И. Б. Орлов Советская повседневность

(отзывы)
-----------------------------------
И.Б. Орлов «Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления», 2-е изд. М., «Высшая Школа Экономики» (ВШЭ), 2024 г.
-----------------------------------

Я вовсе не специалист ни в социологии, ни в истории, ни в философии. Несмотря на мой искренний интерес к историко-социологическим (и не только) исследованиям в области повседневности, по сути, это – любительский интерес, а подход к изучению данной темы, скорее, дилетантский)) Тем не менее, я бы порекомендовала обратить внимание на эту книгу в первую очередь тем, кому, по крайней мере, интересно: из чего складывается наша личная и коллективная идентичность, или почему мы живем так, как мы живём, не видя в этом ничего, скажем так, необычного.

Что такое повседневность? Обычное ежедневное существование со всем, что окружает человека: его бытом, средой, культурным фоном и языковой лексикой, обнаруживающее себя в форме трудно различаемой рутины, привычках. «Вечнонулевое» пространство – вечное и нулевое одновременно, – как назвал этот феномен французский писатель и критик Морис Бланшо.

Парадоксально, но факт: несмотря на то, что наша жизнь (смысл, качество жизни) буквально соткана из повседневности, мы придаем ей довольно мало значения. Нам кажется несомненным, что только такие события (не меньше!) как, например, массовое строительство жилья, пуск метро, освоение целинных земель, всеобщее образование, не говоря уже о «полете в космос» и т.д. могут, меняя наш быт, изменять наш привычный уклад и, как следствие, наши повседневные привычки. Однако это не совсем так. Именно обыденность, рутина, повседневность – влияет на формирование сознания и норм поведения подавляющего большинства населения (т.н. «обычных людей») той или иной страны в тот или иной исторический период, на их социально-политические, культурные предпочтения и т. д. Собственно, эта «самоочевидность» и делает ее особенно интересной для ряда исследователей.

Например, чем, на самом деле, детерминированы (предопределены)  «свободные выборы» и последующие действия человека? Кажется, ответ очевиден: здравым смыслом. Мы совершаем то или иное действие, потому что – само-собой разумеется –  видим в этом действии смысл. Ну, кто же, намеренно (речь о норме, а не о патологии) будет совершать бессмысленное действие, чтобы достичь своей цели? Ведь так? Не совсем. Оказывается, конкретное действие осуществляется человеком с помощью… идеализации. В нашей голове есть информация о некоем опыте, что когда-то мы поступали примерно так, и… действуем «на автомате». При этом, «странным образом» отбрасывается тот факт, что ситуация, по определению, не может быть буквальным механическим повторением той, что была ранее. Тем не менее, если нынешняя цель кажется нам схожей с некогда достигнутой, человек повторяет этот «манёвр». И, где тут рациональность и здравый смысл? А главное, почему? Почему мы так поступаем?! Оказывается, потому, в частности, что человек – результат обучения общества, «положительно подкрепляющего» такую схему действий, и которая, впоследствии, незаметно становится «нашей» во многом, благодаря именно рутине повседневной деятельности. (Пример из дня сегодняшнего: типизируя (сверх обобщая) цели и игнорируя уникальность (любой) личности, гораздо проще формировать и реализовывать (продавать) различные тренинги и т.п. «обучающие»/ «направляющие»/ «переформатирующие» программы).

 …В отличие от России, в западной социальной науке анализ повседневности имеет солидную традицию, и прежде всего, в рамках аналитической философии и социальной феноменологии. Современное понимание повседневности во многом опирается на принципы и основные положения феноменологической социологии А. Шюца, теории социального конструирования П. Бергера и Т. Лукмана и др. И, хотя это относительно новое направление в науке, на сегодняшний день существует немало интересных, профессиональных работ, посвященных отечественной повседневности, выполненных именно нашими исследователями.

Одна из таких работ – книга И.Б. Орлова «Советская повседневность». Конечно, автор исследует и такой феномен советской повседневности как «коммунальная квартира» (куда же без него)) ), но  не только. Семья, брак, досуг, отдых, алкогольная политика 20-30-х гг., советская повседневность в литературе и искусстве и др. – темы, которые И.Б. Орлов тщательным образом исследовал на большом массиве документов и снабдил великолепным справочным аппаратом, со ссылкой на архивные, литературные и др. источники. Так, например, в статье, посвященной алкогольная политике 20-30-х гг., автор пишет: «…важнейшей частью антиалкогольной компании в СССР стал плакат, который связывал искоренение пьянства с завершением культурной революции, с антирелигиозной пропагандой и с повышением культурного уровня населения (30-е годы). ... Тогда же появились плакаты, противопоставлявшие употреблению алкоголя культурный досуг, - «Книга вместо водки», «Кто умен, а кто дурак! Один на книгу, другой – в кабак» и др.». Как известно, воздействие на массы визуальных видов пропаганды наиболее действенно, поэтому искусство плаката так любимо не только у нас, но и в нашем отечестве, в частности. Однако для борьбы с алкоголем (да ещё в таком контексте) даже такой мощный «инструмент», очевидно, оказался слабоват…

В книге имеется и несколько цветных вкладок с фотографиями «артефактов». И, надо сказать, некоторые из них, как неоспоримое свидетельство того, что и я являюсь представителем описываемой исследователем ушедшей эпохи)), есть и в моём (а, вполне вероятно, и в вашем) личном архиве.