Дневник. Февраль 1978

5.02.1978 Воскресенье.

Со 2 по 5 февраля путешествие Гусь  Хрустальный - Владимир - Суздаль.

2.02.1978

От Москвы до Владимира часа 4 езды на автобусе. Подъезжая к Суздалю, уже
виден силуэт города. Взору предстаёт лес колоколен и куполов. Лишь потом
замечаешь, как тесно обступают тебя его незатейливые домики. Разместили нас
в гостинице близ Владимирской опытной станции.

12.02.1978 Воскресенье.

"...Или мне заплакать, или засмеяться
В золотисто-белом вишенном дыму"

Неужели начинаю снова слабеть? Играл со мной Лёва вчера в кружочек. Так
старательно играл. Потом оделся и ушёл к костру. Теперь  уже он уходит к
другому костру, не к Генеральскому. Неужели это из-за меня?

18.02.1978 Воскресенье.

Вчера были соревнования на Петелинской птицефабрике. Троеборье. Один из
неудачнейших моих дней.  Стреляла очень плохо. Выбила всего 14 очков, за что
получила ноль. Отжалась 21 раз. Пришлось бежать под фамилией Марины
Бурлиновой, ибо она принесла очки в стрельбе.

Бежала 3 км. по свежей лыжне и так "наелась" - очень тяжелая трасса.
В довершение сломала лыжу. Носок, правда, не отскочил, и еле доплелась
до финиша. 3 км за 16 минут - позор.

На Поляне настроение мне подняли. Славочка со мной поиграл, Юрка приехал,
сказал мне: "Я хотел сегодня покататься с тобой, приехал, а тебя нет."

23.02.1978 Четверг.

Праздник воинов. Сегодня будет дано 60 залпов артиллерийского салюта. Я сижу,
обложенная книгами, тетрадями, конспектами. Надежды мало, что успею на
сессию с 1 марта. Но хоть погреюсь. Это ведь последняя сессия.

Подстриглась сегодня у Аллочки. Сделала "Гарсон". Так хорошо, а то ведь обросла
жутко, вся шея закрыта вихрами.

На днях делала попытки загорать на балконе, солнышко теплое, весеннее наконец
то появилось из-за этой мглы. Морозец крепкий. Хочется на лыжах пробежаться,
но ботинки в починке. Юра мне всё-таки достал лыжи "Эстония", правда нашу,
экспериментальную.

25.02.1978 Суббота.

"...Скажи мне, сколько дней пути
И сколько долгих вечеров
Тебя искать, к тебе идти,
Моя любовь, любовь..."

Сломала сегодня Юрину лыжу, так неудобно получилось. После игры поехали
в пельменную. Славик был зачинщиком.  Мирно так, спокойно посидели,
маленечко посмеялись.

27.02.1978 Понедельник.

Господи! Когда же, наконец, закончатся мои мытарства в поисках любви!
Когда я отвяжусь от этих полянских мужиков... Вчера снова влипла в такую
грязную историю, что и утром сегодня не могу отмыться. Вчерашняя пельменная
послужила отправным пунктом к моему сегодняшнему, вернее воскресному
путешествию в более отдалённый уголок столицы, на Рязанский проспект.

Чувствовало моё измученное сердце, что не следовало бы мне ехать вчера
на Поляну. Авось позанималась бы к сессии, - ведь последняя сессия, может
наступить  такая развязка... весьма для меня печальная. Но неодолимая жажда
игры со Славой разбила в прах все предчувствия и ничтожную волю.

День был однообразно-мрачный какой-то. Потеплело. Эта давящая влажность
действовала скучающе. Каждому, наверное, приходила в голову мысль: "Что бы
эдакое совершить". Такая мысль пришла в голову Славе. Он как бы невзначай
пригласил меня на костёр. Ни Лёвы, ни Галки, ни Любы не было. По костру я
уже соскучилась, тем более Слава вчера вёл себя вполне допустимо. Почему не
посидеть у костра?

Пили мы Славину водку и Витин цимус, которым он угощал нас по поводу сдачи
сессии. По дороге на станцию Славка целовал меня на глазах у всех. "Поедем до
"Беговой", хорошо? Устроим маленький праздник", шептал он мне. Я, как обычно,
отказывалась, я прекрасно знала, чем всё это кончится.

Я не могу утверждать, что мне очень хотелось посмотреть его новую "квартиру",
вернее, "нумер", где он нас принимает. Что теперь причины искать. Поехала я.
Сделала попытку в "Рабочем поселке" выйти, но он меня удержал, заявив всем,
что у нас ещё одно "мероприятие" на "Беговой". В электричке мы встретили
и Зелёного  с Надей, Амбала, Рыжего, в общем, всю нашу прошлую компанию.

Мне ещё захотелось Лёвочке отомстить. На глазах у всех поехать со Славой в его
резиденцию. Они расскажут всё Лёве, лишний раз перемоют мои косточки.
Поэтому я особенно не вырывалась, села на своё место, продолжив играть в
карты. Правда, это ничего хорошего мне не предвещало, так что я немного
нахмурилась и задумалась. Слава сел рядом. "Ну, что ты, Натуля", - наклонился
ко мне, взял руку, начал целовать пальцы.
- Мы немного посидим. Я только помою тебя в ванночке, и ты мне отдашься.
- Нет, Слава. Напрасная трата времени. Нет. Всю дорогу он целовал меня и
уговаривал. Иногда он мне так нравился своими выходками. Вот если бы только
не постель...

В метро мы стояли у боковой двери, и продолжали свой "интимный" разговор.
Вдруг он говорит: "Хочешь посидеть? Иди вон, сядь рядом с той бабулей, а то
она сейчас упадёт. Бабуля дремала, и голова её свешивалась в сторону, будто
ища опоры. Я засмеялась. А он говорит: "Хочешь я тебя поцелую? Вот видишь,
я тебя даже в метро целую, а ты не веришь, что я тебя люблю".

И тут я готова была расхохотаться: бабуля широко открытыми глазами
смотрела на нас.
- Ну вот, видишь, даже бабуля проснулась от твоего поцелуя, - смеясь сказала
я ему.
- Ладно, больше я не буду.

Заехали мы чёрти куда. От Рязанского проспекта на автобусе.
- Ох, далеко мне добираться, - вздохнула я.
- Мы поедем вместе.
- Да нет, Славочка, поеду я одна. В этом я уверена.

Он тоже был в этом уверен, ибо как только мы вошли в квартиру, он сразу же
стащил с меня всё, и потянул к кровати, вернее, софе, постель на которой была
разобрана. Я едва успела рассмотреть обстановку в этой квартире. Зимняя
Славина резиденция. Вполне приличная однокомнатная квартира. Ничего
лишнего.

Ещё когда мы ехали в электричке, к нам подсела Надежда. Слава её спросил:
- Ну как поживает Наташа? - спросил так осторожно-вкрадчиво.
- Хорошо, дитя растит.
Я внимательно наблюдала за Славой. Он настороженно спросил: "От... Саши?"
- Да, конечно.
- Они что, поженились что ли?
- Давно, - засмеялась Надежда, - ещё до того.
- До ребёнка?
- Да.
- Хорошая она девушка, - произнёс он.
Наверное, подумал, а не его ли это ребенок? Настолько отшатнулся от неё, забыл
её, что даже не знал, что она замуж вышла. А может знал, не хотел это
обнаружить.

И вот теперь, лёжа под ним на чужой софе, я думала, что он очень хочет вернуть
в моём облике хоть частицу той Наташи, которую он потерял. Меня будет очень
легко соблазнять, сама буду бегать за  ним, если вот сейчас сделаюсь бабой.

Наскоро меня облапив, он начал упорно и торопливо добиваться своего. Он
очень терпелив, он умеет выжидать, - так не сейчас ли наступит долгожданный
момент вознаграждения за долгое терпение. В постели вот только он ждать не
может и не любит.
- Почему ты такая дура? Ты совершенно не умеешь вести себя в постели!
- Я тебе сразу сказала: "нет".

То он срывался, то начинал говорить, что у меня хорошая "писька", и он любит
меня и никогда не бросит, если я буду умницей. Что я буду всё иметь, что
захочу. Мне сразу вспомнилась бабка из "Золотой рыбки".

Слушать его-пустое дело. Каждое обещание, фраза - ложь. Но он мне не
безразличен. Я ценю в нем волейболиста. Я безумно люблю это его крепкое
волосатое тело, эти его животные ужимки. Он мне напоминает любимого
артиста Джигарханяна в "Трамвае желания". Я отчаянно борюсь и уступаю, сама
удивляясь своему чувству.

Он, словно хищник, ждёт удобного момента. Я не понимаю, что я-то так
сопротивляюсь. Мне же адски больно. Правда, член у него короче, чем у Лёвы, и
его как-то легче сдерживать, но боль-то всё равно ужасная. Один миг потерпеть,
и всё. Я вся напряжена, как натянутая струна. Какое там блаженство...

Кончать он не собирается, хочет всё же сперва прорвать пленку. Ему уже почти
это удаётся, но я снова сталкиваю его с себя. Тем не менее, на простыне снова
следы крови. Или она сильно растягивается, или рвётся - чёрт знает, это меня
страшит ещё больше.

Пока он разражается проклятиями, и садится за телефон, я стягиваю простыню,
бегу в ванную.
- Ты что? - гудит он.
- Застираю.
- Это не твоя забота, положи на место.
Но я всё же застирала и повесила на батарею.

Бегаю голая перед ним, и он тоже. Будто так и положено. Мне уже не стыдно,
мне страшно.
- Зачем ты это сделала?
- Вся в крови потому что...
- В твоей?
- Нет, в твоей.
Его лицо озаряет самодовольная усмешка.
-Но почему?
- Наверное, сильно нажал...
- Ну, давай, до конца, - тянет он меня снова к кровати.
- Нет...

Будет им теперь о чем поговорить с Лёвой. Ведь и член я его сосала тоже. Раньше
не просил, а тут вдруг сделал такое движение. Обменяются впечатлениями.
- Пожалуй, я здесь заночую, - сказал он, давая мне понять, чтобы я убиралась,
а сам сел к телефону, и уже в прихожей я услышала: "Да я недалеко, почти рядом.
Конечно можем встретиться."

Последние его слова, обращённые ко мне, были: "Ну почему ты такая дура..."
Опять это английское прощание. Постаралась скорее выскользнуть. От Любы я
узнала, что звонил он именно ей, когда я была в ванной, а потом кому-то ещё.
Она говорит, даже острил, спрашивал о дне рождения, будто меня и не было в
этой комнате.

Осточертело. Всё мне осточертело. И даже играть с ним мне не хочется. Видеть
не хочется ни его, ни Лёву. Может, это и к лучшему. Беспокоит и то, что не
прекращается кровь. Что-то у меня там нарушилось. Всё же это такой сложный
психологический процесс.

28.02.1978 Вторник.

Последняя ночь перед казнью. С завтрашнего дня начинается моя последняя
сессия, а у меня ещё непочатый край работы. Перед смертью, конечно, не
надышишься, но за два выходных, которые я провела со Славой, я бы сделала
многое для улучшения своего положения. Уже вторую сессию он встаёт на моем
пути. Но на сей раз душа у меня не настолько разбита, как тогда. В этот раз он
был со мной ужасно груб. И я, наконец, понимаю, что мои поиски счастья заводят
меня в тупик.

"...Это зря говорится,
Что надо счастливой родиться.
Надо только, чтоб сердце
Не стыдилось над счастьем трудиться.
Чтобы не было сердце лениво, спесиво,
Чтоб за каждую малость
Оно говорило: "Спасибо, спасибо, спасибо."