Бригантина, или Запеваем песенку свою...

«Бригантина» Павла Когана – кто  не слышал эту песню?  «Бригантину» знают все,  это бардовский гимн.

Я знаю эту песню с младенчества, в 60-е годы - наша любимая, застольная. Поэтому, когда с экрана телевизора она звучала не точно, моих родителей передергивало: что за муть? Не так. Не то.

Действительно, песня со временем потеряла  некоторые слова. Вот как это произошло.

Молодой поэт Павел Коган учился в ИФЛИ, а Георгий Лепский был его приятелем. Ребята дружили, увлекались искусством, литературой, поэзией. Им было семнадцать и восемнадцать лет соответственно. Несколько стихотворений Павла Когана стали песнями тогда же.

В ютубе есть записи от 1989 года с выступления барда Георгия Лепского, где он в деталях рассказывает, как это было. Лепский утверждает, что он пришел к Павлу Когану домой, они сели и написали «Бригантину». И якобы он, Лепский, автор не только музыки, но и соавтор текста. «Бригантину» с тех пор поют с помарками и ошибками. Павел Коган был крепким поэтом уже, нуждался ли он в соавторстве? Как бард Георгий Лепский умудрился спеть почти свои же стихи, потеряв по ходу исполнения рифмы, смыслы и целый куплет?

Другой бард, который назвал себя со сцены одним из первых исполнителей «Бригантины» - Евгений Агранович, взял за эталон выступление Лепского и теперь  в многочисленных записях из архивов любительской песни ошибки Лепского прижились и живут по сей день.

Я взяла для сравнения стихи Павла Когана из сборника «Гроза», вышедшего в издательстве Советский писатель в 1960 году и текст песни из открытых источников.

БРИГАНТИНА                ИСКАЖЕНИЯ

Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза...                (точка вместо многоточия)

В флибустьерском дальнем море

Бригантина подымает паруса...                поднимает

Капитан, обветренный, как скалы,

Вышел в море, не дождавшись дня…       /нас /  Запятая вместо многоточия

На прощанье подымай бокалы                /подняты/

Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,                /за непокорных/

За презревших грошевой уют.                /грошовый/

Вьется по ветру веселый Роджер,

Люди Флинта песенку поют.                /Люди Флинта гимн морям поют/

Так прощаемся мы с серебристою,                /...с серебристой/

Самою заветною мечтой,

Флибустьеры и авантюристы

По крови, упругой и густой.         /Братья по крови горячей и густой/

И в беде, и в радости, и в горе

Только чуточку прищурь глаза.

В флибустьерском дальнем море    /Вновь увидишь в дальнем синем море/

Бригантина подымает паруса.                /поднимает/

Вьется по ветру веселый Роджер,     ЭТОТ КУПЛЕТ СОВСЕМ ИСЧЕЗ

Люди Флинта песенку поют,

И, звеня бокалами, мы тоже

Запеваем песенку свою.

Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза...                /точка вместо многоточия/

В флибустьерском дальнем море        /Вновь увидишь в дальнем синем море/

Бригантина подымает паруса...                /поднимает/

 

Почему так необходимо многоточие вместо запятой после «любить усталые глаза»? Потому, что тут пауза, жест, поэт отрывается от лица девушки и переводит взгляд на… воображаемое море.

Оно может быть за окном,   в дверном проёме.

Автор написал «подЫмает», почему?  Это флотский сленг, паруса моряки именно подымают, а не поднимают. Павел Коган верно выбрал этот диалектизм из профессионального сленга портовых грузчиков и матросов.

Это «Ы» – не только выражение физического напряжения, силы, работы, это еще символ единства с головорезами Флинта - морскими разбойниками, покорителями моря и варварских земель. Бригантина подымает паруса, а мальчишки-студенты – бокалы в честь романтических приключений и братства. Это перевоплощение, игра, почти детская. Они -  молодые поэты, они не похожи на обывателей! Они пьют за таких же непохожих.

А люди Флинта именно песенку поют:

«Семнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо! И бутылка рому»! Это в песне та же самая бутылка, которую распивают молодые  студенты - бунтари, восстающие против затхлой бытовщины и регламента.

Ведь Коган запевает песенку свою с друзьями, и это новая песня. Они, собутыльники, преемники, продолжатели романтизма Байрона, Конан-Дойля, Стивенсона, - это ответ скучному классицизму и слюнявому сентиментализму, это авантюрный путь в новое, неизвестное.

В соцреализм грядущей военной литературы, вершины которой достигли  – Михаил Шолохов, Юрий Трифонов, Андрей Платонов и многие другие замечательные писатели.

А «гимн-морям-поют» - это труднопроизносимое что-то, манная каша, а не музыкальная поэтическая фраза. Так неужели ни у кого не ёкнуло, не возникло подозрение, что слово неверное, мертвое? Хоть в этом «гимн-морям»? Ведь это так просто – взять и открыть книгу, посмотреть, сверить. Если искажения протекают в устное творчество, вытравить потом их из памяти  будет очень трудно.

      Среди многочисленных исполнителей известные и многими любимые: Сергей Никитин, Галина Хомчик, братья Мищуки, - все с высшим образованием и … досадной фонетической глухотой.

Но всех в несении отсебятины переплюнул Юрий Визбор. На ютубе легко найдете «Бригантину» в его исполнении. Широко улыбаясь в микрофон, в первом куплете он выдал такое:

Надоело говорить и спорить,

Надрывать до хрипа голоса.

Во флибустьерском дальнем синем море

Бригантина поднимает паруса.

         Визбор расфантазировался, и во втором куплете радостно выдал:

Капитан, обветренный, как скалы

Поднял флаг, не дожидаясь дня.

        В третьем куплете: 

Пьем за ветренных, за непокорных,

За презревших грошевый уют.

    Это обращение к дамам, Визбор имел в виду подруг-собутыльниц у костра:

Вьется по ветру веселый роджер,

Люди Флинта гимн морям поют.

        Такие люди Флинта, пираты, встали навытяжку и поют гимн, гимн Советского Союза. Четвертый и пятый куплеты «Бригантины» он пропускает вовсе. На шестом в нем проснулся комсомолец-доброволец:

И в труде, и в радости, и в горе,

Только чуточку прищурь глаза,

И ты увидишь, как в дальнем синем море

Бригантина поднимает паруса.

Вот говорят, из песни слова не выкинешь: не так, мол, легко отредактировать зарифмованный и ритмически организованный текст. И благодаря этому лишь в песнях и сохраняется историческая правда, детали и приметы эпох. А песню перепеть – запросто. Это будет считаться вариантом народной песни.

Но в том-то и дело, что это авторский текст, у него есть  правообладатель, наследница Павла Когана – его дочь и внучка. И, кстати, Ольга Борисовна Сумм – переводчица,  филолог.

Вот бы она посмеялась!