Благословенная жизнь. Gesegnetes Leben

В цветном разноголосом хороводе, в мелькании различий и примет, есть люди, от  которых свет исходит и люди, поглощающие свет.
/Игорь Губерман/

Потому что, не родина родных ей людей её предала а исполнители заказов тайных предателей страны и её народа, убив её мужа за то, что любил Россию, сам вернулся домой и такое сокровище вместе с ним приехать уговорил.
В наши дни во многих странах мира подобное происходит и далеко не благородные духовно бедные злобные, а духовно богатые сердечные, они и облагораживают значение понятий - жизнь, родина, любовь, человечность, и окрыляющих их души ангелов, одним из которых была Вера Августовна Лотар-Шевченко. Вечная ей память.
Где тот рояль на котором она играла музыку Баха?
.
Bach. 5 Organ Masterpieces | Бах. 5 органных шедевров | Bach. 5 Meisterwerke der Orgel
https://www.youtube.com/watch?v=dWr8yiaucPs&t=4s

.
Касается:
«ЖИЗНЬ, В КОТОРОЙ ЕСТЬ БАХ, -- БЛАГОСЛОВЕННА»

Холодным вечером 1950 года в Нижнетагильскую музыкальную школу зашла измождённая женщина в лагерном ватнике и стоптанных ботинках. На плохом русском она попросила проводить её к роялю «сыграть концерт». Села за инструмент, долго смотрела на клавиши, затем подняла руки, и… из актового зала понеслись, сотрясая старинное одноэтажное здание, мощные, наполненные бешеным темпераментом аккорды.
Учителя и ученики, побросав занятия, кинулись в зал. Странная незнакомка сидела за роялем и кривыми от артрита пальцами играла Баха, Моцарта, Бетховена, Шопена. Взгляд её был устремлён в бесконечность, лицо озарено вдохновением. «Кто вы?» – спросила директор школы, как только незнакомка закончила. «Меня зовут Вера Лотар-Шевченко, – ответила та с сильным иностранным акцентом, – и я тринадцать лет играла эту музыку на доске!»
Когда-то ей рукоплескали Европа и Америка, а Ромен Ролан назвал её «самой выдающейся пианисткой XX века». Вере же на славу было плевать. Самым главным для неё была музыка. Она была её счастьем, жизнью, и Вера отдавалась ей без остатка, соединяя в себе требовательность учителя и вечное рвение ученика.
Родилась Вера Лотар 10 марта 1901 года в Турине в семье итальянского математика и испанской пианистки. Затем отец получил место профессора в Сорбонне, и семья переехала в Париж. В 6 лет Веру отдали в музыкальную школу, а в 12 она уже давала сольные концерты.
Однажды она пробилась к Тосканини за кулисы и попросилась играть в его оркестре. Требовательный Тосканини отказал. Тогда Вера села за рояль и сыграла Листа так, что великий дирижёр заплакал. С его оркестром Вера объездила весь мир. Через два года – в 18 лет начала давать сольные концерты. Ромен Ролан, знаток Бетховена, был потрясён её исполнением. Она играла американскому президенту, играла в Букингемском дворце, объездила Европу и Америку. Фирма «Стэнвей» подарила ей рояль и сделала лицом своей кампании. Впереди – усыпанный розами путь. Слава, богатство, поклонники – в общем, всё, чего можно только пожелать. Но всему помешала… любовь.
В середине 30-х Вера знакомится с Владимиром Шевченко – русским эмигрантом и скрипичным мастером, которого в Париже называют «русским Страдивари». Это была любовь с первого взгляда. Владимир старше её, у него двое сыновей, но Веру это не останавливает, и в 1936 году она выходит за него замуж. А потом влюбляется второй раз – в Россию, о которой рассказывает муж, и загорается переехать в эту удивительную страну, где живут замечательные люди. Они пишут прошение в посольство. Через несколько месяцев Владимиру разрешают вернуться. Счастливые супруги переезжают в Ленинград. А на календаре меж тем страшный 37-й год…
Живут туго. Комната в общежитии, общий туалет и кухня, денег не хватает, Вера продаёт парижские туалеты. Но через пару месяцев благодаря протекции пианистки Марины Юдиной Вера устраивается в Ленинградскую филармонию солисткой. Муж получает работу. Казалось бы, самое трудное позади. Но однажды ночью к общежитию подъезжает чёрный воронок. Владимир арестован по доносу. Ему дают 10 лет без права переписки.
Вера бросается защищать мужа. Со своим бешеным темпераментом она ходит из инстанции в инстанцию и доказывает, что муж любил Россию, что он патриот, но ничего не помогает. Тогда она, потеряв терпение, крикнула: «Значит, и меня арестуйте!» И, конечно, её немедленно арестовали за «сотрудничество с врагом». Следователь НКВД на одном из допросов медленно ломал ей рукояткой пистолета каждый палец. Чтобы больше не могла играть.
Вера отсидит «от звонка до звонка». Сменит шесть лагерей. Будет валить лес, пилить дрова, работать на кухне. Мужа расстреляют, но узнает она об этом через много лет. Дети попадут в детдом, где старший погибнет при бомбёжке, а с младшим она встретится лишь через двадцать лет. Ни разу в лагере она не прикоснётся к роялю. Но однажды два зэка вырежут ей из фанеры клавиатуру. И вот на этом «лагерном Стэнвее» она по ночам проигрывает весь свой огромный репертуар. И, глядя на её озарённое лицо, женщинам в бараке кажется, что они слышат бессмертную музыку.
Она освободилась в 1950 году. Ей было запрещено проживать в крупных городах. Но она мечтала только сесть за рояль, и потому просится в любой город, где есть музыкальная школа. В Нижнетагильской музыкальной школе она играет несколько часов без остановки. А в коридоре молча рыдают учителя. Они догадывались, откуда она пришла в этом зэковском ватнике…
Её взяли в школу иллюстратором на уроки музыкальной литературы. Тагильским ученикам очень повезло – они слушали прославленную пианистку дважды в неделю. Но повезло не только им – повезло всему городу. Вера давала бесплатные концерты в местном Доме культуры, устроилась работать в драматический театр музыкальным оформителем, а потом взяла учеников. Но учить не любила. Сперва слушала, как ребёнок играет, затем говорила: «Играть надо так», – и показывала. А соседи, бросив дела, бежали на этот импровизированный концерт.
Одна из её учениц, Татьяна Константиновна Гуськова, вспоминает: «…она жила в каком-то особом мире, была абсолютно непрактична в делах житейских, бытовых. <…> Музыка заполняла её всю без остатка, была смыслом существования, жизнью и счастьем».
К слову, о концертах. Они были крайне редкими, а Вера Августовна, восстановив форму, мечтала о больших залах. Ближайший крупный город – Свердловск. Но в Свердловской филармонии надолго она не задержалась – к ней относились крайне подозрительно. Она была «чужая», притом «бывшая зэчка», да ещё и играла не так, как принято в русской школе. Концертов ей давали мало, а если давали, то в основном в сёлах. Не выдержав, Вера переехала в Барнаул. Давала концерты в полупустых холодных залах, очень мёрзла и страдала от этого. Но однажды на её концерт случайно зашёл корреспондент «Комсомольской правды» Симон Соловейчик. Он был потрясен её игрой, и на следующий день о Вере Лотар-Шевченко узнал весь Советский Союз.
Последние 16 лет жизни Вера Августовна даёт концерты в Москве и Ленинграде, и уже никто не говорит, что играет она «как-то не так». Живёт в Новосибирске, в Академгородке. Восторженные почитатели её таланта всеми правдами и неправдами выхлопотали ей двухкомнатную квартиру, купили мебель и рояль «Беккет». Дверь в квартиру всегда была полуоткрыта, и соседи слушали её игру, сидя на лестнице.
Она была абсолютна непрактична в быту, не знала, как готовить, могла забыть обед на плите, сесть за рояль и опомниться, когда уже из кухни валил дым. Ученики местной школы установили над ней шефство – убирались у неё, покупали продукты, выполняли поручения.
В это же время – где-то в конце 60-х – из посольства Франции приходит письмо: её зовут обратно. Предлагают восстановить концертную деятельность, обещают турне по Европе и Америке, условия жизни и гонорары, несопоставимые с советскими. Но Вера… отказывает. «Мой отъезд будет предательством по отношению к тем советским женщинам, которые помогли мне выжить в лагерях». Недаром Веру сравнивают с библейской Руфью – родина, убившая мужа, стала её родиной.
На её концерты билеты на первые ряды никогда не продаются. На них бесплатно приходят те, кто вместе с ней прошёл лагеря. Иногда на неё нападало озорство. Однажды после концерта в Новосибирске она пожелала вместе с друзьями ехать «кутить». Ей хотелось пить шампанское и играть на рояле. Таксист привёз их в замызганную рюмочную. Сизый дым, небритые лица, разговор на фене, женщин почти нет. «О… – удивилась Вера Августовна, – здесь нет рояля?» Она взяла две бутылки водки и попросила мужиков привезти сюда инструмент. Через час полупьяные мужики привезли на грузовике концертный рояль. И несколько часов алкоголики, воры и уголовники молча, сняв шапки, слушали Моцарта, Бетховена и Баха.
Вера Августовна умерла 10 декабря 1982 года. Похоронили её на кладбище в Новосибирске. За её гробом шёл весь город. На могиле установили белый памятник, на котором выбили её собственные слова: «Жизнь, в которой есть Бах, – благословенна».
Анна Гурина


--
Im bunten, vielstimmigen Reigen, im Aufflackern von Unterschieden und Zeichen gibt es Menschen, von denen das Licht kommt, und Menschen, die das Licht aufsaugen. 
/Igor Guberman/
 
Da es nicht das Heimatland ihrer Verwandten war, das sie verriet, sondern die Vollstrecker der Befehle der heimlichen Verraeter des Landes und seiner Leute, die ihren Mann wegen seiner Liebe zu Russland getoetet hatten, kehrte er selbst nach Hause zurueck und ueberredete einen solchen Schatz ihm zu folgen mitgebracht.
Heutzutage geschieht dies in vielen Laendern der Welt von weit davon entfernt edel zu sein, die spirituell arm und boese sind, das Gegenteil von diejenigen dass spirituell reich im Herzen sind veredeln die Bedeutung von Konzepten – Leben, Heimat, Liebe, Menschlichkeit und die Engel, die ihre Seelen inspirieren, darunter Vera Augustowna Lothar-Schewtschenko. Ewige Erinnerung an sie. 
Wo ist das Klavier, auf dem sie Bachs Musik spielte?


.
Bach. 5 Meisterwerke der Orgel | Bach. 5 Meisterwerke der Orgel | Bach. 5 Meisterwerke der Orgel
Bach. 5 Organ Masterpieces | Бах. 5 органных шедевров | Bach. 5 Meisterwerke der Orgel
https://www.youtube.com/watch?v=dWr8yiaucPs&t=4s
.
Anliegen: 
„EIN LEBEN MIT BACH IST GESEGNET“ 
«ЖИЗНЬ, В КОТОРОЙ ЕСТЬ БАХ, -- БЛАГОСЛОВЕННА»

An einem kalten Abend im Jahr 1950 betrat eine abgemagerte Frau in einer Steppjacke und abgenutzten Stiefeln die Musikschule in Nischni Tagil. In schlechtem Russisch bat sie darum, ans Klavier gefuehrt zu werden, um „ein Konzert zu spielen“. Sie setzte sich an das Instrument, schaute lange auf die Tasten, hob dann die Haende und... kraftvolle Akkorde voller hektischem Temperament stroemten aus der Aula und erschuetterten das alte einstoeckige Gebaeude. Lehrer und Schueler verliessen ihren Unterricht und stoermten in die Halle. Eine seltsame Fremde sass am Klavier und spielte Bach, Mozart, Beethoven, Chopin mit krummen Fingern von Arthritis. Ihr Blick war in die Unendlichkeit gerichtet, ihr Gesicht war voller Inspiration. "Wer bist du?" – fragte der Schulleiter, sobald der Fremde fertig war. „Mein Name ist Vera Lothar-Schewtschenko“, antwortete sie mit starkem auslaendischem Akzent, „und ich habe diese Musik dreizehn Jahre lang auf dem Brett gespielt!“ Europa und Amerika applaudierten ihr einst, und Romain Roland nannte sie „die herausragendste Pianistin des 20. Jahrhunderts“. Vera war der Ruhm egal. Das Wichtigste fuer sie war die Musik. Sie war ihr Glueck, ihr Leben, und Vera gab sich ihr vorbehaltlos hin und vereinte den Anspruch einer Lehrerin mit dem ewigen Eifer einer Schuelerin. Vera Lothar wurde am 10. Maerz 1901 in Turin in der Familie eines italienischen Mathematikers und eines spanischen Pianisten geboren. Dann erhielt der Vater eine Stelle als Professor an der Sorbonne und die Familie zog nach Paris. Im Alter von 6 Jahren wurde Vera auf eine Musikschule geschickt und mit 12 Jahren gab sie bereits Solokonzerte.
Eines Tages machte sie sich auf den Weg zu Toscanini hinter der Buehne und bat darum, in seinem Orchester spielen zu duerfen. Der fordernde Toscanini lehnte ab. Dann setzte sich Vera ans Klavier und spielte Liszt, so dass der grosse Dirigent anfing zu weinen. Mit seinem Orchester bereiste Vera die ganze Welt. Zwei Jahre spaeter, im Alter von 18 Jahren, begann sie Solokonzerte zu geben. Romain Roland, ein Beethoven-Experte, war von ihrem Auftritt schockiert. Sie spielte fuer den amerikanischen Praesidenten, spielte im Buckingham Palace und tourte durch Europa und Amerika. Die Firma Stanway schenkte ihr ein Klavier und machte sie zum Gesicht ihrer Kampagne. Vor uns liegt ein mit Rosen Uebersaeter Weg. Ruhm, Reichtum, Fans – im Allgemeinen alles, was das Herz begehrt. Aber alles kam dazwischen... Liebe. Mitte der 30er Jahre lernte Vera Wladimir Schewtschenko kennen, einen russischen Emigranten und Geigenbauer, der in Paris als „russischer Stradivari“ bezeichnet wird. Es war Liebe auf den ersten Blick. Wladimir ist aelter als sie, er hat zwei Soehne, aber das haelt Vera nicht auf und 1936 heiratet sie ihn. Und dann verliebt sie sich zum zweiten Mal – in Russland, von dem ihr Mann erzaehlt, und wird inspiriert, in dieses erstaunliche Land zu ziehen, in dem wundervolle Menschen leben. Sie schreiben eine Petition an die Botschaft. Einige Monate spaeter darf Wladimir zurueckkehren. Das glueckliche Paar zieht nach Leningrad. Mittlerweile steht im Kalender das schreckliche Jahr 37...
Sie leben hart. Ein Schlafsaal, eine gemeinsame Toilette und Kueche, nicht genug Geld, Vera verkauft Pariser Toiletten. Doch nach ein paar Monaten bekommt Vera dank der Schirmherrschaft der Pianistin Marina Yudina eine Anstellung als Solistin bei der Leningrader Philharmonie. Der Ehemann bekommt einen Job. Es scheint, dass der schwierigste Teil vorbei ist. Doch eines Nachts naehert sich eine schwarze Kraehe dem Wohnheim. Wladimir wurde aufgrund einer Denunziation verhaftet. Ihm werden 10 Jahre ohne Recht auf Korrespondenz gewaehrt.
Vera beeilt sich, ihren Mann zu verteidigen. Mit ihrem hektischen Temperament geht sie von Autoritaet zu Autoritaet und beweist, dass ihr Mann Russland liebt, dass er ein Patriot ist, aber nichts hilft. Dann verlor sie die Geduld und schrie: „Also, verhaften Sie mich auch!“ Und natuerlich wurde sie sofort wegen „Kollaboration mit dem Feind“ verhaftet. Waehrend eines der Verhoere brach ihr ein NKWD-Ermittler langsam jeden ihrer Finger mit dem Griff einer Pistole. Damit sie nicht mehr spielen konnte. Vera wird „von Glocke zu Glocke“ servieren. Wird sechs Lager veraendern. Sie wird Holz faellen, Holz schneiden und in der Kueche arbeiten. Ihr Mann wird erschossen, aber davon wird sie erst viele Jahre spaeter erfahren. Die Kinder landen in einem Waisenhaus, wo die aelteste bei einem Bombenangriff ums Leben kommt und sie die Juengste erst zwanzig Jahre spaeter kennenlernt. Sie wird im Lager niemals ein Klavier beruehren. Doch eines Tages werden zwei Gefangene ihre Tastatur aus Sperrholz schneiden. Und auf diesem „Camp Stanway“ spielt sie nachts ihr gesamtes riesiges Repertoire. Und wenn sie ihr erleuchtetes Gesicht betrachten, meinen die Frauen in der Kaserne, dass sie unsterbliche Musik hoeren.
Sie wurde 1950 freigelassen. Es war ihr verboten, in Grossstaedten zu leben. Aber sie traeumte nur davon, am Klavier zu sitzen, und bittet deshalb darum, in eine Stadt zu gehen, in der es eine Musikschule gibt. An der Musikschule Nischni Tagil spielt sie mehrere Stunden lang ununterbrochen. Und auf dem Flur schluchzen die Lehrer schweigend. In der Steppjacke dieser Gefangenen errieten sie, woher sie kam...
Sie wurde als Illustratorin fuer den Musikliteraturunterricht in der Schule engagiert. Die Tagil-Studenten hatten grosses Glueck – sie hoerten zweimal pro Woche dem beruehmten Pianisten. Aber nicht nur sie hatten Glueck – die ganze Stadt hatte Glueck. Vera gab kostenlose Konzerte im oertlichen Kulturhaus, bekam einen Job als Musicaldesignerin in einem Schauspielhaus und nahm dann Studenten auf.
Aber sie mochte das Unterrichten nicht. Zuerst hoerte sie zu, wie das Kind spielte, dann sagte sie: „So musst du spielen“ und zeigte es. Und die Nachbarn gaben ihr Geschaeft auf und rannten zu diesem spontanen Konzert. Eine ihrer Schuelerinnen, Tatjana Konstantinowna Guskova, erinnert sich: „... sie lebte in einer besonderen Welt, sie war in alltaeglichen Angelegenheiten absolut unpraktisch. <…> Musik erfuellte sie voellig, sie war der Sinn der Existenz, des Lebens und des Gluecks.“
Apropos Konzerte. Sie waren aeusserst selten, und Vera Augustowna, die wieder in Form kam, traeumte von grossen Saelen. Die naechstgroessere Stadt ist Swerdlowsk. Doch in der Swerdlowsker Philharmonie blieb sie nicht lange – sie wurde aeusserst misstrauisch behandelt. Sie war eine „Fremde“ und noch dazu eine „ehemalige Gefangene“ und sie spielte nicht so, wie es in einer russischen Schule ueblich ist. Sie erhielt nur wenige Konzerte, und wenn, dann hauptsaechlich in Doerfern. Vera konnte es nicht ertragen und zog nach Barnaul. Sie hat Konzerte in halbleeren, kalten Saelen gegeben, ihr war sehr kalt und sie hat darunter gelitten. Doch eines Tages kam der Korsomolskaja-Prawda-Korrespondent Simon Soloveichik versehentlich zu ihrem Konzert. Er war schockiert ueber ihre Leistung und am naechsten Tag erfuhr die gesamte Sowjetunion von Vera Lothar-Schewtschenko.
In den letzten 16 Jahren ihres Lebens gibt Wera Augustowna Konzerte in Moskau und Leningrad, und niemand sagt, dass sie „irgendwie falsch“ spielt. Lebt in Nowosibirsk, in Akademgorodok. Begeisterte Bewunderer ihres Talents verschafften ihr durch Zufall eine Zweizimmerwohnung, kauften Moebel und ein Beckett-Klavier. Die Wohnungstuer stand immer halb offen und die Nachbarn hoerten ihr beim Spielen zu, waehrend sie auf der Treppe sassen.
Sie war im Alltag absolut unpraktisch, konnte nicht kochen, konnte das Abendessen auf dem Herd vergessen, sich ans Klavier setzen und zur Besinnung kommen, als bereits Rauch aus der Kueche stroemte. Die Schueler der oertlichen Schule uebernahmen ihre Schirmherrschaft – sie putzten ihr Haus, kauften Lebensmittel und erledigten Besorgungen. Zur gleichen Zeit – irgendwo in den spaeten 60er Jahren – kommt ein Brief von der franzoesischen Botschaft: Sie wird zurueckgerufen. Sie bieten an, den Konzertbetrieb wiederherzustellen, versprechen eine Tournee durch Europa und Amerika sowie Lebensbedingungen und Honorare, die mit denen der Sowjetunion nicht zu vergleichen sind. Aber Vera... weigert sich. „Mein Weggang waere ein Verrat an den sowjetischen Frauen, die mir geholfen haben, in den Lagern zu ueberleben.“
Nicht umsonst wird Vera mit der biblischen Ruth verglichen – die Heimat, die ihren Mann toetete, wurde zu ihrer Heimat. 
Bei ihren Konzerten werden nie Tickets fuer die erste Reihe verkauft. Diejenigen, die mit ihr durch die Lager gegangen sind, kommen kostenlos zu ihnen. Manchmal wurde sie von Unfug angegriffen. Eines Tages, nach einem Konzert in Nowosibirsk, wollte sie mit ihren Freunden einen Ausflug machen. Sie wollte Champagner trinken und Klavier spielen. Der Taxifahrer brachte sie zu einem Laden fuer schmutzige Getraenke. Grauer Rauch, unrasierte Gesichter, Gespraeche am Haartrockner, fast keine Frauen. „Oh…“ Vera Augustowna war ueberrascht, „hier gibt es kein Klavier?“ Sie nahm zwei Flaschen Wodka und bat die Maenner, das Instrument hierher zu bringen. Eine Stunde spaeter brachten halb betrunkene Maenner einen Konzertfluegel auf einem Lastwagen. Und mehrere Stunden lang lauschten Alkoholiker, Diebe und Kriminelle schweigend, ihre Huete abnehmend, Mozart, Beethoven und Bach.
Vera Augustowna starb am 10. Dezember 1982. Sie wurde auf einem Friedhof in Nowosibirsk beigesetzt. Die ganze Stadt folgte ihrem Sarg. Auf dem Grab wurde ein weisses Denkmal errichtet, auf dem ihre eigenen Worte eingraviert waren: „Ein Leben, in dem Bach ist, ist gesegnet.“
Anna Gurina
(Uebersetzt aus dem russischen mit Google Uebersetzer)