Табу. Ч. III, 2. Информация оттуда

Не прошло и нескольких месяцев, как Олег со своим комплесксом Оппенгеймера и желанием компенсировать  вину  изобретениями, которые бы дали человечеству совершенно иные возможности, остался в одиночестве. Он начал вслух рассуждать о том, что КБ и КГБ не даром даже в названии отличаются лишь одной буквой. И зажало же это трижды  символическое Г, с которого начиналось его имя в испанском сапоге зловещей аббревиатуры! Тем временем  КБ  и оборонный, некогда сверхрежимный завод переживали тяжелые времена. По цехам шныряли иностранные делегации. Речь шла о сокращении расходов на вооружение пугающей мировое сообщество «империи зла». А тут еще эти  бредовые идеи, садомазохистское  избиение себя плетями в связи с блестяще удавшимся проектом! Стигматы гуманизма. Рубище. Гноище. Покаяние. Олег отлично владел английским и напропалую болтал с улыбчивыми иностранцами. Лютову это не понравилось. Иностранцы могли пронюхать и слямзить проект до выхода изделия в серию.  Даже Ольга, как бы первоначально подтолкнувшая Олега к идее энтамолетов, пригразила мужу, что подаст на развод, если он будет продолжать упорстовать. Не найдя моральной поддержки даже у собственной  жены,  жадный искатель интуитивных отлетов, Олег начал проваливаться в иные реальности, куда он попадал как правило через тот же пионерлагерь или кабинет отца с книжной полкой, где среди других фолиантов почетное место занимал и том истории инквизиции, развернув который можно было видеть обкладываемого хворостом колдуна в дурацком колпаке и облаченного в белоснежную хламиду Доминиканца воздевшего над еретиком крестообразную палку, которой он, кажется, намеревался треснуть инакомыслящего по лбу, чтобы обратить того в свою веру.  Олег стал заговариваться, что-то бормотать себе под нос, невпопад жестикулировать, вести диалоги с никем не видимыми, словно переведенными прибором Олега Осинина из твердого в газообразно-волновое состояние, персонажами. С мозгом его происходили странные метаморфозы. Осинину казалось, что кто-то вставил ему в затылок вертел и крутит ручечку. Больно не было. Было щекотно. Он по-детски радостно  смеялся, наблюдая, как образы подсознания поднимаюся наверх по мере того, как подобно школьному глобусу земли или звездного неба на штыре, вращался его мозг.  Ему особенно нравился глобус  устроенный так, что лампочка изображала  луну и падающее от нее пятнышко высвечивало окружность полнолуния.  Он практически ничего не ел, не брился, отпустил бороду, длинные волосы и, надев халат доктора Ай Болита, шаркал тапками по лаборатории, как лунатик. Вначале все посматривали на этого звездочета со приспущенными на кончик носа очками из-за кульманов, компьютеров, осцилографов как на придуривающегося. В студенчестве он был горазд на розыгрыши, лабал в рокгруппе, завывая в микрофон, и даже играл в любительском театре Гамлета. Но эти безмолвие и ребячьи похихикивания однажды взорвались неожиданным буйством. В тридесятый раз ставший смахивать на престарелого Леонардо да Винчи бородач заявился к Лютову со своими фантастическими эскизами и расчётами.

-Ну как вы не понимаете, что нам не нужно вечных двигателей и этих ваших левитаторов! А тем более энтамолетов! Займитесь делом! Доводкой вашего прибора. А не тратьте время попусту…Я понимаю—интуиция. Мы же вас не регламентируем. Не сковываем вашей фантазии. Но нужно ведь и честь знать…Полгода уж как вы чудакуете…
-Но ведь вычисления сходятся и если учесть, что притяжение луны…
-Да мало что сходится в вычислениях! А на деле…Кто даст под это финансирование…
-Но ведь это же в интересах будущего человечества! Это информация оттуда, я просто не могу вам объяснить – как я ее получил…
- Ну это уж сказки! Машина времени…И всякое такое…Кажется есть такая рок-группа…

И  тут Олег увидел перед собою  Доминиканца. За раздвинутыми шторами отчетливо была видна крестовина окна. Инквизитор отставил свою деревяшку, и спрятал ее за этими похожими на занавес шторами, чтобы тем вернее свершить свое предназначение.   И как он раньше не разглядел! А! Он прятал лицо под капюшоном! А теперь вот…Он откинул капюшон – и стали так  хорошо видны его отвратительная тонзура, жирные складки подбородка! Бугристый нос, заплывшие безумные глазки Мартина Бормана и –главное—вечно ухмыляющаяся заячья губа! Сейчас из-за штор вывалится толпа других дурашливых  действующих лиц и исполнителей этого спектакля. Появится Мастер-Палач, процессия гундосых певцов, крестьянин с вязанкой хвороста, толпа любопытствующих горожан, бородатый карлик с карлицей, наряженные в лохмотья  и стучащие по мостовой деревянными башмаками…  Олег конечно мог бы кликнуть на подмогу Лунного Волка—его помощника и в рыцарских походах, и в алхимических опытах. Но надо ли!
 Лунный Волк  все же вытек из люминисцентной лампы дневного освещения и  с потрескиванием искр на шерсти влился в него.
Продолжение: http://proza.ru/2024/12/24/421
Отрывок из романа ТАБУ