Лабиринт, у которого нет границ

Каждый вечер наступает словно закономерность, будто перегоревший механизм часов, который все же упорно отсчитывает мгновения. С заходом солнца на землю спускается тьма, но это лишь фон для куда более густой, почти физической темноты, что живет внутри меня. Это одиночество — не просто ощущение, не просто эмоция. Оно стало чем-то неизбежным, как воздух, которым я дышу, но которого мне всегда недостаточно. Кажется, что оно обладает формой, весом. Густое, как смола, оно висит надо мной, окутывает мое тело и разум. Я тщетно пытаюсь от него избавиться, но оно лишь затягивает свои холодные руки крепче, как цепи, которым не нужен замок.
Мое тело безвольно лежит в кровати, но мысли — совершенно непослушны. Они начинают блуждать в хаотичных узлах моей памяти, словно сотканной из обрывков старого одеяла, где каждый шов таит свою боль. Эти воспоминания гулким эхом ударяются о стены тишины, заполняющей комнату. Я слушаю этот внутренний гул, как слушают шум огромного моря перед штормом — понимая его существование, но боясь столкнуться с ним в полную силу.
Я смотрю в окно, сквозь которое маленькими точками рассыпаны звёзды. Они светят молча, отдаляясь от меня с трогательной неизбежностью. Я чувствую их свет внутри себя, но он не согревает. Он лишь напоминает о том, что этот свет где-то есть — но не в моей жизни, не в моём сердце. Каждое мерцание — как крошечный сигнал из прошлого, стирающий череду коротких счастливых миражей: тех, в которых я когда-то смеялась, любила, жила так полно, счастлива от мелочей. Тогда я не задумывалась, что радость может быть мимолётной, как всполох молнии в тёмном небе, исчезающим быстрее, чем успеваешь осознать его красоту.
Сегодняшнее одиночество же стало антитезой той жизни. Я часто пытаюсь понять, в какой момент я утратила себя, где тот миг, что превратил меня из тёплого человека в этот блеклый силуэт, блуждающий по лабиринту ночи. Порой мне кажется, что я вовсе потерялась не в каком-то конкретном моменте, а постепенно, капля за каплей, шаг за шагом. Каждое событие в моей жизни, каждый удар судьбы смыл маленькую часть меня, как морская вода стирает следы с пляжа, оставляя поверхность пустой и безликой.
Когда я закрываю глаза, передо мной вырастают стены, сотканные из моей же тоски. Это лабиринт страха и сомнения, заключённый где-то внутри меня самой. Каждая тропинка здесь ведёт не к выходу, а глубже в тьму. Я блуждаю там, то осознавая себя, то теряя в водовороте мыслей. Мои сны — как отражение моего внутреннего мира — наполнены тревогой. Даже во сне я не нахожу покоя.
Я задаюсь вопросом: а что, если выхода нет, если это лабиринт без конца? В моём сердце теплится беспокойство — мысль о том, что я могу остаться здесь навсегда. Я осознаю, насколько я устала быть запертой в самом себе. Устала от этой борьбы, от неспособности идти дальше, как будто кто-то вечно отворачивает компас, не давая мне двигаться в правильном направлении.
Но не покидает меня ещё более мучительный страх. Страх того, что я никогда не вернусь к той, кем была. Что даже если я найду выход, я буду чужой себе, утраченной, как размытое воспоминание, которое уже невозможно сложить обратно.
Иногда мне кажется, что я вот-вот утону в этой теме, словно бурные волны одиночества полностью поглотят меня, оставив лишь безмолвное молчание. Но где-то в глубине, в самой заброшенной комнате, там, где оставлен крохотный луч света, теплит одна-единственная мысль.
"Ты должна продолжать".
Удивительно, что именно в моменты абсолютного отчаяния иногда рождается новый угол зрения. Я чувствую, как внутри пробивается голос, тонкий, еле слышимый, но такой человеческий. Он подсказывает мне, что надежда — это не мираж. Она такая же звезда, как те, которые видны через моё окно. И даже если они далеки, даже если их свет идёт через сотни лет световой тьмы, они всё равно существуют. Более того, они есть, потому что я вижу их. Ведь даже самый израненный человек носит в себе силу: чтобы увидеть, чтобы чувствовать свет, даже если это только слабая искра в самом сердце ночи.
Этот свет не избавляет меня от лабиринта, но он становится чем-то новым. Он — как маяк, чуть заметный, но зовущий. Иногда я думаю, что выход здесь не в поиске выхода. Может, вся суть в том, чтобы следовать этому маяку и создать новый мир там, где стоишь сейчас.
И тогда кажется: я лежу под темным небом, полном недосягаемых звёзд. Но где-то в глубине души всё-таки чувствую, что однажды их свет станет моим. Что я снова наполню себя, я стану той, кем была. Или, возможно, кем-то новым, более сильным.
Искры отдыха внутри меня, пусть слабые, но они есть. И, быть может, однажды, открыв глаза, я увижу, что этот длинный мрак был всего лишь сном.