No checks! No tickets!! No papers at all!

No checks! No tickets!! No papers at all!
(Опыт знакомства с теневым туристическим бизнесом)

Эта занимательная история покажется невероятной; нам, русским, особенно. Тем не менее, в ней не содержится ни единой капли вымысла. Хотите –  верьте, хотите – нет, но всё было на самом деле.
Год назад мы с давней подругой решили отдохнуть в Турции, начав с возврата к уже забывшимся, «дежурным», достопримечательностям древнего Стамбула. Там сразу же, в аэропорту, окунулись в духоту и  раскардаш летнего  туристического сезона. Толкаясь в горластых, смердящих  толпах, отбиваясь от  предложений таксистов и других продавцов сомнительных услуг, с трудом отыскали  шаттл своего отеля, отстояли очередь при регистрации и долго приходили в себя в номере. При этом размечтались о том, что отель поможет намеченными экскурсиями без хлопот.
Наутро за стойкой ресепшн наши жалобы на вчерашнюю давку и бестолковщину в аэропорту любезно выслушал обаятельный молодой портье Юзеф с бейджем «Старший Менеджер». Учтиво выразив сочувствие, он с сожалением сообщил, что отель организацией экскурсий не занимается, – это дело всяких туристических бюро, найти которые помогут разложенные вокруг рекламные проспекты. И между прочим поинтересовался, какие места мы хотели бы посетить. Самые известные, ответили мы: Софийский Храм, ближайшие древние развалины, ночной Босфор; а ещё кое-что для души – хороший рыбный ресторан, и настоящие турецкие бани. Юзеф ещё раз участливо  пособолезновал и пожелал успехов. Однако нечто в его облике и поведении заставило нас вновь попросить: а может, всё-таки поможете? Это нечто отдавало почти неуловимым, по-братански приблатнённым,  то ли в его улыбке, то ли в манерах обращения. Оно смутно воскресило в наше памяти зарубки былых послевоенных лет. В ответ он обещал подумать и отправил нас на завтрак. После завтрака нам было сделано интересное предложение.
Юзеф берётся обеспечить нам посещение без всяких хлопот интересующих нас туристических объектов (музеев, экскурсий, круизов, ресторанов и др. по нашему выбору) по следующей схеме:
– Мы должны составить чёткий перечень и хронологию (день и время) наших пожеланий. Так родился график нашего пребывания в Стамбуле, который мы составили и передали тотчас после разговора.
– Точно по этому графику  в намеченное время в лобби отеля нас будет ожидать либо экскурсовод, либо просто водитель.
– Они доставят нас к месту посещения и согласуют время обратной подачи транспорта.
– Бронирование мест, билеты  и  проходы – не наша забота, всё будет окей.
– На основании его знаний тарифов на местные транспортные и экскурсионные расходы он оценивает стоимость мероприятий графика  (в ресторанах или магазинах мы рассчитываемся самостоятельно, а ему платим только за подготовку посещения и доставку туда-обратно). По своей величине наши расходы на транспорт и экскурсии будут соответствовать официально действующим. Все расчёты  проводятся на честном слове. Никаких чеков, билетов и других бумажек («No checks! No tickets!! No papers at all!») Платить только ему и только в долларах.  Аванс – сейчас. Если потребуется доплата (не потребовалась!), он сообщит.
– На случай каких-либо осложнений (этого не случилось ни разу за всё время пребывания) он передаёт нам свой номер телефона. Своё имя  он рекомендует в качестве пароля при возможных поисках машины (срабатывало безотказно).
Стало совершенно ясно, что мы имеем дело с настоящим теневиком. Встал вопрос о доверии. Больше всего в его предложении нас привлекало полное освобождение от столь неприятных в путешествиях давки и  стояний в очередях,  бестолковщины в поисках справок и адресов мероприятий, смутных опасений завышения оплаты за услуги и товары. Одновременно мы прониклись уважением к его респектабельности и братской открытости.
 Мы приняли его предложение, и нежданно-негаданно для нас наступил просто сказочный досуг.   Целую неделю мы купались в волнах беззаботного отдыха: нас пунктуально, минута в минуту, сердечно встречали, усаживали, устраивали и провожали. В дни, когда Юзеф отсутствовал, один из портье при нашем появлении заботливо подавал нам знак: всё под контролем, всё идёт по плану! Все поездки по Стамбулу, а затем и в Анталии, мы совершали на машинах, которым более подошло бы звание скромного лимузина. Все они были одной и той же марки, с просторным прохладным салоном и минибаром.
Надолго сохранятся в памяти отрадные, иной раз комедийные своей неожиданностью, эпизоды этого досуга.
Вот в точно  назначенный час в лобби к нам (как он нас узнал?) обращается водитель: fish restaurant? Он ведёт нас к машине, усаживает, предлагает воды. По дороге сам разговоров не заводит, но на все вопросы в пределах международного английского радушно отвечает. При подъезде к загородному, явно звёздному ресторану мы видим полного человека в поварской униформе, приветливо размахивающего руками (как он узнал, что это мы? – по машине?). Он радушно проводит нас к столику, предлагает лёгкие закуски и просит подтверждения – омары? Кивает, уходит и через минуту возвращается с большой корзиной, где ворочаются живые омары. Не спеша выбираем пару этих огромных морских  раков, он тут же взвешивает их живьём и фиксирует вес (для расчёта). Через полчаса, посвящённых закускам,  приносит нам искусно украшенных, сваренных в соусе омаров и наше пиршество расцветает. По окончании расчёта спрашивает: машина? Мы киваем, и к нашему удивлению минуты через три подаётся знакомая нам машина. Водитель другой, но столь же приветлив и корректен.
Провожатый от Юзефа подвозит нас к Собору Святой Софии, к основной площади, где  кипят тысячные толпы желающих посетить святыню. Он уверенно проводит нас к одному из входов, где дозируется очередной запуск, говорит что-то на ухо охраннику, и тот начинает энергично подзывать нас жестами. Нас размещают первыми в группе, рядом с гидом, которая приветливо снабжает нас наушниками и заботливо проверяет слышимость. После пуска внутрь гид на протяжении экскурсии уделяет  нам неизменное  внимание.
Так же проходит водный круиз по ночному Босфору. При возвращении глубокой ночью на причале нас ждёт знакомая машина и вежливый шофёр.
Добродушный молодой шофёр доставляет нас в престижную турецкую баню. Здесь многочисленные парилки, сауны, массажные кабинеты и комнаты отдыха расположены вдоль  кругового замкнутого коридора, а центральная часть занята опрокинутой чашей просторного хамама с роскошным  интерьером. Своды, полы,  скамьи и раковины этой чаши украшены затейливой исламской мозаикой,  кувшины, ковши и другие аксессуары кажутся ювелирными творениями из антикварного магазина. Гостеприимные хозяева ненавязчиво рекомендуют последовательность разнообразных процедур, венцом которых (на мой вкус) явился основательный, благодатный массаж головы, испытанный мною впервые. Незаметно пролетают два с лишним часа, и вскоре после нашей просьбы появляется знакомая машина.
В дальнейшем выяснилось, что сфера влияния организации распространяется на всю территорию Турции. Так, Юзеф обеспечил нам радушную встречу в следующей точке нашего путешествия, в аэропорту Анталии. Там мы нашли уже знакомую марку машины, а водитель опознал нас по паролю. По прибытии в отель он (водитель)  что-то шепнул портье, и тот немедленно вызвал бармена закрытого лобби-бара и предложил нам освежиться с дороги. Более того, в согласованный с Юзефом день нас нашла обаятельная русская девушка-гид, настоящая профи по турецким древним развалинам. На своей машине она устроила нам замечательную экскурсию к развалинам античного города, знаменитого сохранившимся древним амфитеатром римского периода. На обратном пути, уже к концу дня, она завезла нас в одно из сакральных (для туристов) мест Анталии – кофейню на кромке  берега горной реки. Там под грохот бурного потока местный колдун продемонстрировал нам особый способ готовки кофе по-турецки.

Как же мы столь удачно вошли в полное согласие и доверие? Мы уверены,  такое удаётся далеко не каждому. Прежде всего, необходима просто взаимная симпатия. Столь же необходим жизненный опыт и особое подкорковое чутьё, основанное  на посылке и приёме интуитивных сигналов в облике, интонациях и повадках друг друга. Это похоже на тот редкий случай, когда два  человека, с первых же мгновений знакомства понравившиеся друг другу, могут маршировать в ногу и выполнять сложнейшие маршевые построения.
В мировосприятии тех, чьё детство прошло в советские послевоенные годы, да ещё и в провинции,  закрепилось определённая, весьма твёрдая, доля недоверия к  властям.  Моя спутница в детстве и юности подверглась тюремному заключению с мамой и долговременной сибирской ссылке. Моё  безотцовское детство прошло в небольшом городке, где повседневный круг дворового общения в основном состоял из бывших или будущих зэков. Всё это  оставило в нас обоих глубокий след романтических улично-уголовных баек о героях-уркаганах – рыцарях без страха и упрёка,  – и о коварных сексотах и мусорах. Позднее этот след получил заметное оживление во времена разоблачений культа личности, оттепели, появления «лагерных бардов», а потом и блатных баллад Высоцкого. И вот, спустя много лет, этот след ожил и проявил себя в виде латентной симпатии к обаятельному  теневику.
Мы увидели не только верность слову и абсолютную точность выполнения договорённостей, но и нечто большее.  Мы не могли удержаться от восхищения организацией, которую так и просилось назвать мафией. Но учитывая  полную натуральность, железную исполнительность и искреннюю доброжелательность   этих людей, решили, что правильней было бы  называть её братством. Особо приятна была манера общения с членами этого братства: все они, от шофёров до «офицеров» сочетали в себе завидное единодушие, дружелюбие и достоинство.
В основе этого братства лежит древний, дохристианский, первобытный протест против несправедливости – основного свойства любой официозной системы управления, от бизнеса до  государства в целом. При этом мы, конечно,  понимали, что это братство организовано в строгую структуру,  иерархия которой неизбежно единообразна и – увы! – совершенно подобна легитимной. Всё возвращается на круги своя.