Девяносто три с половиной процента фашизма

     Вот я и стал окончательным фашистом. Правильно говорил опойный тракторист на ток - шоу Первого канала : кто не смотрит Останкино - тот фашист. Погрузившись с головой в чтение, в просмотр кино и порнографии семидесятых, слушая музло, я ощущал закипание чорной спермы фашизма в моих переполненных гордыней чисто выбритых яйцах настоящего фашиста. Наверное, это не одобрит Познер.
    - О, Горго ! О, Мормо ! - богохульствовал Ричард Биллингхэм, стоя посреди круга камней. - О, тысячеликая ночи Геката ! Скажи нам : почему русскоязычное информпространство заполнено целиком и полностью мудаками ?
    Стоявший у подножия холма Мисквамакус усмехнулся, с трудом сдерживая бьющиеся в головы мысли. " Самое смешное, - думал верный приспешник чорного сквайра, - что ни он, ни я не знаем ни единого словечка по - русски " . Сквайр, словно прочитав тайные мысли слуги, повернулся к нему.
    - Мы фашисты, Квамис, - неожиданно спокойным голосом констатировал он, - мы не смотрим Останкино.
    - А это что ?
    Огорошенный провокационным вопросом слуги сквайр зашатался, белея. Скоро собрав нутряные силы, воспрянул, бросившись в путанные объяснения. По нему выходило, что Останкино - это мясокомбинат.
    - Мясные изделия кушают, а не смотрят, - мудро заметил Мисквамакус, пожимая плечами, чем еще более взъярил неистового чернокнижника.
    - Мясокомбинат без мяса ! - рявкнул Биллингхэм. - Точнее, двуногое мясо пердит и требует, чтобы люди вдыхали их миазмы.
    - Хлеб без мяса, мясо без соуса, мясо без мяса, - засмеялся слуга, помогая сквайру спуститься с холма. - Египетская е...ля Генри Миллера в дешевых меблирашках с трипперной русской эмигранткой.
    - Примерно, - натужно хрипел сквайр, усаживаясь в двуколку. - Тоже ведь фашизм, Квамис, Миллер же писал ни х...я не на русском, на враждебном патриоту аглицком херачил.
    Мисквамакус присвистнул, подгоняя бойких лошадок. На перекрестке встал.
    - Налево катить рекомендует Стариков, - загадочно шептал верный слуга колдуна, не трогая лошадей с места, - направо советовала Собчак, прямо гнать - противоречит здравому смыслу Лаврова. Не лучше ли вернуться, мессир ?
    - По х...й, - отозвался Биллингхэм, засыпая. Когда он проснулся - вовсю светило солнце, жаворонки заливались в небе, а они все так и стояли на перекрестке.
    - Чтобы решить с направлением движения, - принялся мудро рассуждать вслух сквайр, разбудив дремлющего на козлах Мисквамакуса с ноги, - нужно определиться с нашими целями, Квамис. Чего мы желаем и хочем ?
    - Психицкого здоровья, - готовно отозвался Мисквамакус, перебирая вожжи.
    - Тогда возвращаемся, - указал Биллингхэм.
    Они вернулись к холму. Козодои жалобно кричали тонкими голосами, лягушки оглушительно квакали, а Говард Филипс Лавкрафт давно умер. Повезло ему, мало того, что не знал он никакого русскоязычного информпространства, так еще и помер вовремя, так и не увидев и не услышав дураков и говноедов, вечно что - то тухло навязывающих и требующих, хотя их непосредственное дело - чистка сараев. И молча.