Жизнь прожить гл 36... вот ты какая, жена Пантелеи

Гл. 36               
                «…ВОТ ТЫ КАКАЯ, ЖЕНА ПАНТЕЛЕИЧА»                06.45г.
Сергей, довольный тем, как он быстро сбил спесь с Антонины, издалека помахал  так и не начавшим еще работать женщинам, свернул к ручью, чтоб перейти на другую сторону оврага. От прошедшего недавно дождя мало что осталось- влага и с травы убралась, и земля слегка подсохла. Сергей поднимался по еще не скошенному склону бугра и неприятно морщился: «Одну чуть с ног не сбил, сейчас другая в обморок упадет, это называется- в гости пришел. Надо хоть с этой как- то помягче». Рукой потрогал карман гимнастерки, где лежало письмо Пантелеича- за всю дорогу он не решился сам его прочитать, хотя Пантелеич предлагал это. И вот теперь волновался, как Таисия отреагирует на весточку.
Женщины и здесь так же оставили работу и внимательно следили за гостем. Все худые, загорелые, они мало чем отличались друг от друга. Даже одежда была похожа- на головах у всех белые платки, выцветшие кофточки, юбки. У Таи синей юбку можно было назвать с большой натяжкой, скорее водянистого, или бледно- небесного цвета. Сергей, неспеша, направился к ней. Подошел ближе, увидел испуг в ее глазах, удивлённо спросил:
Стр. 87
-Что Вы так меня испугались, я к Вам с хорошей вестью.
Тая нахмурилась:
-Я привыкла к плохим.
Сергей откашлялся и сказал:
-Ну здравствуйте, Вы Тая Боброва?
Тая смутилась:
-Я…Тая Воронцова, мы с мужем не расписаны.
Сергей замялся, он этого не знал.
-Ну…это не важно, меня зовут Сергей, я привез Вам привет от вашего мужа.
Тая вздрогнула. До последнего дня  от него не было ни каких известий. Сергей аккуратно достал из кармана свернутый вчетверо листок и протянул его растерянной Тае. Она осторожно взяла, осмотрела снаружи с обеих сторон, отошла в сторонку и развернула. Карандашные неряшливые строчки на мятом листке с трудом можно было понять, но с первых строк Тае стало ясно, что их писал Иван Пантелеевич.
«Здравствуйте милая Тая, жена моя, и дочка Марусенька. Тая, прости, что все так неожиданно получилось. Знай, я ни в чем не виноват. Антонину прости. Береги дочку. Война закончилась, теперь, я думаю, вам будет полегче. Надеюсь, когда- нибудь, вернуться. Крепко обнимаю вас и целую. Сергей очень хороший человек, он все расскажет. С тем твой муж И. П. Бобров. 12. 06. 45 г.»
Тая перечитала письмо еще и еще раз, постояла, глядя в ноги, тихо вздохнула и подошла к Сергею.
- Спасибо за письмо. Это он прислал вас сюда?
Сергей улыбнулся:
-Он посоветовал, а я согласился. У меня есть руки и голова, я надеюсь, они Вам пригодятся, а места, кажется, у вас в деревне хватит. Мне Пантелеич предложил остаться тут на время, а понравится, можно и насовсем.
Тая помолчала, подняла глаза:
-Как Вы с ним познакомились, и где он?
Сергей посерьезнел в лице:
-Места красивые, но лучше там не бывать…
Он в нескольких словах обрисовал обстановку, в которой им пришлось встретиться и жить последние месяцы, не преувеличивая, но и не преуменьшая, сложности лагерного быта, рассказал, какие отношения у него с Иваном Пантелеевичем там сложились. В конце своего рассказа спросил:
-Тая, вы можете мне хоть что- то рассказать о Владимире Родине и его жене Антонине. Дело в том, что мне с ним в сорок первом пришлось вместе повоевать, но жена его почему- то отказала нам встретиться.
Тая отвернулась на секунду в сторону, и, затем, глядя на Сергея исподлобья, сухо, с короткими паузами, ответила:
-Антонина- моя… хорошая… подруга, а Владимир- что Вам сказать? Она опять слегка смутилась- фронтовик, инвалид. А сейчас…председатель. 
-Ладно, понятно.- Больше расспрашивать Таю Сергей не решился, а про себя подумал: «Зря я сразу в галоп!» Он отбросил в сторону вещмешок, покрутил по сторонам головой, протянул руку- дайте- ка.
Удивленная  Тая подала ему вилы.
Такого удовольствия  от работы  Сергей не получал давно. Тяжелыми, самокованными вилами он орудовал играючи- огромные, узловатые руки легко, без видимых усилий приподнимали мощный пласт влажного сена, ставили его торчком, разваливали, и гребок за гребком ощущали то, по чему давно соскучились. Терпкий, сладковатый запах был таким знакомым, возвращал мысленно в довоенные годы, в родные места. Он дошел ряд до конца, пошел на следующий. Тая осторожно, стараясь не выдать взгляда, искоса поглядела на спину Сергея- мышцы, играя, перекатывались под поблекшей гимнастеркой, и подумала про себя: «Такого можно в телегу, вместо нашего старого

Стр. 88
мерина запрягать. Бабы его теперь не упустят, быстро охомутают». И  не стала ждать, пока Сергей остановится, взяла с межи грабли и стала на соседний ряд.
Письмо и рассказ Сергея Таю приободрили. Наконец- то, она, хоть что- то, для себя, прояснила, где и что с Иваном Пантелеевичем. За что он сидит, Сергей толком не объяснил, только на что- то намекнул- тут, мол, какая- то загвоздка. Но главное, что сейчас он жив и относительно здоров, а об освобождении говорить пока рано.
Тая остановилась передохнуть- ныли уставшие руки и спина, и краем глаза заметила, как бабы с соседних рядов искоса поглядывают то на нее, то на Сергея. Про себя улыбнулась: «Вот заразы, теперь будут языки точить, ну давайте, давайте». Бодро подняла голову и веселей пошла по ряду.
Когда весь участок скошенной травы был, наконец, переворошен, а уставшие колхозники загомонили и стали собираться домой, оранжевое солнце, словно догорающая свеча, тлело у горизонта. Однако, на другой стороне лога, где работала Антонина, женщины столпились, и  не торопились уходить, по- видимому в ожидании Таиных подруг, и скорее всего, их интересовал незнакомец. Сергей это уже понял, когда подошедшие с соседних рядов, колхозницы, сразу же завязали с ним разговор.
Сергей не успел просунуть сквозь лямки вещмешка Таины грабли с вилами и уложить их к себе на плечо, как те, затрещали сороками:
-Это непорядки, молодой человек, чем же Тайка- то лучше нас, и наши вилы ни- чуть не легче.
-Тем более, Таисия, женщина замужняя, а у нас и холостых красавиц полно. Хотите, познакомим? Заодно за знакомство рассчитаетесь, плечи- то у вас вон какие широкие.
Сергей добродушно заулыбался и успел вставить:
-Ну, за такое предложение, вас хоть самих вместе с вашими вилами на эти плечи сажай!
-А что, мы согласны, хоть бы по очереди, а Таисия уступит нам, правда, Тайк?- теперь одна из них со смехом обратилась к Тае.
Тая гордо улыбнулась и тоже смеясь, ответила:
 -Нам только разок дай прокатиться, мы уж и слезть не подумаем!
Веселый смех разнесся по всему логу, и стоящие на той стороне, услышав его, в нетерпении  снова зашевелились.
-Так и быть, авансом за знакомство, давайте ваши вилы, только обещанное не забудьте!- Сергей решительно собрал инструменты в один большой сноп и взвалил к себе на плечо.  Пахучий сенной воздух, разлитый под теплым  вечерним небом, в придачу к добродушному, заливистому бабьему смеху, опять на несколько секунд вернул Сергея в те недалекие довоенные годы, окунул в какое-то беззаботное состояние, но только на эти короткие мгновения.
Он прекрасно понимал, что большинству из них, этих молоденьких бабенок, за последние годы досталось протащить на своих худых плечах уж слишком много лиха. Но смогли все перемочь, может, только благодаря своей бабьей способности уметь разразиться беззаботным смехом, когда уже нет никаких сил терпеть, и от боли потерь, и от обиды за все испытания, данные им этой проклятой войной. И они не воют, и не грызут землю. Он понимал, сейчас их час, пусть короткий и неопределенный, и они откровенно радуются возможности, проявить свои бабьи способности веселух и хохотушек.
К тому же, где- то под ложечкой, уже пряталась не робость, а щекотало сладковатое ощущение лести, чувствуя себя центром внимания, в их, довольно приятном, обществе. И это, после тех, мрачных лет тюремного севера, когда ты, просто животное, и всем враг, да и кажется, сама жизнь в тягость.