Кабинет географии

               
  Родился я в городе Харькове, и учился в средней школе №1.  До революции – это была женская гимназия, а потом к ней пристроили новое здание, и получилось, что с одной стороны – здание, выходившее на улицу Дарвина, было старое в стиле ампир, а то, что стояло на – Красина, более современная постройка шестидесятых годов.
   Так вот, в старом крыле на отшибе, в цокольном помещении находился, кабинет географии. Ничем не примечательный кабинет, как кабинет. Единственный его недостаток был, что туда сваливали, в смысле, ставили парты, которые были сделаны ещё, как говорится, - «при царе горохе». Они были намазаны таким слоем краски, что в некоторых местах, она даже отслаивалась. Вела этот предмет учительница, не помню её имени, не высокого роста и ученики дали ей кличку – «пигмейка». Прозвище, конечно обидное. Но у тринадцатилетних оболтусов,
безучастно взирающих на унылую речь, с указкой у карты маленькой учительницы, поневоле просыпался литературный талан. Поэтому и «кликухи» всем, включая учителей, давали, а руки так и чесались, написать что- нибудь по свежевыкрашенной краске.  Сначала появлялись надписи типа: «В + Б = Л», потом «Света – дура» или «Вася – дурак».  Но со временем начали придумывать более – осмысленные.               
 Я помню, садится за парту, мой друг Юра Стратиенко и говорит:   
 - Я вчера посмотрел фильм классный - «Фантомас», там драки, погони, перестрелки всякие и машина с крыльями летает!               
 А к концу урока я заметил, что он нацарапал:
        «С крыльями автомобиль, пролетел немало миль,
        а пилот там просто ас, не вловимый Фантомас».
  Я как увидел его «перл», даже засмеялся и говорю:
- Ты, что это написал? Какой-такой «невловимый»? Надо писать – «неуловимый».
- Я это знаю, - отвечает, - но тогда ритм стихотворения собьётся.
  А мы, это проходили, потому, как совсем недавно изучали стихосложение и хорошо усвоили, что такое: рифма, ритм, мелодия стиха и ещё всякие там "ямбы" да "хореи". Надо сказать, что наша преподавательница по русскому языку была «поведена» на литературе и при любом удобном случае читала нам стихи. Ну и, понятно, что при такой дополнительной поэтической нагрузке, ученики сами начали творить. Были, даже не плохие перлы, сначала на вполне безобидные, типа:   
 «Не входите дети в класс – ваш учитель Фантомас» или «Отключили в школе газ, а виною – Фантомас».
 А некоторые в отместку писали: «Фантомас тут не причём, трубу отбили кирпичом!»  -  ну и так далее…
   Просто недавний фильм с Луи де Финесом, активные почитатели его таланта, сразу выплеснули на парты в виде стихотворных впечатлений. А потом начали писать, уже недовольные, таким творчеством:
   «Товарищи писатели – столов и стен маратели, нельзя ли вас приятели послать к такой-то матери» или   
   «Да вырви член тому Аллах, кто пишет глупость на столах!»
    Понятно их возмущение, но оболтусы всё равно продолжали писать на партах…
    И вот как-то после зимних каникул приходим мы в наш родной кабинет географии, а там новые столы, да ещё с пластиковым покрытием, да таким, что не то, что шариковой ручкой написать невозможно, а и гвоздиком выцарапать проблема.  И многие даже приуныли… 
   Но, на уроке литературы, наша учительница – Инна Сергеевна Колбук нам рассказала историю про новые столы.
   Вызывает её завуч, перед каникулами, и говорит:
- Это хорошо, что вы прививаете любовь к высокой поэзии, но учащиеся теперь прямо на партах пишут стихи, да ещё какие. И что теперь делать ума не приложу?
    А учительница (её многие уважали), отвечает:
- Поставьте новые парты, а я открою литературный кружок, и посоветую писать стихи не на партах, а в специальных тетрадях. Вот так и появились новые столы. А мы, давайте сыграем в такую игру, - продолжает она, - в тетрадь надо написать две строчки из четверостишья – по очереди. 
   Мы сначала не поняли, а она на примере объясняет:               
 - Женя, обращаясь ко мне, напиши у себя в тетради две строчки будущего стихотворения, а твой сосед – Юра, продолжит его, написав ещё две строчки. Понятно? А, потом поменяетесь очерёдностью. Даю вам десять минут, а потом прочтём у кого, что получилось.               
 Тогда, я вывел:
              «Выпал птенчик из гнезда, скачет по дорожке…»
 Я, хотел написать стих лирический, жалостный о животных, про природу.
 Но этот, гад,  –  мой  сосед, всё всегда видел в негативе и поэтому написал:
              «Калорийная еда для бродячей кошки!»
 Потом, когда мы вслух читали свои «перлы» - все смеялись…
 Вот так мы перестали писать на столах и полюбили поэзию.
 А стихотворение я потом продолжил:
             «Выпал птенчик из гнезда,
             Скачет по дорожке.
             Калорийная еда,
             Для бродячей кошки.
             Но и кошке выйдет срок,
             Загрызёт – собака.
             Как, однако, мир жесток,
             Как жесток, однако…»
 Да, если бы не столы, ещё неизвестно, писал бы я стихи или нет!