Один счастливый день

                «Как-нибудь, устав от дел, ночью, до утра
                Вспоминать я буду день – тот, что был вчера».
                Александр Розенбаум

                эссе отражённой памяти
               


   Декабрь 2019 года, город Москва, московское время 18.30.
   Я стою на тротуаре одной из центральных улиц и думаю о том, как просто происходят в жизни чудеса. Ещё неделю назад я, житель далёкого забайкальского города, и не помышлял ни о каких путешествиях, но вдруг оказался здесь в самый канун Нового года. Юбилейно-парадное совещание Очень Важного Ведомства, где я работаю в одном из его многочисленных филиалов, только что завершилось. Моё участие в этом мероприятии свелось лишь к формальному представительству «от лица нашего региона», и теперь я был совершенно Не Занят до вылета обратного рейса домой завтрашним вечером. Это означает, что в моём распоряжении сейчас целые сутки свободы в столице накануне любимого праздника! Чем не новогоднее чудо?
 
   Стоит отметить, что я тут не новичок. Тридцать лет назад я был вполне успешным студентом весьма знаменитого в те годы геологоразведочного института, а Москва для меня – центром всего мирозданья, средоточием жизни на целых пять лет, ярких и до предела насыщенных разнообразнейшими событиями и настоящими приключениями, возможными только в безоблачной юности. Чудеса случались со мной и тогда, город огромный всегда был полон сюрпризов и неожиданностей, но обходился со мной всегда благосклонно, не обижал и принимал как своего. Я был здесь как дома, но вот теперь вокруг простирался совершено другой, незнакомый, сверкающий и таинственный мегаполис, и мне предстояло сейчас открывать его заново.
   
  Ну что же, начнём! Я осмотрелся вокруг повнимательнее, уже как путешественник-первооткрыватель. Новая, аккуратно уложенная тротуарная плитка, по обеим сторонам улицы красивые, видимо, недавно отреставрированные особняки в стиле конца XIX – начала XX веков. Здания в два-три этажа, колонны, портики, высокие окна, чугунные кованые решётки оград, уличные фонари «под старину», прохожих на удивленье немного.
 
  Стою, как в музее архитектуры и театре одновременно, и кажется, что вот-вот из подъезда одного из этих домов появится вдруг господин в цилиндре и длинном плаще-крылатке, сопровождающий разодетую в пышные кринолины нарядную даму и тут же подъедет карета с форейтором, а на запятках лакеи в блестящих ливреях…Красиво придумалось! А всё от того, что пейзаж на зимнюю Москву прошлых лет совсем не похож: вместо снега, сугробов и лёгкого морозца с неба сыпется мелкий дождик, воздух влажный и тёплый, а под ногами свет фонарей тут и там отражается в зеркалах мелких луж, как будто октябрь решил ненадолго вернуться. Ну что поделаешь, с погодой спорить дело пустое, да мне это и не мешает совсем – настроение праздничное. Дав волю фантазии, я ещё минут пять полюбовался изысками старого зодчества и неспешно зашагал к ближайшему входу в метро. Разумеется, теперь надлежало отправиться к Большому театру и на Красную площадь. Кстати, неуместный осенний дождь вдруг прекратился как по заказу, это было явно к удаче.

  …Я вышел на Манежную площадь к гостинице «Москва» и сразу же оказался на карнавале: прямо передо мной крутилась настоящая, очень большая двухъярусная карусель, разноцветная и сияющая огнями, за ней другая, поменьше, и чуть поодаль ещё одна, для самых маленьких посетителей. Кругом полно народу, тут и там слышится смех, восторженный детский визг и весёлые возгласы. Удивительно, как это ярмарочная забава уже из позапрошлого века вдруг оказалась такой востребованной для любителей современных айфонов – перед входом на карусели даже скопилась очередь! Вот рядом трое малышей прямо облепили смеющуюся маму и наперебой тянут её за рукава: «Ну ещё разочек прокатимся, ну пожалуйста! Мы не накатались! Ещё, ещё!» Тут подошёл, видимо, отец семейства, тоже радостный и довольный, в распахнутой куртке, и громко провозгласил: «А вот и билеты на всех – за мной!» - и, подхватив на руки одного из детишек, увлёк всю компанию в обратную круговерть. Праздник такой раз в году – гуляй, душа, нараспашку!

  За каруселями – «Деревня Рождества». Сказочные домики с окошками, куда можно по-настоящему заглянуть, красные «черепичные» крыши, вокруг домиков крошечные лужайки и ёлочки, увешанные блестящими игрушками, и повсюду снуют озорные, шустрые обитатели деревеньки - гномы в синих и красных курточках и шапках с помпонами. Звучат незатейливые, но милые и забавные песенки-шутки, а гномы разыгрывают коротенькие сценки из сказок, вовлекая прохожих. Мимо не пройдёшь, обязательно остановишься. «Детство, детство, ты куда ушло…» Ушло, ах как же давно ушло, но спасибо сказке – сейчас ненадолго вернулось…

  Я с удовольствием послушал песни гномов, помог оказавшейся рядом семейной паре сделать несколько фотографий и направился дальше, но далеко не ушёл. Да и куда тут уйдёшь – прямо передо мной возник «Волшебный город» братьев Гримм и Шарля Перро: снова сказочные домики, а в них угощенья – жареные колбаски и всевозможнейшие пироги, кофе с пирожными, фрукты на палочках, облитые ярко-красным сиропом, горячий шоколад и пряный глинтвейн, блины с пылу-жару и запахи, ароматы, восторги… Распрощавшись с диетой, я со всем этим справился, хотя и с трудом, но зато как же всё вкусно – восторг для гурмана! Посмотрим, что ещё впереди.

  Иду в общем потоке и вот наконец-то Красная площадь! Главное: знаменитый каток. На льду многолюдье, движение парами и поодиночке, яркие куртки катальщиков мелькают в скольжении, и, быстро вращаясь, фигурные пируэты непрерывно сменяют друг друга, и музыка отовсюду, и сам я уже как будто плыву в окружающем море веселья и света… Но стоило отойти чуть поодаль - появляются Спасская башня и Василий Блаженный. Как на картине с подсветкой!

  Мысли меняются: я – в центре России! Возникает в сознании спокойно и гордо: «Я здесь по праву, я гражданин великой страны и это мой город. Впереди новый год и у меня обязательно будет всё хорошо – а как же иначе!» Я постоял, вспомнил всю нашу семью, всех друзей, далёких и близких, вверх посмотрел на куранты. Хорошо, что рядом сейчас почти никого. Спасибо судьбе за эти минуты раздумья и уверенной радости. Просто - спасибо…

  …Я возвращаюсь снова на карнавал. Веселье в самом разгаре и опять угощенья, конечно. Вот, вижу, улыбчивая барышня в кокошнике и сарафане продаёт с лотка орехи в меду, за ней продавец жареных каштанов зазывает к заморскому лакомству, и снова закуски, блины, сбитень горячий и самовары. Здесь стиль уже «а ля рус», расписные киоски, частушки, сувениры, игрушки. Иду не спеша, глаза и душа отдыхают. Вдруг – что это там на витрине? Да ведь это Щелкунчик, тот самый, большая фигурка точь-в-точь из мультфильма. Посмотрим поближе: дорогая, однако, вещица, но сегодня не жалко. Я давно хотел такую игрушку поставить дома под ёлку. Просто так, на удачу. Пустяк, разумеется, причуда из детства, но на душе стало как-то очень-очень приятно. И только собрался купить, как прямо над ухом: «Эй, не зевай, скорее сюда – представление начинается!» Я невольно отпрянул и обернулся. Оказалось, вокруг целая толпа скоморохов сопровождает шествие Деда Мороза. Они торжественно подходят к катку, а на встречу им катит Снегурочка с праздничной свитой. Проводы старого года, напутствия новому, хлопушки, хороводы на льду, ярко и сказочно-интересно, но вот только народу вокруг ощутимо прибавилось. Я толчею не люблю, хоть и жаль, но приходится удалиться.
         
  …Выхожу опять на Манежную площадь, оттуда – к Большому театру и через Столешников переулок иду на Тверскую. Всюду иллюминация, над тротуарами и пешеходными зонами улиц развешаны сети гирлянд с эффектом мерцания «звёздного неба», а на газонах вместо цветочных клумб светятся всеми цветами ажурно сплетённые конструкции в виде гигантских пирамид и шаров. Всё искрится, переливается и сверкает. По-зимнему изумрудно-чудесно, жемчужно-волшебно… Люди, ожившие маски, актёры в костюмах зверей и сказочных персонажей – реальность дробится и множится в отраженьях зеркальных витрин, воображение следом «рисует» истории почти фантастические: не Мастер ли с Маргаритой идут мне на встречу, а кто эта дама с задумчивым взглядом, а о чём пишет в блокноте мужчина за столиком у окна кафе, что напротив – может, на глазах моих создаётся прямо сейчас новый великий роман, бессмертный шедевр? Кто угадает, что в этих мгновеньях правда сейчас, что вымысел, а что просто фантазия… Исчезающий флёр, недосказанность, загадка лукавая или след ностальгии… Создавать «действительность в миниатюре» было весьма интересно и на ходу возникало так много новых историй. Сюжеты простые и сложные, эпизоды и контуры – в будущем к этому стоило присмотреться. Время покажет, а пока двигаюсь дальше… 
       
  Я ещё долго бродил-путешествовал по знакомым и незнакомым мне улицам, пока не устал. Шутка ли, почти четыре часа на ногах. Пора возвращаться в отель, время подходит к полуночи. И только в вагоне метро вдруг вспомнил: «А как же Щелкунчик! Вот я растяпа, о нём совершенно забыл, вот досада…» Моя маленькая новогодняя мечта опять не сбылась, значит, мало мечтал, время встречи ещё не настало. И вроде не стоит печали, но стало немножечко грустно. Как всё-таки жаль…
         
  В отель я добрался, когда шёл уже первый час ночи, но спать совсем не хотелось. Сказывалась разница во времени на шесть часов, дома уже наступало утро, а здесь ещё только загорались первые звёзды. Впрочем, действительно ли это звёзды или огни многочисленных небоскрёбов столицы, понять было сразу непросто. Мой номер на семнадцатом этаже гостиницы, я распахнул шторы панорамного окна как можно шире – и восторг превзошёл ожидания: внизу у входа в отель блестит новогодняя ёлка, за площадкой подъезда к отелю широкая улица и серая полоса Москвы-реки, потом кварталы домов, среди них тут и там шпили «высоток», вдали телебашня Останкино. Простор и величие мегаполиса одновременно, как на рекламном плакате. Перспектива пространства размыта в ночи и словно окутана тонкой вуалью. В темноте видны только контуры зданий и дрожащие переливы ближних-дальних огней. Взгляд уводят за собой цепи уличных фонарей и пунктиры подсветок, и уже не понять, где кончается город и начинается небо, всё сливается воедино. И не видно нигде ни одного человека, машины на уличной трассе не в счёт, их шума отсюда не слышно, мелькнут – не заметишь. И в этой ночи словно замерло время, только гирлянды на ёлке внизу то разноцветно мерцают, то медленно гаснут, то, крадучись, тихо-тихо вновь зажигаются…

  Странное чувство приходит: знаю, что город на самом деле не спит и тишина его не существует, вокруг миллионы людей, но никто здесь не знает меня, я совсем один в этом мире сейчас и оказался будто вне времени – ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Только кресло, окно, чёрный чай остывает в стакане, мягко светит торшер, за окном бесконечность. Я – невидимка для всех, но ведь я существую! И ещё существует мелодия… Да-да-да, это именно музыка: еле слышные звуки «бом-бом»…пауза… «бом-бом-бом»… «так-так-так»…снова пауза… Мягко, упруго звучит невидимый контрабас, и не хочется понимать, выдумка это или реальность…
            
  Очень спокойно, уютно, тепло по-домашнему, не нужно смотреть на часы, а можно взамен, закутавшись в клетчатый плед, подумать и вспомнить о чём-то полузабытом, вроде бы и не нужном, отложенном «на потом», но, выходит, для меня всё-таки важном. Вот так, как будто бы сами собой, и воскресают в сознании давние мысли, и, следуя им, я продолжаю свой «монолог о недосказанном». Мой мир – пирамида в кольце превращений: все сложные вещи состоят из простых, без малого нет целого, без целого нет гармонии, без гармонии нет движения, движение порождает хаос, но в движениях хаоса рождается жизнь, и жизнь снова стремится к гармонии и равновесию. А потому, если хочешь познать жизнь и своё место в ней, научись замечать слагающие бытие мельчайшие частицы – ведь даже благородный хрусталь изначально рождается из расплава простого песка, и земную твердь слагают мириады песчинок, а капли воды – океан. Как этот мир за окном – равновесие и хаос одновременно, баланс «да» и «нет», инь и ян, свет и тьма… Я, конечно, всё это придумал не сам.  Но, чтобы понять и принять то, что слышал и видел, о чём читал многократно, всю эту тривиальную простоту, нужно было самому прожить целую жизнь. И ещё осознать, что воистину «во многом знании есть много печали, и умножающий знание умножает и скорбь». Среда обитания формирует образ мышления. Как всё-таки хорошо, что вопреки всем печалям мне повезло оказаться здесь и сейчас, чтобы мой монолог наконец завершился. Оказалось, скорби и испытанья нужны, чтобы суметь оценить, что единственно важно и на самом деле чудесно: то, что имеешь сейчас – эти огни за окном, эта комната и этот город, и те, кто ждут меня дома. И ещё мне даны книги и музыка, леса и моря, горы далёкой родины, звёзды и ветер… Счастье жить, видеть, чувствовать, ощущать и дышать. И не нужно бояться повторять для себя вечные истины – настоящие ценности «избитыми» не бывают, а ироничные ухмылки оставим для тех, кто смысл счастья понять не способен. «Время камни собирать и время камни разбрасывать».
      
  Не помню, сколько я ещё просидел у ночного окна. Тихонько, по-кошачьи, на бархатных лапах подкралась усталость. Сон навалился, чуть голова коснулась подушки. Но, засыпая, я подумать успел: когда-нибудь обязательно «перелью» отражения моей памяти в строки на бумаге, чтобы услышанная в московской ночи мелодия не заглохла и не затерялась в суете повседневности. Она теперь тоже имела своё право на жизнь...
       
  Утром снова начался зимне-осенний дождь, но настроения это не портило. У входа в храм Христа-Спасителя мысли о вечном, не о земном. Я приехал сюда сразу к открытию. Девять часов, будний день, храм внутри почти пуст. От того, что за стенами тускло и пасмурно, в соборе повсюду ещё полумрак, полутени, на фресках полутона. Загадочным кажется мерцанье свечей и лампад у икон, даже таинственным. Отражаясь в стёклах киотов и позолоте окладов, горящие свечи словно дробятся в пространстве, превращаясь в цепочки крохотных огоньков, которые как путеводные нити направляют к образам и ликам святых. Ищущий да обрящет.
         
  Я медленно, слева направо, обошёл весь собор. Остановился там, где душа попросила – у Богородицы. Затеплил свечу, помолился. Без слов. Слова не нужны, Он и Она и так всё обо мне знают. Здесь, в главном Храме России, я стоял сейчас совершенно один, мне никто не мешал, и душа открывалась как птица в полёте. Молитва, исповедь, покаяние…За всё, обо всём, что я прожил и пережил, обо всех, кто мне дорог. Был ли ответ? Нет, никакого гласа с небес, ни знака, ни откровения свыше. Этого не случилось. Но взамен пришло чувство забытой давно доброты и исчезла боль застарелой, жестокой обиды. Никого теперь не хотелось судить, дабы самому не оказаться судимым. «Всему своё время и время всякой вещи под небом». Таков был ответ, а я умею слушать и слышать. Земной поклон и спасибо!
          
  Но, оказалось, на прощанье меня ожидал ещё и подарок. На стене правого нефа собора я краем глаза заметил табличку, похожую на указатель. Подошёл поближе. Так и есть, надпись «На смотровую площадку». Следую дальше по указателю. В углу за дверью довольно широкая лестница. Вход свободный, вокруг по-прежнему никого: ни служителей храма, ни посетителей. Я поднимаюсь. Идти очень легко, ступени удобные для ходьбы, немного шершавые, пролёты короткие, за каждым – площадка для разминовки. Дома я живу на пятом этаже и обычно пользуюсь лифтом, но сейчас иду совершенно спокойно, без остановки, даже дыхание не сбивается. Выхожу на площадку и вот тут замираю! Передо мной открывается центр Москвы. Места все знакомые: улица Волхонка, Музей изящных искусств, как на ладони стены и башни Кремля, Большой Каменный мост, Москва-река, набережные и «высотки». Студентом я здесь часто гулял, но теперь, с высоты птичьего полёта, всё виделось совершенно иначе. Как будто открылся волшебный ларец и появились «улочки-шкатулочки» с крошечными человечками, машины-коробочки, кораблики на реке. Между разноцветными пятнами крыш виднеются дворики и там тоже заметно движение людей-муравьёв. В скверах курчавится мокрая зелень деревьев, а трава на газонах выглядит кусочками малахита. Сетка дождя прозрачной вуалью чуть затеняет всю эту картину, но смотреть не мешает. Я чувствую себя великаном из сказки – вот руку сейчас протяну и переставлю домики-кубики, как захочу. Или дождь разгоню, чтобы ярче сияло солнце. Передвину кремлёвские башни, раздвину площади и границы – я всё могу! Оказывается, весьма интересно смотреть на мир свысока и ощущать себя демиургом всесильным. И вот уже неведомо как возникает чувство могущества. Разумеется, это только иллюзорный, минутный фантом, но до чего же приятный…
          
  Насмотревшись, я поднял голову вверх и ощущение сразу сменилось. Надо мной – соборные купола. Громадные, мощные, внушительно-золотые. В пасмурном небе они были не парадными царскими шапками, нет – боевыми шлемами воинов. Спокойно и властно возвышались над городом, и хмурые облака обходили их стороной. Сила, с которой не спорят. Величие, перед которым склоняются и признают: «Здесь вера, надежда и под защитой – любовь». Желание быть великаном всевластным сразу пропало. Какой уж там демиург, я всего лишь простой человек, способный изменить лишь себя самого, если оставить сумею гордыню и страсти пустые. Иначе никак. Смирение – это не слабость, а сила в познании истины.
            
  Я снова смотрю на Москву с высоты, но уже не как наблюдатель сторонний или тщеславный мечтатель. Да, сознаю, пусть я маленький человек, но это всё же мой мир, я его и ценю, и люблю. Всё вокруг дано мне для радости, а не печали, и, постаравшись, я смогу стать в этом мире счастливым. Я понял: мне дарован небесный подарок на Рождество. Яснее не скажешь, других знаков не нужно. С благодарностью принимаю это знание, запомню и сохраню.
            
  …День продолжается дальше. Из храма Веры я направляюсь к обители Красоты. Благо, путь недалёк, нужно всего лишь пересечь Волхонку – и передо мной любимый Музей изящных искусств. Собственно говоря, официально он носит другое название, но я предпочитаю именно это, ещё дореволюционное. Мне кажется, оно более соответствует хранящимся здесь уникальным коллекциям античного и современного искусства. В студенческие годы меня не раз спрашивали, зачем я постоянно хожу в театры, музеи, а сюда – особенно часто. Я отвечал просто: «Потому что здесь – красиво, и учат это понимать». До сих пор не уверен, действительно ли «красота спасёт мир», как утверждал Достоевский, но что только она помогает человеку противостоять злу в этом мире и выживать, инстинктивно понял очень давно. Лично меня она точно спасает, и вот сейчас, после долгого перерыва, я наконец-то возвращаюсь к своему «месту силы».
         
  Но, оказывается, даже хорошо знакомые места могут преподносить неожиданные сюрпризы. Причём и весьма приятные. Не доходя до Музея каких-то полсотни шагов, обнаруживаю, что в соседнем особняке старой постройки теперь открыта «Галерея искусства Европы и Америки XIX-XX веков». Это новый филиал Музея, на фасаде огромный плакат «Выставка французских импрессионистов из музейных фондов и частных собраний». Разумеется, я с восторгом иду!
         
  …Гардероб в цокольном этаже. Встречают улыбчивые, доброжелательные служительницы: «Здравствуйте, очень рады вас видеть, пожалуйста, проходите». Настроение, и без того априори возвышенное, ещё более улучшается – давно я встречал такого приёма! Поднимаюсь по широкой мраморной лестнице, подмигиваю на ходу своему отражению в зеркальных панелях: «Всё хорошо, дружище! Как в старые времена».
          
  Начинаю осмотр экспозиции. Благодарение буднему дню, здесь, как и в соборе, пока ещё нет посетителей. Я снова один, не считая только женщины-смотрителя, медленно переходящей из зала в зал и почти незаметной. Итак, погружаюсь в другую реальность. На стенах шедевры Моне, Ренуара, ван Гога, Дега. До этого я видел их творения только в альбомах, журналах и репродукциях. Теперь вижу оригиналы. Пробую совместить прямое личное восприятие с прочитанным раньше и книжной теорией. Я понимаю творчество импрессионистов как стремление запечатлеть на холсте мимолётность движения, игру и оттенки света, колебания воздуха, мгновения чувств и даже трепет дыхания. Смысл: разглядеть красоту в любых проявлениях жизни. Вот я сейчас и пробую это понять – «ловлю настроение».
         
  Я шёл по залам, не торопясь, но и не задерживаясь подолгу ни у одной из картин. Как будто купался и плыл в волнах цвета и света, «перетекал» от картины к картине. Секрет восприятия оказался вовсе несложен. Главное, поймать точку взгляда: подойдёшь слишком близко – видишь только смешение красок и грубость холста, отойдёшь далеко - всё сливается в цветовую сумятицу и неясные пятна, но когда угадаешь – перед тобой расцветёт вдруг пышный сиреневый куст в летнем парке, оживут светотени собора в Руане, грациозно вспорхнут голубые танцовщицы, даже будут слышны смех и говор людей под звон стаканов в парижских бистро и проявится мелкая сетка дождя над черепичными крышами маленьких городков где-то в Провансе…
          
  Впечатление будит воображение и открывает дорогу фантазии. Легко и свободно. Век XIX-ый минул давно, прошёл и XX-ый, но в мире компьютеров и айфонов по-прежнему светит солнце, расцветают цветы и есть ещё люди, которые не разучились понимать и любить жизнь без помощи «искусственного интеллекта». Я один из таких и мне понятна несгибаемость одуванчика, пробивающего себе путь сквозь асфальт тротуара. Чашка ароматного кофе утром у окна – уже творческий повод и вполне подходящий сюжет для создания натюрморта, хотя бы и мысленно. Думаю, главный посыл выставки я угадал: «Красота всегда существует вокруг, в вещах и предметах самых обыденных и увидеть её может каждый. Всегда и везде. В Музее – тем более». Удивительно тихо, спокойно сейчас на душе, вот так бы плыть и плыть в далёкую даль, не заботясь о времени…
         
  Я остановился в зале Гогена, присел на кушетку. Гений приглашает на остров Таити: пальмы, цветы, полинезийские пышные девы млеют под солнцем на пляжах, всюду улыбки и обещанья любви, сладострастная нега. Краски густые и яркие: красные, синие, оранжево-жёлтые, медно-коричневые и золотые. Рай во плоти. Но за музейными окнами - серое небо и тусклое солнце. Оттого свет в зале кажется приглушённым, размытым, как лёгкая дымка-«сфумато» на полотнах художников Ренессанса. У меня на глазах поиски истины Леонардо переплетаются с мечтами о счастье Гогена. Незримо, но явственно. И вот уже за улыбкой таитянской красавицы чудится образ Джоконды. «Дама с горностаем» и «Аве Мария». Высокое Возрождение, XV-ый век, и его противоречивый наследник, век XIX-ый. Я, рождённый в веке XX-м, смотрю на шедевры прошедших времён и пытаюсь понять: какие образы будет способен создать век XXI-ый, куда приведёт?
         
  И в ответ на вопрос возникает живая картина: в зал входят двое, юноша и девушка лет двадцати. Судя по тому, как они держатся за руки, это влюблённая пара. Молодёжь обычного вида: джинсы, свитера популярного теперь необъятного размера «оверсайз»; у девушки короткая стрижка, у парня, наоборот, собранные пучком длинные волосы. Прошли мимо, не обратив на меня никакого внимания, кажется, даже вообще не заметили. Великий Гоген привлёк их тоже немногим больше – мимолётные взгляды налево-направо и всё. Внимание лишь друг на друга, молодой человек что-то негромко рассказывает, девушка улыбается. Вероятно, Музей для них в первую очередь место свидания или просто повод для встречи. Не стану их строго судить: картины здесь навсегда, а молодость так скоротечна. Станут постарше, вернутся уже с другими глазами. Может быть, приведут сюда детей или внуков. Если судьба и время будут к ним благосклонны, Бог весть... Ну а пока ребята, держась по-прежнему за руки, прошли через весь зал и только на выходе остановились. Всего на минутку, лишь для того, чтобы поцеловаться и, рассмеявшись, тут же исчезнуть. Но их силуэты в дверном проёме, словно в раме картины, рельефно и чётко отпечатались в памяти: любовь в ярких красках на полотнах Гогена и, как её отраженье, живая любовь столетье спустя. И в унисон впечатленью вернулась ночная мелодия: в мыслях снова звучит чёрный кот-контрабас, ему вторят лёгкая флейта-мечта и французский романтик-аккордеон. Получилось красиво!
          
  …Пока я возвращался в отель за вещами, ехал в аэропорт и ждал регистрации рейса, эта мелодия так и звучала во мне аккомпанементом счастливому дню в канун Нового года и Рождества. И как удивительно, что всего за один только день мне удалось побывать и на карнавале, и в храме небесном, и в храме земном. Удивительно и чудесно!
            
  Ноябрь 2024 года, город Чита, местное время 21.30.
  Я дома, в своей квартире. В теленовостях по всем каналам передают сводки боевых действий. Моя страна снова сражается с врагами на всех фронтах, внешних и внутренних. Война есть война, и победа, конечно же, будет за нами. Третьего русским всегда не дано. Но выиграть войну означает не только победить смерть, но и суметь жить дальше в Радости. Именно поэтому я сейчас и вспоминаю тот далёкий счастливый день, один из многих других, отражённых в памяти. Слава Богу, совсем не единственный. Верные книги и добрые люди научили меня помнить хорошее, видеть свет и отбрасывать тьму. Я живу настоящим, люблю то, что имею, ценю каждый свой вздох и с верой надеюсь: список счастливых дней обязательно будет продолжен.
             Сказано, сделано, написано и подтверждено. DIXI.

   P.S. В декабре 2022 года я неожиданно опять встретил Щелкунчика на предпраздничной распродаже. Как оказалось, фигурка была в единственном экземпляре и словно бы дожидалась меня. Вот так наконец-то сбылась моя маленькая причуда-мечта. Как и положено, под Новый год. Чудеса всегда рядом. Кто захочет, увидит. Кто увидит – найдёт!
 
                г. Чита
                21.10.– 24.12.2024