Миф о Сизифе в рассуждениях и цитатах

Интерес к «Мифу о Сизифе» А. Камю у меня возник после просмотра фильма «Фестиваль Рифкина» известного режиссера Вуди Аллена, полюбившегося по фильмам: «Дождливый день в Нью-Йорке», «Полночь в Париже», «Сенсация», «Матч-Пойнт», «Светская жизнь», «Магия лунного света», «Вики Кристина Барселона». Всё это я смотрел не по одному разу, поскольку фильмы Вуди Аллена наполнены мыслью, жизнью, иронией, музыкой, красивыми кадрами – всем тем, что составляет мозаику большого искусства.
Я не буду пересказывать содержание фильма, а сразу перенесусь к финалу, где главный герой: пожилой кинокритик из Нью-Йорка Морт Рифкин, мечтавший написать Роман, именно роман с большой буквы, - внезапно осознает свое место в жизни, как и герой М. Булгакова (поэт Бездомный), и впадает в депрессию. В этот момент его навещает Смерть (с большой буквы, потому что воплощена в человеческом облике), но не для того, чтобы забрать жизнь Рифкина, а просто потрепаться и дать пару напутственных советов. Важность этого небольшого эпизода подчеркивается и выбором актера на роль Смерти – Кристофа Вальца, снимавшегося во многих известных фильмах.
Между героем фильма Мортом Рифкиным и Смертью происходит диалог, который я привожу ниже:
- Даю тебе шанс познакомиться, свыкнуться со мной, - так объясняет Смерть свой визит.
- Я никогда с тобой не свыкнусь, - отмахивается Рифкин.
- Значит, не сможешь расслабиться и наслаждаться жизнью, - отвечает Смерть. И эта фраза сразу заставляет задуматься, поскольку относит нас к Новому Завету: Евангелие от Иоанна 12:25: «Тот, кто любит свою душу-жизнь (как синоним – боится смерти), теряет её; а тот, кто ненавидит свою душу-жизнь в этом мире, сбережет ее к вечной жизни». Есть разные переводы этой цитаты, но все сводятся к сказанному. Жить надо проще и не бояться, как бы чего не случилось, потому что самое страшное с каждым из нас обязательно случится, но продолжим.
- Жизнь оказалась пустой, - резюмирует главный герой, переосмысляя события своего прошлого.
- Твоя жизнь не пуста, - утешает главного героя Смерть (вот уж странное дело). – Она – бессмысленна. Не путай разные вещи. Любая жизнь бессмысленна, но это не значит, что она пуста. Ты – живой человек. Ты можешь ее заполнить.
- Чем? – спрашивает главный герой.
- Ну там…: семья, работа, любовь – всё та же фигня, но это более-менее работает, - отвечает Смерть и опять отсылает в размышления, поскольку попадает на благодатную почву моих, зрительских, размышлений. Я уже давно думаю о том же, что всё в жизни – фигня, и ВСЁ, что в жизни мы делаем – делаем для собственного развлечения исключительно, конечно, наделяем действия смыслом, кто-то начинает считать себя «птицей высокого полета», но что бы мы о себе ни думали, все жизни имеют один и тот же смысл – итоговый «череп Йорика, королевского шута» - как это красиво показал У. Шекспир.
Как-то в гоголевском сквере на расписанной цитатами Гоголя лавочке прочитал: «Жизнь скучна господа». Так что вся наша работы, все потуги, все политические взгляды, интриги, бои – это просто наполнение жизни событиями, чтобы спектакль не был скучным, а суть действий не имеет большого значения, о чем говорит далее Смерть.
- Даже если промахнешься, то попытка будет засчитана. Ты когда-нибудь читал работу Камю: «Сизиф»? – так Смерть отсылает к произведению, которое стало предметом моего последнего изучения. Столь умный диалог, какой изобразил Вуди Аллен, не мог не вызвать во мне любопытство.
- Да, - ответил главный герой. – У меня потом были кошмары. Представляешь, вечно катить этот камень в гору, и снова, и снова, а он скатывается. В итоге я закатываю этот камень на вершину горы. И что получается? Камень на горе!
Не правда ли, смешная иллюстрация всех наших потуг, особенно Наших – Творческих, тех, кто норовит создать Нечто особенное, Талантливое, Гениальное, Великое. Вся цена усилий в лучшем случае воплощается в ещё один камень на горе, т.е. – песчинку на фоне горы и еще один камень посреди множества! И стоит ли это самоотречения, самоизоляции, уделения времени и внимания мертвому объекту, которым Творцы хотят заявиться о себе, вместо того, чтобы просто жить?  «Всякое искусство бесполезно, - пишет О. Уайльд. – Тому же, кто создает бесполезное, единственным оправданием служит лишь страстная любовь к своему творению». И тут возникает главный посыл: катить камень в гору (для полноценной жизни) можно только с любовью к этому камню, но никак не к тому, что вы получите в кассе.
А теперь – к работе «Миф о Сизифе», что так напугала героев «Фестиваля Рифкина»: Морта Рифкина и саму Смерть. Изложение буду вести в виде конспекта, стараясь ужать многоидейность книги к ответу на один важный вопрос: Зачем? Произведение взято из сборника: «Бунтующий человек, Миф о Сизифе: (сборник)/ Альбер Камю; (перевод с французского Е. Головиной, С. Великовского). – Москва: Издательство АСТ, 2024. – 512 с. – (Эксклюзивная классика)»
Эпиграф от меня (извините, не удержался вставить свои «пять копеек»):
«Он хотел избежать смерти,
Но смерть его настигла.
Какая нелепость!»
Абсурд и самоубийство
(Абсурд – нелепость, бессмыслица. «Словарь русского языка» С. Ожегов)
«Есть лишь один поистине серьезный философский вопрос — вопрос о самоубийстве. Решить, стоит ли жизнь труда быть прожитой или она того не стоит, — это значит ответить на основополагающий вопрос философии». – стр. 386
«Истина его (Галилея) не стоила того, чтобы сгореть за нее на костре. Вращается ли Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли — всё это глубоко безразлично. Сказать по правде, вопрос этот просто-напросто никчемный». – стр. 386
«Червь гнездится в сердце человека». - стр. 387
Стены абсурда
«Метод, определяемый мною здесь, откровенно признается в том, что он исходит из посылки о невозможности истинного познания». – стр. 395
«Бывает, что декорации рушатся. Утреннее вставание, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, еда, трамвай, четыре часа работы, еда, сон, и так все, в том же ритме, в понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, субботу. Чаще всего этой дорогой следуют без особых затруднений. Но однажды вдруг возникает вопросительное «зачем?». – стр. 395
«Мы живем будущим: «завтра», «позже», «когда ты добьешься положения», «с возрастом ты поймешь». Подобная непоследовательность по-своему восхитительна, ведь в конце концов предстоит умереть». – стр. 397
«В недрах красоты залегает нечто бесчеловечное, и все вокруг — эти холмы, это ласковое небо, очертания деревьев — внезапно утрачивает иллюзорный смысл. В какой-то миг мы перестаем понимать этот мир по той простой причине, что на протяжении веков нам были понятны в нем лишь образы и рисунки, которые мы сами же предварительно в него и вложили. Декорации, замаскированные нашей привычкой, предстают такими, каковы они на самом деле». – стр. 397
Здесь я опять вставлю свои «пять копеек», которые на самом деле принадлежат Вуди Аллену. «Все говно, кроме денег», - еще одна комическая цитата из фильма «Фестиваль Рифкина».  И опять вернемся к «Мифу о Сизифе».
«Люди также источают нечто бесчеловечное». – стр. 398
«Равно как напоминает об абсурде и тот чужак, который подчас движется нам навстречу из глубины зеркала». – стр. 398
«Тем не менее никогда не удастся в достаточной мере изумиться тому, что все живут так, как если бы они о смерти «знать не знали». Никто и в самом деле не имеет опыта смерти». – стр. 398
«В смертельном свете этой судьбы проступает ее бесполезность». – стр. 399
«Понять мир означает для человека свести его к человеческому, отметить своей печатью. Вселенная кошки — это не вселенная муравья». – стр. 400
«Если бы человек узнал, что вселенная тоже может любить и страдать, он бы почувствовал себя примиренным с судьбой». – стр. 400
«Наука, которая должна была мне все разъяснить, кончает тем, что выдвигает гипотезу, обещанная ясность оборачивается метафорой, неуверенность воплощается в произведении искусства. Но разве была нужда в стольких усилиях? Мягкие очертания вон тех холмов и вечер, положивший свою руку на мое возбужденное сердце, научат меня гораздо большему». – стр. 403
«Следовательно, интеллект на свой лад говорит мне, что мир абсурден». – стр. 404
«С того момента как абсурдность получает признание, она становится мучительнейшей из страстей. Но весь вопрос в том, чтобы уяснить, можно ли жить подобными страстями». – стр. 405
 «В этом опустошенном мире, где невозможность знания доказана, где небытие выглядит единственной действительностью, а беспросветное отчаяние — единственно оправданной позицией, он пробует отыскать Ариаднину нить, которая вела бы к божественным тайнам». – стр. 408
Философское самоубийство
«Существует одна очевидность, кажущаяся вполне нравственной, а именно: человек бывает всегда добычей исповедуемых им истин. Однажды признав их своими, он с ними уже не расстается. Ведь за все приходится платить, хотя бы немного. Человек, осознавший абсурд, навсегда к нему привязан. Человек, утративший надежду и осознавший это, перестает принадлежать будущему». – стр. 415
«Русский философ (Шестов) внушает, что Бог может быть ненавидящим и ненавистным, непонятным и противоречивым; но он тем решительнее утверждает свое всемогущество, чем отвратительнее его лик. Его величие в его непоследовательности. Доказательство его существования — в его бесчеловечности». – стр. 418
«Напрасно вовсе отрицать разум. Существует круг явлений, внутри которого он действенен. Это как раз все то, что принадлежит к человеческому опыту. Именно поэтому нам хочется пролить свет на всё сущее. И раз мы не можем этого сделать, то возникает абсурд». – стр. 420
«Коль скоро ничего не доказано, может быть доказано всё, что угодно (Кьеркегор)». – стр. 423
Абсурдная свобода
«Как бы смехотворно мал ни был мой разум, именно он противополагает меня вселенной». – стр. 435
«Прежде речь шла о том, чтобы выяснить, должна ли жизнь иметь смысл, чтобы быть прожитой. Сейчас же, наоборот, обнаруживается, что она будет прожита тем лучше, чем полнее в ней будет отсутствовать смысл». – стр. 437
«Бунт придает жизни ценность. Когда он распространяется на чью-то жизнь целиком, он возвращает ей величие. Для человека без шор нет зрелища прекраснее, чем разум в схватке с превосходящей его действительностью». – стр. 439
«Суть дела в том, чтобы умереть непримиренным, а не по собственной воле. Самоубийство — это самоуничижение». – стр. 439
«Перед лицом Бога существует не столько проблема свободы, сколько проблема зла. Известна альтернатива: либо мы не свободны, и всемогущий Бог несет ответственность за зло, либо мы свободны и несем ответственность сами, а Бог не всемогущ». – стр. 440
«Я не могу взять в толк, что такое свобода, дарованная мне высшим существом. Я потерял представление об иерархии. О свободе я могу иметь лишь то понятие, какое существует у заключенного в тюрьме или у подданного современного государства. Единственная ведомая мне свобода — это свобода мысли и действия». – стр. 441
«До встречи с абсурдом обычный человек живет, имея свои цели, свои заботы о будущем или об оправданности своего существования (сейчас вопрос не в том, по отношению к чему или к кому). Он взвешивает свои шансы, рассчитывает на будущее, на свой уход на пенсию или на работу своих сыновей. Он еще верит, что кое-что в его жизни управляемо... В момент открытия абсурда я твердо знаю, что высшей свободы, свободы быть, единственно могущей послужить основанием для истины, не существует. Смерть присутствует где-то рядом как единственная действительность… Какая свобода в полном смысле этого слова может существовать без уверенности в вечной жизни?» - стр. 441
Человек абсурда
«Ставрогин если верует, то не верует, что он верует. Если же не верует, то не верует, что не верует». «Бесы»
 
«Мое поприще, — сказал Гёте, — это время». Вот поистине слова человека абсурда. В самом деле, кто он такой? Он тот, кто ничего не делает ради вечности, хотя и не отрицает ее… Убежденный в том, что его свобода ограничена во времени, что у его бунта нет будущего и его сознание бренно, он проживает приключение своей жизни в отпущенные на нее сроки… Я уж не говорю о той смехотворной вечности, которую именуют жизнью в памяти потомков». – стр. 451
«Не может быть и речи о том, чтобы рассуждать здесь о морали. Я видел, как люди, преисполненные моральных добродетелей, поступают дурно, и я ежедневно убеждаюсь, что порядочность не нуждается в правилах. Существует только одна мораль, которую человек абсурда мог бы принять, — та, что неотделима от Бога, что продиктована свыше». – стр. 452
«Все позволено», — восклицает Иван Карамазов. – стр. 452
Донжуанство
«С какой стати будет он выдвигать перед собой проблему морали? Ведь он навлекает на себя проклятие не из-за желания сделаться святым. Ад для него — это результат брошенного небесам вызова». – стр. 457
«Для человека с ясным сознанием ни старость, ни то, что она предвещает, не являются неожиданностью. Он обладает таким сознанием как раз в той мере, в какой не скрывает от себя предстоящего ему ужаса». – стр. 460
«Какого еще более жуткого образа можно пожелать: человека предательски не слушается его тело, и он, не сподобившись умереть вовремя, в ожидании конца доигрывает комедию перед лицом Бога, которого не чтит». – стр. 462
Театральное представление
«Ничто не занимает его (обыкновенного человека) больше, чем он сам, в особенности то, кем он мог бы быть. Отсюда его пристрастие к театру, к зрелищу». – стр. 462
«Актер царит в мире преходящего. Известно, что из всех видов славы его слава самая эфемерная. Во всяком случае, это признают даже в разговорах. Однако и все другие виды славы эфемерны. Если взирать с Сириуса, произведения Гёте через десять тысяч лет будут лежать во прахе, а его имя забыто». – стр. 463
«Актер либо имеет успех, либо нет. Писатель сохраняет надежду, даже если он не добился признания». – стр. 463
Завоевание
«К концу жизни человек замечает, что он потратил долгие годы на то, чтобы убедиться в одной-единственной истине». – стр. 470
«Завоеватели иногда говорят о том, чтобы победить и превзойти. Под этим они всегда подразумевают «превзойти себя». Вы прекрасно знаете, что это значит. Каждый человек в какие-то моменты своей жизни чувствует себя богоравным. Во всяком случае, именно так принято говорить. Но это происходит оттого, что однажды в каком-то озарении он ощутил поразительное величие человеческого духа». – стр. 473
«Для них существует только одна роскошь — роскошь человеческих взаимоотношений». – стр. 474
Абсурдное творчество
Философия и роман
«Завоевание или игра, бесчисленные любовные увлечения, абсурдный бунт — всё это почести, которые человек воздает собственному достоинству в ходе войны, заведомо несущей ему поражение (имеется в виду смерть)». – стр. 478
«Искусство дано нам, чтобы мы не умерли от правды», — говорит Ницше». – стр. 479
«Произведение искусства оказывается единственной в этом мире возможностью утвердить свое сознание и зафиксировать его приключения. Творить — это жить дважды». – стр. 479
«Волнение, охватывающее нас при созерцании ликов земли, зависит не от глубины нашего проникновения, а от их разнообразия». – стр. 480
«Понятно в таком случае место (разнообразие), принадлежащее произведениям искусства». – стр. 480
«Оно само по себе есть феномен абсурда». – стр. 481
«Задача абсурдного художника в том, чтобы умение жить превосходило у него умение писать. В конечном счете великий художник с этой точки зрения есть прежде всего мастер жить, если под словом «жить» разуметь способность самому испытывать, равно как и размышлять». – стр. 484
«Почти все люди считают себя способными мыслить и в известной мере действительно мыслят, хорошо или плохо. Напротив, очень немногие могут представить себя поэтами и мастерами слова. Но с того момента, как мысль сделалась важнее стиля, роман подвергся нашествию толпы». – стр. 486
«Кто-то хочет подзаработать денег, чтобы стать счастливым, и все силы, лучшая часть жизни отводятся зарабатыванию денег. И вот уже о счастье забыто, средство принимается за цель». – стр. 488
Кириллов
«Все герои Достоевского задаются вопросом о смысле жизни. Как раз в этом они современны — они не боятся выглядеть смешными». – стр. 490
«Убедившись в том, что человеческое существование есть полнейший абсурд для того, кто не верит в бессмертие души, отчаявшийся человек приходит к следующим заключениям:
«Так как на вопросы мои о счастье я через мое же сознание получаю от природы лишь ответ, что могу быть счастлив не иначе, как в гармонии целого, которой я не понимаю и, очевидно для меня, и понять никогда не в силах…
Нахожу эту комедию, со стороны природы, совершенно глупою, а переносить эту комедию, с моей стороны, считаю даже унизительным…
То, в моем несомненном качестве истца и ответчика, судьи и подсудимого, я присуждаю эту природу, которая так бесцеремонно и нагло произвела меня на страдание, — вместе со мною к уничтожению…». – стр. 491 из «Дневника самоубийцы» Ф. Достоевский.
«В известном смысле он (самоубийца) мстит за себя. Это его способ доказать, что «с ним это не пройдет». – стр. 491
«Он чувствует, что Бог необходим и надо, чтобы он существовал. Но он знает, что Бога нет и не может быть. «Неужели ты не понимаешь, — восклицает он, — что из-за этого только одного можно застрелить себя». – стр. 491
«Иисус служит воплощением всей человеческой трагедии. Он совершеннейший из людей, ибо Он тот, кто своей жизнью осуществил самый абсурдный удел. Он не Богочеловек, а человекобог. Подобно Ему, каждый из нас может быть распят и обманут, а в какой-то степени это с каждым и случилось». – стр. 493
«Я три года искал атрибут божества моего, — говорит Кириллов, — и нашел: атрибут божества моего — Своеволие». Теперь проступает смысл посылки Кириллова «Если Бога нет, то я бог». – стр. 493
«Тут есть противоречие. Кириллов хорошо это знает, недаром он добавляет: «Если сознаешь — ты царь и уже не убьешь себя сам, а будешь жить в самой главной славе». Но люди этого не ведают. Они «этого» не чувствуют. Как и во времена Прометея, они питают слепые надежды». – стр. 494
«Человек только и делал, что выдумывал Бога, чтобы не убить себя; в этом вся всемирная история до сих пор». – стр. 494
«Итак, романы, как и «Дневник писателя», ставят вопрос об абсурде. Они учреждают логику, ведущую вплоть до самой смерти, и еще восторг, «ужасающую» свободу, славу царей, ставшую славой людей. «Все хорошо», «все позволено», «ничто не заслуживает презрения» — все это суждения абсурдного толка». – стр. 495
«Поразительный ответ творца своим героям, Достоевского — Кириллову, можно и на самом деле вкратце выразить следующими словами: жизнь есть ложь, и она вечна». – стр. 498
Творчество без будущего
«Окончательный смысл им (произведениям) придает, следовательно, смерть их создателя. А самый яркий свет на них проливает его жизнь». – стр. 500
«Творчество — самая результативная школа терпения и ясности. Оно является к тому же потрясающим свидетельством единственного достоинства человека — его упрямого бунта против своего удела, постоянства в усилиях, полагаемых бесплодными. Творчество требует повседневного труда, самообладания, точной оценки пределов истинного, меры и силы. Оно представляет собой аскезу. И все это «ни для чего», чтобы повторяться и топтаться на месте». – стр. 501
«В том повседневном усилии, при котором ум и страсть соединяются и поддерживают друг друга, человек абсурда открывает дисциплину как свою главную силу. Нужные для этого усердие, упорство и прозорливость близки в результате установкам завоевателя. Следовательно, творить — значит придавать форму своей судьбе». – стр. 502
Миф о Сизифе
«Нет кары ужаснее, чем нескончаемая работа без пользы и без надежд впереди». – стр. 504
«Что до мифа о Сизифе, то можно лишь представить себе предельное напряжение мышц, необходимое, чтобы сдвинуть огромный камень, покатить его вверх и карабкаться вслед за ним по склону, стократ все повторяя сызнова…». – стр. 506
«Но гнетущие истины рассеиваются, когда их опознают и признают… Трагедия начинается лишь с момента прозрения». – стр. 507
«Счастье и абсурд — дети одной и той же матери-земли. Они неразлучны». – стр. 507
«В тот мимолетный миг, когда человек окидывает взглядом всё им прожитое, Сизиф, возвращаясь к своему камню, созерцает чреду бессвязных действий, которая и стала его судьбой, сотворенной им самим…». – стр. 508
Вот и окончилось путешествие в работу Альбера Камю «Миф о Сизифе». Куча слов, как песчинки, сложились в еще один камень, который А. Камю в роли Сизифа закатил на гору. Зачем? Чтобы был еще один камень на горе, на душе… Зачем? Легко отвечать на этот вопрос близоруко с точки зрения времени. С точки зрения завтра, послезавтра, или абсурдно – с точки зрения вечной жизни., которой никто из живущих не удостоился, по крайней мере – в телесном облике. Судя по прочитанному: Мы живем просто, потому что живем, без зачем и почему, с одной только мукой в конце этого пути, которая по статистике ждет большинство из нас.
«Никогда нельзя сказать, что жил счастливо пока не настанет последний час», - примерно такую фразу сказал проигравший сражение властелин, которого приговорили к сожжению на костре. Последнее впечатление всегда самое сильное. Финал, фильма, пьесы, выступления, произведения может либо украсить, либо испортить всё впечатление. Такова же и жизнь.
В жизни есть два бесспорных факта: рождение и смерть. Всё остальное можно трактовать по-разному. Рождение свое никто из нас не помнит, а смерть, т.е. финал, предстоит узнать всем, большинству – в своем уме и при полной памяти. Видел эти финалы, можно сказать: лицом к лицу - трижды – картина крайне тягостная, как для окружающих, так и для самих умирающих. Так что есть прекрасного, в конечном счёте, в этой обреченной на трагедию (моментами очень даже счастливой) пьесе по названием ЖИЗНЬ? Предоставлю право завершить обзор произведения «Миф о Сизифе» А. Камю одному из величайших философов Древней Греции. «Величайшее первое благо - совсем не рождаться, Второе – родившись, умереть поскорей". – Софокл.

Фото автора