лесничии вселенной, кн. 1, гл. 4, 9-10

9.

Уже больше недели Лукича удивляло поведение Слен. То она вспылит не из-за чего, то совершенно не может есть, а сегодня посреди ночи его разбудил шум в гостиной. Он вышел. За столом сидела Слен и уплетала за обе щеки все, что смогла найти съестного. Тут Лукича осенило, он вспомнил, как Римма ждала их ребенка.
- Слен, милая, это, конечно, не мое дело, - начал он. – Но я так полагаю, что у вас с Кленом была брачная ночь?
- Да, а что? – удивленно спросила Слен с набитым ртом.
- Ничего, но, по-моему, ночь удалась.
- В смысле, - опять не поняла Слен.
- Слен, тебе не кажется, что ты беременна?
- Что? – от удивления Слен выплюнула все, что только что набила в рот.
- Да ты не волнуйся так, все это нормально, - успокоил, как мог Лукич.
- Но с чего ты решил, что я беременна?
- А тебя разве саму не удивляет твое теперешнее поведение? – ответил вопросом на вопрос землянин.
- Нет, - пожала плечами Слен.
- А меня удивляет. Мозг, - позвал он вслух.
- Я слушаю тебя очень внимательно, - ответил Р'кандр.
- Это хорошо, что слушаешь. Мозг, Слен нужно провести тест на беременность. Это возможно в наших условиях?
- В наших условиях, возможно все, что касается здоровья членов экипажа. Пусть сядет в кресло, а я пока запрограммирую аптечку.
- Давай, Слен, пересаживайся, - отеческим голосом заговорил Лукич.
- Зачем? – начала злиться Слен.
- Затем! И попрошу приказы не обсуждать! – приятно вспомнить, что ты адмирал и можешь приказывать, а не уговаривать.
Устав Слен знала четко, особенно его пункт о субординации, поэтому спорить не стала, а с обреченным видом уселась в кресло. Зажужжали манипуляторы, Слен слабо ойкнула, а через минуту Мозг выдал информацию:
- Двадцать семь суток, четыре часа, три минуты беременности. Плод развивается нормально.
- Что и требовалось доказать, - довольно крякнул Лукич.
Слен сидела, ошарашено, хлопая глазами. Так обычно и бывает, самое заинтересованное лицо ни о чем не догадывается, хоть об этом знают все окружающие.
- Мозг, труби подъем, - приказал Лукич.
Мозг выполнил приказ дословно и протрубил, включив корабельную сирену. В гостиной появились заспанные Дтен и Стар.
- Что случилось, что за шум? – спросил завернутый в простыню Дтен.
- Слен беременна, - ответил землянин.
- А зачем подъем? – не унимался Дтен.
Интересный вопрос. Лукич и сам не знал, зачем он всех переполошил посреди ночи, в принципе это событие могло и подождать до утра. Но уж так он устроен, взбрело в голову – надо сразу выполнить. Что ответить Лукич не знал, на выручку ему пришла Стар:
- Интересно, как ты себе представляешь нормальное протекание беременности при постоянной двойной силе тяжести и в совершенно не приемлемой атмосфере? – она говорила с легким вызовом в голосе, даже не с вызовом, а с чувством превосходства, так, как объясняют что-либо беспросветному идиоту. Самым забавным в этой ситуации было то, что девушка не сочла нужным одеться. Этакая, «голая правда». Увидев такую неприкрытую истину, Лукич потерял дар речи, он только пытался понять, как Дтену удается держать себя в руках, а юная обольстительница инопланетян продолжала: - Видимо адмирал Лукич собирается отправить нас отвезти Слен на Тилен, и не желает откладывать это дело в долгий ящик.
Объявляя побудку, именно об этом Лукич думал, а сейчас он думал совсем о другом, о чем думал, то и сказал:
- Стар, золотце, ты знаешь, что такое голая правда? Голая правда – это то, что ты сейчас говорила, и я не спорю, что для этих целей ты выбрала самый подходящий наряд, но милая моя, ты такая красивая, что я соображать перестаю. У нас на Земле ходить в такой форме одежды как-то не принято, оденься, пожалуйста.
Стар, как обычно густо покраснела, комплиментов она стеснялась куда как больше, чем собственной наготы, и скрылась в своей комнате. Лукич с шумом выдохнул, приводя мысли в порядок.
- Ну, Дтен, ты даешь! – вырвалось у него.
- Ты о чем? – не понял механик.
- Да так, мысли вслух.
  Стар, на удивление быстро, оделась в полную форму разведывательного флота и вышла в зал.
- Мозг, подготовь запись приказа, - отдал приказ, вернув себе способность соображать, Лукич. – Я, командир экспедиции на планету Денсар, Хранитель Леса, Почетный Хранитель Музыки, Кавалер ордена «Света и Разума», ордена «древней мудрости», герцог, Лорд Спаситель Денсара, - Лукич сам удивился своему следованию букве устава, а устав требовал перечисления всех званий в официальных документах. – Адмирал первой звезды Лукич, приказываю: Назначить командира корабля «Тилен» капитана первой звезды Слен капитаном-наставником. Механика корабля «Тилен» лейтенанта Дтена назначить капитаном-стажером на время перелета Денсар - Тилен. Старт корабля назначаю через три часа.
Не ожидавший такого поворота событий Дтен, потерял свою простыню, и вид имел совсем не капитанский.
- Если я жду ребенка, это еще не означает того, что я не смогу управлять кораблем! – с вызовом сказала Слен.
- Разве кто-нибудь сказал, что ты не можешь? – спросил в ответ Лукич.
- Тогда объясни мне, чем вызвано мое отстранение от командования кораблем?
- А разве назначение тебя капитаном-наставником – это отстранение от командования? Это, насколько я понимаю, повышение.
- Но я и сама смогла бы привести корабль на Тилен, - не сдавалась Слен.
- Могла бы, не спорю, а обратно корабль вел бы совсем другой капитан. Совершенно новый для нас человек, а привыкать к новому капитану гораздо сложнее, чем к новому механику. Если Дтен справится с должностью капитана, то у него будут все основания эту должность занять. Кстати, Дтен, оденься, - голый механик не смущал землянина своим видом, но все-таки не прилично, тем более, что Лукич прочил его в капитаны. – Мозг, я должен еще что-нибудь предпринять, для назначения Дтена капитаном?
- Да, ты должен составить ходатайство о назначении, обосновать его и отправить на имя Командующего Разведывательным Флотом.
- Кругом бюрократия. Ладно, оформи все как положено, а я потом подпишу.
- Хорошо.
Три часа на сборы оказались совсем нереальным временем. По истечению этого срока Лукич отложил старт еще на три часа, а когда и это время прошло, перенес старт на вечер.
Весь день народ суетился, производил много шума и бесполезного движения. Нормальные сборы, тем более неожиданные. Самым ошарашенным, а потому совершенно ни на что негодным был Дтен. Все за что он брался шло под девизом: «Лучше бы не брался». Стоило ему где-нибудь появиться, так в месте с ним приходила суматоха и беспорядок. Единственное, что ему действительно хорошо удавалось, так это время от времени теребить свою капитанскую эмблему, которая сменила на его кителе эмблему механика.
Но как бы там ни было, как бы не старались люди помешать друг другу, а к вечеру корабль был все-таки готов к старту. Перед дорогой поужинали. За столом все молчали. Слен была по-прежнему обижена, она понимала, что должна улетать, но ужасно не хотела. Все остальные думали о чем-то своем, им было просто грустно, да и говорить было особенно не о чем. Перед трапом корабля Лукич обнял Слен за плечи:
- Береги себя, - сказал он и по-отечески поцеловал в лоб.
Слен слабо, как-то слегка виновато улыбнулась и поднялась по трапу вслед за остальными. Люк закрылся и корабль «Тилен» покинул планету Денсар.
Провожая взглядом удаляющуюся точку корабля, Лукич вдруг осознал, что остался совсем один. Раньше его никогда не страшило одиночество, сколько лет один, а сейчас вдруг стало как-то совсем уныло. Тоска. Привык к людям, к компании, и компания не заставила себя долго ждать.
На станции была построена специальная башня, тилеане, когда строили станцию, были уверены, что башня просто необходима для наблюдения за растущим лесом. Лукичу было ужасно лень забираться наверх, тем более все равно ничего не видно. Сто метров от станции насаждения, а дальше унылая степь и шапки могучих волскримов на горизонте, там, где начинается единственный город планеты.
Сейчас, видимо от скуки, он забрался на башню. Курил, пил чай, слушал музыку и глядел в никуда, он всегда туда глядел, слушая музыку. Удобно расположившись в кресле, он так сидел уже часа два. Вдруг, на самом горизонте, на дороге идущей из города, появилось облачко пыли. Лукич включил обзорный экран и с полным увеличением приблизил к себе это облачко. Пыль из облака превратилось в рассеянную массу, расступилась в стороны, открыв источник своего появления. Целая кавалькада двигалась от города по направлению к станции.
- Вот и гости пожаловали и это, если честно, хорошо. – Лукич докурил очередную трубку, еще посидел, спешить было некуда, гости прибудут не раньше чем через час, подождал, когда облако пыли достигнет середины пути, спустился вниз.
К «герцогскому замку» Лукича прибыла внушительная делегация местного населения. В сопровождении Шаропуза, гвардейцев, а так же всех желающих прибившихся к процессии по дороге, прибыл король Сидотрон. Увидев курящего на плетеной лавке Лукича, они облегчено вздохнули.
В принципе один Лукич не оставался. С ним были постоянные спутники его таежного затворничества: собаки, корова, кошка, хоть и рыскала где-то по планете, но все равно, время от времени, наведывалась домой. А главное с ним теперь был баловун, такой милый и забавный зверек, с огромными, в пол головы, все понимающими глазками.
Свое название баловун получил не зря. Он его заслужил, если можно так сказать. Уж больно ему нравилось устраивать всевозможные мелкие пакости. Например, стащить трубку Лукича, а когда тот перевернул всю станцию в поисках пропажи, вернуться с трубкой в зубах, тщательно имитируя курение. Выглядело это забавно. Баловуны очень способны к обучению, с их талантами они бы затмили обезьян земного цирка. Он так старался правильно «курить», что все покатились от смеха. Трубка была почти с него размером, когда он, делая очередную затяжку, засовывал ее в рот, получалось что-то вроде мышонка с саксофоном, но что самое интересное, баловун добровольно принес ее владельцу и согласился обменять на конфеты. Судя по тому, что трубка больше не пропадала, суть обмена зверек тоже усвоил. Теперь по очереди пропадало все, до чего он мог добраться, а затем обменивалось на конфеты или какую-нибудь другую провизию. Видимо совесть не позволяла ему принимать пищу за просто так и  он начал ее добывать «честным» обменом.
Жить на станции постоянно зверек отказался, предпочитая наведываться время, от времени в гости, сейчас, видимо почувствовав состояние Лукича, он пришел. Пришел не один, привел с собой подружку. Что второй зверек подружка, а не друг, было видно по поведению, уж больно она хотела понравиться. Кокетничала, строила глазки и всеми возможными способами привлекала к себе внимание. Баловун - мужчина вел себя как и положено мужчине в подобной ситуации. Он чинно восседал на лавочке рядом с Лукичом, с достоинством поглядывая на свою подругу, и пытался вести светскую беседу, постоянно что-то насвистывая и прищелкивая языком. Разговорного языка баловунов Лукич не знал, письменного языка у них, надо полагать, совсем не было, но смысл беседы он уловил вроде бы правильно и угостил своих мохнатых друзей конфетами.
Баловун - он принял угощение, приосанившись и как опытный в подобных делах мэтр, быстро развернул фантик. Она же напротив долго не решалась принять конфету, предпочитая оставаться от человека на некотором удалении, соблюдать дистанцию. По выражению ее хитрых глазок было видно, что она просто сгорает от нетерпения, но пока ей не буркнул что-то на своем языке баловун - он, она подарка не брала. Взяв конфету, она долго теребила фантик, не в силах его развернуть, на помощь пришел, более опытный в этих делах, он. Когда «юная леди» засунула конфетку в рот, на ее мордочке отразилось такое сверхъестественное восхищение, переходящее в блаженство, а Лукича она одарила таким выразительным взглядом, что землянин понял, она навеки влюблена в конфеты и в него. Вот так они втроем и встретили короля со свитой.
Увидев приближающихся незнакомых людей, звери заволновались, но, не заметив волнения у Лукича, как-то сами собой успокоились и продолжили поедать конфеты.
- Какое счастье, что ты здесь! – восторженно заорал Шаропуз, когда их разделяло еще метров двести.
Его величество был более сдержан и заговорил только тогда, когда приехал совсем и покинул спину айрлонга:
-Приветствую тебя, Лорд – спаситель Денсара, герцог Лукич!
- Я то же рад приветствовать вас, господа. – Лукич поднялся со скамейки, держа одного баловуна на руках, второй сидел у него на плече, и внимательно разглядывал короля.
- Ты не один, баловуны пришли, это хорошо, - продолжил король. – Нас всех взволновал поспешный отлет вашего корабля, и я несказанно рад, что ты остался с нами.
- Капитан нашего корабля Слен беременна и я приказал доставить ее на Тилен, так как здесь не самое удачное место для протекания ее беременности, - прояснил ситуацию землянин.
- Какое счастье, а мы уже испугались, что чем-то вас обидели, и вы решили нас покинуть.
Беседа продолжалась довольно долго, до утра. Король, правда, уехал пораньше, когда Силести только появилась над горизонтом, но Шаропуз остался разделить одиночество друга, так и разделял, пока не заснул прямо за столом.
Наутро все началось по давно заведенному графику: подъем, завтрак, обход владений. Растения свои Лукич всегда проведывал сам и, обычно, один, так что одиночества он не чувствовал. День был занят целиком, а по вечерам его навещали баловуны, и обязательно кто-нибудь из денсарцев, чаще всех конечно Шаропуз.
Иногда, примерно раз в неделю, Лукич вылетал на какой-нибудь званный обед или ужин. Флаер остался у него, а управлять им было даже проще чем мотоциклом. Когда становилось совсем тоскливо, он садился в флаер и гонял в прозрачном небе Денсара. Во время таких полетов он обнаружил еще две странные черные горы, но заняться их обследованием и изучением в одиночку не решился, да и не очень то хотел.

10.

Корабль вернулся на Денсар больше чем через два месяца. Дтен сдавал какие-то экзамены, но, в конце концов, его утвердили в должности капитана корабля «Тилен», чему все члены экспедиции были несказанно рады, даже Слен. Вернувшись на Тилен и погрузившись в заботливое окружение родных и близких и, особенно, Клена, она поняла на сколько ей здесь действительно лучше, легче и приятней. Она даже перестала обижаться на Лукича, тем более что решение адмирала одобрила сама Академия Медицины, а спорить с медиками было не принято.
Все это время Лукич пытался возродить популяцию волскримов, проявляя при этом какую-то, как он сам сказал: «не здоровую упертость». Чего он только не пытался предпринять. В первую очередь, чтобы вырастить дерево, нужно семечко, из которого это дерево вырастет. «Семечком» оказалось что-то вроде наконечника для копья весом грамм этак в двести. Оно находилось в центре плода волскрима, как косточка персика. Плод волскрима был единственным фруктом на Денсаре. Это добавляло еще больше любви денсарцев к дереву.
Осенью все плоды тщательно собирались, пересчитывались, а так как их было гораздо меньше, чем хотелось, то они превратились в изысканный деликатес. Все плоды хранились в общем хранилище, которое даже не замыкалось и называлось почему-то королевским. Выставлялось на общий стол это угощение только по большим праздникам, таким, например, как день кусолета. Именно на этом празднике Лукич и попробовал плод священного волскрима. Так ничего особенного, земные персики или яблоки лучше, но денсарцы их обожали. Оно и понятно, кроме местных кислых ягод и плодов волскрима обожать больше было нечего.
После того как денсарцы утратили древнее знание об изготовлении изделий из волскрима, косточки плодов тоже стали всенародной ценностью. Их использовали во всех орудиях труда: от наконечников для огромных охотничьих копий, до зубцов бороны. Если бы Лукичу не удалось возродить древнее знание, он бы вряд ли смог получить в свое распоряжение хоть одну косточку, тем более что косточек было еще меньше, чем самих плодов. Далеко не каждый плод содержал в себе семечку.
После того, как денсарцам вернули древнюю мудрость, они все занялись выращиванием всего необходимого инвентаря. Косточки утратили свою былую ценность, и Лукич получил к ним полный доступ и право делать с ними все, что душе угодно. Чего он только с ними не делал. Для начала высадил в землю в своей лаборатории. С помощью ультразвукового сканирования он мог наблюдать за всеми изменениями, происходящими с семенами прямо на месте, не вынимая их из земли. Но изменений никаких не было, и наблюдать было совершенно незачем.
После неудачной высадки в грунт, он посадил семечко в благословенный лумбгум, памятуя о его чудесных свойствах. Опять ничего, совершенно ничего, никаких изменений.
Отчаиваться Лукич не стал. Спросив у Шаропуза о том, какие на планете зимы, он узнал о денсарских морозах. Заморозил. Ничего. Засунул в лумбгум, нет эффекта, в грунт – подавно.
Он замачивал семена во всевозможных растворах, со злости окунал во все кислоты, которые только смог найти в лаборатории. Ничего. Оболочка семечки волскрима по своей крепости ничуть не уступала корню дерева, если даже не превосходила его. Им запросто можно было резать стекло, это Лукич тоже пробовал, но выполнять свою прямую обязанность – расти, оно отказывалось. Печально, но факт.
После многих недель экспериментов Лукич оставил это занятие, решив, что семена местных гигантов выродились, утратив возможность прорастать. На всякий случай он оставил все, как есть, то есть семена там куда их посадил, тщательно подписав на табличках у каждого образца, что с этими семенами делал. Мало ли что, вдруг на то чтобы прорасти, им нужны долгие годы?
Он довольно часто летал к королю или к Шаропузу и, каждый раз, когда он пролетал над городом его взгляд что-то привлекало, но он никак не мог понять, что именно. Лукичу казалось, что это что-то чрезвычайно важно, но что это что-то он выяснить не мог, как долго не зависал на месте, пристально вглядываясь вниз.
Размышления на тему о возрождении волскримов прервал прилет корабля и не одного, а сразу двух. Второй корабль принадлежал торговому флоту Тилена. На его борту находились родители штурмана «Тилена» Стар, они им собственно и управляли. Кроме родителей Стар на Денсар прибыли многочисленные гости: родственники, друзья, знакомые. Стар и Дтен решили пожениться и отпраздновать свадьбу здесь, на Денсаре, на Тилене свадьбы не праздновались, не принято.
Среди гостей были Римма с Сашей. Сын за то время, что отец его не видел очень подрос, а Римма, похоже, еще похорошела. Лукич был на седьмом небе от счастья. Он ни на минуту не отпускал от себя жену и ребенка и естественно совсем забыл о волскримах.
Римма с Сашей на улицу практически не выходили, заменив прогулки на свежем воздухе, прогулками в теплицах, где сила тяжести была нормальной для тилеан и землян. Единственное, на что согласилась Римма, так это на путешествие к королю, но сына оставила на станции, на попечение кого-то из родственников Стар.
Римма сразу нашла общий язык с королевой Юми, а принцесса Лагдолен привлекла внимание Риммы как хореографа своей легкой, грациозной походкой. Римма тут же решила заняться с девушкой танцами, но двойная сила тяжести совсем не помогала осуществлять это решение.
Свадьба была веселой, организацию доверили лорду-распорядителю Олдару, как самому большому специалисту в этом вопросе. Олдар не ударил в грязь лицом и с возложенной на него задачей справился великолепно.
Сочетать молодоженов законным браком опять пришлось главе тилеанской миссии на планете Денсар адмиралу Лукичу.
- Властью мне данной объявляю вас мужем и женой, - на этот раз совершенно правильно закончил церемонию Лукич, все-таки сказывается практика.
Присутствующие на празднике денсарцы и гости планеты одобрили это священнодействие аплодисментами. Народа было много, обожали денсарцы устраивать народные гуляния. Венчание происходило на улице, на вершине тилеанского холма, а внизу, перед ним, на сколько хватало глаз, колыхалось народное море. Звук усиливали мощные динамики торгового корабля, поэтому все всё слышали. Овация, зародившись на вершине волной, подобной цунами, покатилась вниз и растворилась где-то вдалеке.
Приготовлением еды для пиршественного стола гости занимались сами. Готовили дома, кто что мог, несли на праздник, поэтому меню на каждом пиршественном столе было свое. Когда денсарцы умудрились принести и поставить столы, никто из инопланетян не знал. Вечером их еще не было, а утром они уже были.
На главном столе и тех, что поближе красовались огромные салатницы с огурцами и помидорами, выращенными здесь, на Денсаре. Для всех гостей, к великому огорчению Лукича, выращенных им овощей не хватило. Денсарцы со смешанным чувством любопытства и опасения попробовали невиданную до этого пищу и остались довольными. Все приготовленные за много часов землянами: Риммой и Лукичом, салаты исчезли в одно мгновение.
- Ты должен обязательно дать мне семена этих овощей и научить их выращивать, - шептал доверительно на ухо Лукича король.
- Обязательно, - пообещал ему Лукич.
Когда молодые танцевали свадебный вальс, которому Римма обучала их не одну неделю на Тилене, Римма увлекла в сторонку Лагдолен. На станции и метрах пятидесяти вокруг специально для этого праздника уменьшили силу тяжести до нормальной для землян и тилеан, так что Римма могла спокойно позаниматься с юной принцессой. Юная денсарская принцесса силы тяжести вообще практически не ощущала и порхала как бабочка. Занятие танцами для обеих вылилось в чистое удовольствие. Лагдолен оказалась очень способной девушкой. Выучив несколько простейших танцевальных движений, они с Риммой даже исполнили несложный танец. Волна восторженного гула опять прокатилась по рядам собравшихся, но на этот раз, зародившись в дали, она поднялась до вершины холма.
Соскучившийся Лукич весь вечер провел с сыном на руках. За те несколько месяцев, которые они не виделись, ребенок сильно подрос и начал говорить. Лукич буквально млел от слова «папа», а Саша весело смеялся, теребя папину бороду.
Через два дня после свадьбы гости улетели домой. Лукич долго махал вслед удаляющемуся кораблю. Рядом стоял капитан первой звезды Дтен и нежно обнимал за плечи лейтенанта-навигатора Стар, которая теперь была Дтен - Стар, но Лукич  по привычке звал ее просто Стар.
Прошла еще пара месяцев, на Денсаре собрали первый урожай земных овощей. Огромные клубни картофеля и прямо-таки диких размеров кочаны капусты привели настроение землянина в приподнятое состояние. Урожай был отменным. На все население планеты его, конечно, не хватило, но экипаж «Звездной Радуги», король, Олдар и еще семей двадцать особенно деятельных денсарцев пополнили свой рацион земными овощами.
После уборочной Лукич собрался на Землю, как он всем говорил, за помощниками. По дороге на Землю естественно намечалась обстановка на Тилене. Визиту на Тилен Лукич, как и весь его экипаж радовался гораздо сильнее, чем встрече с Землей и землянами.
Перед отлетом Лукич провел ускоренные курсы огородника для Шаропуза и его команды. Наконец настал тот день, когда Лукич счел Шаропуза достаточно подготовленным и доверил ему свои растения в теплицах.
Перед трапом корабля денсарец и землянин обнялись на прощание. За пол года на Денсаре  Лукич окреп на столько, что теперь денсарское дружелюбие ему не казалось таким убийственным как прежде. Он похлопал Шаропуза по плечу и поднялся по трапу на корабль.

продолжение http://proza.ru/2024/12/23/783