Операторы гипера в резонансе

         Моя роль ключевая. Я оператор подачи топлива в плазматор. Но главная моя задаВолшебство мгновенного преодоления расстояния. Реально никто не знает, как и почему технология работает, по факту, просто происходит и все, нет идей, необъяснимо. Было дело, первый раз случайно получилось, но до сих пор даже математической модели нет, никто и не пытается разработать, настолько глубоко отсутствие понимания.
        Случайно получилось, в Питере было, какой-то кочегар, поэт видимо, кидал лопатой уголь в прообраз теперешнего плазматора, котел, по-вашему, и, в моменте, послал весь мир далеко и жестко, но слова подобрал правильные, да так, что молния сверкнула, потом вокруг моргнуло белым, и вся котельная целиком перескочила в другой район города, с Петроградки в центр. Хотели виновника наказать, но там в центре авария была и отопление отключили, так что котельная на новом месте кстати пришлась. Эффект зафиксировали, стали дальше изучать, эксперименты проводить, вот до межзвездных полетов и доросло. Конечно, все могло начатья исключительно в Питере, в другом месте и не могло получиться бы. Школа не та. Да, много кого из питерских кочегаров на олимп занесло, один, вон, песни сочинял и пел, сколько веков прошло, а его до сих пор слушают, даже концертные залы в виде кочегарок строят. Теперь понятно кто и почему первым пространство-время проткнул?
         Нашем время, которое для вас далекое будущее, необходимые условия взращивание оператора гипера обеспечить трудно. Нет, безусловно, делается много, но в новоделах нет духа творчества. В новоделах, где каменопенопластик имитирует кирпич, ни музыку написать, ни сматериться толком, нельзя. А если матом не крыть, то не будет скачка сквозь пространство-время. прихоиться отправлять нас на зиму в прошлое, к корням, в Питер. Кому учиться уголь кидать, а кому совершенствовать навыки управляемо, смачной слово-формой формировать эмоциональный всплеск, без которой грани пространства не проткнуть. Приходиться операторам гипера теперь периодически жить в прошлом и работать с лопатой без перчаток, все ради обеспечения возможности межгалактических полетов в веке нашем.
       Вот именно, я, по-здешнему - кочегар в котельной, а на самом деле оператор подачи топлива в плазматор. Моя роль ключевая. Нет, не уголь кидать. Точнее не только.  Главная моя задача - генерировать вброс воли, изменяющую свойства плазмы. Это было бы бредом сумасшедшего физика, если бы не было доказано экспериментально и не использовалась в повседневной жизни, так буднично, для регулярных рейсовых перевозок, грузов, там, или пассажиров. Методу нет альтернативы. Только ручная подача черной окаменевшей органики в емкость плазмооброзования, переходное состояние материи резанируемое оператором, посредством психической активности досыла импульса, позволяет обеспечить прокол в местах сопряжения граней свернутого в спираль пространства.
        Достаточный для сверх прыжка эмоциональный всплеск энергии наиболее эффективно мозг генерирует в рамках отклика на процессы физического напряжения человеческого тела, работающего у котла лопатой, где тяжело и жарко. Чем мощнее бросок руками, тем сильнее резонанс эмоций. Механика не может заменить кочегара. В дикарском веке, углем кипятят воду, и пар крутит турбину. Мы создали плазматор, и, модифицируя уголь посредством горения, образуем субатомарное поле, управляемое изменение которого происходит за счет направленного импульса воли кочегара, который на самом деле оператор.
       Только операторы гипера обеспечивают возможность межгалактических полетов. Хотя в этом случае само понятие полета условно. Полет предполагает преодоление расстояние в пространстве от точки к точке. Оно почти было бы так, однако, казалось бы, фундаментальный принцип константы пространства нашей вселенной, есть суть в корне не верно. Пространство пластично, что позволяет его, сжигая уголь, скручивать в спираль, а далее, резонанс, без какой-либо аппаратуры, исключительно по команде кочегара, делается прокол в гранях, и вот! доступен мгновенный скачек на миллионы световых лет. Так что наше перемещение полетом называется скорее традиционно-поэтически, как описание ощущения ужаса, головокружения и тошноты, и не более того.
       Прокол спирали пространства! Для вброса-импульса воли существует набор специальных слово-форм, доподлинно которые известны только клану операторов гипера. Раньше еще клану грузчиков, но грузчиков заменили, нас невозможно. Слова особые, их нельзя произносить просто так, а без угля, дающего плазму, они и произнесенные не работают, бесполезны. В веке пара, держащие власть пытались ограничивать использование матерных выражений. Кстати! Почему матерных? Так потому, что преобразующих материю! Держащие власть подозревали о наличии истинного предназначение слово-форм, вводился полный запрет, даже наказание за непроизвольное, а уж тем более в рамках осознанных действий, но не разрешенное декламирование матерщины. Это вполне оправдано, неразумно в никуда и за зря тратить энергию вброса-импульса. Эмоциональный посыл без контроля оператора непредсказуем.
        Максимальный всплеск психической энергии, определяется степенью напряжения оператора. Лишь преодолевая накатившее полное обессиливание, а как же?!, ты же лопатой до звезд в глазах угля накидался! За гранью понимания происходящего, когда мышцы сводит судорогой и рвутся жилы, делаешь последний, через: «уже больше не могу», бросок угля и вот он! крик, наполненный желанием о свершении всего матом сказанного. Хоть в реальности это желанное и не случается, но в своем отношение к окружающим кочегар абсолютно искренен, и он уверен в том, что оно все-таки когда-нибудь, да произойдет.
        Оператор, душевным порывом посылает капитана, экипаж, корабль и всю их науку, не так и далеко, то, о чем он говорит, что обозначает как место всех их им желаемого прибытия, где эти твари должны оказаться, до этой точки самому оператору и рукой коснутся не трудно. Конечно, туда из обозначенных, никто не хочет, слушают, морщатся, не нравится им там оказаться, но они все терпят, и все ради эффекта прорыва сквозь грани спирали пространства. Или времени, если нужно. 
Когда корабль в межпространстве, самого времени нет, оно отсутствует там как сущность, и нет ограничений оператору полно и емко высказывать, насколько надоела ему такая жизнь, как за…колебался он вечно быть грязным, потным, с мозолями от гребаной лопаты, работать в угольной пыли, заполняющей легкие, что потом не отхаркаться. Как не нравится ему необходимая в работе усталость, которую он сравнивает с подобной, но полученной в результате других действий, скорее приятных, сладостных, но, по степени изнеможения сопоставимых, в том смысле что продолжать заниматься этим перестает хотеться не то, чтобы совсем, а в ближайшие минут десять - пятнадцать. И все объяснения, и доказательства, все произносится специальными словами, преобразующими материю. По-другому никак. Сорванные в кровь мозоли и словоформы! Полет!
        Не шуточные споры идут о том, должен ли быть кочегар у котла плазматора трезвым. Пока теоретики стоят твердо на необходимости состоянии трезвости, а мы, практики, против. Еще бы, мы, когда в прошлом, в Питере, сами видели рабочее состояние операторов в котельных, основанное на крепко-спирто-содержащих веществах. Не, не всех кочегаров, ну и что, так и не все прокалывают волей пространство-время. В нашем профсоюзе вопрос об изменении технологических процессов полета в гипере давно поднят. Наше руководство жадничает, считают, что через мозоли практичнее. Мы хотим вернуться к истокам профессии. Мы готовы начать профсоюзную борьбу за традиционный Петербуржский уклад, иначе, перестанут корабельные трубы коптить межпространство выхлопами сажи, дабы прониклись капитаны нашими нуждами. Традиции операторов гипера должны быть по всем пунктам, а не только лопаты с деревянным черенком.
        Ну что? Убедил? Нальешь? Я же говорю, у начальства не допросишься, а мне надо бы домой лететь, в свое время, борьба за права только начинается.