Моя баранка!

Вы когда-нибудь видели неаполитанского мастифа? В интернете, конечно, видели. А в живую?
Я имел довольно трудное счастье в режиме реального времени дружить сразу с двумя мастифами. Трое суток.
 Его звали - Стива, а ее - Фима. Что лингвистически логично.
Докладываю. Мой школьный товарищ Костя Бастракович где-то в конце девяностых вдруг сделал моментальную бешеную карьеру и заработал несколько десятков миллионов на мобильной связи. А потом резко спрыгнул. И жил и живет до сих пор – дай Бог каждому.
Я его потом спрашивал:
 - Костян, как ты это сделал? Научи непрактичного идиота?
Костя ответил так:
 - Главное, Вован, если что-то зачесалось – чеши сразу. Не тяни. Затянешь – зачешется в ста местах. Замучаешься чесаться. Люди обычно всю жизнь так и чешутся. А здесь – три энергичных зачеса, и ты - как вафля в сгущенке. Понял?
 - Понял.
 - Ставишь зачес, жертва педагогики?
 - Ставлю, ветеран глоболожества.
Так или иначе, Костя отстроил себе целый городок на берегу Волги в виде четырех двухэтажных домов. Пирс с мраморным покрытием.  Баня, обшитая, разумеется, дубом. Вольер для мастифов – две сотки. Нормально, да? Мне бы, живущему с семьей в квартире тридцать пять метров, такой вольер. Я б там наплодил, согласно указу президента, многодетную мастифскую семью. Ну, ладно, поздно уже хныкать.
Я периодически приезжаю к Костяну в гости. И дружу с мастифами.
Мастиф – это специфическая особь. У него лицо, в смысле морда, хотя настаиваю – у мастифа – именно лицо – это Тибет с Памиром. А ниже лица – Кавказ со всеми его ущельями. И все это – теплое и доброе.
В самый последний раз я приехал к Костяну, и тут же началась история со Стивой.
Стива, этот монстр, выращенный для обезвреживания людей, - удивительный персонаж.
Тут – фантастический сюжет. Когда-то в детстве ему дали баранку. Ну, баранка и баранка.
Что сделал юный Стива? Он взял баранку и положил ее между лапами. Он сидел сутки. Огромные мускулистые лапы – и малюсенькая беспомощная баранка в центре этого гигантского обхвата. Он даже не лизал баранку, он ее как бы слегка целовал. И потом вдохновенно вздыхал и умильно клал морду рядом. Все попытки подойти – пресекались неоднозначным рычанием.
Годы шли, баранки менялись. Но суть оставалась той же. Как только это животное, сжирающее одним махом десятки килограммов мяса, видело баранку, сразу ее обнимало.
И вот когда я приехал к Костяну, Стива был как раз в режиме обнимания баранки.
Мы с Костяном и его женой Симой попарились в бане, выпили, потом еще выпили и попарились в бане. Потом искупались в Волге. Потом попарились в Волге и выпили в бане, в ней же искупались. А потом я пошел на встречу со Стивой.
Я подошел к нему.
Стива посмотрел на меня, как Тибетский Лама на мордовский навоз.
 - Здравствуй, Стива, - сказал я.
 - Ну, привет, - как бы ответил Стива.
 - Как твоя баранка? – спросил я. – Что мы будем с ней делать, Стива?..
И тут произошло невозможное. Стива что-то прорычал в ответ. А потом аккуратно отгрыз половину баранки – а оставшуюся подпихнул в мою сторону.
Хотите – верьте, хотите – нет. Потом оба зловещих мастифа спали со мной, и до сих пор мне снятся их жизнеутверждающие памирно-тибетские морды.