Стеклопад

Стеклопад.

Яркие звёзды манили нас в дали
Боги, смеясь, дарили и крали
А первые чайки безжалостно врали
Что новое море будет из стали

В центре спального района монументально возвышалась громада ЭВС - энерговыравнивающей станции. С вершины гигантской башни красного кирпича уходил в небо фиолетовый дымок материи, всего мгновение назад являющейся чистой, без какого-либо физического воплощения, мощью. В мире, где коэффициент полезного действия любого двигателя выше единицы, а то и нескольких единиц - проблема сброса избыточной энергии невероятно остра. Каких-то восемь лет назад портовый город Хэндо утонул в пламени пожара, когда излишки могущества колоссальной силы материализовались в форме температуры плавления стали и накрыли набережную и пару соседних кварталов, словно метеорит или извержение вулкана. Конечно, после той ситуации власти сделали много полезных выводов и нужных вводов. Много - но достаточно ли?
На другом крае бушующей страны зачиналась новая история на старую тему.
Город утопал в зарослях диких роз, запах цветущего шиповника кружил голову. Красные полосы, драпирующие стены зданий из белого кирпича, издали казались огромными колоннами, на которых покоились черепичные крыши домов.
Редкие прохожие в светлых одеждах торопились по своим делам, многие носили на виду оружие, револьвер или нож.
Торопливо, временами переходя на бег, шлифовала мостовую крохотными каблучками молодая девушка низкого роста, одетая в синее платье. Одной лишь одеждой она выделялась из толпы. От неё пахло шалфеем и жженым порохом.
Девушку звали Лори Винстон. Она получила первое в своей жизни серьезное задание - втереться в доверие инспектору из бюро внешнего контроля. Лори внимательно изучила все имеющиеся бумаги с информацией об этом человеке и решила устроить якобы случайную встречу на улице.
Колючие карие глаза протыкали окружающих одного за другим и уткнулись, словно в мишень, в рослого сухощавого парня лет двадцати пяти или чуть старше. Одет он был в шерстяной вечерний костюм угольного оттенка. Парень всматривался в свои наручные часы так пристально, словно ему за это платили деньги. На циферблате были две дополнительные стрелки. Одна застыла, другая же бешено вращалась, обгоняя секундную. Девушка в последний раз глянула на фотографию цели, выкинула портрет в мусорку и пошла на сближение.
Сократив дистанцию до беседной, она остановилась и шумно вздохнула, слушая запах чуть приглушенного дешёвым одеколоном пота и брякнула первое, что пришло ей на ум:
– Надо же… мы словно на бал вырядились.
Парень посмотрел на неё, склонился в наигранном поклоне и протянул руку:
– Тогда прошу вас подарить мне беглый танец!
Она резонно возразила:
– Беглым бывает огонь.
Он продолжил свою песню:
– Огонь бывает жидким, но не перестаёт измеряться в градусах.
И вновь последовал быстрый ответ:
– В градусах измеряют только дешёвый алкоголь.
Всё так же склонив спину, молодой мужчина мгновенно парировал:
– Но даже самый дешёвый алкоголь может сделать женщину желанной.
Девушка отвела взгляд, уткнула подушечки пальцев друг в друга.
– И всё же мне кажется, что мы нелепо одеты…
Он перебил её горячим, страстным шёпотом:
– Не важно, как одеваются, важно, как раздеваются!
Оскалив зубы и сжав кулачки, она глянула на собеседника, словно сквозь оптику прицела.
– Распрямись! – Он подчинился и она тут же крикнула: – Врежь мне! – Миниатюрным пальчиком девушка шлёпнула себя по пухлой щёчке. – Вот прямо сюда!
Мужчина пожал плечами и нанёс прямой в челюсть. Маленькая девушка перехватила кулак, перекинула тяжелого соперника через себя, отточенным движением уселась сверху и заломила руку переоценившего себя ухожёра.
– Первое. Я тут старшая, если хочешь оспорить, можешь бить в любое время. Можешь даже попытаться прирезать меня, пока я сплю. Второе, за твою следующую попытку меня ударить, я тебя просто убью, третье, ещё один косой взгляд – и ты лишишься глаза. Понял? Раздеваться тут ещё…
Мужчина какое-то время пытался высвободиться но вскоре обмяк.
– Понял.
Победительница слезла.
– Вот и хорошо. Отряхнись и зонтик свой подбери. – Слегка разведя руки и вскинув левую ладонь вверх, девушка продолжила. – И вообще, зачем тебе зонт, на небе ни облачка!
Лори Винстон прекрасно понимала, что за человек перед ней и зачем ему зонтик, но прилежно отыгрывала роль мимопроходящей дурочки.
Сбив уличную пыль с зонта, мужчина посмотрел на часы. Бешено вращающаяся стрелка уже успокоилась и застыла, указывая на третий час.
– Ливень пойдёт через двадцать секунд. Плюс-минус пять.
Девушка нахмурилась, хлопнула себя по бёдрам.
– Ты пьян! Какой ещё дождь?.. – А небо уже заволакивали рождающиеся из точек грозовые облака. Солнце словно задули, молния высветила спешащих в укрытие прохожих, гром разбудил тех, кто ещё спал и заставил девушку прижаться к мужчине. – Ты как про грозу узнал?
Первые капли внезапного ненастья рухнули на чёрную преграду зонтика.
– Сейчас прекратится, потерпи.
Девушка высунулась, но тут же отдёрнула руку.
– Ай! Прям кипяток!
Незнакомец неотрывно смотрел на часы.
– Подумаешь, 86 градусов… Это просто вода, ничего кроме.
Она ругнулась, но скверные слова утонули в грохоте, сопровождающем очередную молнию. Всё стихло в единую секунду, оставляя только потоки и лужи, но девушка всё прижималась к пыльному кавалеру. Мужчина сложил зонт и приобнял обнажённую спину.
– Наверное, кто-то сказал «Небо мне на плечи»… чего дрожишь, всё уже кончилось.
– Это… это ведь был прорыв, да? Как в Хэндо?
Мужчина чуть улыбнулся.
– Да, это был прорыв, но вовсе не такой.
– П… правда?
– Правда. Я был в Хэндо. Эта прохладная водичка не идёт ни в какое сравнение с тем ужасом, когда трупы сбрасывали прямо в придорожные канавы… – Он поморщился. – Поверь, я знаю, о чём говорю.
– Знаешь? – Девушка открыла глаза и задрала голову. – Ты знаешь? Кто ты вообще такой?
– Я инспектор бюро внешнего контроля, Сенутже Лоунс.
Девушка снова уронила голову на мускулистую грудь.
– Винстон Лори. Я… в шоке.
– Ну, все мы там будем.
Лори отодвинулась на шаг.
– Вот ни капельки не смешно!
Лоунс рассмеялся.
– Это нервное, скоро пройдёт! Расскажи лучше о себе.
Агатовый взгляд забегал по крышам и стенам, словно бестелесный дух лжи.
– А что рассказывать, хочу попасть на Выставку Цветов, сейчас мне нужно пересесть на вокзале Сентья… Понятия не имею, где это.
– Лермо? Ты едешь в Лермо?
Девушка вновь посмотрела на своего нового знакомого.
– Ну да.
– Как удивительно, ведь нам по пути!
Она чуть склонила голову.
– Эм, и что?
– Может, попутешествуем вместе?
Лори облизнула губы.
– Ну, если ты оплатишь дорожные расходы…
– Решено.
Миниатюрный девичий пальчик уткнулся в пиджак.
– Но мы спим в разных кроватях!
Толстый мужской перст прочертил линию на мягонькой, как хлебушек, щеке.
– Полтора стоуна моего сердца отныне бьются только для тебя.
Лори отстранила кусок инородного мяса от лица.
– Да ты ж это каждой юбке говоришь! Каждой!
Лоунс высвободил палец.
– Для Вестарна ты слишком экспрессивна.
Отшатнувшись, Лори вытянулась в лице.
– Э? Какого Вестарна, ты о чём?
– Ну… – Лоунс, согнув правую руку в локте наполовину, повёл ладонью так, будто держал смятую тетрадь. – Ты ведь в синей одежде…
– И что дальше?
Мужчина насупил брови.
– Так ты не из семьи Вестарн?!
Лори топнула ногой.
– Нет же!
Лоунс отступил на шаг.
– Ты не из благородных! Но пользуешься магической энергией для боя…
Подбоченившись и припав на правую ногу, Лори прокричала:
– Обознатушки, не имею отношения ни к Камлонцам, ни к прочим выходцам из земель Скорпиона. – Лори сделала глубокий вдох. – И не равняй меня с этой шоблой! Я до всего дошла сама, слышишь, сама!
Лоунс примирительно поднял руки.
– Не то, что не возражаю, я всецело за! Я ведь и сам из простых.
Глаза Лори на секунду превратились в озёра удивления, и тут же вернулись к узким щёлочкам забрала:
– Так ты всё это время сластил слова, потому что принял меня за одну из этих?!
Лоунс всё ещё держал руки поднятыми вверх, но сжал кулаки.
– Малыш, ты очень похожа на Вестарна. – Он замолчал, однако вскоре добавил: – И да, я всерьёз рассчитываю сойтись с аристократкой. Это единственный способ в нашем мире хорошо присесть.
Собеседница выпалила:
– Ты же инспектор из БВК! Наверное, ещё и Академию закончил, так? Тебе вообще сколько?
– Двадцать шесть.
Лори ухватилась за лацканы пиджака.
– Ты на десять, понимаешь, на десять лет старше меня! Выкинь уже из башки этот бред про аристократов, я переболела этим в четырнадцать! Мы для них просто скот двуногий! Скот! Не больше!
Взяв ручонки в руки, Лоунс нежно сжал ладошки.
– Я профессионален и опытен, у меня за спиной Академия, Пробой Хэндо и Тряска в Эндоре. И сейчас я расследую одно важное дело, по итогам которого получу очередное повышение. Аристократы часто роднятся с такими, как я.
Лори сглотнула.
– Что за дело, расскажи?
– Прости, это внутренняя информация.
Девушка облизнула губы.
– Ладно, мы поедем в Лермо вдвоём, раз уж нам по пути, и если ты будешь меня хорошо развлекать, то и я развлеку тебя. – Лори поиграла желваками. – Я ведь для тебя не скот?


Лоунс сжал ладони чуть сильнее.
– Я при всём желании не могу рассказывать тебе о своей работе.
Чётко шевеля губами и растягивая слога, Лори шепнула:
– Постель.
Лоунс скривился и медленно покачал головой. Это длилось секунд десять, после чего он шумно выдохнул и резюмировал:
– Ладно. Если ты станешь моим помощником, то я буду делиться с тобой информацией, необходимой для работы.
Лори, дрогнув плечами, икнула.
– Помощником? Я? Выполнять твои приказы?
– В паре один должен быть старшим.
– Что, ещё раз смахнёмся?
Вместо ответа Лоунс вытащил из кармана монетку в пять рин.
– Выбирай.
– Ты за кого меня держишь? Ты так боишься, что твою драгоценную тушку помнут?
– Пойми, в наших шахматах тело – это не плата. Даже не залог. Так, поле для ставки. Ну, а встанет на тебя фигура или нет – лишь Небу известно.
Лори покусала губу. Первичное сближение с целью прошло в целом успешно, и теперь ей оставалось только плавно сокращать дистанцию как учили.
– Красивые слова, у меня прямо сердце всмятку. Хорошо. Я стану твоими кулаками. Но однажды, когда ты оступишься, я сверну твою тощую шейку этими самыми кулаками.
Лоунс покивал.
– Хорошо, я тебя понял. Пошли искать вокзал. Пока расскажи о себе.
Следующие две с половиной улицы и целый бульвар Лори твердила заученные слова. Из наспех сляпанной легенды следовало, что она дочь офицера городской самообороны, трое старших братьев давно покинули отчий дом, кто женился кто присел, и вся отцовская забота обрушилась на голову несчастной Лори, как пробой на невинных жителей Хэндо.
Ежедневная муштра, чистка оружия и, на сладкое, стрельба по мишеням. В дождь и снег. Никаких подруг, платьев и, чуть позже, мальчиков.
Наконец, Лори стащила кошелёк и умчалась на выставку цветов. Рассказ уже подошёл к магазину тряпок, когда они подошли к фасаду вокзала, и Лоунс вздохнул с облегчением.
– Малыш, мы дома.
– Где? А, ты про это… ну, я куплю билеты, а ты поищи гостиницу.
Инспектор глянул на украшающие вокзал здоровенные часы, доказывающие, что здесь не храм какой. На них было почти без четверти двенадцать.
– Малыш, какая гостиница, мы ещё успеваем на полдневный рейс.
Покрывшись пунцом, девушка шепнула.
– На поезде меня укачивает.
Мужчина тяжело, с надрывом вздохнул и зашагал в темноту вокзала. Лори рванула следом.
– Да я понимаю, что у тебя работа, но ты хоть каплю уважения можешь выказать?
Инспектор шёл прямо к кассе.
– С радостью взял бы тебя прямо сейчас, но у меня график. – Окошко кассы маячило всё ближе. – В четыре-тридцать я должен быть на станции Кроманти.
Лори уцепилась за шлицу, повисла на пиджаке. – Неужели какая-то станция лучше меня?!
Лоунс вытащил из кармана бумажник и взял два билета. Второй оставил на стойке.
– Желание на долге - рябь на воде.
Расстояние между двумя едва знакомыми людьми росло так стремительно, словно Лоунса уже уносил поезд. Винстон закрыла лицо руками, с силой потёрла кожу, словно шлифуя черты скул и шумно выдохнула.
– Запишу это на твой счёт! – Схватив билет, девушка помчалась за инспектором.
Ровно в полдень гусеница вагонов оторвалась от ветки вокзала и поползла по железной нити маршрута. Лори и Лоунс сидели одиноко в купе, разглядывали городские склады, а после - пейзажи дикой природы; луга полевых цветов, на которых паслись коровы и кони, старый пастух в оборванных одеждах махал поезду палкой и выкрикивал грязные слова.
Лори разлепила губы:
– Крестьянин…
– А я думал, ты до самого Лермо и слова не промолвишь… что же до пастуха, он просто выражает свою ненависть.
Лори потёрла лоб.
– Какую ненависть? Кому?
– Нам. – И, видя вскинутые брови, добавил. – Горожанам.
– За что ему нас ненавидеть? Мы покупаем у него еду, в обмен даём инструменты…
Опытный собеседник мягко поправил наивную девушку:
– Ему это без надобности, всё, что нужно, крестьяне делают сами. А мы со своими пробоями лишь портим им жизнь. Знаешь, я был в деревенской кузнице. Ужасное место. Пыль, грязь, жара. Стопки дров, крохотные ручные меха… и лишь одно чувство, толкающее колёса этой жизни: гордость.
– Чем можно гордиться, живя в грязи?
Лоунс отвернулся от окна.
– Свободой.
Лори усмехнулась.
– Свободой от кого, от города? Как они вообще зимуют?
– В крохотных домах, сидя кружком перед печкой, и выкидывая лишних детей на мороз, когда кончается еда.
Лори отшатнулась, вжалась спиной в стенку купе.
– Кого лишних?
– Детей. У каждой крестьянской пары по пять-восемь крох. Лучшие идут в город за достойной жизнью, худшие мрут от болезней и голода.
Девушка вдруг засмеялась, чисто и раскатисто словно маленькая тучка.
– Детей! На мороз! Прости, прости…
Он лениво всплеснул кистью руки.
– Смех - это защитная реакция на страх. Да, это было очень страшно и потому очень смешно.
– Я эти сказки слышала…
– А я своими глазами видел. Помню, с одним парнем из ЭВС ночевали в деревне. Гостиниц там нет, так что попросились в частный дом.
Лори бросила один короткий взгляд в окно, где щедрое июньское солнце поило уютный березняк, и опять посмотрела на попутчика.
– Ни один частник не пустит к себе незнакомца на ночь.
– В городе – да. Но не в деревне. Нам уступили место на печи, и даже предложили женщину. Крошку твоего возраста или чуть младше. Так вот на утро хозяин дома сказал, что мы можем забирать её с собой. Я стал кричать, что такая худышка не дойдёт по сугробам, но хозяин лишь отмахнулся, мол, не велика потеря.
Собеседница склонила голову набок:
– Так и сказал – не велика потеря?
– Нет, просто махнул рукой. Крестьяне мало говорят, особенно друг с другом.
Лори помахала ладонью перед носом, словно отгоняя дым или муху.
– Слушай, давай сменим тему. Может, уже расскажешь, что за кровавое дело тебе поручили?
– Да ничего кровавого. – Мужчина, вытащив бумажник, достал пару сотенных. – Обычная рутина. Несколько замеров. – Лоунс посмотрел ей в глаза. – Если ты голодна, я закажу еды.
– У меня голод иного рода. Что там случилось с инспектором из ЭВС?
– На энерговыравнивающих станциях нет инспекторов. Мы тогда разбирались с линией, которую коротило. В БВК думали, что это кто-то врезался, а на ЭВС решили, что приборы шалят. Вот и отправили по одному человеку от каждой конторы.
Лори облизнула губы.
– Вот, это уже интересно. И кто оказался прав?
– Да никто. Приехали ремонтники, дали по шапке обоим и переложили линию. Вот вся история.
Оперев голову на руку, Лори уткнула взгляд в окошко.
– Заказывай уже свою еду.
Схватив деньги, Лоунс отбыл, оставив спутницу любоваться петляющей, словно спьяну, речушкой, берега которой разнообразили лишь редкие рыбаки. В купе вошли двое. Дюжие мужчины, одетые в форму проводников. Вот только билеты они проверять не стали. Один из них уселся совсем рядом с Лори, второй - напротив, где до этого сидел Лоунс.
– Ну, как он?
Девушка фыркнула.
– Дурачок этот? Право, мог бы и лучше. Драться не умеет, оружие не носит, говорит вяло. Чуть не разрыдался, когда предложила. Так что можете снимать внешнее наблюдение, да и сами снимайтесь. Тут меня одной много.
Тот, что сидел рядом с Лори, приобнял её.
– Крошка, а не недооцениваешь ли ты господина инспектора?
Винстон ответила громким смехом, который продлился всего пять секунд.
– Не называй его инспектором, это оскорбляет настоящих внешников. Шефу привет.
Снова заговорил сидящий напротив.
– А парень-то тёртый, и в Хэндо был, и в Эндоре.
– Ага, проездом.
– А не забыла ли ты, какие фунты лежат на карте?
– Получше тебя знаю. Растворились оба.
Перочинный нож оказался у девичьей шейки так быстро, словно был там всегда.
– Крошка, не помню, чтобы тебя назначали старшей.
Лори закрыла глаза.
– От бестолковые идиоты... режь уже, не тяни.
– Что, жить не хочешь?
– Надоело играть идиотку. Только я играю, а вам и притворяться нет нужды.
Мужчина убрал нож в карман и похлопал её по щеке.
– Будь умницей, сделай всё сухо. Если инспектор погибнет во время выполнения – начнётся такой рой, что выроют всех. И тебя вместе с нами.
Проводники ушли. Девушка не открывала глаз до тех пор, пока гости не покинули купе, а спустя пару минут вернулся Лоунс и поставил на стол корзину.
– Извини, не знал, что тебе нравится, поэтому взял только картошку с мясом и молоко. – На его лице играла скромная улыбка. – Ешь, ехать ещё три часа.
Лори, глотнув молока, отодвинула бутылку.
– Спасибо, ешь один. Ты говорил о каких-то замерах?
Мужчина показал ей свои наручные часы.
– Индикатор показывает интенсивность выброса рин. Когда идёт пробой, то, окажись вблизи аккумулятор, часть энергии обязательно будет поглощена и стрелка отклонится менее чем на полный оборот.
– И… это всё?
– Честное слово.
Лори пихнула ладонью стол.
– И это твои хвалёные замеры?! Ради этого ты меня отвергал?
– Ну, прости уж! – Лоунс поднёс горшочек с картошкой к голове.
Лори закрыла лицо руками.
– Вот даже я, тупая идиотка, понимаю, что это бред! Эту штуку могут поставить в любом месте! Ехать от станции к станции – пустая трата времени…
Лоунс прожевал и протестующе поднял палец.
– Люблю, когда меня учат делать мою работу. Но это проверенная методика, отступать от неё нет никаких причин.
Откинувшись на спинку дивана, Лори сложила руки на груди.
– Тебе методика нужнее живого человека?
Быстро проглотив, Лоунс возразил:
– А если методика спасает людям жизни?
Взгляд девушки скользнул к заоконью.
– Опять твои если…
Что-то бумкнуло. Хлопок заставил агатовые глаза стрельнуть в направлении собеседника.
Лоунс отодвинул еду в сторонку и поставил локоть на стол.
– Ты простой мой помощник, так?
С уст сорвался тихий ох. Поставив рядом свой локоток, она ухватила ладошкой ладонь.
– На счёт три.
– Четыре!
Две ладони вжались друг в друга, балансируя на тонкой площадке купейного столика.
Лоунс чуть наклонил руку Лори, но не делал попыток прижать запястье к столу, Лори же регулярно переходила в контратаку, заставляя импровизированный жест качаться, подобно маятнику часов.
Так, шатаясь, они боролись чуть дольше минуты, пока, наконец, мужская рука не грохнула соперницу остол.
Лори тут же взорвалась стальным смехом.
– Хитрец, ты просто взял меня измором! – И, сбавив голос, прищурилась: – Ты и в постели такой же?
Лоунс лишь хмыкнул, переводя дыхание.
– Профессионалы побеждают по очкам.
Лори облизнула губы
– Любовь - это нокаут.



Мужчина вытащил платок из внутреннего кармана жилета, утёр пот со лба.
– Вот да! У БВК с ЭВС именно так.
Девушка сделала глоток молока.
– Ты сказал, что на энерговыравнивающих станциях нет инспекторов. А как они тогда называются?
Лоунс на секунду нахмурил брови:
– Кто? Сотрудники ЭВС? Читы или фрайки.
Лори чуть склонила голову.
– Это что значит?
Собеседник терпеливо объяснил.
– Ну, чит, сокращение от читающий заклинание. Чит или заклинатель, фрайк.
Девочка потрясла головой:
– Не понимаю.
Мужчина выдохнул.
– С Камлонского заклинание – фрайк.
– Глупость. И потом, камлонцы передохли сотни лет назад, кто их сейчас помнит?
Лоунс рассмеялся.
– О, малыш, мощный фундамент переживает века! К тому же, Камлонцы напридумывали столько такого, что нам ещё на сотню лет хватит!
– Не люблю жить прошлым.
– Жаль. Вот скажешь цитату, и твой собеседник сразу поймёт, насколько ты в теме.
Лори, облокотившись на стенку, скрестила руки на груди.
– Так скажи же мне эту чудо-цитату!
Лоунс кашлянул в кулак и продекларировал:
– Ты веришь в бесконечные потери?
Собеседница зашлась в приступе рычащего смеха.
– И это вершина Камлонской мудрости?! Право, их рисовали сильнее!
Лоунс медленно вздохнул и задал следующий вопрос.
– Ты первый раз так далеко от дома?
– Где ж тут далеко? – Взгляд девушки колыхался вслед за изгибами реки, которая стала немного шире. И вдруг над водой поднялась голова громадной змеи. – Небо! Это что за гадость?
– Гадость? – Голова уже была не видна сидевшей справа от окна Лори, но вот Лоунс отлично видел уменьшающуюся в размерах зверюгу. – Это Ихти, тут полно таких. Удобная живность, летом на нём крестьяне землю пашут, зимой он в спячку впадает.
– Пашут на змее? Это сказка такая?
Мужчина поднял руки ладонями к собеседнице.
– Нет, вовсе нет. Ты просто видела лишь шею и голову, а под водой тело, такое крупное, с ногами-ластами. Он по суше медленно ползёт, зато плуг здоровенный тащит, на десяток ножей, или там молотилку…
Лори подскочила и наставила указательный палец собеседнику в лицо.
– У тебя во рту молотилка без костей! Все знают, что землю на лошадях пашут!
Лоунс, уронив ладони, посмотрел в окно.
– Ну, почему? Ихти работает как десяток коней, еду себе сам ищет, и зимой кормить не надо. Медленно, правда, ползает, но да ладно.
Лори бахнула ладонями о столик, перенося вес тела на обеденную подставку.
– Ты сам, что ль, на нём пахал?
Лоунс отвернул голову чуть сильнее:
– Ты за подключение к сети сколько заплатила?
Лори подалась корпусом слегка назад.
– Две сотни, а что?
Лоунс чуть усмехнулся.
– Ну, вообще по закону это бесплатная процедура.
Лори отодвинулась ещё сильнее и плюхнулась обратно на кровать.
– Кёте! И тут обобрали! – Внезапно взгляд девушки, прекратив полировать подоконник, уткнулся в Лоунса. – Ты как это сделал?!
Покачивая головой, мужчина ехидно улыбался.
– Тебя так легко обвести… Даже думать не надо. Так говоришь, первый раз родной город покидаешь?
Лори принялась учащённо кивать.
– Ну… Я сперва хотела в Восьмую столицу…
– Летом? Малыш, там нужно ехать зимой, когда сугробы по… твоё плечо. А летом да, на Юг, где по пляжам золотой песок, что забивается в мозги и не позволяет думать…
Лори, придвинувшись к собеседнику, пощёлкала пальцами перед его лицом.
– Ты сейчас о чём?
– Прости, задумался. Ты что-то спрашивала?
Лори вновь села.
– Расскажи об Академии. В какой она столице?
– В четвёртой… да это и не важно. Академия… как сказать, её смысл в играх.
– И во что там играют?
– Не суть. Главное – кто. Там встречаются люди из разных слоёв общества, узнают друг друга, завязывают знакомства, которые будут поддерживать всю оставшуюся жизнь.
Лори сжала локти и хлопнула ладонями, словно краб щёлкнул клешнёй.
– Ну, вот ты проторчал там пять лет, и как, много знакомств завёл?
– Из тысячи человек моего набора до выпуска дошли шестьсот двадцать восемь, среди которых я знаю в лицо около трёх сотен, пять десятков помню по имени. Пройдёт время, и многие из нас окажутся на руководящих постах.
– Многие – это наследные аристократы?
– Именно, только их команды будут родом оттуда, из мраморных стен.
Лори схватила кувшин с молоком, и выпила примерно две трети, после чего протянула Лоунсу.
– Допей, выливать жалко.
Мужчина сделал глоток и отодвинул сосуд.
– Пока что-то не хочется.
Его взгляд устремился к пейзажу окна.
Лори глянула на свои ладошки. Коснулась кольца на указательном пальце, поставила кувшин на колени и открыла на кольце потайное отделение. Высыпав крупицу белого порошка в кувшин, девушка немного взболтала глиняную посуду.
– Слушай, серьёзно тебе говорю – допей!
– Достала. – Лоунс залпом выпил остатки молока. – Довольна?
Лори, кивнув, вытянулась на койке и прикрыла глаза. Минут через пять послышался храп Лоунса. Строго по расписанию они прибыли на станцию Кроманти в 16:29, а уже в 16:30 небо заполнилось громом пробоя, который был подобен свисту чайника, размером со среднее облако. На голове инспектора лежала подушка, принявшая часть шума на себя, и крепкий мужчина даже не повёл бровью.
С первыми лучами солнца поезд, прошедший ещё два пробоя, въехал на вокзал города Шааль. Лоунс поднялся рывком, кратко глянул на часы, а после обрушил град ударов на ни в чём не повинный столик.
– Проклятье, Лори! Почему ты меня не разбудила!
Лёжа на боку и подперев голову рукой, девушка свободной ладошкой гладила одеяло.
– Я тебя толкала каждый раз, когда шёл гром, ты только отмахивался.
– Я?!
– Именно ты. Говорил – ну ещё немножечко! или вроде этого.
Лоунс метался по крохотному купе, то и дело извергая проклятья.
– Кёте! Кёте, кёте, кёте, кёте! Кончено! Теперь всё кончено! Меня вышвырнут со службы!
Лори, подняв ладошку вверх, вяло повела рукой.
– Ну, ищи в этом положительные моменты. Допустим, ты выспался…
– Заткнись! Помощница! Я не мог проспать, ты понимаешь?! Это всё из-за твоего молочка!
Лори, прекратив щуриться, резко вскочила с койки.
– Что?! Моего?! Это ты его притащил! – Она топнула ногой. – Ты меня решил сделать крайней? Сам провалился, и теперь виновных ищешь?! Ты не мужчина!
В повисшей тишине прозвучал хлёсткий, как удар хлыста, звук пощёчины.
Не говоря больше ни слова, инспектор развернулся и вышел из купе.
Облизнув враз пересохшие губы, Лори побежала следом.
В тамбуре Лоунс столкнулся с препятствием в виде двух дружелюбных проводников, настоятельно просящих его предъявить свой билет. Он не знал, да и не мог знать, что эти два человека в полдень разговаривали с Лори в купе.
Проверка, длившаяся строго десять секунд, выявила факт фальсификации проездного билета, после чего Лоунс получил приглашение пройти куда следует.
Однако вместо сотрудничества с представителями власти, инспектор высказался сугубо критично о квалификации оных и зашагал в направлении дверей.
В данной ситуации обоим служащим железной дороги не осталось ничего, кроме как применить грубую мужскую силу.
Четыре крепкие руки легли на широкие плечи инспектора.
– Пройдёмте!
– Без вас тошно!
Стальные браслеты сомкнулись на запястьях.
И в эту самую секунду грянул пробой.
Зарычав, инспектор БВК попытался взглянуть на свои часы, но потерпел фиаско. Единственное, что ему отчасти удалось, это вывернуть голову и увидеть стоящую поблизости Лори.
Девушка, сложив руки на груди, театрально поджала губы.
Лоунс открыл рот, пару раз шевельнул челюстью.
Надсадно вздохнув, Лори вступила в игру.
Первым же ударом она отправила в нокаут того, что был крупнее. Со вторым проводником пришлось провозиться, драка длилась больше десяти секунд, но исход был очевиден заранее.
Отцепив ключи, Лори сбросила один из браслетов с Лоунса, и тот тут же поцеловал взглядом синюю стрелку часов.
Гром пробоя затих.
– Ну, что там?
– В норме. Считай, зря старались.
Лори отшатнулась на полшага.
– И это всё?! Я сломала два ногтя, чтобы услышать «зря старались»?!
Словно не замечая свисающих с запястья браслетов, Лоунс вскинул руки.
– Две точки! По твоей вине я пропустил две точки! Теперь мне нужно тащиться обратно к Сентья и начинать всё сначала!
– Ну, вообще-то, со станции Кроманти.
– Кёте, ты хоть представляешь, сколько стоит один пробой? Если я позвоню начальству и скажу, что все пропустил…
– До Лермо ещё штук десять будет, пусть их отменят…
– Кёте! Они уже проплаченны! Я за всю жизнь не рассчитаюсь!
В это время отправленный в нокаут проводник, держась за голову, стал подниматься на ноги.
– Вы… вы чего? – Это был тот самый человек, который приставлял нож к шее Лори сегодня в полдень. – Хоть убежали бы для приличия?
Лори стукнула Лоунса по груди.
– Билеты дай.
Лоунс, отцепив браслеты со второй руки, протянул девушке билеты, и двинул к выходу. Лори закричала на сотрудника железной дороги.
– Их в кассе брали!
Проводник, пошатываясь, ткнул пальцем в место на билете.
– Печать всегда ставят так, чтобы она краешком выходила за квадрат, а тут – строго по центру квадрата.
У Лори отвисла челюсть.
– Ну, стоит печать на месте для печати, что с того!
Проверяющий повысил голос:
– Она не может там стоять, так только на фальшивых билетах!
– Я тебя сейчас в окошко выкину!
Лоунса уже не было видно, Лори приблизилась к проводнику и шепнула:
– Прости. Так было нужно для дела.
Тот потирал увесистую шишку на лбу.
– Понимаю. Наблюдение убрали. Беги за инспектором!



На улице дул тёплый юго-западный ветер, в стоящей напротив здания вокзала филармонии давали концерт, отзвуки которого мёдом растекались по площади с фонтаном.
Лоунс уже поравнялся со статуями львов, из чьих голов били упругие струи воды, когда его нагнала Лори.
– Стой! Да стой же ты!
Инспектор даже не стал оборачиваться.
– Ты ж эту площадь перепрыгнуть можешь.
– Да ни разу! Я выдохлась!
Лоунс остановился.
– Это ты-то?
– Я! – Лори остановилась, упёрлась руками в колени. – Там было два рослых мужика покрепче тебя! А ты как баран на бойню шёл!
– Уж прости, я не готовился для рукопашного боя.
– Вот плохо! – Лори распрямилась. – Бывает, что надо и врезать!
– Бывает, что надо и сдержаться.
– А кто мне пел про график?!
Прохожие не слишком оборачивались на парочку, затеявшую ссору напротив фонтана, лишь проходили неспешно мимо.
Лоунс покивал, кусая губы, и положил ладонь на плечо Лори.
– Прости, что я тебя ударил.
Девушка стряхнула руку.
– Лучше бы ты им ударил! Если бы ты признал, что я тут главная, этого ничего бы не случилось!
– Слишком много бы. Случилось то, что случилось. Теперь нужно думать, как это исправить.
Лори, как вчера, ухватилась за лацканы пиджака.
– Почему ты такой непонятливый?! Эти мерзости будут происходить снова и снова, пока время на принятие решения утраивается из-за необходимости согласования! – На лице малышки Винстон навернулись слёзы. – Да эти уроды не успели бы даже наручники достать! Но нет! Тебе захотелось поиграть в обиженного! Как девочке! Просто встань под мой каблук, и всё!
Нежно, словно его пальцы были из железа, Лоунс провел по пухленькой щеке.
– Малыш, оглянись вокруг, звучит красивая музыка, на людях светлые одежды, которые так боятся грязи, многие даже забыли свои револьверы дома!
Лори выплюнула:
– И что с того!
– Войны нет. К чему нужна твоя вертикализация власти…
Она настойчиво повторила:
– Мы на войне! Да будь тут огневые работы, я бы первая сказала «Благодарения Небесам!». Но ничего подобного и близко нет! Мы не знаем, кто враг!
Лоунс оглянулся, словно ожидал увидеть на площади пусковые установки.
– И кто враг?
– Да кто угодно! Аристократы! Камлонцы! Весь мир! – Лори всхлипнула. – Я просто пытаюсь минимизировать потери!
– Значит, ты в них веришь?
– Во что?
– В бесконечные потери.
Стукнув трижды каблуком по белоснежным камням площади, Лори выдохнула:
– Да! Проклятье, да! Однажды мы потеряем всё, и этот желтый шар погаснет! Но почему я должна страдать до того времени?
Лоунс коснулся пальцами висков.
– Страдать? От чего ты страдаешь?
– Ты! Я… я… – она говорила всё тише пока, наконец, губы её не издали чуть слышный шёпот.
Лоунс взял её ладошки в свои.
– Прости, что ты только что сказала?
– Люблю! Я люблю тебя, слышишь!
Мужчина покачал головой.
– Не могу сказать тебе то же. Даже не могу понять, – мужчина отвёл взгляд, – почему ты это говоришь… чувствуешь… как это сказать… – Он вновь посмотрел ей в глаза. – Я могу лишь оставить тебя своей помощницей, не более.
Лори шмурыгнула носом.
– Зачем? Зачем тебе эта БВК, давай всё бросим и уедим? Далеко-далеко, где нас никто не найдёт! Купим магазин или…
Лоунс положил палец на никогда не знавшие помады губы.
– Я инспектор БВК, вся моя жизнь – это работа. Я… не смогу жить иначе.
Лори дважды порывисто кивнула.
– Хорошо. Ладно. Значит, мы сейчас сядем на обратный поезд и двинем на станцию Кроманти.
– Это бессмысленно. Лучшее, что можно сделать: пойти на местную ЭВС и попробовать договориться о двух новых пробоях. Начальство будет в бешенстве, обычно, такие связи жестко наказывают, но я другого варианта не вижу. И уже после этого поехать на пропущенные места.
– Ты… – Лори, шмурыгнув носом, принялась стирать кулачками потоки со щёк.
Лоунс вытащил носовой платок.
– Сейчас всё пройдёт, не стоит принимать так близко к сердцу рядовую неудачу. Тем более что виноват я, а не ты.
– Ты ничтожен!
– Значит, так. Сейчас двинем до приюта, если повезёт – залетим с этого краю. Нет… что поделать, попробуем другие варианты. Пошли!
Лори стукнула кулачком в мускулистую грудь.
– Неси меня на руках, я устала!
Лоунс вытянулся лицом, но вдруг его губы растаяли улыбкой.
– А волшебное слово?
Тренированная девичья ножка врезалась в пах, заставив мужчину сложиться пополам.
– Ты меня за ребёнка не держи, ничтожество! И вообще, это была не просьба, это приказ! Исполнять!
Лоунс, отдышавшись, выпрямился.
– Малыш, говорю в последний раз. Ты или моя помощница, или ищи для любви другую игрушку. Ну, решай. Сейчас, как ты любишь.
– Я чётко сказала, что к чему.
– Я тоже.
Лори облизнула враз пересохшие губы.
– И что же твои любимые камлонцы говорили в таких случаях?
– Плевать на Камлонцев, я спрашиваю тебя!
Лори выпучила глаза и отошла на два шага.
– Ты… – её пальцы тыкались в воздух, словно девушка была пьяна и пыталась нажать на кнопку лифта, которая двоилась перед глазами. – Ты спрашиваешь меня, а не своих любимых духов прошлого, покрывшихся мукой и пылью? Звон их тюремных цепей уже не затыкает твои ржавые уши?
Лоунс ударил кулаком в ладонь.
– Да. Я спрашиваю именно тебя. Признаёшь меня саро, или едешь в любую столицу.
Нагнувшись и расставив руки с крепко сжатыми кулаками, словно в каждой была тяжёлая сумка, Лори выплюнула:
– Никогда ты не будешь саро!
– Я был инспектором третьего ранга! У меня был свой офис, секретарша и портной!
– Где сейчас тот офис? Сгорел в Хэндо?!
– Решай!
Медленно, словно тело стало деревянным, Лори разжала кулаки и провела ладонями по лицу.
– Знаешь, ты меня удивил. Я обещала свернуть тебе шею после провала, но не сделала этого. Я… я не хочу тебя убивать. Не понимаю, почему так. Наверное, я действительно в тебя влюбилась. Хорошо. Я прощаю тебе этот провал. Но в следующий раз – пощады не жди.
Подойдя к фонтану, девушка умыла лицо и вновь посмотрела на Лоунса.
– Хорошо. Ты - саро. Даю слово выполнять твои приказы. Доволен?
Лоунс тут же влепил ей пощёчину.
Девушка зажмурилась, несколько секунд вздрагивала всем телом, но осталась стоять. Мужчина улыбнулся.
– Вот и славно, а теперь пошли в приют. Сразу скажу, там народ тёртый, на нож наденут, не поморщатся. Так что советую следить за словами.
По краям площади стояли в два ряда тележки, запряженные лошадьми.
Разило конским помётом, свежей краской и старым вином, в большинстве случаев пары лошадей были подобраны не в масть, многие кони тяжело дышали.
Лоунс выбрал бричку с невысокими лошадками и давно небритым кучером.
Возница не стал торговаться, лишь попросил деньги вперёд и, отсчитав трясущимися руками сдачу, направил пегих вглубь городских улиц.
Лори, поёжившись от тряски, прижалась к Лоунсу.
– Саро, почему ты выбрал именно этого пьяницу?
– Лошади одной масти. Такие тянут почти одинаково и выше шансы доехать без лишних остановок.
– Тогда все извозчики должны делать так!
Сидящий сразу перед молодыми возница истошно засмеялся, и звуки эти весьма походили на лошадиное ржание.
Лоунс лишь печально вздохнул.
– Как правило, на бричках просят деньги за час, везут как можно дольше, а после выбивают всё по минутам.
Лори пожала плечами.
– Ну, не знаю. Отец имел свою лошадь.
Возница вновь даль о себе знать, на мгновение повернув голову:
– А твой папаша был большая шишка?
Лори поморщилась, но дала ответ.
– Можно и так сказать, хотя эта фразочка из репертуара его врагов. Он был начальник городской стражи.
Возничий аж крякнул уткой:
– Тяни-вяжи?
Дочь начальника городской стражи тут же сказала:
– Именно. Я, кстати, тоже вязать умею, так что прикуси свой не в меру длинный язык.
Возничий тут же громко возмутился:
– Эй, красавица, чего так чешешь!
– На дорогу смотри. Саро, так какой план?







Лоунс надул губы, и тут же шумно выдохнул.
– Нет никакого плана, сперва придём в приют, если получится, заручимся их поддержкой. Если нет, пойдём в ЭВС с голой спиной.
– Так ты же сказал ехать прямо к ЭВС?
– Сказал, да. Видишь ли, я понятия не имею, где в этом городе приют.
Трижды хлопнув ресницами, Лори прекратила смотреть на Лоунса и стукнула возницу по плечу.
– Эй, чучело одвуконь, где тут приют, о котором инспектор БВК толкует?
– БВК! – присвистнул извозчик. – В нашем, почитай, штук пять их будет. Значит, напротив ямы ореховой стоит…
– Филармонии? – На всякий случай уточнила девушка. – Оркестровая яма?
– Того да. Потом, есть, стоит прям у общины…
– В деревне? – На сей раз уточнять полез Лоунс.
– Так, именно. Вам какой именно нужен?
– Ближайший, пьянь, ближайший!
Возница натянул вожжи.
– Так, а самый близкий вам, выходит, пешком был ближе!
Лоунс покачал головой.
– Нет, официальное представительство не мой случай. Следующий ближний самый?
– А, ну так ближний напрямик сюда два развороту!
Не говоря больше ни слова, извозчик хлестанул лошадей, выводя на новый курс.
Однотипные дома белого кирпича пестрили по обеим сторонам, застилая глаза и мешая ориентироваться спокойно, тем ярче резануло взгляд здание желтого цвета.
– Вот, стало быть, фасоль БВК!
– Фасад, пугало! – Лори отвесила щелбаны в давно не мытую голову. – Господин инспектор сейчас по своим делам пройдётся, а мы тут его подождём.
Возница закивал, а Лоунс отбыл внутрь архитектурного изыска.
Лори перебралась на козлы.
– Чего, ещё денег хочешь?
– Кто ж их не хочет, красавица!
Лори придвинулась ближе.
– А может, ещё чего хочешь?
Извозчик, кинув взгляд на дом напротив, жадно облизнул губы. В витрине на первом этаже стояла бочка пива
– Хотеть-то ещё никому вредно не было, да не то пиво, что на уме.
Лори тихо всхлипнула. Её попытка вызвать ревность у инспектора с треском провалилась. Очевидно, для успеха стоило подыскать более… солидного кавалера.
– Эх, одно пиво… ладно, я не о том. Покатаешь нас сегодня по городу?
– На день нанять хочешь?
– Ровно да.
Возница неспешно покачал головой.
– Инспекторские дела, понимаю. Опять какие ужасы стряслись. Нежто в нашем городе будет?
– Не будет. Даю слово. Можешь так жене и передать.
Старик покачал головой.
– В земле лебёдушка моя.
Лори клацнула зубами, прикусив язык, и тут же заговорила вновь.
– Лошадей чем кормишь? Овёс или пшено?
Извозчик махнул рукой, словно разрешал кому-то.
– Да кактусом, он дёшев.
Всё так же сидя на козлах, Лори развернулась в пол-оборота и подняла ладонь, словно готовилась рубануть воздух наотмашь.
– А если их отвязать, и галопом прям помчаться!..
– Красавица, так не для этого они! Загонишь, Небо мне на плечи…
Лоунс вышел из здания, сел в экипаж и крикнул точный адрес. Бричка тронулась. Лошади, отдохнув, веселее тащили по улицам типовой застройки. Уже к полудню прибыли к зданию приюта. Оно отличалось лишь подъездом: единственным на весь дом. Коридорная система хоть и затрудняла бегство при пожаре, но дарила свои плюсы в мирное время. Площадка у дверей фасада спускалась к тротуару ступеньками с пандусом. На крыльце их уже ждали. Невысокий стройный блондинчик с сахарной рожей. Одет он был в белую рубашку и черные штаны, какие могли носить как мужчины, так и женщины. В руках он держал бумагу, где корявым почерком было написано имя «Лоунс».
Увидев его, Лори протёрла глаза.
– А он… тут работает?
Лоунс покачал головой.
– Это приют для сотрудников БВК. Искалеченных, ушедших на пенсию либо в отставку. Для всех, кто ещё может и хочет работать.
Лори словно дитя летя легко вбежала по ступенькам крыльца и остановилась напротив блондинчика.
– А ты увечный или просто придурок?
Парень смущенно улыбнулся и, вытащив блокнот, написал ответ. Лори без веры и разрешения полезла пальцами в рот незнакомца. Язык действительно отсутствовал. За спиной девушки Лоунс поднял левую руку со сжатым кулаком и оттопырил мизинец. Парень кивнул, в ответ показывая большой палец на правой.
Инспектор поднялся по ступенькам и положил руку на плечо Лори.
– Ладно, пошли внутрь. Веди! – Последнее уже блондинчику.
Троица направилась в недра здания. Каждый из трёх этажей пронизывал длинный коридор. Одна сторона коридора была утыкана как ёжик дверьми, а вторая широкими окнами. Под потолком висели четыре старинные люстры, огромные и золочённые. На пути постоянно встречались люди, у многих в руках были кружки кофе, большинство одеты в домашние халаты золотистого отлива. Лори, крутя голову, таращилась по сторонам:
– Саро, богатенько живут твои увечные.
Лоунс, приобняв девушку, тихо ответил.
– Смею сообщить, что каждую рину они зарабатывают для себя сами. Помни главное, мы в гостях.
Блондинчик довёл их до последней комнаты третьего этажа, распахнул перед ними дверь и остановился. Лоунс, вздохнув, перешагнул порог. Лори шмыгнула следом. Дверь тихо закрылась у них за спинами. Просторная комната больше походила на офис, чем спальню: крупный стол у одной стены, лежак у другой.
У окна стоял мужчина.
Высокий, некогда крепкий, но уже осунувшийся старик с выцветшими волосами цвета весеннего снега. Впрочем, брови выделялись: ярко-черные, время не тронуло их. Мужчина постоянно шевелил головой, словно шея нуждалась в разминке.
Неспешно, будто делая им одолжение, незнакомец подошёл к гостям.
Лоунс тем временем стянул с себя галстук. На пол полетел пиджак, рубашка, майка лодочкой.
Лори, вытаращив глаза, рассматривала мускулистую грудь и покрывающие её татуировки.
Два черепа. Один был исполнен синей краской, другой – красной.
Владелец дома покивал, и кратко бросил:
– Можешь одеваться. Тем более что бумаги на тебя я уже листал.
– Пером легко испортить. – Лоунс не спешил хвататься за одежду.
– Верю, кто с тобой?
– Сиротка, – инспектор сглотнул. – Подобрал из жалости.
Покивав, хозяин расстегнул единственную пуговицу пиджака.
– Сиротке есть восемнадцать?
Лоунс до хруста сжал кулаки, вздувая мышцы, словно накачивая их воздухом.
Старик тот час же похлопал Лоунса по щеке.
– Но-но, не стоит. Я и больше вытворял, когда кровь в голове играла. Вина?
– Простите, только чай.
И в этот самый момент Лори выплюнула.
– А мне винца! С лимончиком и перцем.
Незнакомец впервые посмотрел на девушку и протянул ей руку.
– Виктор Беннет, главный тут.
Лори, какое-то время покусывая губу и сверля взглядом собеседника, сплюнула на пол прямо на дорогой ковёр и вложила хрупкую ладошку в предложенную пядь.
– Лори. Винстон Лори, старший над немыми.
Виктор кивнул.
– Прекрасно понимаю. – Резко, причиняя боль, Виктор развернул ладошку Лори тыльной стороной наверх, и бросил короткий взгляд на украшавшую запястье татуировку. – Как любопытно, вторая столица, северный район. Сенутже, глянь, ты тоже это видишь?
Лоунс кивнул.
– Ровно то же самое.
– А я вижу чуть побольше. Исходная татуировка сведена, осталось только блёклое пятно, поверх нанесено вот это.
Лори облизнула враз пересохшие губы.
– Я из южного района. Мой родитель после смерти…
Виктор чуток стиснул кисть девушки и, всё так же смотря на Лоунса, продолжил.
– Сенутже, тебя могу принять, но это… ей здесь не место.
Лоунс, сглотнув, звонко стукнул зубами.
– Я ручаюсь за неё.
– Вот как? – Виктор протянул собеседнику нож. – Убей.
Лоунса словно ударили в лицо, он мгновенно побледнел, а зрачки, до того суженные так, что иголку не просунешь, расширились как по заказу.
– Но… я…
Виктор выдвинул подбородок вперёд:
– Ты.
Медленно, словно шестерёнки тела забыли смазать, Лоунс взял в руку нож. Поработал кулаком, жмакая рукоять, набрал в грудь воздуха, повернулся к Винстон и, словно проснувшись, нанёс короткий колющий, целясь в правый глаз. Острие, звякнув, воткнулось в подставленную Виктором стальную пластинку. Лори хлопнула обоими глазами.
– Это… тут?..
Виктор чуть усмехнулся.
– Прошу меня простить, мисс Винстон, я должен был оценить ваш страх.
Лори сглотнула подступивший к горлу комок.
– Вы… общее?
Виктор похлопал девушку по щеке.
– С тем, кто боится смерти, я откажусь вести дела. Если насчёт Сенутже у меня сомнений нет, то вас хотелось бы проверить.
Лори глубоко задышала, словно консервируя воздух, и принялась тыкать пальчиком в грудь Беннету.
– Я… я… Да чтоб вы знали, я с лёгкостью могла уклониться!
Хмыкнув, Виктор ответил:
– Вы даже не пытались.
– Да я до сих пор не верю, что он вдарил!
Беннет слегка коснулся вздёрнутого носика.
– Сомнение - мать науки. Сенутже?
Инспектор вернул нож владельцу комнаты.
– У вас твёрдая рука, саро.
Виктор протестующе поднял ладони, прежде чем принять нож.
– Не нужно глупой лести. Зачем ты здесь?
– Просить помощи, саро.
Виктор поморщился.
– Камлонский предполагает две формы, Саро и Сато. Чистый и грязный. Отсюда наше использование Саро как старший и Сато как младший. Так вот, скажу сразу – я не боюсь испачкать руки, прекрати звать меня Саро.
– Простите, саро, первый раз о таком слышу. – Лоунс застёгивал рубашку. – Что же до дела, то я… сато, как вы только что сказали.
– Сенутже, больше сути.
– Суть…– дошла очередь до галстука. – Я проспал. По-детски, понимаю, но это вся суть. Денег, чтобы оплатить три пробоя у меня нет, а третий штраф принимать, пока не закончился второй…
– Второй? – Виктор сложил руки на груди. – За что же?
– Пьянка. После Эндора закончилось штрафом… та же история с Хэндо.
– Понимаю. – Виктор прошёл к столу, уперся ладонью в подлокотник кресла, грузно сел. – Подойди. Мы так сделаем. Ты отправишься дальше по маршруту, а я пошлю кого-нибудь на точки. Где ты пропустил?
Беннет, достав атлас, открыл его на карте Второй столицы и окрестностей.
Лоунс же, дрожа в коленях, подошёл к нему.
– Саро… вы не попросите…
– Если не заметил, я уже просил. И, кстати, дай мне свои часы.
Вытаращив глаза и отрицательно качая головой, Лоунс стащил с руки часы и протянул их Беннету. Тот щёлкнул кнопку стоящего на столе прибора и утомлённо вздохнул.
– Они сбиты, отнеси, пусть откалибруют. Комната 12.
– Кёте, саро! Их калибровали вчера утром! Я обращался с ними бережно…
Лоунс закрыл лицо руками и в эту паузу вклинился Беннет.
– Одна детская ошибка за другой. Тебе просто нужен отдых…
Уперев правую руку в стол, левой Лоунс вцепился в плечо Виктора.
– Два года! После Хэндо прошло два года! Шесть лет после Эндора!
– Я всё понимаю. Люди… выгорают там. Мне и самому ночами снится запах гексогена. Тебе стоит отдохнуть на пляжах Пятой столицы. И да, найди себе девушку потолще, а эта пусть останется тут поваром работать, лет за пять отъестся.
Женский визг заполнил комнату:
– Да сами вы коровы! Я вовсе не худая, и мыть посуду не пойду!
Лоунс повернулся к Лори.
– Саро пытается сказать, что деньги за три прорыва ты будешь отрабатывать пять лет!
Виктор укоризненно покачал рукой.
– Сенутже, брось, ну что ты, в самом деле…
Лоунс закрыл лицо ладонью.
– Простите, саро, я оскорбил ваш слух…
– Святое Небо, Лоунс, прекрати! Сейчас снимать тебя с маршрута я не могу, а значит, нет и дела.
– Саро…
– Я, кажется, просил!









Лоунс молча взял бумагу, написал места и интенсивность пробоев, потом подхватил часы и сжав ладошку Лори, повернулся к двери, как вдруг Виктор спросил:
– Ещё вопрос. Малышка Винстон, ты служишь в БВК?
Лоунс выпучил глаза.
– Она не является инспектором внешнего контроля!
Виктор рассмеялся.
– Да знаю! Кстати, Винстон, ты не хотела бы оставить своё кольцо… мне на память?
Лори, вместо ответа, выскочила из комнаты. Пожав плечами, Лоунс двинул следом. В коридоре Винстон, держа кулачки перед грудью, мелко трясясь.
– Мерзкий старикашка, словно голую смотрел...
Лоунс схватил её за плечи.
– Лори, я тебя не понял, ты что, инспектор внешнего контроля?
Винстон уняла дрожь, а на лице её полыхнула плотоядная улыбка.
– Нет, и снова нет! Я не из внешнего контроля. Ты доволен?
Лоунс встряхнул девушку.
– Саро Беннет не из тех людей, что задают подобные вопросы просто так!
– По чём я знаю?! Уточни у него сам! Быть может, он спрашивал мой статус? Любовница тебе я, или партнёр?
Мужчина сжал худенькие плечи ещё сильнее.
– Я тебя чуть не убил, ты что, не понимаешь? То, что ты жива… это не значит, что я не пытался! А всё из-за твоего стервозного поведения!
– Ну, есть во мне стервоточинка, и что ж теперь? Даже саро Беннет лишь хотел проверить, испугаюсь ли я смерти.
Разжав ладони и отступив на шаг, Лоунс воскликнул:
– Ты могла хоть увернуться?
Лори фыркнула, отчего прядь чёлки взметнулась вверх.
– Могла, но зачем? Так я бы осталась в твоём сердце…
Сенутже ткнул ей пальцем в щёку чуть правее носа.
– Я к тебе ничего не чувствую, поняла!
Лори попыталась, было, склонить голову набок, но палец ей помешал.
– А чего твой отказ такой эмоциональный?
Сенутже замахал руками перед собой, словно пытался разогнать густой туман. Это длилось секунд десять, прежде чем он снова заговорил:
– Ты знаешь, на коробке с тортом пишут «Не переворачивать». Я себе такую татуировку на душе сделаю.
– Тогда мне тату как на бьющихся объектах: «Не бросать», по центру сердца.
– Да твоё сердце молотком не разбить!
Сделав два шага вперёд, Лори положила ладошки на грудь Лоунса.
– Знаешь, эти… черепа… мне было бы очень приятно увидеть их… если бы ты разделся для меня.
Лоунс схватил ей ладони, поднял вверх.
– Ты сейчас о чём?
– Саро Сенутже, когда в твоём сверхплотном графике появится время для нашей… близкой встречи?
Лоунс сглотнул.
– Как ты меня назвала?
– Я могу назвать тебя ещё много как. А теперь пошли, найдём подходящую кроватку, и…
– Мне сейчас надо в комнату 12, откалибровать часы, и потом, в поезде, если ты действительно этого хочешь…
Уцепившись пальчиками в ладонь, Лори почти взвизгнула:
– Я тебя прошу, не надо поезд!
– Почему?! Ты же хочешь просто трахнуться?!
Лори кашлянула усмешкой:
– Просто трахаться не просто!
И пока щёки девушки разрисовывал пунц, Лоунс таращился по сторонам, словно на стенах или потолке был написан подходящий ответ.
Наконец, его взгляд вновь сфокусировался на собеседнице.
– А сложно трахаться не сложно?
Секунду оба молчали, а потом, обнявшись, подставились под душ из смеха.
Комната номер 12 располагалась в самом начале первого этажа, и дверь в неё отсутствовала. По сути это был магазинчик, состоящий из двух комнат. Во всяком случае, двери с  номером 13 в коридоре не было вообще.
Увидев это, Лори ругнулась:
– Опять эти суеверия? Сколько можно!..
Лоунс положил ей руку на плечо и слегка толкнул в спину.
– Тише, пошли внутрь.
Прилавок располагался сразу напротив входа. Там сидел парень в инвалидной коляске. Его колени покрывал плед, под которым отчётливо угадывалось отсутствие ног. На пледе отдыхала вороная кошка с единственным белым пятнышком на самом кончике хвоста.
Вдоль двух стен на стеллажах лежал товар.
Подойдя к прилавку, Лоунс положил часы.
– Так сбита…
Парень поднял руки.
– О, слушай, возьми новые, я пока эти починю.
– Да там же просто калибровка слетела!
Парень взял часы и принялся их разбирать.
– Слетела, говоришь? А это что?
Мембрана неряшливо истыкана чем-то вроде иголки.
Лоунс выпучил глаза, и тут же перевёл взгляд на Лори.
– Кто входил в купе, пока я дрых?
Винстон облизнула враз побледневшие губы.
– Я почем знаю, я спала, как и ты.
Кошка запрыгнула на прилавок, и ткнулась мордой в разобранные часы.
– Налицо диверсия. Расследованию пытаются помешать, тебе стоит запросить внешнее сопровождение.
Лоунс пару раз моргнул, и только после этого выдавил из себя:
– А ты… кто?
Кошка повернула морду в его сторону.
– БВК шестой отдел.
Лоунс сглотнул.
– А… да, понятно.
Лори дёрнула его за шлицу.
– Мне не понятно, что за шестой отдел?
– Это они отвечали за Хэндо. Всех старших инспекторов… наказали.
Лори перевела взгляд на кошку.
– Тебя… наказали?
Кошка уселась и оттопырила хвост.
– Слушай, сладенькая, а ты вообще из наших? Имя, ранг, живо!
Лори задрожала всем телом, но тут в магазин вошёл парень. Рослый и накачанный, он был в штанах и майке, демонстрируя резные мышцы.
Лори моментально уткнулась взглядом в крепыша.
– А у тебя в каком месте увечье?
Парень указал на себя большим пальцем.
– Я Костыль, забочусь о местных.
Лори хлопнула веками.
– Почему костыль, ты вроде не хромаешь…
– Я сломаю твою ногу, и тебе понадобится костыль.
Лори выжала из себя улыбку.
– А, ты на голову увечный!
Кошка замурлыкала.
– Тогда уж на душу. – Мурлыканье прекратилось. – Так ты будешь говорить со мной, или с Костылём? Учти, у него разговор с чужаками короткий.
Лори покрутила головой, но вдруг её взгляд заблестел сталью, а правый кулачок победно сжался.
– А чего тут все блондины, ни одного брюнета? Только саро Беннет, но он седой… он тоже блондином был?
Кошка царапнула столешницу.
– Хочешь сказать, тебя сюда Артур направил?
Улыбка Лори стала ещё шире.
– Саро Беннет представился Виктором.
Кошка, прекратив сидеть, подбежала к самому краю прилавка.
– Ну, а ты как представишься?!
– Себя назови.
– Мэгги.
– Лори, запомни это имя, драная кошка.
За спиной у малышки Винстон послышался хруст сжимаемых кулаков.
Лори развернулась и посмотрела на разминающего руки Костыля.
– Ну, что замер, врежь мне!
– Сенутже Лоунс, твоя ошибка дорого стоила приюту…
– Со мной разговаривай!
Костыль не стал больше говорить. Отточенным движением он ударил ногой в корпус стоящего к нему в пол-оборота Лоунса.
Лори ухватилась за носок оттопыренной ноги Костыля.
– Коленка не прогнулась, ты силён.
– Отпусти!
Лори разжала ладошки.
– Если есть, что сказать - говори мне.
– Так, Лори, замолкни уже…
– Саро, я тут разберусь. Берите новые часы и двигайте на поезд, у вас график.
– Не смейте разносить мою лавку! Мэгги, останови их!
– И не подумаю. Эту драную кошку надо поставить на место. Пусть Костыль ей расскажет, что к чему.
– Я, правда…
– Саро, двигайте уже отсюда!
– Так, стойте! Костыль, или как там тебя… я отработаю и верну приюту деньги! А если начнёте драться здесь – ущерб только увеличится!
– Мэгги, поддержи его! Явно, что расследованию мешают! Устраивать ещё и внутренние разборки…
– Увечный, ты сейчас ещё одно увечье схватишь!
– Костыль, схвати её, а я ей личико украшу!
– Постойте…
– Заткнись!
– Заткнись!
– Молчи.
– Но…
– И ты.
И тут хозяин лавки встал, уперевшись на обрубки ног.
– Мэгги! Костыль! Я третий человек в приюте, я вам приказывают заткнуться ради Неба! – Худенький, почти детский кулачок врезался в стол. – Гость! Бери, что хотел, и двигайся по всем маршрутам сразу! А ты!.. понятия не имею, кто научил тебя столь нагло себя вести, но если ты ещё хоть раз нахамишь кому-то при мне, я покажу, почему я стал третьим в иерархии приюта.
Высказавшись, хозяин упал обратно в кресло и, закусив губу, заскулил, наморщив лицо. Стойка на культях явно дорого обошлась ему.
Лори сглотнула.
– Хорошо. Тогда спрошу тебя. Как получилось, что ты… лишился ног?
По лицу хозяина лавки тёк пот, а щёки, словно поля завоёванного города, орошали солёной водой.
– Я и Мэгги… знаешь, мы любим друг друга. И пусть у нас была лишь ночь, после которой ушли на бой, где я лишился ног, а моя возлюбленная – красоты… мы победили.
Лори склонила голову набок.
– А я думаю, что ничего подобного. Ты лишился ног, твоя любовь – тулова. И где тут победа?
Мальчик покивал.
– Мы достигли своей цели, мы сохранили нашу любовь. А ноги… – Он опустил взгляд, но лишь на секунду. – Ну, нет победы без потерь. Поверь, они будут и у тебя. Не могу сказать, желаю ли я тебе такой судьбы. Впрочем, я не хочу видеть тебя… здесь. Хотя, уж лучше здесь, чем этажом ниже.
– Ты идиот? Это нижний этаж, ниже только земля! – Вдруг Лори крепко зажмурилась. – Кёте! Я… просто кёте. Я признаю свою вину.
Похлопав нежно девушку по голове, Лоунс подошёл к стеллажу с товаром, выбрал подходящие часы.
– Я это возьму, сколько… – Стукнув себя по лбу, Лоунс усмехнулся. – А, да, тут же написано!
Положив товар на место, Сенутже подошёл к прилавку.
– Вот, две тысячи четыреста, сдачу…
Хозяин протестующе поднял ладони.
– Конечно, я отсчитаю. И возьмите товар.
– Что? Он же…
– У меня маленький магазинчик, фактически, в продаже только то, что на полках. Ну, ходкие вещи имеют небольшой запас, и только.
– Небольшой? Прямо в лавке?
– Нет, в комнате 11, я там живу. Кровати нет…
Лори захихикала.
– Ну конечно, ты там живёшь, не здесь же! Какой идиот станет жить в магазине?
Кошка зашипела.
– Я тут живу. Эти две комнаты - мои, поняла?
Лори хлопнула в ладоши.
– Две? Так тут есть комната 13 ? А я думала, вы в эти суеверия…
Спрыгнув на пол, Мэгги пробежала к лежащей в углу бархатной подушке. На ней была вышита золотой нитью цифра тринадцать.
Лори сглотнула.
– Что? Так значит… стойте! А как могут две комнаты принадлежать одному человеку? Это только двинутый аристократ… – Замолкнув на секунду, Лори полыхнула румянцем щёк: – Так ты одна из этих, кто…
Лоунс положил ладонь на не знавшие помады губы.
– Мы уже уходим.
Мэгги выгнулась дугой, распушив хвост.
– Нет, пусть скажет!
Но Лоунс уже утаскивал вырывающуюся подругу. Та пыталась вывернуть голову и что-то крикнуть кошке, но что именно - так и осталось неизвестным.
Только выйдя на улицу, Лоунс выпустил девушку из хватки.
Лори несколько раз энергично крикнула, и только потом обратила внимание на всё того же блондинчика, что их встречал.
Он опять стоял на крыльце, в этот раз без таблички.
Винстон подошла к нему.
– Опять кого-то встречаешь?
Блондинчик отрицательно покачал головой, одновременно вытаскивая блокнот и ручку.
Лори покусала губу.
– Прости, я не читала твоего имени…
Блондинчик, улыбнувшись, ткнул себя по груди. На его рубашке было вышито имя.
Лори цокнула языком.
– Вы сговорились, да? – И, видя как собеседник приподнял бровь, добавила: – Вы сговорились убедить меня в том, что я идиотка?
Блондинчик убежал к окнам, под которыми росли кусты шиповника, сорвал цветок, и с ним торопливо вернулся к Лори.
Упав на левое колено, протянул свою добычу девушке.
Поджав губы, Лори упёрла кулачки в бока.
– Ну, и что мне теперь с ним делать!
Блондинчик, поднявшись, заправил дикую розу в волосы над ухом Лори.
Винстон фыркнула, и повернулась к Лоунсу.
– Пошли уже, что мы тут время теряем!
– Это тебе захотелось пофлиртовать с малышом.
– Опять я виновата?
Не меняясь в лице, Лоунс чуть тише произнёс:
– Если ты так пыталась вызвать мою ревность, то…
– Пошли уже по твоему чудесному маршруту, и попутного нам ветра в лицо!
Прикрыв на мгновение глаза, Лоунс покачал головой.
– Ветер в лицо не может быть попутным.
– Может! Ты просто под косым парусом не ходил!
Лоунс, не отвечая, спустился по ступенькам и, подойдя к ожидающему их извозчику, запрыгнул на место пассажира: – Трогай.
– Поругались?
– Гони!
Извозчик хлестанул лошадей, и те неспешно двинулись.
– Куда едем?
– Вокзал.
В этот самый момент Лори вскочила в бричку и уселась рядом с Лоунсом.
– А меня подождать?
– Я думал, ты хочешь с ним остаться.
До вокзала ехали в молчании, лишь изредка обмениваясь репликами с кучером. Лоунс отпустил бричку только напротив гостиницы. Лори тут же вспылила:
– Эй! Кто говорил про маршрут?! А!
– По графику я ночую в городе.
Лоунс снял номер на верхнем этаже и заказал еду на двоих, записав на бумажке, что именно он желает.
Лори, схватив ключ, устремилась к номеру, словно опаздывала на встречу.
Добежав от лестницы до конца коридора, девушка увидела, что номера заканчиваются, и рванула в обратную сторону, по ходу громко оценивая свои действия.
К тому времени, когда она достигла заветной двери, Лоунс уже поднялся на этаж, и шагнул в помещение следом за Винстон.
Номер был крохотный, но чистый, со свежим постельным бельём и вымытыми окнами. Над кроватью висела репродукция известной картины «Витязь Тьмы».
Лори, подбежав к окнам, распахнула их, впуская ветер.
– Высплюсь! – И, повернувшись к только что вошедшему Лоунсу, добавила: – Я сегодня высплюсь!
– А этой ночью ты не спала?
– Меня укачивает на поездах.
Лоунс притворил дверь, не став её запирать, и расстегнул пуговицу на пиджаке.
– Я в душ.
– Я с тобой! Дверь запри!
– Не знаю, завтракала ты утром, или нет, но вот у меня со вчерашнего обеда…
Улыбка исчезла с личика Лори.
– Ты опять всё портишь! Вот зачем говорить о еде в такой момент! У меня только что было хорошее настроение!
Лоунс указал на кровать, одновременно стягивая рубашку.
– Погляди на это одеяло цвета дикой розы.
– Гляжу.
– Ну, вот и гляди, может, настроение появится.
Кинув брюки на постель так, что они смялись, Лоунс ушёл в душ.
Ругнувшись, Лори похватала тряпки мужчины и вешалку.
– А вот будь я Вестарн, ты бы мне туфли целовал…
Из-за двери душевой донеслось:
– Я всё слышал.
Лори набрала полную грудь воздуха, чтобы ответить, но тут послышался шум воды.
Повесив вешалку с костюмом на стену и скинув свою одежду на пол, девушка вбежала в душевую.
– Молись Небу!..
К тому времени, когда парочка, обнимаясь и смеясь, вышла из душа, у кровати уже стоял столик с плотным завтраком и бутылкой вина.
– А я уж собирался тебя съедать…
– Ешь один! – Лори залезла под одеяло, изогнувшись так, словно позировала художнику.
Лоунс взял бокал.
– Вина?
– Не откупоривай бутылку вина, позже разобьёшь её о голову врага!
Лоунс сел на кровать, спиной к Лори.
– Всё ты о врагах…
– Очевидно же, что следствию мешают! Могут и в тебя пальнуть. Ты ведь понимаешь, что не вино, а кровь потечёт из ран?
Лоунс наполнил бокал, и протянул Лори.
– Есть ещё немного времени, чтоб из собственных рук напоить врага.
– Ты сейчас на что намекаешь?
– На то, что пока мы в номере одни, можно в кровати придумывать глупости.
Лори взяла бокал, сделала маленький глоточек, и поставила на прикроватную тумбочку.
– А, это такая забавная глупость, в шутку назвать меня врагом?
Но Лоунс уже наворачивал ещё не остывшую овсяную кашу.
Прорычав проклятье, Лори закрыла глаза и, растянувшись, провалилась в крепкий, глубокий сон.
Винстон проснулась резко, рывком, будто её потрясли за плечо.
Лоунс был уже одет, а на его лице улыбку словно отключили за неуплату.
В руках мужчина держал кольцо, стянутое со спящей малышки.
– Ты ничего не хочешь объяснить.
Лори проморгалась.
– А…
– Кольцо. Что было внутри?
Лори крепко зажмурилась, и быстро выдохнула:
– Где?
Вместо ответа Лоунс царапнул ногтём по серебру, открывая потайное отделение.
– Как ты это сделал?.. – Девушка попробовала встать, но только тут заметила, что привязана к кровати. – Кёте! Что тут вообще происходит!
Лоунс надавил на крышку потайного отделения, и та с тихим стуком захлопнулась.
– Я тебе расскажу. Сперва ты втёрлась ко мне в доверие, позже, в вагоне, подсыпала в молоко эту гадость, и я пропустил три точки. Но что хуже, ты испортила часы, если бы не саро Беннет, я бы прокатился по маршруту, снимая неверные показания, и так указал в своём отчёте. Дело бы на этом закрылось. Хороший план, ты только отправила меня спать слишком рано, будь это ближе к полуночи – я бы и не заметил. Словом, для Вестарна…
– Да хватит меня причислять…
– Ты Вестарн. Цвет платья, разрез глаз, выход на энергию для рукопашного боя… и именно Вестарны сидят по ЭВС и изо всех сил гребут общую энергию под себя. Я осмотрел твоё тело…
– Чего?
– В вине было снотворное, так что ты проспала шесть часов. Считай это маленькой местью. Если интересно, снотворное я закал вместе с вином, ты бы услышала, если бы не побежала забыв голову до кровати. Впрочем, я отвлёкся. На твоём теле татуировки, причисляющие тебя к Дому Ансальдо. Татуировок клана нет, но это не имеет значения, Вестарны вассалы Ансальдо, это заканчивает разговор.
Лори сглотнула.
– На мне есть татуировка хоть одного из колен Вестарнов?
Лоунс положил кольцо на прикроватную тумбочку.
– Как я уже сказал, меня это не волнует. Сейчас я хочу знать лишь правду. Ты здорово сэкономишь мне время, если сразу скажешь, где аккумулятор и кто приказал тебе…
Ругнувшись, Лори содрогнулась всем телом. Верёвки, словно они были из бумаги, тот час же порвались.
Встав на ноги, девушка взглянула в ошалелые глаза Лоунса сверху вниз.
– Понял? – Лори провела локтём по губам, утирая сонные слюни. – Я могу убить тебя прямо сейчас.
Верёвки висели на запястьях её рук, словно кандалы.
Лоунс, бледнея, сглотнул.
– Но не убиваешь.
Лори сплюнула на кровать, словно стояла на полянке.
– Ты пройдёшь по своему маршруту, и напишешь в отчёте, что никакого аккумулятора в окрестностях врезки нет.
Винстон стояла перед ним обнажённая, и лишь узлы верёвок вдавались в хрупкие запястья, словно путы долга.
Лоунс поднял руку, которая слегка дрожала.
– Вопрос. Почему на тебе татуировка Дома Ансальдо?
Лори, закрыв глаза, тяжело вздохнула.
– Когда-то я была Вестарном, но нарушила закон, и была изгнана из клана. Татуировки принадлежности к Дому Ансальдо оставили, а идущую следом татуировку одного из колен Вестарнов – свели. И да. Говорю в последний раз. Назовёшь меня Вестарном – и даже не успеешь пожалеть.
Лоунс отвёл взгляд, прошёлся по крохотной комнатке из конца в конец, сделав излишне долгую паузу перед дверью, и снова посмотрел на Лори.
– Я сегодня подтасую результаты проверки, завтра нарушу закон ещё где-то там, и так незаметно для самого себя превращусь в отъявленного злодея, совершающего самые страшные вещи якобы ради высших целей!
Лори фыркнула.
– Цели? Ты делаешь это ради своей шкурки. Ну, или подохни прямо сейчас. Мы на четвёртом этаже, вон окно, я скажу, что просто тебе отказала, и на этом всё закончится.
Лоунс, нахмурив брови, простонал усмехаясь.
– Подожди, я только сейчас подумал. Ты ведь ещё вчера тащила меня в гостиницу. Ты с самого начала хотела под предлогом «я ему отказала» разыграть моё самоубийство?
Лори сложила руки на груди, тарабаня указательным пальцем по бицепсу.
– Ну, допустим.
– Так почему сейчас не делаешь?
– Очевидно, вчера я собиралась испортить твои часы, а не убивать.
Лоунс склонил голову.
– В тёмную, значит. – Он вновь посмотрел на неё. – Скажи, в душе… тебе было приятно?
Лори поморщилась, одновременно усмехаясь.
– Спрашиваешь, насколько ты мужчина?
– О, не сомневаюсь в компетентности твоих суждений, но я не о том. – Лоунс трижды цокнул языком. – Ты знаешь, вода в гостиничных номерах должна быть по нормативу пятьдесят градусов, но мы плескались под водичкой в семьдесят.
На секунду глаза Лори расширились, и она подалась корпусом назад, при этом разведя руки и слегка растопырив пальцы, но тут же наклонилась вперёд и сжала пальцы в кулаки.
– Да нормальная была вода!
– Нормальная. Но вот энергия на нагрев до этих двадцати градусов – была украдена.
– А нам что, под душем мёрзнуть?
Мужчина примирительно поднял руки.
– Ну, воровство, оно такое. Наворованное ещё надо сбыть, а скупка краденного…
Девушка хмыкнула, и собеседник тот час же замолк.
– К чему ты клонишь?
Комнату наполнил глухой стон.
– Воровство должно быть наказано, ты с этим согласна?
Лори спрыгнула с кровати, и ухватилась за рубашку Лоунса.
– У тебя, что ли, украли? – Одним резким движением девушка порвала рубашку и майку, обнажая мускулистую грудь, украшенную черепами. – У тебя?
Она шлёпнула по татуировке черепа.
Синего черепа.
– Отвечай!
– Ты же знаешь, всё принадлежит системе. Людям. И отдельные люди уводят в свой карман…
– Из твоего кармана?
Лоунс сглотнул.
– Тогда ты ответь. Из чьего кармана воруют?
– Отвечу. – Взгляд Лори царапнул бутылку вина, и тут же вернулся к Лоунсу. – Нет никакого воровства, есть только накопление богатств, и их последующее перераспределение. Всё.
Всё ещё бледнея, Лоунс усмехнулся.
– Малышка, это называется бюджет. Его каждый год принимают. А раз в четыре месяца корректируют. И там прописано, что вода идёт пятьдесят…
– Достал!
– …градусов. Может, скажешь, откуда берутся лишние двадцать? Или может, ты мне скажешь причины пробоя в Хэндо, когда город четыре часа полыхал в огне пробоя?
– Да какая связь!
– Прямая. Линии в Хэндо были перегружены, в том числе энергией на лишние градусы для ванн. Те самые линии, которые делались из расчёта на конкретную нагрузку. И эта нагрузка была превышена в полтора раза…
– Ты мне сейчас двинутого любителя Камлонских сказок напомнил. Все эти слова про конец света из-за придурка, укравшего булочку…
– Четыре часа город утопал в огне. Мне плевать, из чьего кармана была уворована та энергия, я просто не хочу, чтобы Хэндо повторилось.
– Ты думаешь, этого кто-то хочет?
– Думаю, есть люди, которым просто плевать, сколько городов сгорит из-за их преступлений, они просто не собираются садиться в тюрьму.
Лори расхохоталась:
– Собрался их пересажать? А где ты возьмёшь миллион тюремщиков?! И что пообещаешь им? Жрать чуть слаще, чем остальные? – Лори сплюнула. Прямо в красный череп. – Ладно. Хорошо. Я тебя поняла. Вина на том идиоте, который положил в норму пятьдесят градусов. Это значит, что нужно просто пересмотреть норму, вложить в бюджет на следующий год расходы лишней энергии в 20 градусов, и забыть это как страшный сон.
– Ни разу! Надо будет перекладывать сотни линий! Проще делать вид, что ничего не происходит. Хотя очевидно, что пробой в Хэндо на совести Вестарнов, наказали только ребят из БВК!
Лори выпрямила спинку, и уперла кулачки в бока.
– Ты реально думаешь, что Вестарнов никак не наказали? Вообще-то, всех мужчин Винстон вырезали, а женщин лишили статуса. Да, про это не написали в газетах, но ты же инспектор, должен знать!
Лоунс пару раз хлопнул глазами.
– Ты отказываешься считать себя Вестарном, но при этом прямо говоришь, что ты Вестарн, но обижаешься, когда тебя так называют? При этом ты ещё говоришь, что ты лично нарушила закон, и была изгнана из клана, который был лишён статуса?
– Да, именно так.
– Прости, ты не могла бы внести хоть стоун ясности на этот счёт?
Лори шлёпнула себя по ноге.
– Какая сила заставит общество мыться в холодной воде?
Лоунс вытер с лица проступивший пот.
– Её нет. Этой силы, способной принудить жить по средствам… её просто нет. Поэтому я и хочу посадить столько ублюдков, сколько смогу.
– Ноль. Вот твой результат. Помоги, или не мешай.
– Помочь… – Лоунс пощёлкал пальцами, – нарушить закон?
Лори сладко улыбнулась: – Закрыть бессмысленное расследование, которое отнимает силы и время от настоящих дел.
– Каких?
– А я почём знаю? Мне главное, чтобы это расследование было закрыто.
– Но если не найдут аккумулятор, то станут искать другие причины.
Лори похлопала его по щеке.
– Так и пусть ищут, но чтобы аккумулятор не нашли!
Лоунс поднял руки и посжимал пальцы, упирая их в кисти с лёгким хлопком.
– А если вот этот город, где мы сейчас, загорится…
– Из-за одной несчастной врезки на два мегарина?
Оттопырив указательные пальцы, Лоунс покачал ими так, словно на ногтях полыхали сигнальные огни.
– А из каких потребностей эти два мегарина уворованы? Сиротки не получат тепло зимой или…
– Все всё получат, не парь этим голову.
– В Эндоре…
Винстон положила ему пальчик на губы.
– Ты или будешь сладко жить, или умрёшь, а я скажу, что ты хотел надо мной надругаться. Выбор очевиден.
Лоунс, нежно сжав её ладошку, убрал печать со рта.
– Скажи, в твоих словах о любви… был хоть стоун правды?
Лори покачала головой.
– Нет. Только работа.
Инспектор устало выдохнул, так глубоко словно из его лёгких выжали весь воздух.
– Знаешь, я рад это слышать. Значит, ты мне отказала, и я выбросился из окна. – Сенутже чуть улыбнулся. – Смотри, не перепутай.
Лори криво усмехнулась. Лоунс пошёл к окну, распахнул ставни и поднялся на белоснежный гроб подоконника, словно смертник на эшафот.
Ухмылка девушки стала ещё шире, а мужчина шагнул вперёд.
Губы Лори ещё держали ухмылку, а глаза уже распахивались во всю ширь.
Винстон рванулась к окну, но её ладошки ухватили лишь ветер.
– Кёте!
Повинуясь законам мироздания, тело Лоунса летело вниз.
Мгновение.
Купленные накануне часы остановились.
Винстон не сразу поняла, что стоит, высунув руку из окна и хватая пустой воздух.
Закрыв глаза и медленно, протяжно вздохнув, Лори выплюнула скупое:
– Ушёл…

Конец.