Источник силы 6

— Подъём, учитель, давай-давай! Зенки протёр и в машину. В номере доспишь. Вещи не забудь! – командовал мужчина под самым ухом.
Игорь открыл один глаз, посмотрел на теребившего его за плечо. Тёмный силуэт расплылся пятном и никак не хотел принимать знакомые очертания. Раздался щелчок, в нос ударил аромат кофе, затем кто-то причмокнул. Заворчал Федя:
— Какой ещё номер, мне через час на смену. Дайте поспать.
— Федя, ты мне мозг не ломай, не при женщинах сказано. Дуня за тебя будет. Или в камеру захотел?
— За что?
— За разглашение.
— А я что?
Игорь силился открыть второй глаз, но сдался, провалился в нереальное продолжение прожитого дня. Он слышал разговор, доносившийся сквозь сон, но всё ещё принадлежал миру грёз. Крепко обнимал Татьяну, нежась в тёплой постели. Вот они в магнетобусе. Он с горящими глазами рассказывает о проносящихся за окном ленточках пейзажа, она смотрит только на жениха, захлёбываясь собственным восхищением.
— Во чешет! Учитель, вставай. Потом лекции читать будешь. Через сорок минут детей завезут.
В лицо ударило солёное море. Игорь вздрогнул, но глаза не открыл. Сон перенёс его на берег. Волна захватила учителя, унося к величественным машинам и повисшему на решётке водолазу. Раздались крики: «Очнись! Да поднимите его!». Водолаз открыл глаза. Игорь прильнул к маске, внутри которой в опустевших глазницах билась рыбка. Холодная волна вновь ударила сверху, сбила водолаза, проникла Игорю в нос, и тот вскочил, путая сон и реальность.
— Учитель, тридцать минут и невинные детки увидят на экскурсии два спящих тела.
Игорь протёр глаза, прищурился и наконец-то различил Краснова в темном кожаном плаще поверх черной водолазки. Безопасник отпил из бутылки с говорящим названием на этикетке «Источник силы Камчатки» и протянул её учителю. Игорь сжал тяжёлое холодное стекло и поднёс к губам. Едва сделав глоток, осознал, как сильно хотел пить. Прильнув к горлышку, выцедил всё до конца и с благодарностью посмотрел на Краснова.
— Вещички собирай и в гостиницу, — повторил безопасник, — освобождаем площадку.
Игорь кивнул, посмотрел на пол в поисках телефона.
— Средства связи изъяты, — поймал его взгляд Краснов.
— Мы чё арестованы? — возмутился охранник.
Он уже оделся и прибирался на своём столе.
— Пока нет, но могу организовать. Ботало ты, Федя. Забыл, что здесь везде камеры? Зачем учителю про Джона рассказал? Теперь получи запрет на передвижение и распишись.
— За Джона? - поджал верхнюю губу Федя.
— И, и я? — не веря в происходящее, спросил Игорь.
— И ты, — кивнул Краснов. - Поторопитесь, двадцать минут до первого магнетобуса. Марафет в номере наведёте, хватайте шмот и в воронок, господа, временно ограниченные в свободе.
Игорь увидел на соседнем кресле свой костюм, предупредительно принесённый Красновым, стыдливо снял фартук, стесняясь женщины в форме охранника. Мятая рубашка и такие же брюки не придавали ему галантности. Голова трещала от похмелья и недосыпа. Наспех натянув куртку на пиджак и спрятав галстук в карман, Игорь опять принялся искать телефон, но вспомнив, что тот у Краснова, притих, ожидая, когда Федя передаст незнакомой женщине с квадратной фигурой документацию по экскурсиям.
Море успокоилось. Оно переливалось в лучах восходящего солнца, проложившего дорогу до самого горизонта. Игорь поймал себя на желании пробежаться по золотой полоске, нет, не сбежать, а именно прогуляться, прикоснуться к горящему диску и возродиться вместе с ним.
Раздался сигнал, затем шуршание гусениц по прозрачному полу.
— Пятнадцатиминутная готовность, — произнёс оживший робот.
— Пошевелись, — недовольно посмотрел на Федю Краснов, переминаясь с ноги на ногу.
Федя обхватил голову девушки-охранницы двумя руками, притянул к себе, чмокнул в лоб и, отпустив, перекрестил.
— Дуня, ты это, давай!
Робот принялся протирать пол, расставлять кресла-подушки, не забывая отсчитывать время. На десятой минуте Игорь шагнул на остановочную платформу, поёжился, вспоминая вчерашний шторм, и спрыгнул вниз к машине. Происходящее всё ещё казалось нереальным. Временно лишён свободы к перемещению, но за что? За разговор с охранником об обрусевшем американце?
— Садись, учитель, не дрейфь, — выглянул из окна водитель, который вечером вёз его с платформы в город. - Я вас с ветерком прокачу. Посмотришь на наш гостиничный комплекс, с Тамарой познакомишься.
— Мне бы домой, переодеться и в школе предупредить, — тихо ответил Игорь.
— Предупредим, сообщим, передадим, — похлопал Краснов по плечу учителя и с силой надавил, приглашая сесть в салон автомобиля.
При свете дня дорога в город не казалась такой таинственной, как ночью, скорее серой, невзрачной.
Одноэтажные дома на окраине походили на взъерошенных воробьёв, выгнанных из ночного укрытия. К центру городка дома обзаводились новыми этажами, вырастая словно гигантские грибы. Водитель пронёсся мимо магазинов, церкви и Дома культуры навстречу великанам на другом конце города. Только сейчас Игорь заметил, что все молчали: и понурый Фёдор, и строгий Краснов, и балагур-водитель. В салоне было тепло, но то и дело прорывались струи морской солёной свежести, просачивались нетронутые печкой машины волны, словно напоминая о реальности происходящего.
Игорь встрепенулся и посмотрел на Краснова, сидящего на переднем сиденье, но тот не повернулся, не почувствовал взгляда или не хотел начинать разговор сейчас при охраннике и водителе. Федя тоже уставился на Краснова, затем на Игоря и пожал плечами.
Быстро минули город и въехали в ворота гостиничного комплекса.
Игорь не поверил увиденному. Современные здания возвышались над старым городком, словно двухэтажный магнетобус над старыми телегами. Издали, сверкающие окнами высотки прятались за солнечные блики и только вблизи показали своё истинное великолепие.
— Это же, — присвистнул Игорь.
— Да, — не выдержал водитель. — Они.
Игорь опять посмотрел на взлетевшие к небу многоэтажки из армированных хромопластичных панелей. Он слышал о подобных зданиях, видел по телевизору внутреннее убранство, даже пролетал мимо на магнетобусе, бывая в столице. Теперь самому повезло попасть в гостиницу с профилактикой депрессионных состояний и ещё тысячами других возможностей, спрятанных в трёхкилограммовой инструкции на бумаге.
Вверхстроймаш мог позволить себе обойти запреты, ссылаясь на переработку макулатуры и пластика. Строительный холдинг, скупивший все мусорные свалки, утверждал, что пластомага — Франкенштейн из микропластика с низким содержанием целлюлозы — это новый тренд, способный накормить всех волков, привязанных к материальным носителям, и овец, ратующих за экологию.
Игорь вспомнил рекламу, в которой полуобнажённая девушка с большой грудью разглядывала глиняную табличку, затем раскрывала свитки папируса, листала книгу и, нечаянно зацепившись платьем за скамью, прикрывала тело пластогазетой. Вот только последняя стоила одну пятую зарплаты Игоря. Не каждый мог позволить себе печатный номер, поэтому «чтение» в транспорте вновь обрело популярность.
Сам же Вверхстроймаш печатал инструкции на обычной бумаге, за что его неоднократно упрекали любители заговоров и разоблачений. Холдинг никогда не вступал в полемику, прикрываясь рекламой, как невезучая дама в ролике новейшим носителем букв.
— Давай к первой, — скомандовал водителю Краснов и обернулся к пассажирам. – Сидите в машине. Я всё оформлю и вернусь.