Арсений. Оптимистичная история

               
               
"Чужая душа - потёмки"
А кто пытался в неё заглянуть?
Быть может там скрывается кто-то ещё?
Что мы знаем о "Диссоциативном расстройстве
идентичности", или проще, раздвоении личности?
Пришла пора взглянуть на шизофрению с другого бока.
               

         Как только первые лучи солнца озарили горизонт, в ворота сельского погоста вошла пожилая женщина. Её   осунувшееся, бледное лицо выражало целую гамму чувств. С одной стороны какую-то вселенскую усталость, с другой - горделивый, вызывающий взгляд, взгляд победителя, завершившего что-то важное. Перекрестившись, она направилась к новому мемориалу из белого гранита, который разительно выделялся среди остальных. Венчал сооружение красивый обелиск из огромного куска белоснежного гранита с одной отшлифованной гранью, с которой на женщину смотрело знакомое лицо. Это была её давняя школьная подруга, необычная история которой навсегда связала их жизнь вместе. Клавдия Ильинична пришла проведать Марию Александровну, отдать дань уважения той, которую долгие годы считала своим заклятым врагом, и которой она сделала много зла. Но вмешавшиеся неведомые силы повернули события вспять. И позволили по-другому взглянуть на мир и иначе распорядиться временем, отведённым ей. Впереди у неё был не простой день. Надо было договориться в храме о службе на новом мемориале. Дома её ждала очередь из нуждающихся в её знахарских умениях людей. Она снова была в строю, после долгих лет забвения того, в чём было её настоящее призвание. Но так устроен человек, что истина нам порой открывается не сразу. И вот здесь, на погосте, вдали от всех, она могла спокойно посидеть и поразмыслить над событиями последних месяцев, участницей и одной из главных фигур которых она стала много лет назад. Иногда такие остановки просто необходимы всем нам.
       В своей повседневной жизни, в круговороте житейских забот, человек редко может позволить себе сделать остановку и попытаться разглядеть мир вокруг себя. Но каждый, кому хоть раз посчастливилось сделать это, прервать свой безудержный, сумасшедший галоп жизненных событий, на какое-то мгновение задуматься над тем, куда он бежит, и в чём смысл этого бега, невольно задавал себе вопрос: - Неужели вся эта суета, по сути дела, бег по кругу, и является тем самым понятием, которое мы привыкли вкладывать в слово «жизнь»? Или, может, это иллюзия, в которой мы временно существуем, оправдывая такое существование непроизвольно возникшей, крайней необходимостью? Думается, что ответ для каждого будет индивидуальный, не похожий на миллиарды других, как и уникальные узоры на кончиках наших пальцев. Ведь зачастую, мы занимаемся не свойственными нам вещами, планируем жизненные проекты, которые в одночасье могут оказаться просто невостребованными. Работаем на не любимой работе, не приносящей никакой гармонии, счастья и полноты жизни. Но даже получив желаемое, утолив свои амбиции, имея всё то, что хотели и о чём мечтали, состоявшись в жизни и взобравшись на высоту, которую для себя определили, мы можем не испытать того головокружительного состояния счастья, которое сулили наши ожидания.  Это всё быстро переходит в разряд прошлого и мы, чтобы заполнить вакуум разочарования, начинаем свой новый круг. Но бывает и так, что наш, узнаваемый прежде, вполне реальный и комфортный мир, к которому, казалось бы, привыкли, слились с ним, срослись, в какой-то момент становится странным, непонятным и бесконечно чуждым. Когда не можешь собрать воедино гигантский пазл, там и сям теряя недостающие элементы, которые портят общую картину жизни.
        Вот и Арсений мучительно пытался восстановить в голове фрагменты своего прошлого. Оно разделилось у него на «до» и «после», а между ними провал размером с Гранд Каньон. Все попытки вспомнить хоть что-то из своей прошлой жизни были тщетными и представляли лишь обрывки каких-то воспоминаний, не дающих ясного понимания, кто он такой на самом деле. Он хорошо помнил своё детство, юность, школу. После школы, учёбу в училище, армию и какой-то период после армии, где он успел поработать сварщиком и даже влюбиться. Мама не одобряла его выбор, но старалась мириться с реальным положением дел, повторяя, что все через это проходят. Через некоторое время после предложения руки и сердца избраннице у Арсения всё пошло не по плану. Заболела мама, слегла, а следом и он сам, молодой, здоровый парень, стал жаловаться на здоровье. Несчастья навалились как снежный ком, мощно и бесповоротно. Вскоре мамы не стало. Вот тут его воспоминания резко обрывались, будто он вошёл в густой туман на болоте, что недалеко от дома. И теперь, всё последнее, не поддающееся измерению время, его реальностью была больничная палата, лечащий врач, Тамара Павловна, сосед по койке Павел Григорьевич, бывший профессор математики, благодаря которому Арсений буквально на лету схватывал сложнейшие математические выкладки, научился разбираться в тонкостях высшей математики, и виртуозно играть в шахматы. Были ещё и медсёстры, санитарки, смотрящие за порядком и приносящие еду в палату. Но кто он и откуда, Арсений не имел ни малейшего понятия, будто кто-то закрыл тяжёлый и герметичный шлюз на пути потока его памяти.
      Он смотрел на вечерний город из окна своей палаты, за которым бурлила чуждая ему жизнь, казавшаяся безумием.  Жизнь мегаполиса напоминала ему огромный муравейник, где люди, похожие на этих насекомых, всё время бежали куда-то по своим делам, сновали машины, такси, маршрутки, автобусы, оглашая улицу сигналами, скрипом тормозов, воем сирен. Но эти звуки успокаивали, они были лучше полной тишины. Арсений слез с подоконника и прилёг на койку. Из слегка расшторенного окна на него смотрел жёлтый глаз полной Луны. Он с детства недолюбливал полную Луну. Она у него ассоциировалась с детскими страхами. Тогда, в четыре года, родители выделили ему отдельную комнату и начали приучать его самостоятельности. Мама, как могла, сглаживала ситуацию, читала ему на ночь сказки и пыталась нежно объяснить, что он уже взрослый и ему нужно привыкать засыпать в отдельной комнате. Что теперь это его личное пространство, где он полновластный хозяин. Арсению нечего было возразить на это, и он оставался ночью один на один с темнотой. Полная Луна, выглядывавшая из окна, напоминала ему глаз огромного монстра, подглядывающего за ним. Его страхи оживали, комната наполнялась таинственными звуками, к которым он прислушивался, и представлял различных фантастических существ, затаившихся в тёмных углах. Самым действенным способом спрятаться от них — это было нырнуть с головой под одеяло. Это была его крепость, где он безмятежно засыпал. Прошло несколько лет, Арсений подрос, пошёл в школу, у него появились новые друзья, новые заботы, и страхи улетучились сами собой. Но каждый раз, наблюдая полную Луну, он всегда мысленно возвращался в тот период.
         На настенных часах было 23:30. В тёмном углу палаты стояла застеленная постель соседа, который всегда неожиданно исчезал и так же неожиданно появлялся. Лечащий врач была недовольна таким больным, но делала снисхождение, видимо у него были свои связи. В отделении царила тишина, изредка прерываемая хлопанием дверей и негромкими разговорами медперсонала. И тут у Арсения в изголовье, за стеной послышалось негромкое бормотанье, затем в полной тишине раздался возмущённый женский голос: - Да отстаньте же вы от меня наконец! Негромкий мужской голос что-то ответил, и затих. Арсений стал прислушиваться. Было необычным посещение больных в такой час, да и палата пустовала некоторое время, неужели подселили соседей? Он даже обрадовался, может будет с кем поговорить. Через некоторое время тихий разговор возобновился, мужской голос заявил, что ему страшно хочется курить, на что женский ему ответил, что пусть идёт на улицу и там курит.
- Но они меня не выпустят, вот, сидят на лавочке в коридоре и охраняют, с лёгким возмущением сказал мужской голос.               
 — Это меня охраняют, был моментальный ответ женщины.
Тут любопытство Арсения пересилило, и он решил выйти в коридор и посмотреть что-же там такое происходит. Открыв тихонько дверь, выглянул. На декоративной лавочке, рядом с соседней палатой, сидели два здоровенных парня в чёрных костюмах и чёрных очках, ну, прямо настоящие «люди в чёрном». Он осторожно прошёлся по коридору, но парни вообще никак не отреагировали на его появление. Было ощущение, что это каменные изваяния. Точно стерегут, подумал он про себя. Вернувшись в палату, он присел на край кровати. Нежданные гости внесли сумятицу в его спокойствие.
 - Ну что там? Внезапно раздалось из тёмного угла. Арсения передёрнуло от неожиданности.               
– Павел Григорьевич, вы, как всегда, в своём репертуаре! Обиженно сказал Арсений. Где вы были весь день, вас спрашивали. Из темноты на Арсения смотрела пара добрых умных глаз. Сосед чем-то походил на Альберта Эйнштейна, с шевелюрой и усами.               
– Да у матери на могилке побывал, сегодня ровно 80 лет как её не стало, решил навестить. Потом побывал на региональном шахматном турнире. Мне очень нравится современная умная молодёжь, которая в своём возрастном диапазоне делает выдающиеся успехи. Особенно понравилась одна совсем юная девочка, которая так усиленно думала, чем ей походить ладьёй или слоном, что показалось я услышал её, не удержался и так же мысленно ей ответил – ладьёй, и она как будто услышала меня, сделала ход ладьёй, тем самым ослабив фланг у белых. Арсений поднял брови.
 – Вы мне тоже обещали показать старинную комбинацию, сказал он.
- Завтра обязательно покажу. Обещают хорошую погоду, у меня на внутреннем дворике есть укромный уголок, где нам мешать никто не будет, и я вам расскажу об одном знаменитом гамбите.
- Точно расскажете? Никуда не удерёте, как это бывает всегда?
- Ни в коем случае. Посмотрите, что я с собой принёс. И Павел Григорьевич показал Арсению шикарно инкрустированный футляр-доску с шахматами. Арсений аккуратно взял в руки дорогую вещь, она была необычно тяжёлой.
- Там что камни?
- Да, фигуры вырезаны из белого и чёрного мрамора.
Арсений включил свет, чтобы внимательней рассмотреть содержимое. То, что он увидел повергло его в замешательство. Перед ним было целое войско с конями, слонами, пешками, королевами и королями. Детализация в камне просто поражала. Помимо филигранной обработки и шлифовки у всех у них были видны лица, морды, и не было ни одной фигуры с повторяющимися чертами. Арсений вопросительно посмотрел на Павла Григорьевича.
— Это очень древние шахматы, они передаются в нашей семье как семейная реликвия, я просто забрал их у своего хорошего друга, сказал Павел Григорьевич. А теперь давайте спать, Арсений, утро вечера мудренее. Арсений прилёг на кровать и повернулся к окну. Надо будет завтра на обходе спросить врача о новых соседях, про себя подумал он и моментально заснул. Ему для этого было достаточно нескольких секунд.
       Утром, открыв глаза, Арсений сразу глянул на койку соседа. Она была, как всегда, заправлена, самого его, конечно, снова не было. Ну вот, подумал Арсений, опять сбежал, может ещё появится, раз обещал. У него было приподнятое настроение и необъяснимое ощущение чего-то важного, что сегодня должно случиться. И это чувство не покидало его. Он решил привести себя в порядок, и проходя мимо соседней палаты, не обнаружил ни охранников, ни загадочных больных, палата была совершенно пуста. Махнув плечами, Арсений удалился. Принесли завтрак. Евдокия, добрая душа, подала ему бутерброды и сладкий, как он любит, чай. Арсений хотел что-то сказать по поводу соседа, но потом махнул рукой и отпустил нянечку. Ровно в 10:00 в палату на обход вошла лечащий врач, Тамара Павловна, очень интересная женщина, лет сорока. Её появление всегда волновало Арсения, она для него была не просто врач, а воплощение доброты и женского обаяния. Правда видел он её постоянно в маске, но ему было достаточно одних живых, непередаваемых глаз. Она казалась мягкой и нежной, но её бесподобный парфюм с очень изысканными нотками выдавал в ней женщину с хорошим вкусом, утончённую и целеустремлённую, привыкшую добиваться результата. Белоснежное бельё, под слегка просвечивающим халатом было бесподобным. Богиня, подумал Арсений, везёт же кому-то! Богиня поздоровалась и спросила, как у него дела, прослушала сердце, проверила пульс. Арсений чувствовал себя не плохо и не понимал, зачем его здесь так долго держат, ведь кризис уже миновал, но ради Тамары Павловны он готов был жить здесь вечно. Он сказал, что у него всё в порядке, посетовал на соседа, обещавшего ему партию в шахматы. Тамара Павловна оглядела пустую кровать и слегка покачала головой, да, непоседливый. Тут Арсений вспомнил о вчерашних соседях по палате, и спросил, что это за люди были всю ночь с охраной. А утром их не стало. Тамара Павловна удивлённо посмотрела на Арсения. Ничего такого она не знала, но решила не подавать виду и пообещала Арсению разобраться в случившемся. Сделала какие-то записи в историю и попросила Арсения обязательно выпить лекарства в присутствии медсестры, когда та их принесёт. Она ушла, оставив за собой непередаваемый шлейф своего запаха, который сохранялся, казалось, весь день. Через некоторое время медсестра принесла лекарства. Арсений беспрекословно выполнил обещание, данное Тамаре Павловне, и как было рекомендовано, даже немного полежал, а затем с лёгким сердцем отправился на внутренний двор. Это был настоящий ухоженный сквер, с прямолинейными асфальтированными дорожками. Посреди сквера красивый газончик, обрамлённый густым кустарником, высотой не больше полуметра, ровно обрезанным со всех сторон. Разбросанные по территории небольшие канадские клёны, с красиво сформированными кронами, давали густую тень. В их тени располагались лавочки, и на самой дальней из них, Арсений увидел Павла Григорьевича. Тот приветственно поднял руку, тоже заметив соседа по койке. Подходя к Павлу Григорьевичу, боковым зрением он увидел поодаль сидящих на лавочке вчерашних охранников. Понятно, подумал про себя, значит эти друзья где-то рядом. Павел Григорьевич сидел, слегка наклонившись над своей антикварной шахматной доской. На поле была выстроена интересная комбинация.
 — Вот, Арсений, это та знаменитая комбинация, о которой я вам вчера рассказывал. Называется она именем португальского шахматиста Педро Дамиано и является одним из первых в мире зарегистрированных гамбитов, где отвратительная защита пешки «е5» и жертва коня, создают критическую ситуацию для чёрных. Запомните, мой друг эту комбинацию. Это классика датированная 1512 годом, так и называется «Гамбит Дамиано». Арсений внимательно рассмотрел комбинацию. У него была хорошая память и он уже запомнил её, и даже протянул руку, чтобы сделать очередной ход, но конь, которого он хотел переставить, сам тронулся с места и самостоятельно проскакав по полю, и встал на нужную клетку. Арсений вопросительно посмотрел на своего соседа.
 - Ну, да Арсений, я забыл вам сказать об особенности этих шахмат, промолвил Павел Григорьевич. Они изготовлены неизвестным мастером и могут вызывать оптические иллюзии. То есть, вы можете управлять шахматами мысленно. Арсений долго подбирал слова, чтобы выразить глубину своих эмоций по этому поводу, и только раскрыл рот, как сбоку, совсем неожиданно появилась вчерашняя парочка «из-за стены». Наконец-то можно было их рассмотреть во всех деталях. Они проходили мимо, и девушка поздоровалась. Тогда и мужчина остановился чтобы выразить своё почтение кивком головы. Достав из внутреннего кармана металлическую коробку «Собрания», он протянул шахматистам. Павел Григорьевич поблагодарил, но отказался, он никогда в жизни не курил. Арсений курил «Мальборо», но в честь знакомства принял угощение. Не успел он поднести сигарету ко рту, как мужчина, щёлкнув дорогой зажигалкой «Zippo», поднёс огонёк. На пальце левой руки у него был красивый дорогой перстень, на шее массивная золотая цепь, на которой висел не менее массивный крестик. Тёмный модный костюм был точно сшит по размеру. Чистая рубашка была расстёгнута. Чёрные как смоль, вьющиеся волосы и чёрные глаза дополняли колоритную фигуру нового знакомого. Вылитый Аль Капоне, Арсений посмотрел ему в глаза. – Артур, представился тот. Девушку зовут Венера, аккуратно взяв её за локоть, продекламировал Артур. Арсений и Павел Григорьевич представились. Арсений не выдержал и спросил, что это за маскарад с охраной. Артур пригласил их пройти усесться на газоне, чтобы поведать весьма странную спорную историю. Павел Григорьевич отказался, сказал, что будет лишним в их молодой кампании и сославшись на шахматы, погрузился в свою комбинацию. «Аль Капоне» и Венера вместе с Арсением расположились на стриженном газоне в центре сквера. Наконец Арсений внимательно разглядел девушку. На вид ей не было ещё и тридцати. Высокая, в красном брючном костюме и белоснежной шёлковой блузке, она словно только что сошла с обложки глянцевого журнала. Пара из них была идеальная, но они по ходу дела раньше совсем не были знакомы, и это интересовало Арсения. Слишком много необъяснимых вещей произошло за последнее время. И вообще, кто эти «люди в чёрном»? Истории, которые поведали новые знакомые были удивительными, но вполне реалистичными. Они и сами не до конца понимали, что они тут делают, хотя определённые мысли имелись. Венера, на правах единственной леди в их компании заговорила первая, поведав свою необычную историю. Родилась она в Питере в интеллигентной семье. Мама была инженером электронной промышленности нашего ВПК, папа астрофизиком Пулковской обсерватории. Отсюда и имя Венера. В древних интерпретациях имени присутствуют понятия богини любви, красоты, плодородия, процветания. Но есть и другие, такие как ветреность, блудливость, неразборчивость в связях. Поэтому Венера не любила своё имя. И профессию себе выбрала диаметрально противоположную родительским чаяниям. Это была богемная жизнь искусства: живописи, скульптуры, флористики. Она блистательно организовывала костюмированные балы, выставки и всегда была на пике событий. После окончания вуза быстро продвинулась по карьерной лестнице и её жизнь проходила в постоянных разъездах по всему миру. Как-то на выставке она познакомилась с будущим мужем. Он был преуспевающим бизнесменом, вскоре они поженились и их жизнь протекала бурным, но уверенным потоком. Денег было достаточно, чтобы покрывать все расходы, связанные с деятельностью обоих и даже откладывать на будущее. Но кризисы в 2000-х подкосили дела мужа и его втянули сначала в долги, а затем в криминальный наркобизнес. Он оказался слабаком и сломался под прессом жизни. На одной из вечеринок у них дома, находясь под действием наркотиков и алкоголя, муж, как сначала казалось, в шутку проиграл Венеру в карты. Но пьяная компания поняла это буквально, её подвергли унижениям, насилию, и жестоко избили за несговорчивость. Муж, боясь неминуемого наказания, вызывать полицию не стал. Венере самой пришлось разбираться с этой ситуацией. Она не только выжила и оправилась от «удара в спину», но и стала вынашивать план мести. Уничтожать обидчиков по одному она бы не смогла, поэтому выждав момент решила уничтожить их всех сразу. На одной из последующих вечеринок она на кухне незаметно подсыпала гостям цианид в бокалы с вином, и быстро отправила всех, вместе с предателем - благоверным к праотцам. Сама же вколола себе, на её взгляд, смертельную дозу героина, которого в доме было в избытке. Но видимо её откачали, и отправили сюда, в больницу, на нейтральную территорию до выяснения обстоятельств. Эмоциональный рассказ Венеры сопровождался красивой жестикуляцией. На улице становилось жарко, бледное лицо покрылось испариной, и она сняла пиджак, расстегнув несколько пуговиц на блузке. Это было сделано виртуозно. Её длинные, волосы окрашенные, в брутально чёрный, цвет и завершающие этот ансамбль, она движением головы раскидала по плечам, и вопросительно посмотрела на мужчин. 
      Павел Григорьевич, видимо, закончил-таки свою партию и присоединился к компании, усевшись недалеко в тени дерева. Артур заявил, что охранять могут вполне и его, поскольку вчера он участвовал в серьёзной разборке со стрельбой. Родился он во Владивостоке. Родители были обеспеченные и помогли состояться в этой непростой жизни. Он закончил университет по специальности «Банковское дело», и благодаря недюжинным организаторским способностям, в конце концов перебрался в столицу и возглавил управление одного из банков, что вызвало зависть у местной элиты. Его пытались опрокинуть, сместить с поста топ-менеджера. Но когда он понял всю серьёзность ситуации, было уже поздно, он решил её выправить и созвал всех причастных на мировую вечеринку, на которой в конце концов, как он не старался, возникла потасовка и стрельба. Артур благодаря навыкам, полученным в юности, завладел чужим оружием и разрядил обойму в недоброжелателей. Но шальная пуля досталась и ему. Врачи его привели в чувство и теперь, наверное, ждут реакции на всё случившееся.
      Арсения ничуть не удивили рассказы молодых людей, все они выглядели правдоподобно, но непонятным осталось одно, как два разных события и по времени, и по месту, объединились здесь. И эта не понятная охрана… Арсений посмотрел на Павла Григорьевича.
- Павел Григорьевич, я ничего не понимаю, у вас есть соображения по поводу данной ситуации? Павел Григорьевич медлил с ответом, но его взгляд говорил, что он полностью в курсе всего происходящего.
- Что ж, медленно проговаривая, выдавил из себя профессор.
Наверное, надо рассказать всё как есть, согласен? Он посмотрел на Арсения.
- Рассказать всё как есть что? Спросил удивлённый Арсений.
- Правду, ответил Павел Григорьевич. И из всех присутствующих знаю её только я. И тут все синхронно посмотрели на него.
- С вас, Арсений, начну с первого, так как вы самое главное лицо в этой истории. Арсений сидел как вкопанный, и был похож на статую Моаи на острове Пасхи. Врачи предполагают, что у вас диссоциативное расстройство идентичности, простыми словами это называют «раздвоением личности», в народе шизофренией. Вы находитесь в психиатрической лечебнице, где путём медикаментозного лечения вас пытаются поддерживать. Ваш лечащий врач, Тамара Павловна не верит в моё существование, что отчасти является верным, потому что общение со мной, как и с присутствующими нашими новыми знакомыми, является иллюзией, плодом вашего воображения, работой мозга. Но она всячески вас поддерживает, боясь разуверять в обратном, это её прямая обязанность. Тут Арсений разволновался и часто заморгал. Молодые люди наперебой начали было тарахтеть, но Павел Григорьевич жестом рук призвал к спокойствию и попросил дать ему договорить. Артур достал сигарету,
Венера и Арсений попросили себе, и все дружно закурили. Стояла гробовая тишина. Павел Григорьевич повернулся к Артуру.
 – Вот вы, Артур, выкурили уже много сигарет, вы накурились?
 – Нет, видимо, я нахожусь в расстроенных чувствах, в шоковом состоянии и вообще ничего не ощущаю.
  – А можете показать место вхождения пули? Артур расстегнул и отвернул край рубахи. На теле, выше области сердца красовалась чистенькая дырочка, такая же была и в рубашке.
– И что не тревожит? Спросил Павел Григорьевич.
– Совсем не тревожит, может обкололи обезболивающим?               
– А вы, Венера, чувствуете хоть что-нибудь? Наверное, вы ощущаете жар Солнца, раз сняли пиджак, испарина выступила? 
– Совсем ничего не ощущаю, ни жары, ни холода, вообще ничего, ответила девушка, принявшись себя ощупывать с изумлением.
– Так вот, друзья мои, продолжал Павел Григорьевич, вы скорее всего находитесь в коме и каждый в своей больнице, а ваши сущности, как, собственно, и я, оказались в голове Арсения и теперь нас слишком много для него одного. Когда я умер и через некоторое время оказался рядом с Арсением, то подумал почему именно я? Долго не мог дать ответ на этот вопрос, хотя в мыслях понимал, что у Творца всегда есть чёткий план, который выполняется с филигранной точностью. У Него нет допусков и предположений как в математике. За все эти годы, проведённые с Арсением, я успел побывать в разных местах, сделать кучу всяких важных для меня дел. Незримо для всех общался даже со знаменитым математиком, доказавшим теорему Пуанкаре, он аутист и тоже меня видит. Но всё это время, я в первую очередь оберегал Арсения от разных сущностей более низкого порядка. Как это уже выяснилось в дальнейшем, в прошлом его мама обратилась к соседке, которая занималась целительством, а параллельно практиковала магию, с просьбой помочь приворожить девушку для сына, которая, по её мнению, его достойна, но соседка провела свой чёрный ритуал на разрушение счастья Арсения и увядания самой матери, отомстив таким образом за её красоту в молодые годы и пробив в его ауре огромную дыру. Арсений стал беззащитным перед всякими сущностями, которые совсем не желали ему добра, как и соседка, Клавдия Ильинична, и просто крали его жизненную энергию, чувствуя себя при этом великолепно. Для окружающих он стал шизофреником, и вся его дальнейшая жизнь была борьбой с этой хворью и всякой нечистью. Но когда появились вы, Павел Григорьевич посмотрел на молодёжь, я понял смысл своей миссии. Сейчас вы находитесь в пограничном состоянии и не принадлежите ни к одному из миров. «Люди в чёрном» — это наблюдатели, которые только присматривают за вами. А вам дан шанс сделать что-то хорошее в этой жизни и навсегда понять, что Бог — это Любовь. Возможно, ваше дальнейшее состояние будет зависеть от этой миссии. Павел Григорьевич не договорил, Арсению сделалось плохо, и он стал терять контроль над сознанием. Очень быстро Павел Григорьевич почти прокричал Арсению, чтобы он держался, что это приступ, но он справится с ним, вернётся сознание и тогда они договорят. Опускаясь в траву и теряя сознание, Арсений боковым зрением заметил бегущих к нему санитаров…
        Тамара Павловна сидела рядом с кроватью, на которой лежал Арсений. Она корила себя за то, что не смогла уберечь его. Арсений ей с утра показался возбуждённым, и потом эти вопросы об охранниках и мнимых соседях. Но она не придала этому должного значения, расслабилась и итогом явился очень сильный приступ. Раньше никогда таких не было. В принципе, если не считать его особенности, это очень хороший и отзывчивый человек, и как получилось так, что сильные лекарства на него не подействовали? Непонятно, но медсестра клялась, что после приёма лошадиной дозы галоперидола, Арсений лёг полежать, но потом поднялся и как ни в чём не, бывало, спустился в сквер. Там он по словам санитаров, сначала бесцельно ходил и разговаривал с кем-то сидя на скамейке, потом долго сидел на газоне. Потом начал раздеваться, вращать головой из стороны в сторону, делать вид, что как-то нервно курит, вот тогда санитары и обратили внимание на странное поведение. Взяли носилки и побежали к Арсению. Наверное, возбуждение прошло, а успокоительное всё же сделало своё дело. Тамара Павловна отдала распоряжение санитарам наблюдать Арсения каждые десять – пятнадцать минут до его пробуждения. Сказала, что на телефоне, а ей необходимо уехать по делам.               
        … Арсений в это время находился далеко. В его сне бесконечной чередой проносились далёкие, порой мистические события прошлого, которые, как в кошмарных снах, долго и монотонно крутились по кругу, как заезженная пластинка. Было ощущение какого-то животного, панического страха. Но потом он неожиданно вырвался из этого пространства, и вокруг наступила тишина. Первое что он почувствовал это бесконечно тонкий и приятный запах роз. Ощущение было настолько волнующее, что не хотелось открывать глаза, чтобы не спугнуть внезапно нахлынувшее состояние покоя. Но любопытство всё-таки пересилило, и он открыл сначала один глаз. Было неожиданно увидеть себя лежащим на кровати, стоящей посреди ухоженного участка, засаженного кустами роз. Солнце, клонившееся к закату совсем, не грело, просто излучало свет. Не было и дуновения ветра, ничего такого, чтобы сделать видимую им картинку реальной. Наверное, я сплю, подумал Арсений. Тогда он открыл второй глаз и приподнялся на локтях. На небольшом участке, больше напоминавшем дачный, удобно расположились теплица, небольшой огородик и цветочная грядка, которая была усеяна розовыми кустами. На грядке, почти рядом с ним, в летнем спортивном костюме и бейсболке на голове, сидела Тамара Павловна. Она была в наушниках и что-то негромко напевала. Очень уверенными движениями делала обрезку кустов и, видимо, не в первый раз. Арсений впервые видел её лицо без маски. Как себе и представлял, она была Богиней. Он не уверенно встал и осмотрелся. Его настоящее тело по-прежнему лежало на кровати, что почему-то совсем не вызвало у него удивления. Участок был не большим и его дальний конец упирался в красивый совместный пруд, где плавало несколько белоснежных лебедей. Место было похоже на райский уголок. Арсений и не сомневался, что так и должно было быть. Её небольшой домик фасадом, видимо, выходил на улицу. Во внутреннем дворике стоял старенький «Опель». У парадного входа была небольшая крытая веранда с удобным пандусом, из которой открывался вид на весь участок. В тени веранды, в инвалидной коляске сидела не старая, миловидная женщина с красиво прибранными волосами, и с лёгкой улыбкой смотрела на Тамару Павловну. Это была её мама. Арсений сразу понял это, как и то, почему Тамара Павловна никогда не носит кольцо. Ощущения были удивительными. В жизни Арсения никогда не было, таких нереально красивых снов. Он ходил взад вперёд, но его никто не замечал. И тут он неожиданно для себя принял решение, что раз он находится в осознанном сне, то нет никаких моральных и этических запретов, запрещающих ему побывать в доме Тамары Павловны. Помедлив мгновение он вошёл в дом в буквальном смысле сквозь дверь. По современным меркам дом был крохотным, но в нем было всё для комфортного проживания. Из просторной прихожей с большим зеркальным шкафом-купе, Арсений попал в гостиную - студию с открытой дверью в гардеробную. Вторая дверь, видимо, была комнатой мамы, куда он не посмел входить. Гармонично вписавшаяся в интерьер кухня, сделанная, очевидно, под заказ, говорила о хорошем вкусе хозяйки. Кажущийся минимализм на самом деле оказался хорошо продуманным дизайном, где каждая вещь имела своё место и была спрятана чтобы не загромождать пространство. На журнальном столике у огромного дивана лежали работающий ноутбук, разные бумаги в вперемежку с личными документами и даже банковская карта. Арсений глянул в монитор, потом на лежащий рядом лист бумаги, в котором было не что иное, как его анамнез. Тамара Павловна вела исследования его состояния и, надо полагать, других пациентов, анализировала и, наверное, собиралась даже писать диссертацию. Он очень обрадовался тому, что может хоть как-то помочь ей, и в тоже время огорчился тем, что практически ничего не помнит из своей прошлой жизни, хотя именно сейчас его сознание работало на удивление чётко. В каком времени он находится? Это сон или реальность, или и то и другое сразу? Всё казалось невероятным, и на ум сразу пришёл Павел Григорьевич, неужели и он так видит мир? В душе было умиротворение. А может он и есть душа? Чувство бесконечного вселенского покоя не покидало его. Сквозь стену он спокойно вышел на веранду. Казалось, время остановилось, всё было по-прежнему, кроме не унывающей Тамары Павловны. Арсений присел рядом с мамой. Он нутром чувствовал, что именно она является тем стержнем, который поддерживает жизненный тонус Тамары Павловны. Видимо, из-за неё она отдала себя медицине, стараясь помочь родному человеку и вызволить её из оков болезни. Неосознанно он протянул руку и коснулся руки матери, женщина вздрогнула и выронила книгу, придерживаемую ей на коленях, при этом успев взглянуть на Арсения. Её лёгкий испуг сменился улыбкой. Тамара Павловна заметила это и немедленно подошла к маме.
 - Что с тобой, мамуля? Спросила она. Женщина, глядя на Арсения, сказала, что у них гости, и ещё раз улыбнулась. Тамара Павловна потеряла дар речи. Впервые за последние девять лет после инсульта мама заговорила.
 - Повтори что ты сейчас сказала!? Дрожащим голосом попросила она. Её охватила неописуемая радость, но тут же запереживала, как специалист, она знала тысячу причин таких слов. Но мама спокойно повторила ранее сказанное и добавила, что хватит уже работать. Да, действительно хватит, на сегодня это уж слишком, сначала Арсений, теперь мама. Одним движением она сняла перчатки и покатила маму в дом, собирать её в больницу. Под присмотром ей будет легче и спокойней. Врач прошла буквально нескольких десятках сантиметров от Арсения и на её левой щеке он заметил небольшой шрамик, который её вовсе не портил, а придавал некую изящность внешности. Всё-таки удивительно ощущение времени во сне. Кажется, оно тянется бесконечно долго, целую вечность и создаётся иллюзия его остановки, ровно, как и невозможности отличить сон от реальности. Но сейчас Арсения переполняли другие эмоции, ему захотелось проснуться и рассказать об увиденном. И он даже знал, как это сделать. Чтобы проснуться «там», ему надо уснуть «здесь». Добравшись до кровати, он лёг прямо в своё тело, закрыл глаза и провалился в пустоту…               
         Проснулся уже за темно, табло на часах показывало 23:30, в окно светила всё та же полная Луна. Арсений улыбнулся. Наверное, время всё-таки остановилось и всё, что с ним происходило за последнее время было просто большим сюрреалистичным сном? Павел Григорьевич, шахматы, Венера, Артур, «наблюдатели» казались какой-то фантастикой. В теле была слабость, в голове спокойствие и полная лень. Он неподвижно лежал, но мысли перескакивали с одной на другую. Он помнил до мельчайших подробностей монолог Павла Григорьевича, эти удивительные шахматы, пулевое отверстие Артура, дом Тамары Павловны, её маму. Он решил сосредоточиться и вспомнить что-нибудь из математики. Формулы и решения прочно сидели в его мозгу. Даже номер банковской карты Тамары Павловны впечатался в память, хотя на неё он глядел лишь миг. Странно всё это. Арсений попытался подняться, но тело было ватным. Он сделал это, но как в замедленном кино. Подошёл к окну и первое, что заметил – это решётки на окнах. По затылку прошёл знакомый спазм, заставляющий волосы шевелиться. Значит всё правда, и он в психушке? Тогда, где все? И только он это подумал, в палату заглянул молодой санитар.
  - Ну как вы, Арсений Николаевич, в порядке? Я сейчас Тамару Павловну позову.
 - А она что, здесь? Спросил Арсений, первый раз за долгое время услышав своё отчество.
  - Да, она здесь, и возможно всю ночь будет. Дверь закрылась, а Арсений понял, что если Тамара Павловна привезла в больницу маму, то всё что с ним происходило, это правда. Неужели столько лет его считали шизиком? Ах, мама, зачем ты ввязалась в это, чтобы отправиться на тот свет, и всё из-за Клавдии Ильиничны? Это просто невероятно, глупо и жестоко. Обычные материнские желания - сделать ребёнка счастливым. Детские претензии или обиды подруги переросли во взрослый кошмар длиною в жизнь, разрушив счастье и надежды навсегда! Было обидно и горько осознавать это. Знать, что всё, что он последнее время видел и ощущал, является продуктом работы мозга и подсознания и это «всё» не всегда реально. Тогда получается, что всё что он видел, это бред сумасшедшего и он действительно болен. Арсений запутался в клубке этих мыслей, но его прервали. В комнате включили свет и вошла Тамара Павловна. Её глаза были встревожены, и даже маска не могла это скрыть.
  - Саша, санитар, сказал мне, вы проснулись, Арсений. Вы здорово всех напугали сегодня, меня в первую очередь. Последнее время вы были очень спокойны, но сегодняшний день, это было что-то.
Арсений слушал эти слова как мантру. Было ощущение, что из её уст они текут как-то по-новому, как-будто в его голове перещёлкнули тумблер. Голос лился как нежный бархат, по-другому описать было трудно. Он улыбнулся.
  - А у вас шрам на левой щеке, и он вам идёт. Осторожно подойдя к Тамаре Павловне, попросил не бояться его и аккуратно снял маску. Она замерла. На левой щеке был всё тот же шрам.               
 - Нам надо поговорить. Ваша мама видела меня сегодня у вас дома, и у неё не приступ. Я понимаю, что вы сочтёте мои слова за бред сумасшедшего, но я всё знаю, где нахожусь и что со мной. Я читал свой анамнез на вашем журнальном столике и запомнил каждую букву. Видел вашу диссертацию в компьютере и то, как вы ухаживали за розами, а потом засобирались с мамой в больницу, и ещё она заговорила. Поэтому если у вас есть время, давайте всё обсудим. Тамара Павловна стояла и смотрела своими красивыми глазами на Арсения, но создавалось ощущение, что она смотрит сквозь него, туда, в дом, на события, которым она не может дать объективную оценку. И где-то в глубине души понимала, что мир, который она создавала все последние годы начал потихоньку рассыпаться как карточный домик. Как специалист она могла объяснить поведение пациента. Что он ментально считал её тревогу и шпарит напропалую. Но такие точные подробности вводили в ступор. Она вышла из короткого оцепенения, но мыслям надо было собраться в кучу. Поэтому она как можно спокойнее сказала Арсению что они обязательно поговорят, одела маску и вышла из палаты. Арсений остался один, и тут на него неожиданно навалилась тоска и полное одиночество. Он ощутил это каждой клеточкой тела. С того момента, как умерла мама и он перестал отдавать себе отчёт в своих действиях, никогда не испытывал такого чувства одиночества и ненужности. Ему нужны были его знакомые Павел Григорьевич, Венера, Артур. И пусть это будет продуктом его сознания, или его расстройства, ему было всё равно. Но без них его голова была пустой, словно воздушный шар. В эту ночь он не сомкнул глаз. Саша, санитар, несколько раз в течении часа заходил к нему, и Арсений знал, что это Тамара Павловна беспокоится. Его душа была не на месте и по этому поводу тоже. Тогда он встал, и тихонько вышел в коридор. Подойдя к двери кабинета Тамары Павловны, собрался постучать, но неожиданно дверь распахнулась. Она как раз собиралась к нему.
 - Ну, уж входите, раз пришли, проговорила она, а я к вам иду. Я тут немного подумала…начала она.
 - Что вам надо поехать домой отдохнуть вместе с мамой. Там она будет в своей крепости, продолжил Арсений. Возникла пауза. От Арсения было необычно слышать такие точные и чёткие фразы. Обычно она решает, что и как надо делать. Но это было самым разумным решением, и не согласиться с ним было глупо.
  -  Да, пожалуй, что так, ответила она, только обещайте мне….
  - Их никого нет, продолжил Арсений. Может это действие препаратов, а может я исцелился, что маловероятно. Более того, я подозреваю, что это дело рук Павла Григорьевича, моя отправка к вам домой. Давайте лучше завтра поговорим.
    Тамара Павловна умоляюще посмотрела на Арсения. Она реально устала. Только и смогла утвердительно кивнуть головой. Вернувшись домой, она первым делом напоила маму отваром из трав и уложила отдыхать, поцеловав на ночь.
  - А он хороший, проговорила мама улыбнувшись.
  - Мама…Он мой пациент, и вообще, откуда ты знаешь? А сама подумала: - Неужели, мама действительно видела его? Щёки её слегка раскраснелись. И кто это меня вспоминает? Она выключила свет, но дверь оставила открытой.
Сев за столик на диван внимательно осмотрелась. В ноутбуке была неоконченная страница диссертации, сверху перед ней лежал анамнез Арсения. Ну как он это узнал, подумала она, и инстинктивно провела рукой по шраму. А про него как он узнал?  Вопросов было больше, чем ответов и она понимала, что тема диссертации на глазах начинает разваливаться. Ведь она никогда не верила Арсению, не верит до конца и сейчас. Это трудно принять, перепрограммировать себя. Но как врач психиатр, знает, чтобы войти в состояние больного, надо достичь практически его уровня, иначе найти источник заболевания не удастся. Но ею вовсе не двигало чувство удовлетворения амбиций. Ей важно было отыскать способ вылечить маму, Арсения, других. Не могла долго уснуть, как молекула сновала по комнате, сто раз смотрела на маму, которая безмятежно спала после успокоительного сбора. Но человеческий мозг всегда старается найти лазейку-ответ на проблемный вопрос, успокоить себя и хозяина. Вот и сейчас Тамара Павловна уговорила себя, что Арсений, хоть и сильно изменился, но подал ей сигнал, что готов к диалогу и, возможно, она разговорит его и сможет понять, только тогда успокоилась и заснула.   
    …Было раннее утро, часы показывали 06:00. Отделение ещё спало, но Арсений был свеж, несмотря на бессонную ночь и прошлый, весьма насыщенный событиями день. Он вышел в сквер покурить. На дальней скамеечке безмолвно сидели его друзья. Он очень удивился их присутствию и очень обрадовался. Подойдя ближе, он их поприветствовал, но они по-прежнему молчали. Невдалеке сидели «наблюдатели». Он присел, достал сигареты и закурил. Мельком глянул в окно своего этажа. За ним приглядывал Саша, санитар.
  - Всё ясно, сказал Арсений, не поворачивая головы. Доброе утро, мои дорогие друзья! Почему вы молчите?
  - Доброе утро, ответил Павел Григорьевич. Соблюдаем режим тишины, чтобы твой мозг отдохнул. Мы вчера всё слышали и видели. Ты запал на Тамару Павловну!? То ли утвердительно, то ли вопросительно произнёс математик. Мы тут немного подумали, посовещались, и пришли к выводу, что надо действовать. Венера и Артур в коме и сколько они смогут в ней находиться, неизвестно. Им надо встретиться с Клавдией Ильиничной и убедить её провести обратный ритуал, чтобы вернуть тебя назад к нормальной жизни. Твоя задача откровенно поговорить со своей врачихой. Павел Григорьевич улыбнулся. Прости что так говорю, она нам уже как родная. Что говорить, решай сам, но тебе важно её убедить, чтобы она позволила отправить письмо твоей «тёте», Клавдии Ильиничне с большим приветом. Написать, что ты пошёл на поправку и возможно скоро будешь. Если она захочет помочь, а она захочет, Венера и Артур постараются приложить всё своё «обаяние», то сможет это легко сделать на номер указанной карты, который ты запомнил. Тамара Павловна вряд ли наизусть знает номер своей карты, поэтому не придаст большого значения, да и номер запиши на клапане конверта изнутри. А письмо она прочитает обязательно. Мы будем рядом и вмешиваться или помогать будем в случае крайней необходимости. Да, и запомни фамилии и отчества Венеры и Артура, пусть поищет по больницам для пущей убедительности, что ты ничего не выдумываешь.               
  -  Похоже на явку Штирлица с пастором Шлагом, улыбнувшись сказал Арсений. А будет ли правильным требовать у пожилой женщины деньги, да ещё переводить на счёт Тамары Павловны? Какая-то сложная схема получается, я не думаю, что она будет рада этому.
 -  Когда Венера и Артур выполнят свою миссию, произнёс математик, по логике вещей тебе, Арсений, должно сделаться лучше. Возможно, ты со совсем исцелишься от этой напасти. Тебе понадобится время на реабилитацию и средства на первый период. Поэтому ничего плохого в компенсации тебе ущерба не будет. Она разрушила всю твою жизнь и должна как-то восполнить это. Тамара Павловна своими связями сможет помочь тебе на первом этапе. Думаю, она будет не против, кроме того, она одинокая женщина и симпатична тебе. Возможно, между вами возникнет дружба или что-то более серьёзное. Сейчас рано говорить, но весь смысл моего, нашего нахождения в твоей голове – это помощь тебе, восстановление справедливого баланса, гармонии и любви. Это и является нашей основной миссией. А говорю всё это тебе потому, что в своём воплощении я получил возможность гораздо глубже и тоньше чувствовать мир, чем ты можешь себе это представить. Видеть события, так сказать, далеко вперёд. И очень рад что сейчас могу поделиться с тобой и помочь тебе.
     Арсений никогда ещё не был так счастлив. Друзья, хоть и не существующие в реальном мире, не бросили его. И даже более того, хотят помочь. И он не думает, что их мотив, это только получить покой, как Павел Григорьевич или дальнейшую жизнь как Венера с Артуром. Наверное, ко всем, рано или поздно, приходит осознание что на самом деле важно, а что нет. За что стоит бороться в жизни и за что отдавать её. Вот ради Тамары Павловны не жалко и жизнь отдать…  Да ты и в правду втрескался, про себя засмеялся Арсений. Он был полон решимости и уже знал, что скажет, осталось дождаться обхода, интересно как там её мама? Он докурил сигарету, поблагодарил друзей и отправился к себе. Саша исчез из окна.               
     Ровно в 10:00 Арсений, нарушив правила, сам подошёл к ординаторской. Дверь была приоткрыта, Тамара Павловна сидела за столом делала какие-то записи. Закончив, она закрыла журнал и застыла в задумчивой позе. Ей нужен был план для того, чтобы выстроить общение с Арсением. События вчерашнего дня и ночи в одночасье изменили её привычный мир. Она была хорошим специалистом, но впервые обстоятельства сложились таким образом, что ей была нужна моральная поддержка. Она вспоминала лекции по психиатрии профессора кафедры психиатрии, который придерживается вирусной природы происхождения шизофрении. И никто и никогда не упоминал о каких-либо возможных сущностях, поселяющихся в чужие тела. Это полный бред, бабушкины сказки. Но откуда тогда такие точные данные у Арсения и почему мама утверждает, что видела его. Она после инсульта, и кто его знает, что может придумать её повреждённый мозг. Это напоминает какой-то массовый психоз. Она не могла собраться в кучу, её знания и опыт всячески противились каким-то эфемерным понятиям о духах, душе, сущностях. Неправильно всё это, но как быть с Арсением? Тут в дверь постучали и на пороге показался Арсений. Он что мысли читает? Она хотела мягко отчитать его за нарушение регламента, но вовремя остановилась. Ведь Арсений вёл себя не как всегда. Его необычайно живые глаза излучали тепло, и в тоже время уверенность. На мгновение она забыла всё, о чём только что думала.
 - Доброе утро, Тамара Павловна! Простите что не по правилам, но я посчитал, что у вас в кабинете нам будет удобней поговорить, если вы позволите. Как ваша мама?               
 - Спасибо, Арсений, она хорошо себя чувствует. А вы?
 - Несмотря на вчерашний суматошный день, у меня тоже всё в порядке. Если вы не против меня выслушать, я поделюсь своими мыслями и планами и может сэкономлю вам время. Если можно, дайте мне ручку и лист бумаги, я кое-что набросаю по памяти.
Тамара Павловна не привыкла что ею руководят пациенты, но чувствовала, что это особый случай и не сразу, но убедила себя пойти на встречу. Тем более это было интересно в качестве опыта. Она дала то, что просил Арсений, он принялся что-то рисовать и как ни в чём не бывало, продолжил.
-  Я знаю, Тамара Павловна о своём диагнозе. Диссоциативное расстройство как раз и предполагает, что я могу быть несколькими людьми одновременно. Что ж, пусть будет так, но четырьмя личностями сразу быть очень трудно. И в этой связи я попрошу вас навести справки о двух людях известных мне, которые могут сейчас находиться в клиниках Москвы в коме. Клементьева Венера Михайловна 28 лет, передозировка героина и Сагитов Артур Владленович 33 года, пулевое ранение выше области сердца. Тамара Павловна смотрела на Арсения. Он говорил, а сам чертил что-то на листке. Она записала данные, не веря в реальность происходящего. Наверное, у него начинается новый приступ. Но он, не глядя на неё продолжал.
 -  Ещё у меня будет две просьбы. Первая – на кафедре математики ВУЗа, в котором вы учитесь, взять самые сложные уравнения для меня. А для профессора этой кафедры передать имя Соболевский Павел Григорьевич. Вторая – мне нужен конверт, хочу тёте послать письмо, сообщить что мне стало лучше.
Внутренне Тамара Павловна была готова взорваться. В том что это был новый виток болезни, сомневаться не приходилось, но профессиональный опыт возобладал. Она всё-таки решила взять инициативу в свои руки.
 -   Арсений, я вас внимательно выслушала, конверт вам обязательно привезу, хотя даже не представляла, что у вас есть тётя. О всех этих людях, что вы указали, я постараюсь навести справки. Вы мне скажите вот что. Я хотела спросить о маме… Но тут Арсений встал и протянул листок.
 -   Мне пора, Тамара Павловна, скоро принимать лекарства, и меня ждут мои друзья. Можете считать меня кем угодно, но я впервые почувствовал себя действительно счастливым за долгое время. Готов вам помогать в написании вашей диссертации, даже если она пойдёт в разрез со всеми принятыми нормами в психиатрии. И пожалуйста, не пичкайте меня галоперидолом, не хочу быть овощем, обещаю вести себя хорошо.
Он по-джентльменски кивнул головой и вышел из кабинета, а Тамара Павловна зависла. Впервые она не знала, что говорить и что делать. Она перевела взгляд на листок. На нём были начерчены точнейшие планы дома и всего её участка. Даже озеро со смешными лебедями. Стрелочкой было помечено место со словом «ВЫ». И санузел, который скрывала дверь шкафа-купе прихожей был вычерчен в деталях. Наверное, это я начинаю сходить с ума, подумала она. Но о возможных последствиях работы в этой области всех предупреждали заранее. Отогнав рой ненужных мыслей, она решила действовать. Вызвала медсестру чтобы дать новое назначение Арсению, позвонила знакомому криминалисту, по поводу имён, которые он ей дал, и решила сразу же съездить в универ на консультацию по поводу диссертации, мамы и Арсения. Может профессор что прояснит. Во второй половине дня у неё была полная информация, из которой следовало, что такие люди действительно существуют и находятся сейчас в коме. Павел Григорьевич действительно был знаменитым профессором, к которому прислушивались, и да, он отлично играл в шахматы. Это всё казалось невероятным, но Арсений давал точнейшие данные, которые выдумать просто не мог. И по мере выявления новых фактов интрига всё больше и больше захватывала её. Особенно после беседы с профессором «не для протокола». Он придерживался мнения, что психиатрия, по сравнению с другими областями медицины, наименее изучена. Энергетические поля человека не поддаются точным наблюдениям. Но побывав в командировке в Индии, и пообщавшись с врачами, которые утверждали, что такие расстройства как у Арсения лечатся, в том числе и «изгнанием демонов», признал, что такой путь может примерно указывать вектор поиска. Так что надо наблюдать, собирать информацию, и может быть, она откроет новое направление в лечении патологий такого плана, что как раз и может стать темой её диссертации. А маму надо доставить в центр, обследовать и только тогда назначать лечение. То, что наступает ремиссия это очень хорошо.

   - И вот что, Тамара Павловна! Тут профессор вынул из внутреннего кармана пиджака небольшой пакетик и вручил ученице. Это сувенир из Индии, подарок очень старого и мудрого врачевателя. Гуру, так сказать, по работе с внутренним миром человека. Смесь перетёртых трав и грибов, позволяющих управлять сновидениями.
  - Галлюциногенных? Спросила Тамара Павловна, с опаской глядя на пакетик.
  - Нет, он дословно перевёл, как помогающие управлять сновидениями. Но это только между нами. Я не должен делать подобное, и поэтому решение остаётся за вами. Рекомендовано пить натощак перед сном.
 Тамара Павловна поблагодарила профессора, хотя про себя отметила странную череду событий, сплетаемых в какой-то ещё не зримый, но уже сложный узор. Вот как один день событий может изменить в одночасье жизнь сразу нескольких людей. Она чувствовала душевный подъём. Всё как-то неожиданно сдвинулось с мёртвой точки, и в конце дня она уверенно зашла в палату к Арсению. Он сидел, подогнув одну ногу на кровати, лицом к свободной. Она автоматически глянула на пустую кровать и улыбнулась.
 - Совещание проводите, Арсений? Я к вам с хорошими новостями. Ваши друзья действительно лежат в коме и оба в больницах Москвы. Профессор ваш действительно знаменитый человек. Вот вам передали уравнения, и от меня конверт и тетрадь. Маму надо будет везти в центр для обследования, а она очень слаба. Да и на машине неудобно её транспортировать. Сказав всё это, она про себя удивилась. Получается она дала Арсению полный отчёт и маску не надела. Ну и фиг с ней. Ведь она действительно одевала её из-за шрама.  – Завтра дождитесь обхода, Арсений, с утра я буду занята.
Сказав это, она удалилась, а Арсений остался в комнате со своими друзьями, как это точно заметила Тамара Павловна.
 - Ну вот, друзья мои, как пишется история, торжественным голосом произнёс профессор. Вас отыскали, и вы в больнице. Арсений, давайте посмотрим ваши уравнения, нам надо до утра всё решить и написать. И ещё, вам придётся хорошо мысленно подумать о том месте и доме, где живёт Клавдия Ильинична, чтобы Артуру с Венерой можно было попасть туда.
      Тамара Павловна заехала во двор и закрыла ворота. В голове была просто лавина мыслей, остановить которые не представлялось возможным. Она вспомнила об учении Карлоса Кастанеды. О практике остановки внутреннего диалога. Но одно дело знать, другое уметь применять. Она переключила мысли на маму и спокойный неторопливый вечер. Причина столь внезапного изменения её состояния очень радовала, но была непонятна. Как будто кто-то щёлкнул пальцем и вуа-ля! Неплохо было бы понять для дальнейшего изучения. Мама чувствовала себя хорошо. Прогресс ремиссии поражал. Она постоянно порывалась сделать что-то самостоятельно. А ведь вчера она так не двигала конечностями и не говорила целых девять лет. Теперь Зинаиду Львовну было не остановить. И она решила на этом зафиксировать свой положительный настрой. Вечер так и прошёл, в беседах и рассказах о маминых ощущениях за все эти годы. Незаметно подкрался глубокий вечер. Уложив кое-как маму, Тамара Павловна снова погрузилась в свои мысли. Беседа с профессором явилась тем самым сильным плечом, поддержкой, которая ей была необходима. Но предательский пакетик лежал в её сумочке и вызывал амбивалентные чувства. Страх и жуткий интерес. Поток событий не переставал изумлять. Будто кто-то её специально подталкивал вперёд и она послушно, как кролик, повиновалась. Ведь она не поужинала-таки, следуя рекомендации, и в какой-то момент ей удалось стряхнуть с себя сомнения. Решительно налила стакан воды и запила порошок. Прошёл почти час. Никакого эффекта не было и в помине. Надев наушники и включив музыку для релакса и медитации, она прилегла на диван.               
    Переход произошёл незаметно и мягко. В какой-то момент, устало моргнув, и следом сразу открыв глаза, как ей показалось, она уже находилась в развалинах старого дольмена, древнего мегалитического сооружения, созданного не менее древними людьми, неизвестно для чего и неизвестно когда. Она лежала на обломках, создававших подобие гигантского трона, покрытых толстым слоем мха. Никакой тревоги Тамара не испытала. Это место было из её детства. В дольмене они постоянно останавливались с отцом встречать рассвет, когда гуляли в горах. Он стоял в живописном месте на краю ущелья, внизу которого текла речушка. Напротив, через ущелье был такой-же скалистый хребет, покрытый густым можжевеловым лесом и кустарником. Извиваясь, оба хребта уходили вдаль, и где-то на горизонте, в их прогале, утром можно было наблюдать фантастический восход солнца. Это были самые яркие и красочные воспоминания её детства, и именно поэтому сновидение закинуло её сюда. Тамара выбралась из дольмена и вышла на извилистую тропу, ведущую к вершине. Вдали, метрах трёхстах на тропе, она увидела две удаляющиеся фигуры. Мужчина вёл маленькую девочку. Она ни секунды не сомневалась кто это, конечно же, это отец вёл её. Неужели прошлое существует вот в таком неизменном виде? Ей захотелось догнать уходящих, но сделать это у неё не получилось. Фигуры были иллюзорны и постоянно перемещались по необъяснимым траекториям. Но они указывали ей направление. Там, на вершине хребта, обдуваемый всеми ветрами, стоял охотничий домик, где всегда были запасы еды, при необходимости ночлег и защита от хищников. По необъяснимой причине её влекло именно туда. Легко добравшись до вершины и подойдя к охотничьему домику, Тамара шагнула в сумрак сеней. Но шагнув в домик она оказалась в больничной палате Арсения, где увидела удивительную картину. Арсений спал на своей кровати, а на кровати «мнимого» соседа сидел тот самый сосед, очень приятного вида пожилой мужчина. Сидел не один, в кругу молодых людей. Он играл с молодым мужчиной в удивительно красивые шахматы, а девушка помогала последнему. Пожилой отвлёкся от доски.
 -  Доброй ночи, Тамара Павловна, каким ветром вас к нам занесло? Павел Григорьевич никак ожидал такого поворота, но сильно удивлён не был. Надо сказать, что и Тамара была не готова увидеть мир таким, каким его видит Арсений. Для неё это был шок. Ей, как специалисту всё было понятно, и в тоже время не понятно ничего. Получается она стала участницей этого коллективного присутствия сущностей, в которых она так не хотела верить. 
 -  Да вот, решила прогуляться по сновидениям по рекомендации профессора, но и подумать не могла, что увижу всё так реально. Профессору не соврали, что сновидениями можно управлять. Неужели вы тот самый Павел Григорьевич?               
 - Как видите! А это Венера и Артур, те самые личности «из-за стены», за которых вас просил Арсений. Артур и Венера кивком головы поздоровались. Вы, Тамара Павловна не только во сне, но и во вполне реальном тонком мире, о котором все говорят, но побывать в нём, и тем более прочувствовать его могут не все. Ваш мозг сумел подключиться к нему и поэтому вы здесь.
-  Для меня это ново, если не сказать фантастично. Если я попытаюсь об этом кому-нибудь рассказать, то моё место будет здесь, рядом с Арсением, с ироничной улыбкой проговорила Тамара. – А Арсений что ж не с вами?
 -  Арсений сейчас спит, как всякий нормальный человек. Его мозгу тоже нужен отдых. А когда бодрствует, мы постоянно рядом с ним, в его голове.
 -  А зачем вы вселились в его голову, и постоянно там? Может это вредит ему и из-за этого у него приступы?
 -  В каком-то смысле, Тамара Павловна, мы сейчас его защищаем от других сущностей, более низких уровней, которые делают из людей чудовища. Таким он был раньше, сразу после начала всего этого. Совсем скоро всё прекратится, и он вновь станет нормальным человеком. Для этого тут появились Артур с Венерой.
-  И как же вы это сделаете? Неужели это так всё просто, раз и всё? Мы тут без конца учимся и работаем, чтобы помочь людям, лечим их и многим помогаем, а вы, получается, вызываете свою «скорую помощь»?
Павел Григорьевич глубоко вздохнул:
 -  Милейшая Тамара Павловна! У меня к вам встречный вопрос, почему же за всё это время, вы до сих пор не вылечили Арсения? Не потому ли, что в своих теориях и практиках вы используете устаревшие каноны, которые не позволяют заглянуть в душу человека, понять его мир и выявить причину расстройства? А ведь настоящие шаманы и врачеватели за этим и заглядывают в тонкий мир, живущий по несколько другим законам. Он невидим и не осязаем, но он существует уже потому, что сейчас вы находитесь здесь, и я знаю, что вы это делаете для блага Арсения, мамы и других людей. Думаю, этот опыт перевернёт ваши представления, и в корне изменит отношение к лечебной практике.
Тамара не знала, что ответить. Математик был прав. Вся психиатрия, кроме отдельных, уже хорошо изученных областей, строится во многом на догадках и предположениях. Не было у неё ответа и насчёт Арсения. Но она точно знала, что сегодняшнее её путешествие — это всё та же цепочка удивительных, малообъяснимых событий, происходящих все последние дни. Она была рада ему и благодарна профессору. Чтобы смягчить финальную нотку общения, она поблагодарила за приятное общение и похвалила удивительные шахматы. Павел Григорьевич улыбнулся.
 -  Тамара Павловна, утром не забудьте забрать тетрадку Арсения, он очень старался и даже письмо тёте написал. И ещё, это конечно не моё дело, но мне кажется, вы ему очень нравитесь.
Тамара чувствовала, как она краснеет, но мысль о том, как это может происходить во сне, очень удивила её и рассмешила.
 -  Постараюсь ничего не забыть, Павел Григорьевич, вы не представляете, что я сейчас испытываю и мне очень надо домой, к маме, да и просто переварить сегодняшнюю прогулку. Ничего не рассказывайте Арсению, я сама.
 -  Вы можете выйти сквозь стену, можете в дверь, результат будет один, вы окажетесь дома, сказал профессор.
Тамара подошла к двери, взялась за ручку и замерла в нерешительности. Через несколько мгновений, передумав, смело подошла к стене и шагнула…
      В комнате, на журнальном столике горел светодиодный USB ночник, тихо играла музыка. Тамара увидела себя спящей на диване и поняла её источник. Она заснула в наушниках, и всё время её путешествия она лёгким фоном её сопровождала. Чтобы уж завершить свой чудесный эксперимент, она решила наведаться в комнату мамы. Уже было не страшно, и она шагнула сквозь дверь, но в следующий момент застыла в изумлении. Мама сидела на
кровати и читала книгу. Боковым зрением женщина увидела движение и медленно повернула голову.
 - Мама!?……Ты меня видишь? Как твоё самочувствие?
 - Вижу, а что не должна? Нормально чувствую.
 -  Ну, как бы я эксперимент провожу, просто решила на тебя посмотреть. Ложись спать поздно уже, скоро вставать.
 -  Да ты легла всего десять минут назад. Мне не спалось, решила почитать. А вас что, на работе учат сквозь стены проходить? Или ты таким образом на свидание ходила к своему другу?
 -  Мама, я психиатр, он мой пациент. Вы что, все сговорились?
 -  Кто все? И мама лукаво прищурилась.
Тамара подошла к матери и взяла её за запястье. Рука была тёплой, она это чувствовала и у неё в голове возникало ещё больше вопросов.
 - Я тебя прошу, мам, ложись спать, я тоже уже ложусь. Она поцеловала маму и вышла, открыв дверь. Так думала она, но не мама…
Подойдя к дивану, она присела рядом с собой. Часы на мониторе действительно показывали, что прошло всего минут десять как она легла. Наконец ей стала открываться истина внутреннего мира человека. Его бесконечность, фантазия, многомерные вариации прошлого и настоящего. Возможность управления ими. Бесконечная реалистичность тонкого мира и его незаметный микс с миром настоящим. И всё это можно делать с бешенными скоростями человеческой мысли за кратчайшие промежутки времени. Ей стало стыдно за недоверие Арсению. Она испытывала к нему немного более чем дружеское чувство, чувство сострадания, наверное. Но теперь она увидела его с другой стороны. Несмотря на то, что он был бесконечно одинок и не понят на протяжении многих лет, ему удалось сохранить достоинство и сильную волю в попытках доказать, что он здоров. Но каким образом это сделать? Над этим надо рассуждать, неверное, не во сне. Тамара легла и сомкнула веки. Остаток ночи она проспала крепким сном, хотя мозг перерабатывал увиденное и услышанное.
      Её разбудило чувство вселенского голода. Видимо, ночная прогулка по закоулкам сознания израсходовала много ресурсов, и мозг требовал их восполнить. И целая тарелка вкусных бутербродов растаяла в мгновение ока. Настроение было отменное, как и самочувствие. Может это медитативная музыка, может мозг отдохнул. В любом случае она была свежа как никогда. Мама смело управлялась с креслом, поэтому завтракали вместе. О прошедшей ночи ни слова. За рулём Тамара ощутила, что мир поменялся. У неё создалось впечатление, что в её жизнь добавилось новое измерение. Может это было всё ещё действие пакетика с порошком, но ощущение полноты жизни и её многогранности не покидало её. Впервые за последние годы она обратила свой взор в сторону Творца. Все последние события уже казались не случайными, и их центром был Арсений. Не просто так в его жизни появился Павел Григорьевич, Венера, Артур. А удивительное исцеление мамы? Было ощущение, что долгие годы она жила в вакууме, где все всё видят, но ничего не слышат. Ходила вокруг да около. Но что-то, или кто-то вмешался в эту хаотичную тишину, нарушил обычное течение вещей и выстроил свой, ещё до конца не понятный, но уже проявленный порядок. В своей монотонной жизни, полной забот и однообразия она и забыла, когда последний раз обращалась к Богу. Надо было делать это чаще, может раньше подсказал бы? Но теперь она чётко увидела свой путь. Арсения надо вытаскивать из этого омута. И уже подъезжая к клинике вспомнила слова Павла Григорьевича о некой миссии Артура и Венеры. Интересно о чём это он говорил?
       На Утренний обход Тамара Павловна пришла без маски. Даже Арсений с первого момента её появления увидел перемену, которую при всём желании не мог объяснить. Помимо её открытого лица, в её глазах светился какой-то непонятный огонёк, которого он не видел прежде. Он открыто любовался ею. Она поздоровалась, как-то странно глянув на кровать соседа. А может это ему показалось? После стандартного обследования и вопросов о самочувствии, она спросила про тетрадь. Арсений послушно протянул ей тетрадку, почти всю исписанную мелким подчерком. Решения уравнений в ней выглядели каким-то необычным, бесконечным инопланетным узором. Она пролистала тетрадь, посмотрела на Арсения и улыбнулась.
 - Вы времени зря не теряли, наверное, всю ночь писали, хитро спросила она.
- Нет, на это всё у меня ушло пару часов. Ведь решения уже в моей голове, мне просто приходилось быстро записывать. Он протянул ей открытый конверт с письмом для «тёти».               
Тамара Павловна прочитала письмо. Всё было стандартно, Арсений сообщал тёте что он чувствует себя хорошо, что возможно скоро поправится и вернётся домой. Для этого ему, возможно, понадобится её помощь. Больше ничего, ничего такого, чтобы вызывало её беспокойство. Поэтому дочитав, Тамара Павловна сложила письмо в конверт и обещала тут же отправить, хотя напомнила Арсению, что рассчитывать на моментальное выздоровление и выписку не приходится. Арсений сказал, что понимает ситуацию, но напомнить о себе должен был. И попросил отправить письмо экспресс – доставкой….
      …. Клавдия Ильинична усердно молилась перед святым образом, находящимся в углу её спальни. Кроме всего прочего, в молитвах она истово просила отпустить ей грехи вольные или невольные. Дочитав молитвы до конца, она прикрыла иконку декоративной занавесочкой, и занялась привычными делами. Последние четверть века её жизнь текла в очень стремительном русле. После первого своего сеанса колдовства, или магии, как она любила говорить, над Арсением и Марией Александровной, его матерью, её жизнь круто изменилась, заиграла новыми красками. Она почувствовала какой-то необыкновенный подъём, фонтан неведомых прежде жизненных сил. И теперь это было невозможно остановить. Её опыт в заговорах и лечении недугов стал отходить на второй план, хотя сначала именно его она считала своим жизненным предназначением. Лечение людей ей заменила чёрная магия, которая неожиданно открыла перед ней неисчерпаемый источник энергии, здоровья и дохода. Клиенты повалили как из рога изобилия. И она стала забывать те знания, которые получила от своей бабушки и мамы, всё больше ударяясь в изучение колдовских навыков. Она не испытывала ни в чём нужды, деньги рекой текли к ней, аппетиты росли. Она обеспечила своих детей безбедным существованием, а о возможной последующей ответственности за судьбы людей и за ответ, который ей когда-нибудь всё же придётся держать перед Творцом, задумывалась вскользь, ведь она же молилась, пытаясь отмолить грехи заранее. О Арсении и его матери она и думать забыла. И ей было всё равно что с ними стало. Они просто исчезли из её жизни, ведь она жила одним днём. Недавно ей привезли из Латинской Америки какой-то сильный эликсир, для вхождения в состояние транса и выхода в подсознание и даже сверхсознание. Ей пришлось раскошелиться, поскольку это препарат запрещён в стране, хотя им открыто пользуются шаманы в Перу и других стран Амазонии. Называется – напиток Богов или духов. Как было заявлено, он открывает небесные врата для прямого общения с высшими силами. Вот его то сегодня и хотела испробовать Клавдия Ильинична. Она постилась несколько дней, говорили, он тогда лучше оказывает воздействие. И откупорив на кухне бутыль, она налила себе средний гранёный стаканчик. Терпкая своеобразная жидкость вызвала даже спазм с непривычки, но через некоторое время отпустило, и голова почти сразу стала проясняться. Состояние было удивительным. Это было не состояние похмелья, наоборот, мысли были ясные, голова работала чётко, но ощущения были необычными. Энергия перехлёстывала через край, хотелось действовать, ей казалось, что она сейчас может горы свернуть. Прилив сил был неимоверный, она подошла к большому зеркалу глянуть на себя. Никогда прежде она не видела себя такой. Мало того, что она выглядела моложаво для своих лет, но глаза, казалось, сверкали каким-то бесовским огнём. Ведьма в чистом виде, подумала она.
 - Точно, очень похожа, неожиданно раздался голос откуда-то сзади.
Она перевела взгляд в отражение зеркала. За спиной у неё стояли настоящие демоны. По спине пробежал холодок. Она резко повернулась. Демоны никуда не исчезли. Вот это меня вштырило, подумала Клавдия Ильинична. Зелье и вправду знатное. Но демоны по ходу дела никуда не собирались уходить, и что хуже всего, видимо, пришли по её душу. Девушка в красном кожаном, облегающем костюме, с чёрным широким ремешком на шее, который венчала золотая пряжка в форме черепа. В глазницах черепа крупные бриллианты. Волосы на голове собраны в букли в виде рогов, лицо устрашающе красного цвета с ярко – зелёными зрачками. Сатана выглядел ещё более демонично. Чёрные одежды, чёрные как смоль волосы едва прикрывали рога, тёмно-серое, почти чёрное лицо с ужасными скулами было кошмарно, зрачки как две тёмные пропасти. На шее толстая цепь из красного золота, оканчивалась большим медальоном с перевёрнутой пятиконечной звездой и символами пентаграммы. В самой середине была рогатая голова. Принадлежность этих двух…существ трудно было спутать. И Клавдии Ильиничне впервые за всю жизнь сделалось действительно страшно, она не думала, что напиток так радикально подействует и она сразу попадет на самую верхнюю иерархическую ступень. Она думала, что в большей степени это всё выдуманные истории, но правда превзошла все её ожидания.
 - Мы за тобой, Клавдия, сказала девушка-демон. Наверху недовольны тобой очень. Причём с обеих сторон. Из рук одних кормишься, к другим идёшь грехи замаливать, используешь силу для неправедных дел, беспредельничаешь…
  - Господи спаси! Только и смогла выдавить из себя в испуге женщина.
  - Заткнись, и не смей произносить здесь это имя, проревел сатана.
Клавдии Ильиничне удалось вспомнить молитву - оберег от ударов других магов, и изгнания непрошенных демонов и другой нечисти.
   Она запричитала закрыв глаза: экзорциамус тэ омнис имундус спиритус омнус сатаника протестас…. 
  - Никакие обереги тебе не помогут, никакие блоки и молитвы тоже, неужели ты не поняла кто к тебе явился? Открой глаза, внимательно слушай и смотри, иначе ты окажешься здесь, выкрикнула девушка - демон, и протянула вперёд руку. Клавдия Ильинична открыла глаза и пришла в неистовый ужас. Она находилась в огромном средневековом зале в форме круга. Посреди зала зиял огромный разлом, ведущий, видимо, в преисподнюю, откуда доносились звуки клокотания и нестерпимые запахи зловония. Вокруг стояли столы, за которыми сидели всё ещё живые мертвяки с бокалами в руках, на их лицах были следы тления, на полу валялись то ли заколотые, то ли расстрелянные окровавленные люди, пытающиеся подняться. С другой стороны зала на троне восседала девушка - демон, теперь у неё были крылья и хвост. Лицо приобрело ужасающий оскал, глаза буравили женщину. Рядом козлобородый сатана с огромными рогами, руками о трёх пальцах и просто гигантскими копытами.
     Козлобородый Артур сидел на троне и с восторгом смотрел своими козлиными глазами на Венеру. Теперь ему стало понятно из каких источников люди черпают знания о преисподней. Задетая за живое женщина, и упаси бог, сильно обиженная, униженная, может устроить вокруг себя такой ад, что все остальные упоминания, во всех веках, окажутся бледной тенью. Вот и тут Венера оказалась в своей стихии. Им здорово повезло, что Клавдия Ильинична выпила ауяаску, действие диметилтриптамина на эпифиз началось незамедлительно и сразу дало результаты. Они с Артуром орудовали теперь в её мозгу свободно, навязывая совершенно любые образы. Но Артур и не подозревал, насколько талантлива Венера, особенно в выборе костюмов и образов. Он успел влюбиться в своего прекрасного демона.
  - Что мне надо сделать? Завопила женщина в истерике, я всё сделаю, только оставьте меня в покое и детей моих не трогайте.
  — Вот это уже деловой подход, демоническим голосом сказала Венера. Ты должна исправить зло, которое принесла невинным жертвам. Ты помнишь их всех?
 -  Нет, всех не помню, заверещала Клавдия Ильинична.
 -  Ну а первых своих жертв помнишь? Арсения и Марию Александровну, из-за красоты которой в молодости, ты свела её в могилу, а сына сделала изгоем?
-  Помню, жалобным, скулящим голосом произнесла женщина.
-  Арсению проведёшь обратный ритуал, вернёшь его назад и компенсируешь понесённый им ущерб. Про убиенную тобою мать не забывай.
-  Хорошо, а сколько я буду должна Арсению? Пролепетала горе-колдунья.
- Скольки кратный ответный удар получает маг в случае возврата его колдовства назад, помнишь? Вопросил сатана – Артур.               
-  Семикратный, неуверенно произнесла женщина.
-  Правильно, но в твоём случае ставка слишком высока, поэтому я удваиваю её, поняла? Прокричал Артур.
-  Поняла, а как это сделать?               
-  Очень просто, сказала Венера уже обычным тоном. Тут пол начал обрушаться и все столы с живыми трупами рухнули в преисподнюю, оставив женщине небольшую ступеньку. Теперь она стояла на самом краю ада и могла заглянуть туда. Её колени дрожали, её тело конвульсировало.
-  Сегодня - завтра тебе придёт письмо от Арсения. На клапане конверта внутри будет указан номер карты, на которую ты сделаешь пожертвование. Приведи могилку Марии Александровны в порядок, и да, чуть не забыла, ему будет нужен новый современный спецавтомобиль с автоматической загрузкой и транспортировкой инвалидов. Сделаешь всё как сказано, никто тебя и твоих детей не тронет. А нет, пеняй на себя. И мой тебе совет, бросай ты это дело. Представь если и остальные, кому ты успела принести несчастье, придут к тебе и потребуют своё!?               
Женщина сжалась в комок, даже в самых кошмарных снах она не могла представить себе такого. Её сердце выпрыгивало, и было готово нырнуть в бездну в след за всеми. Она закрыла глаза, и через мгновенье всё стихло. Ей было страшно, но всё же она решила открыть их. Она по-прежнему стояла у теперь уже запотевшего зеркала, в доме стояла звенящая тишина. Всё исчезло, как и не было вовсе. Она в изнеможении присела на край тумбы у зеркала. Может это всё ей показалось, привиделось от напитка? Но тут на стекле, словно по мановению волшебной палочки, будто пальцем кто-то нарисовал глаз. Наконец нервы у Клавдии Ильиничны совсем сдали, и она с жутким криком убежала и рыдая рухнула в кровать. Вечером ей доставили письмо….
…. -  Но как у тебя это получилось? Спрашивал Артур Венеру, сидя на кровати рядом с Павлом Григорьевичем.
 -  Не знаю, я собрала, как ты мог заметить, всю свою злость и получилось нарисовать глаз. Все декорации, включая полуживых мертвецов были проекцией недавних событий, о которых я рассказывала...
Артур с Венерой оживлённо разговаривали, вспоминая фрагменты их дебютного выступления. Они хоть и временно, но были счастливы обретя друг друга. Арсений с Павлом Григорьевичем обсуждали возможные события, последующие за внезапным визитом к колдунье. Павлу Григорьевичу хотелось рассказать Арсению о ночном визите Тамары Павловны, её реакции на его слова и внезапных колебаниях, но промолчал, сами разберутся.  Как жаль, что два мира нельзя объединить. Но на то она и жизнь, чтобы жить и делать дела «здесь», за которые тебе не будет стыдно «там». Ну, а если что-то не получилось, то тебе могут дать шанс исправиться сейчас, или в другой жизни, но обязательно дадут.               
     Тамара была на подъёме. Ей казалось, что какая-то неведомая сила несёт её вперёд. После обхода и работы с документацией, она наметила несколько важных визитов. Заехала на почту отправить письмо, затем в университет.
Пролистав вскользь тетрадку Арсения, профессор задержался на одной из страниц. Он глянул на Тамару Павловну поверх очков и спросил, действительно ли это писал деревенский сварщик. Получив утвердительный ответ, сказал, что более детально изучит сей фолиант и сообщит ей что и как. В кабинет профессора кафедры психиатрии Тамара вошла с уже известным нам блеском в глазах. Рассказав о своём ночном опыте в деталях, она с энтузиазмом принялась рассказывать о своих новых планах в написании диссертации. Показала даже примерный план работы, который успела набросать в клинике. Но профессор решил остудить пыл своей ученицы в воспитательных целях. Он сказал, что опыт очень показательный, но к серьёзной работе надо подходить не в пылу первого восторга, а системно, кропотливо изучив другие практики. Но Тамару было не переубедить. Профессор увидел в ней тот запал, который у многих его учеников отсутствует, и пообещал помочь. Это была его любимая ученица, а у него открывалась новая лаборатория. Теперь она была и в её распоряжении. Тамара под шумок попросила ещё пакетик чудесных снадобий, чтобы закрепить свой новый опыт. Профессор был категорически против. Хоть их состав и является чистым психоделиком а не наркотиком, но усиленная выработка мозгом дофамина и диметилтриптамина может привести к тем же последствиям, к постоянной зависимости находиться в состоянии нескольких миров, что может дезориентировать. Но в конце концов сдался, взяв обещание, что это в последний раз.
       Раз уж день так сложился, и у неё появилось свободное время, она решила свозить маму на МРТ и оставался ещё один важный звонок своему знакомому криминалисту по вопросу, о котором она ни с кем не говорила… И самым радостным событием дня явилось сообщение врача, что один из многих, и самый крупный из очагов поражения маминого мозга, после множественных микроинсультов пришёл в норму, точнее вообще исчез, что было удивительно. Возможно, поэтому состояние значительно улучшилось.
       Утро следующего дня ничем особым не выделялось из общего течения событий, за исключением одного. Тамара Павловна на утреннем обходе заметила неразговорчивость Арсения, его инертность при стандартных ответах на вопросы. Но она шикарно себя чувствовала и не заметила значительных перемен в его настроении и самочувствии. Вёл он себя вяло. Но она списала всё на общую усталость от последних событий. Ей позвонили с кафедры математики, просили заехать поговорить. Ну вот, всё решается лучшим образом, подумала она. И если всё будет нормально можно будет подумать в будущем о реабилитационном курсе для Арсения в ВУЗе.
        Она сидела у профессора в кабинете и слушала восторженные отзывы о решении им, кроме всего прочего, эллиптического дифференциального уравнения Пуассона в частных производных которое описывает различные виды полей в купе с гравитационным. Но основной акцент на удивление профессора, Арсением был сделан на расчёты этим уравнением возможных экономических рисков рынка, что само по себе является удивительным для простого человека. Для Тамары ничего удивительного не произошло. Она знала откуда у Арсения знания. Но тут вдруг на её телефон пришло смс банка. Когда она увидела поступление средств на свой счёт, она не поверила своим глазам. Но увидев отправителя, была просто в ярости. Спешно закончив аудиенцию, помчалась в клинику. Арсений спокойно курил в сквере, был тих и неразговорчив. Она с ходу налетела на него, как-то не подумав про нормы этики, её прорвало.
 -  Что вы себе позволяете, Арсений? Мне на счёт поступила не скромная сумма денег. Откуда у вас номер банковской карты и что вообще это значит? 
 -  Тамара Павловна, пытался парировать Арсений, давайте я вам всё объясню!               
 -  Да уж постарайтесь! Вот значит какая миссия была у ваших друзей! И что это за тётя такая щедрая, четырнадцать миллионов рублей!? Как это у вас вообще получилось? Вам удалось её одурачить? И что прикажете мне делать?
Я пытаюсь вам помочь, вытащить вас, а вы затеваете игру  со своими друзьями, по своим правилам, втягивая меня туда….
Арсений с удивлением смотрел на Тамару Павловну.
 -   Так вы каким-то образом всё же смогли увидеться с моими друзьями? Ведь о мисси мы разговаривали только с ними, воскликнул он. Тамара Павловна, Тамара! Простите меня. Я знал, что эта идея вам не понравится и озвучил это Павлу Григорьевичу. Но они хотели мне помочь не только в этом. И видимо справились, я почувствовал себя превосходно. Какой-то тяжкий груз с плеч свалился. Нам с вами надо взять маленькую паузу и немного выдохнуть, и лишь потом принимать решения. Арсений замялся. Тамара тоже.
 -  Знаете, Арсений! Мне эта история действительно не совсем нравится. Я всё последнее время была на подъёме. С мамой всё налаживаться стало, ваши дела тоже. Но вы должны понимать, вы находитесь в специальной клинике, я ваш лечащий врач и смешивать личное и работу не стоит. Наверное, вы правы, возьмём паузу и может время всё расставит на места. А пока оставим всё как есть.
Она ушла, а Арсений полез за новой сигаретой. Он чувствовал себя по-новому. Его мысли и ум были ясными как никогда. Чувства обострены до предела, а в голове полнейшая пустота. Не хватало его незваных, но столь необходимых друзей, к которым он успел привыкнуть. Но рядом никого не было. Он вернулся в палату и весь остаток дня провалялся в кровати созерцая свой новый, пока ещё не понятный мир. Подумал, что даже не успел ни с кем попрощаться.               
    Дорога домой позволила Тамаре успокоиться, надо было быть внимательной и следить за трассой. Дома её ждал вечер с мамой, и в этот момент она окончательно привела свои мысли в порядок. Жизнь налаживалась, как ни крути, и всё происходящее имело положительную динамику. Все события происходили удивительно мягко, но уверенно, а она просто неврастеничка, набросилась на Арсения как гарпия. Ну и бог с ними, с этими деньгами. Завтра, нет, даже сегодня она снова побывает у Арсения в палате и расспросит всех, кто-же такая эта Клавдия Ильинична, только и всего. Видимо, именно она является ключиком к этой всей истории, и это надо выяснить. Вспоминая слова профессора, она залезла в интернет и нашла странички, посвящённые лечению психических расстройств врачами и шаманами Индии. Везде чётко прослеживалось восстановление ауры, ну а прежде, изгнание нежелательных сущностей, классификация которых в ведических текстах повергла её в шок. Их там были тысячи. Но самое интересное, что рассказывалось о подобных лечениях хоть и с большой долей мистицизма, в нашем обывательском понимании, но в тоже время, было похоже на лечение насморка. То есть, без всяких сложных схем и тяжёлых препаратов, просто подавляющих волю и без того ослабленного психически больного человека. И почему она раньше об этом не читала, большой вопрос. С большим нетерпением дождалась, когда мама наконец заснёт, и она отправится в своё новое путешествие. Но в палате у Арсения её ждало разочарование. Он спал, а вокруг была тишина, словно кто-то выключил звук. Не успела, подумала она, видимо «миссия» и впрямь окончена. Постояв немного и подумав, её осенила догадка, почему Арсений с утра был такой вялый. По закону жанра Павел Григорьевич с ребятами должны были вернуться каждый к себе. Видимо это и произошло, что расстроило Арсения. А она даже не сообразила позвонить криминалисту, узнать об их состоянии. Тамара ругала себя за невнимательность. Ведь за последние дни она получила хороший опыт, а с ним предугадывать события гораздо проще. Но между тем она увлеклась больше внешней стороной событий, и начала терять бдительность. Утром надо будет спокойно и обстоятельно поговорить с Арсением, хватит всяких недоговорённостей. На душе было чувство неудовлетворённости и грусти. Спать не хотелось и неожиданно она решила вновь посетить дольмен, где можно было посидеть в одиночестве, вспомнить детство.
     … Тамара стояла на краю ущелья. Ей нравилось находиться в состоянии такого контролируемого сна, где стираются грани дня и ночи, прошлого и будущего. Где можно вспомнить то, что казалось навсегда забыто. И это чувство крепкой руки отца, воспоминания о котором почти стёрлись из памяти, как ей порой его не хватало. Она поймала себя на мысли, что у неё практически ничего не происходило в личной жизни. Мужчины были, но серьёзных отношений так и не получилось. Затем болезнь мамы и работа в клинике. И вот сейчас, когда неожиданно стала налаживаться жизнь, как-то остро и резко об этом подумалось. Ей очень захотелось ощутить ту мужскую отцовскую руку. Она подумала о терапии таких снов. В реальной жизни порой и некогда думать об этом, а здесь мысли чётко выстраиваются в нужное тебе русло, всплывает главное. Какие молодцы эти древние индусы. Ведь по идее и эти нехорошие сущности тоже можно увидеть, только надо знать как с ними бороться. И тут внизу, у речушки, она заметила движение. Это было странно, кто-то быстро поднимался к ней, почти летел.
 -  Красивые сны у вас..., у тебя Тома. Это был Арсений.
Тамара с удивлением и радостью смотрела на него. В её глазах был вопрос.
 -  Приснилась мне твоя речка, вода чистая, места красивые. Подумал, где это я!?  Наверх глянул, стоит кто-то, опыт посещения снов есть, так и подумал, что ты. Правда в чужих снах ещё не разу не был. Он улыбнулся.
Сон получил завершение. Здесь, вдали от всех, не обращая внимания на время, можно спокойно поговорить обо всём, и даже встретить рассвет, как когда-то с папой. Они присели на край обрыва и как подростки, болтая ногами стали делиться накопившимся. Где бы они ещё встретились, как не здесь…А после, встретив рассвет, Арсений взял Тамару за руку, как когда-то отец, и они пошли к охотничьему домику на вершину. Они ещё не знали, что через пару дней для них будет ещё один сюрприз от друзей – специальный микроавтобус для мамы, Зинаиды Львовны, дар Клавдии Ильиничны.
                Эпилог.
Год спустя на проходную университета, где Арсений в качестве лаборанта проходил курс реабилитации, пришла посылка на его имя. Она была увесистой и он, не скрывая волнения, дождавшись Тамару распечатал её. Это был прощальный привет от Павла Григорьевича, те самые, но уже настоящие шахматы из мрамора в красивейшем инкрустированном футляре. Привёз их никто иной как Артур. В письме к посылке он сообщил, что они с Венерой теперь вместе. За недоказанностью их участия в преступлениях, уголовные дела по ним были закрыты, а сами они признаны пострадавшими. Адрес друга, у которого хранились шахматы, подсказал сам Павел Григорьевич, поэтому труда их найти не составило. Отдельный привет передавали Тамаре Павловне, которая, созвонившись с криминалистом, уговорила последнего оставить в одежде Артура и Венеры контакты, по которым они нашли друг друга после неожиданного выхода из комы. Профессор математики первым встал в очередь на партию в шахматы с Арсением.