Натали. Злой рок Мадонны. Картина 8

КАРТИНА 8. (Вечер следующего дня).

Январь 1837 г. Санкт-Петербург, улица Мойка, д.12. Кабинет-спальня Натали. 
Натали в дорожном платье лихорадочно укладывает в саквояж детские вещи.
Входит Александр в халате с какими-то бумагами в руках.

АЛЕКСАНДР (с раздражением). Вы вновь куда-то собрались, мон шер? Ночных свиданий, видно мало…
НАТАЛИ. О чем Вы, Саша? Вы опять раздражены… И голова, как видно, не прошла?
АЛЕКСАНДР. Не лгите мне. Бежите из дому?
НАТАЛИ. Да что Вы, Саша? Поеду с Машенькой и… младшим Сашей к Мещерской - помузицировать. Екатерина Александровна нас давно уж приглашала… Ее волшебный голос детей так умиротворяет…
АЛЕКСАНДР. Ну-ну… А что же младшеньких, бесенка Ташу и Григория, с собою не берете? Лишняя обуза?
НАТАЛИ (с возмущением). Что Вы такое говорите, Саша?! Они еще малы. Побудут с няней. Да им спать давно пора! 
АЛЕКСАНДР (потрясая бумагами). Не лгите мне. Я знаю все! Вчера Вы снова с Ним встречались! И Он опять Вам предложил меня оставить и бежать?! Каков наглец!
НАТАЛИ. С чего Вы взяли? Что за вздор! Жорж – боле не жених, а муж сестры моей родной! Разве Вы забыли?!
АЛЕКСАНДР. Ничего я не забыл… Так отчего тогда сегодня… я новый пасквиль получаю?! От его дружков, кавалергардов! Вот полюбуйтесь - еще один «Диплом» великого магистра Ордена обманутых мужей! Я – рогоносец! Рогоносец! Придворный камер-юнкер – рогоносец! (Бросает жене «диплом» под ноги).

            Натали поднимает бумагу и рвет ее на части.

НАТАЛИ (взволнованно).  Но Саша, Саша… Успокойтесь!  Видит Бог, я честна пред Вами. И никогда не изменяла. Никогда! Клянусь детьми!
АЛЕКСАНДР. Клятвопреступница!
НАТАЛИ (в ужасе, переходит на «ты»). Саша! Саша! Не смей! Не смей такого говорить! Да, признаюсь - вчера я виделась с Дантесом. Мы оба оказались у Полетики случайно… Злой рок «свидание» подстроил… Но… Но… (Крестится и падает перед мужем на колени). Прости… Я… Я чувствовала, я подозревала… Я не должна была туда идти… Прости… Чем искупить мою вину?
АЛЕКСАНДР (поднимая жену с колен). Я верю… Верю, ангел мой. Прости и ты меня - погорячился. Черт дернул! Как сорвалось с языка, не знаю… Все этот чертов пасквиль! Простишь? Простишь? (Обнимает и целует жену).
НАТАЛИ (со слезами). Прощаю. Милый мой…, родной. Прошу лишь об одном – простите этих дураков! Их Бог накажет!  (Топчет ногами обрывки «диплома»).
АЛЕКСАНДР. Простить за эту низость? Но тут задета твоя честь … Да и моя… На этот раз… На этот раз… Ему так даром не сойдет!
НАТАЛИ (снова переходит на «вы»). Опять хотите бросить вызов?! Жуковского уж рядом нет, чтоб примирить вас…
АЛЕКСАНДР. Много чести! На этот раз… На этот раз… я написал письмо приемному отцу Дантеса… и в выражениях не постеснялся. Нарочно оскорбил…
НАТАЛИ.  Луи Геккерну? Дипломату? Как Вы могли!
АЛЕКСАНДР. Да. Ему. Ему. Папаше-своднику, что свидание подстроил…
НАТАЛИ. Не может быть?
АЛЕКСАНДР. Да это он… Он! Я точно знаю. Подобно бесстыжей…, бесстыжей старухе…, подстерегает тебя по всем углам, чтобы рассказывать о любви так называемого сына… Старый сводник! Интриган!
НАТАЛИ. О, Боже! Ужели Вы с Посланником стреляться будете?  Да это же… скандал! Международный!
АЛЕКСАНДР. Нет. Упаси Господь! Мне, всего лишь камер-юнкеру Двора…, с голландским дипломатом драться не пристало. Будь проклят этот чин! Из одного лишь униженья пожалованный мне, как безусому мальчишке…, Государем.  При том с одной лишь целью, чтобы являться ко Двору и Вас сопровождать! За эти ваши шашни с Николаем…
НАТАЛИ (с ужасом). Ах, Александр… Вы опять! Какие шашни? Вы в своем уме? Мы все подвластны Государю… Не Вы один… должны терпеть… Поверьте!
АЛЕКСАНДР. Прости. Прости, мон шер. Мой злой язык тебя напрасно ранит…
НАТАЛИ. Но я боюсь, боюсь за Вас… А вдруг?  Вдруг Посланник все же бросит вызов?
АЛЕКСАНДР. Не думаю. Ведь он старик… и подлый трус… Однако теперь уже «сынок» Геккерна, заядлый дуэлянт, что Вас везде порочит, обязан первым бросить вызов. За честь «отца». Хотя, боюсь, что этим господам не ведомо такое слово - «честь». Никто не станет драться.
НАТАЛИ. Дай-то Бог! Но я так боюсь, боюсь за Вас. Ваш пылкий нрав… Пообещайте, что не будете стреляться.
АЛЕКСАНДР (обнимая и целуя жену). Обещаю! А ты…, ты ведь, кажется, куда-то собралась?
НАТАЛИ. Нет! Я останусь! Все! Мы никуда не едем!
АЛЕКСАНДР.  Будьте покойны, Натали. Езжайте с миром! Мне ничто не угрожает. А Дантес не станет драться за приемного отца! Я уверяю! Ему не ведомо такое слово - «честь»!
НАТАЛИ (с подозрением). А что-то я заветного «кольца Нащокина» на Вас не вижу… Прошу наденьте на мизинец. Так… На всякий случай…
АЛЕКСАНДР. Ааа… цыганкин оберег? Что за суеверье, Натали… Кольцо куда-то задевалось…, завтра поищу… Езжайте с миром!
НАТАЛИ. Не сдвинусь с места, пока кольцо Вы не найдете!
АЛЕКСАНДР (вытаскивая из кармана халата кольцо, притворно). Ах, вот оно… Сам сунул, да позабыл… (Надевает перстень).
НАТАЛИ. Вот так-то лучше. (Крестит мужа). А береженого и Бог бережет! (Берет саквояж и уходит).
АЛЕКСАНДР (снимая с пальца кольцо). Черт! Как давит! Дурацкий оберег! Палец сразу же отек! Пока снимал, так кожу с мякотью содрал… Об камень… (Убирает перстень снова в карман халата). Что за предрассудки! А Дантес обязан первым! бросить вызов. За честь твою я отомщу, моя Мадонна!
          Свет гаснет.