Тропой неведомой силы. Гл. 27. Алла Трошина

Несмотря на многообразие мозаичных картин и изображенных на них сюжетов, к работам Кузьмина возник повышенный интерес. Люди, как завороженные, останавливались возле его экспозиции, а увидев мозаику с космосом, замирали и подолгу стояли, затаив дыхание. Все признавали работу оригинальной по содержанию и безукоризненной по технике исполнения.

Борис давал интервью журналистам, телеоператоры снимали его на фоне мозаичных картин, а он говорил о своих работах, повторяя ранее сказанное, при этом не забывал добавить о кремниевой жизни. Этим самым он как бы подчеркивал свою связь с наукой, которой сейчас занимался в свободное время. Успех был очевидным.

Такого он не ожидал и был очень доволен. Вечером его пригласили на банкет, чтобы отметить открытие выставки. Там снова полился поток лестных слов, музыкой звучавших в его адрес. Время от времени он ловил себя на мысли, что надо позвонить Алле. Потом звонить было уже поздно.

Они встретились только через день. Вначале погуляли по вечерней Москве, а потом Алла пригласила его к себе домой.
— Как я увидела по телевизору эту мозаику со звездным небом и мерцающей звездой, сразу поняла, что это твоя работа, — лепетала она, как заведенная. — Больше никто на свете не смог бы повторить то, что ты рассказывал тогда на Алдане. Помнишь?

Борис утвердительно кивнул головой. Такого забыть он не мог. Возможно, из-за того обещания он и стал заниматься горным хрусталем и флорентийской мозаикой. А когда достиг совершенства, принялся за «Живой космос».
— Я поняла, что ты исполнил свою мечту: создал то, что хотел. Вижу, что ты даже превзошел себя и добился потрясающих результатов. На такие выставки дилетантов не приглашают, тут собраны работы лучших мастеров страны. Ты добился в своей жизни всего, чего хотел. Я права?

Она посмотрела на него так, как будто ждала признания в любви, которого давно не слышала, и вот сейчас он должен произнести эти самые слова. Благодаря им, ее жизнь может стать ярче и интересней, чем была до сих пор.
— Не совсем. У меня есть еще одна мечта, к которой я сейчас стремлюсь: та самая мерцающая звезда зовет меня к себе и говорит: «Ты должен это сделать, это твой долг, твое предназначение в этой жизни. Ты должен пройти по дороге кремниевой жизни и открыть ее тайны. А камни, встреченные на твоем пути — только проводники, они, как поводыри, ведут тебя к цели. Благодаря им, ты приблизился к ней и сейчас находишься всего в одном шаге. Теперь тебе надо сделать этот шаг, и ты исполнишь свою мечту».

— Ты говоришь как романтик, мечтающий покорить весь мир. Здорово, что ты до сих пор не потерял детский задор и былые грезы. С возрастом всех нас одолевают разные житейские проблемы, в них мы погружаемся с головой и забываем то, о чем когда-то мечтали. А ты вот какой-то особенный. Даже не могу подобрать нужных слов.

Восхищение Борисом не проходило. Он понравился ей сразу, как только она увидела его на Порожистом, а потом полюбила. Сейчас же, глядя на него, Аллы ощутила, что она встретила человека, прилетевшего с другой планеты — планеты, созданной им на своей мозаичной картине из камня.
— Сашкин кристалл ты не потерял? — неожиданно спросила она. — Ну, тот, который я тебе подарила, — уточнила она.
Перед ее глазами возникла их последняя встреча на Порожистом. Разговоры у костра, исполненная им «Надежда» и обещание Бориса узнать силу горного хрусталя. Но неожиданно он уехал.

— Да ты что, смеешься?! Он как раз и является той путеводной звездой, ведущей меня по жизни. Если бы не этот кристалл, мы бы с тобой не встретились. Его энергия соединяет меня со всеми и дает мне силы. Кстати, я исполнил обещание, которое дал тебе на Порожистом: разгадал структуру горного хрусталя и определил, почему у него возникает пьезоэлектрический эффект.
И он рассказал о результатах, полученных при исследовании горного хрусталя под электронным микроскопом. Сказал он и потерянных материалах, пропавших в институте, где работал.

— Скажи, а как Сашка Трошин принимал сигналы, которые посылали кристаллы? Почти все считали, что это невозможно, а Пашков даже говорил, что это полнейшая ерунда, Трошин, мол, настоящий шарлатан. Он не поверил в Сашкин талант, и всячески притеснял его, а он открыл ни один хрустальный погреб. Я тогда и сейчас верю, что у него был особенный дар.

— Ты права. Трошин был уникальным человеком, обладавшим какой-то неизведанной до сих пор энергией. Я много думал над этим и пришел к заключению, что частота колебаний его организма совпадала с частотой колебаний горного хрусталя. Вот благодаря этому он мог слышать и даже общаться с наиболее сильно заряженными кристаллами, которые я называю магическими. С такими, как у меня.

Он вытащил из кожаного мешочка шестигранник и положил на ее теплую ладонь. Непроизвольно она зажала его в кулаке и приложила к своему сердцу. В этот момент она почувствовала, что по всему телу пошло тепло. Оно передалось Борису, лицо у него раскраснелось, и он ощутил прилив жизненной энергии. Прежние чувства к Алле вспыхнули с прежней силой. Он захотел, чтобы эта женщина была всегда рядом с ним и они больше никогда не расставались. Не сдержавшись, он поцеловал ее в губы. Она ответила взаимностью. Так, слившись в единое целое, они стояли посреди комнаты, пока он признавался ей в любви. Когда прошел этот безудержный порыв их чувств, он спросил:

— Расскажи, как ты жила все эти годы?
— 0-о, одним словом этого не передашь, — едва отдышавшись и, сев за стол, произнесла она. — По-разному. Была печаль, были и радости. Вскоре после того, как ты уехал с редактором и оператором на вездеходе, погиб мой Сашка. История довольно темная. В Монголии он организовал старательскую артель по добыче золота. По монгольским законам иностранцы не могут брать в концессию землю, тем более недра, содержащие полезные ископаемые. Поэтому золотоносный участок был оформлен на местного монгола. То есть все, что добывали старатели, становилось его собственностью. По договору какую-то часть он им отдавал, но старатели полностью зависели от собственника участка. В любой момент он мог их выгнать и
нанять другую бригаду. Как в любом бизнесе все определялось доходами. Так вот, когда Трошин разведал его участок и у него пошел приличный металл, монгол, не

считаясь с договором, выставил его артель. Сашка пытался с ним договориться на более выгодных для того условиях, но монгол нанял своих, а Трошина убили. Все покрыто мраком: кто убил, когда — ничего не известно. Через неделю после того, как он пропал, его тело нашли на полигоне в отвале породы. А могли бы и никогда не найти, если бы не привела чья-то собака. Она его и раскопала. Об этом я узнала через полгода после его смерти. К тому времени его уже похоронили. Ты же сам знаешь, что после закрытия месторождения, летом на Порожистый можно добраться только на вездеходе, как вы приезжали, или подняться по реке на моторной лодке. Кому это было нужно? А, может, мужики меня пожалели, подумали,
зачем беспокоить, раз Трошина уже похоронили на родине. Узнала я об этом только зимой, когда в поселок приходили охотники из Алдана. Кое-как я перезимовала, а весной загрузила свои пожитки на плот, который собрала за зиму и по большой воде сплавилась в Катарук. По-хорошему, из Порожистого надо было еще до холодов уходить, а я ждала Сашку. Он всегда приезжал перед тем, как река замерзала. Думала, что он меня заберет и я навсегда покину заброшенный поселок. Поеду к маме в Москву, устроюсь на работу, а Сашка на зиму будет приезжать ко мне. Но мои мечты не сбылись.

Трагедия, случившаяся с Трошиным, для Бориса стала ударом. Молодой умный мужчина, который мог еще горы свернуть, вынужден был зарабатывать себе на хлеб на чужбине. До мозга костей он был геологом и по-другому жить не мог: открывать и добывать полезные ископаемые — было делом его жизни. В душе Борис переживал и за Аллу. Придя в себя, с печальным видом он спросил о ее дочке.
— Наталью мы отправили к маме сразу после закрытия предприятия. Ты, наверно, уже забыл, я об этом тебе говорила.

Сейчас он вспомнил, что она действительно ему что-то сказала о дочке, но он был так ей увлечен, что не обратил внимания.
— Наталья у меня молодец. Окончила юридический институт, открыла свою адвокатскую контору и стала вполне состоятельной дамой. Они с мужем купили квартиру на Юго-западе, теперь с семьей живет на другом конце Москвы. Я постоянно с ней перезваниваюсь, иногда мы встречаемся. В тяжелую минуты я ее выручаю, вожусь с внучкой. Правда, в основном они сами справляются. Теперь другое время. Когда у тебя есть деньги, можно и няню пригласить.

Борис порывался спросить о ней самой, с кем она живет, вышла ли замуж. Эти вопросы беспокоили его больше всего, но Алла все говорила и говорила. Он не стал ее перебивать и наконец услышал то, чего так долго ждал.
— А я живу в маминой квартире с Барсиком. — Она показала на рыжего кота, развалившегося у нее под ногами. — Замуж я больше не выходила. После Севера встретить настоящего мужчину невозможно…

«Значит, после смерти Трошина она осталась одна».
Мыслями он ушел в себя и потерял нить рассказа. Переваривая услышанное, он спросил, чем она занимается. За годы, прошедшие с их последней встречи, много воды утекло. Она изменилась, да и он стал другим. Раньше у них были общие точки соприкосновения, а что сейчас?

— Когда я приехала в Москву, с геологией, естественно, я завязала. Поначалу пыталась устроиться в несколько фирм, да куда там! Им своих некуда было девать: шли сплошные сокращения. Или, как теперь говорят, «оптимизация». Потом так дооптимизировались, что развалили не только геологию, но добрались до науки, образования и даже подкосили здравоохранение. Кстати, о науке. — Она подняла на него глаза и улыбнулась. И от этого он подумал, что не все еще потеряно. Несмотря на пережитое, душа у нее живая. — Помнишь нашего главного геолога Пашкова Георгия Александровича? Он, кажется, к вам приезжал в Якутск. Ты сам о нем сказал, что очень толковый мужик и нахваливал его. Так вот, он теперь большим ученым стал. Руководит институтом. Время от времени мы общаемся по телефону. Вот недавно звонил, снова звал на работу. Я отказалась. Что теперь там делать? Если бы раньше…

Она тяжело вздохнула, и от этого Борис понял, что она сожалеет о том, что так мало поработала по любимой специальности.
— Им там копейки платят, а на такие деньги в Москве не проживешь. Когда у меня не получилось с работой после возвращения домой, я вспомнила о том, что в свое время окончила училище и неплохо шила. Я поднатужилась, да еще друзья и знакомые помогли, и открыла свой бизнес. В разное время у меня работало до 20 человек, мы шили пальто, куртки и другую верхнюю одежду. Зарабатывала я неплохо, и даже купила земельный участок, на котором построила дачу. Рассчитывала, что все вместе будем жить, а видишь, как получилось. Мамы не стало, а потом и Наталья ушла из дома, а мне все время там находиться не с руки. Теперь езжу только по выходным да по праздникам.

Борис поднял на нее глаза. Лицо Аллы было грустным. Она встретилась с его взглядом, и ее голубые глаза засветилось счастливой улыбкой. Казалось, еще мгновенье и они снова сольются в едином порыве страсти. Пересилив себя, она продолжила:

— Я думала, что так и дальше будет, а потом как пошли китайские тряпки, пришлось закрыться. Китайцам конкуренцию не составишь — свой товар они продавали «десево, десево», — передразнила она продавцов. — И наши покупатели переметнулись на их дешевку, думали, что у китайцев тряпки хорошего качества…
Было горько сознавать, что после развала великой страны, людей словно бросили в омут. Пришлось им уйти со своей работы и перебиваться случайными заработками, пока их не прибило к какому-то берегу. Борис прошел это сам, поэтому отнесся к рассказу Аллы, как к неизбежной болезни, поразившей все общество. Кто-то, как он и Алла, приспособились к новой жизни и выплыли, а кто-то пошел ко дну.

— Потом вот, благодаря своей дочери, попала я к Самородову. Когда она училась на последнем курсе, он пригласил ее в свою фирму поработать юристом. Наталья справилась с его проблемами, и в самородовской фирме ее заметили. В какое-то время шефу требовалась работники, она порекомендовала меня. Вскоре дочка оттуда ушла, а я до сих пор там работаю. Не жалуюсь. Самородов платит нормально, да и человек он хороший.

Борис спросил, не тот ли это высокий мужчина, который стоял рядом с ней и интересовался, где можно купить его картины. Алла подтвердила.
— Мой шеф, как узнал, что мы знакомы, до сих пор не находит себе места. Говорит, чтобы я немедленно его познакомила с тобой. У него крупная фирма, а я у него работаю секретарем.
Ни с того ни с сего у Бориса вдруг проснулась какая-то необъяснимая ревность к незнакомому мужчине, у которого работала Алла, и он спросил не пристает ли он к ней.

— Да ты что?! — с изумлением посмотрев на него, сказала она. — У него жена красавица и он ее любит. Лучше его Галины Ивановны нет никого на свете. По всему видно, что и она его любит. А для меня ухаживания шефа совершенно ни к чему.
День кончился непредсказуемо. Бориса уже не удивляло, что открылась крупная Всероссийская выставка, на которой были представлены его работы, не удивляло и то, что он выступал перед представительной аудиторией и отвечал на бесчисленные вопросы. Самым главным было то, что он встретился с Аллой и сейчас сидит рядом с ней и даже объясняется в любви, и она отвечает взаимностью.

— В субботу поедем на мою дачу. Там очень живописное место: рядом река и смешанный лес. Лиственниц, конечно, нет, но зато сосны, березы, ели, и орешник с ольхой. А летом цветов огромные поляны.
Борис собирался ехать в гостиницу, но Алла не отпустила. И он остался надолго.