.
- А когда она родилась? 
- Я так тяжело и долго ее рожала, в меня вливали литры лекарств. Ни о какой радости после не было речи.  Помню, думала почему они настолько разные с Марком,  и как от одних родителей за короткий срок получились настолько непохожие дети.
- А когда вы купили квартиру?
-  В ипотеку же.  Я тогда чувствовала,  что мы продаемся в рабство.
- Блин,  так выходит что никогда,  что ли?
Болтаем еще пару минут и прощаемся
Она перезванивает вечером. И кричит в трубку
-Вспомнила!  Вспомнила!  Когда свекруха уехала летом наконец,  и Игорь повез ее в аэропорт. За ними закрылась дверь,  я сунула в руки детям деньги, планшеты их и сказала ехать в торговый центр самим и ждать меня где-то.
И они ушли,  и я бегала по квартире от радости, что Нина свалила. Вот это было незамутненное счастье. Я за этот месяц, что она гостила, была готова развестись с Игорем,  чтобы больше никогда не видеть его мать. 
Нина, Нина Егоровна, учительница русского и литературы на пенсии. Живет в провинции,  и каждый год, раз или два, приезжает в гости к единственному сыну Игорю и его непутевой по ее мнению жене        Ляле. Походить по столичным врачам, музеям, театрам, и попить крови.
Нина Егоровна вампир со стажем. Она говорит гадости в лицо с улыбкой
Вроде:
-Сколько, сколько вам лет,  милочка? Сорок?
Да вы что, я бы вам дала на десять лет больше. Вы что, совсем за собой не ухаживате?  Или болеете? Или генетика у вас подкачала?
Если оппонент разозлился или послал, глаза Нины наполняются слезами и начинают дрожать губы.
И она бормочет: "Ну простите старуху! Простите!"
И тут пасуют даже самые задиристые, кто захочет воевать с пожилой женщиной.
Нина, приезжая в гости к Игорю и его семье, радостно и весело доброжелательным голосом критикует все что видит
Стрижку внучки - !Алиска,  а ты сама что ли волосы стигла? Что так клоками они висят? В парикмахерской. Ну вот эта парикмахерская от слова "хер", простите за мой французский и мастер рукожоп.  И эти розовые волосы,  ты хотела быть как Мальвина что - ли?  И прокрашено криво.  Не то, что у нас в городе салон Фиалка,  там мастер Инночка, золотые руки, ты приезжай, внучка,  я тебя свожу, если уж матери плевать на твой внешний вид".
Алиса вскакивает из-за стола и убегает в свою комнату, громко хлопая дверью.
- И чего я сказала такого?  - удивленно спрашивает добрая бабушка- Ольга, ты бы ее отвела к психиатру,  не нравится мне все это,  хлопанья дверьми,  у наших соседей тоже бегал хлопал сын,  и что?  Оказалось,  шизик. Теперь родители от него запираются в спальне, а он говном стены мажет. Может и наша Алиска такая же.  Сидят в этих планшетах, тьфу,  смотрят японщину эту, аниме, их зомбируют.
Она переключается на Марка. Но того с детства было ничем не прошибить. Он слушает наезды бабки ровно пять минут-челка, совсем глаза завесила,  уже очки носишь,  а потом что либо ослепнешь, либо окосеешь.
И отвечает-"а не пошли бы вы, бабуля, подальше". И тоже уходит.
Тут Нина издает дикий крик  умирающей цапли- "подонок, кричит она,  просто подонок, меня, старую женщину, послал. Да он вас выкинет из дома потом на улицу, вышвырнет, и сдохнете там под кустами. Потому что не воспитали, а надо было пороть".
От визгов Нины Ляле становится плохо,  у нее падает давление, и она ложится на кровать в спальне,  перед ее глазами вертолетики, как в школе, когда они напивались Балтикой номер девять.  Она лежит и слушает о том,  как бешеная свекровь орет Игорю,  а все она,  твоя непутевая жена, а я тебя предупреждала,  надо было на Катеньке Марковой жениться,  она теперь большой человек,  в мэрии. А ты эту свою выбрал, ни кожи,  ни рожи,  а гонору будто королева красоты. Тьфу. И дети хамло. Вырастила называется.
Через пару минут в спальню врывается взбешенный Игорь,  у него есть примерно полчаса перед работой, чтобы успеть поругаться с женой- я же просил проявить уважение,  она же моя мать,  а вы устроили..
Мы?- удивляется Ляля.  - Я же ни слова ни сказала сегодня, молчала.
Они ругаются шепотом и Игорь уходит на работу, громко хлопая дверью. Марк тоже уходит, и  несчастная входная дверь хлопает так, что за первом этаже вздрагивает напрочь глухой дед.
Когда Ляля, приняв душ, выползает на кухню, выпить цитрамон, голова болит так, что тошнит, за столом сидит благостная Нина в голубом стеганом халате, пьет чай с вареньем, которое щедро мажет на тосты.
- Ну, что,  Ольга,  какие у нас планы на день?
"Она же нас переживет", думает в ужасе Ольга, " вся семья переругалась с утра, Марк даже не позавтракал, Алиска в комнате носом хлюпает, мы с Игорем поссорились. А эта сидит довольная как напившийся крови паук. Розовая вся, глаза блестят".
И так день за днем целый месяц.
Ольга даже думала ее отравить, каким нибудь крысиным ядом, или подлить ей жидкости для прочистки труб в суп. Но не решилась, конечно, она и муху прихлопнуть не может, а тут убить человека. Но думать об этом было приятно. Она молчала и слушала гадости про себя, и потолстела, и постарела, и морщины на лбу, и вкуса совсем нет в одежде, и работа ее в благотворительном фонде на полставки, не работа, а баловство, не то, что  Катенька Маркова из мэрии,  у которой даже есть личный водитель. И одевается Катенька Маркова у лучших кутюрье, и дешевку не носит,  как ты, Ольга.
И хочется Ольге сказать,  ношу дешевку, потому что все деньги уходят на детей. И знает она,  что это бесполезно.
Сопротивление бесполезно, на каждое слово у свекрови находится десять.
И у нее есть козырь, можно прикинуться умирающей,  вызвать неотложку и звонить Игорю на работу,  шепча в трубку,  прощай,  сынок, довела меня все таки твоя гадина. Было уже. Проходили.
Поэтому остается только молчать,  игнорировать,  не отвечать.  Или мечтать о  разводе, Игорь неплохой муж,  но если думать в контексте его матери,  то лучше одной.
И да,  заканчивает Ольга,  когда она уехала наконец,  я бегала по квартире и орала от радости.
Но я чувствую, как дрожит ее голос, слишком тяжелы воспоминания.
- А ты представь, говорю я.- Вашу бы Нину к Трампу отправить для дестабилизации страны. Она бы ему говорила - Донька, выперли же тебя тогда из президентов, ссаной метлой вышвырнули из Белого дома. Ну и что,что вернулся. Ненадолго, еще раз вышвырнут, значит.
- И чубчик этот у тебя дебильный- Ольга включается в игру- Сам стрижешь, или парикмамехеры-рукожопы?
Мы ржем одновременно, и громко.
- Ну давай, прощаюсь я, своим там привет передавай. И давай в этом году, чтобы счастья больше было. И чтобы для этого не надо было терпеть бешеную свекровь. Люблю тебя, крошка
- Агась, и я тебя.
Нет, ну ты завернула Нина и Трамп, до сих пор смешно. Она бы его уделала, думаю. Раскатала бы вчистую.
Мы еще немного хихикаем, каждый в свою трубку, и прощаемся.