Письма Учителю. Юморист Зябрев

     "  Задумался, граф, над судьбой Вашего бывшего ученика.

 Несколько раз перечитал его автобиографию. Она включена в "Записки христианина".

 Орфография соответствует уровню церковно-приходской школы. "Жизнь диривенского мужика адинокава Кастюшки бедняка"

 Содержание соответствующее. Тьма непролазная, злая ирония, обида на близкого человека. В конце фраза, подтверждающая катастрофическое положение беднейших слоев:

 "А холоду и голоду полны Анбары, ну буду помнить осьмидесятый год:даже нечивапаложить в рот, чють нисчиво проглядишь,то день и два ни емши сидишь"

 Ваше знакомство с Зябревым началось в начале шестидесятых. Он был старше всех учащихся яснополянской школы. К этому времени уже знал грамоту, с презрением относился к учению.

 Отец Костюшки давно пропал. Дед не жаловал. Но с семнадцати годам волостное правление вынудило Осипа Наумовича построить внуку избу.  В двадцать лет парень женился.

 "... жену себе узял нивиличка А круглоличка, только ужасна едивита и ктомужа плодовита:каждый гот ражая"

 При встрече с Вами, вновь горько шутит:

 -Что, Констентин?

 -Да лошадь ободрал.

 Сам ждет, подсобит ли барин или тоже позубоскалит. Вы в душе попрекая бедолагу (не бьет, как сосед Чюрюкин, камень), предлагаете пойти к хозяину каменоломки.

 -Куда я пойду? Мне уж не то от скотины, от бабы нельзя отойти.

 Оказывается, Надежда ослепла.

 -Глазушки потеряла, свету не вижу.

 Бедуют. А обидевшего Костюшку Осипа Наумовича привечают.

 -Намедни пришел хлеба просить.Что же, дедушка, или дома не кормят? -Не кормят, друг. Что же, садись дедушка,хлебушка есть.

 Сидит старик Наумович в завалившейся на один бок, продуваемой весенним ветерком хате. Жамкает беззубым ртом кусочек, купленный у проходящих нищих.

 Кривит губы внук Костюшка. То ли хочет вновь пошутить, то ли заплакать. Не выдерживает, уходит на заваленный хламом двор.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Думаю, пережил Зябрев и свою Надежду, и троих дочерей. В ту весну Вы дали ему денег на новую лошадь"