Из серии Короткие рассказы

                Фируз Мустафа

                Из серии «Короткие рассказы»

                МЕХ

  Её муж умер рано. Она осталась под одной крышей с четырьмя детьми. Трое из них были девочки, а самый младший — мальчик. Жить было тяжело. Женщина всегда чувствовала себя так, будто тянет на себе невыносимо тяжёлую ношу.
  Наступила зима. Снег занёс дверь.
  Однажды мальчик, дрожа от холода, сказал:
  — Мама, я мёрзну. Сейчас пойду играть с ребятами. Можно я надену шубу, которая висит у двери?
  Шуба у двери принадлежала его отцу.
  Женщина повесила тёплую шубу мужа на видное место. Ей казалось, что однажды он вернётся, наденет её и снова уйдёт по своим делам, избавив её от невыносимой ноши.
  Мальчик знал, что это шуба его отца. Но, в отличие от матери, он понимал, что отец уже никогда не вернётся. Старшие говорили, что никто из ушедших в тот мир ещё не возвращался.
  — Эта шуба тебе велика. Наденешь, когда подрастёшь, — сказала женщина, утешая мальчика.
  — Но я уже мерил, она мне впору, — ответил он.
  Женщина промолчала. Она знала, что шуба всё же велика мальчику.
  Вскоре он ушёл играть со своими друзьями.
  Женщина сняла шубу с крючка у двери и спрятала за ковром, сложенным на сундуке.
  Этой зимой мальчик заболел воспалением лёгких. Его мучил «коклюшный» кашель.
  Теплеющая погода ничего не изменила. Наоборот, он таял на глазах, словно свеча, и в один солнечный зимний день закрыл глаза навсегда.
  Мальчика похоронили рядом с отцом.
  Через два дня снова пошёл снег.
  Женщина отнесла шубу и постелила её на общую могилу. Теперь никто не мёрз бы — ни ребёнок, ни его отец.


                ФОТОГРАФИЯ С УЛЫБКОЙ. НЕКРОЛОГ

  После работы он зашёл к фотографу. Надо было сделать снимок для статьи в газете. Молодая и красивая журналистка, автор статьи, попросила его постараться улыбнуться на фото.
  Он знал, что угрюм и хмурится почти всегда. Его лицо редко светилось радостью. Но сегодня он решил выполнить просьбу этой молодой и, к тому же, красивой девушки. Сев в кресло, стоящее посреди фотостудии, он взял себя в руки, отбросил серьёзный вид и улыбнулся. Правда, он понимал, что улыбка была неискренней.
  Затвор щёлкнул, яркий всполох света на мгновение ослепил его.
  Когда он взял в руки фотографию, был почти поражён: улыбка, хоть и немного искусственная, удивительно ему шла. Без сомнения, снимок понравится и той молодой журналистке.
  Он отправил фотографию в редакцию.
  ...На следующий день его фото появилось на последней странице популярной газеты в траурной рамке, с некрологом вместо статьи. Его улыбающееся лицо излучало свет.



            САТТАР  МУАЛЛИМ И ЕГО "ДОРОЖНАЯ КАРТА"
  Саттар муаллим привёл своего внука Эльмара на вступительные экзамены. С Божьей помощью мальчик поступил в желаемый университет, да ещё и на желаемый факультет. Пока шли экзамены, они оставались у родственников. Но как только стали известны результаты, Саттар начал искать жильё для внука. Оказалось, что аренда квартир в городе стоит баснословных денег. Когда-то, будучи студентом, Саттар сам жил на съёмной квартире в этом городе. Тогда цены на аренду были, как говорят, "копеечные". Средняя месячная аренда была равна размеру его стипендии.
  Он искал квартиру вместе с Эльмаром. Дед чувствовал, как внук смущается, слыша неподъёмные цены от посредников (почему-то их называли "маклерами"). Но что он мог поделать? Рынок живёт по своим законам.
  Однажды Саттар не выдержал и сказал маклеру:
  – Сынок, найди нам такую квартиру, чтобы я мог отдавать за неё половину своей пенсии. Остальную половину я должен оставить на одежду и питание этого ребёнка. Мне самому ничего не нужно, я в деревне живу, как-нибудь обойдусь своим хозяйством. Но этот ребёнок в городе ведь с голоду помрёт... Посмотри, есть ли кто-нибудь с совестливыми ценами?
  В конце концов, они нашли подходящее жильё. Квартира находилась довольно далеко от города. Маклер провёл их по извилистым улицам до небольшого двора в отдалённом посёлке. Возле дома их встретила пожилая хозяйка с доброжелательной улыбкой. Дом имел три комнаты, они были аккуратными. Женщина сказала, что живёт одна, и Саттар может выбирать любую комнату. Аренда тоже оказалась доступной.
  Саттар договорился с хозяйкой и заплатил маклеру. Они решили на следующий день перевезти вещи. Простившись с хозяйкой, они ушли. Однако дорога к дому оказалась запутанной, и Саттар начал беспокоиться, что на следующий день они могут не найти квартиру. По дороге он поделился своим беспокойством с маклером.
  Тот ответил:
 – Не переживайте, спросите у людей, и вы дойдёте хоть до Мекки.
  Саттар уточнил:
  – Хорошо, но мы даже не спросили, как зовут хозяйку.
  Маклер замялся. Оказалось, он тоже не знал её имени, всё время обращался к ней просто "тётушка".
  Саттар сказал:
  – Если так, то давай сделаем так: вернёмся обратно и попробуем ещё раз найти тот дом. Если сейчас сможем его найти, значит, завтра проблем не будет. Но, сынок, ты нам не показывай дорогу, просто молча иди рядом и поправь нас, если мы ошибёмся.
  Маклер согласился. Они снова пошли обратно. По пути дед с внуком постоянно сбивались с дороги, и маклеру приходилось их поправлять.
  Все были раздражены, особенно маклер. Он боялся, что учитель может передумать и отказаться от квартиры.
  Наконец, они снова нашли дом.
  Саттар сказал маклеру:
– Не будем беспокоить хозяйку. И не волнуйся, завтра мы легко найдём дом. Давайте снова вернёмся и измерим дорогу.
  Эльмар и маклер с удивлением посмотрели на пожилого деревенского учителя.
  Саттар достал из кармана своего пиджака кусок белого мела и сказал:
– Идёмте за мной.
  Они вновь направились к главной дороге.
  Саттар начал рисовать мелом линии на столбах, газовых трубах и воротах вдоль дороги.
– Вот наша дорожная карта, – сказал он. – Завтра эти метки приведут нас прямо к этому дому.



                ОБУВЬ
  — Умный был бы, отец, на войну не пошел бы. Если бы не пошел, сейчас и нога была бы на месте.
  Эти слова сына, стоящего в дверях, словно пуля пронзили грудь Джамиля. Он почувствовал, как задрожали его губы, как искривилось лицо. Ребенок просил у него денег на новую обувь.
   Джамиль, шутя, ответил:
   — Посмотри в магазине, если продают по одному ботинку, купи и мне один.
  Джамиль потерял ногу на войне. А теперь, казалось, мир обрушился на него от ответа этого маленького мальчика.
  Не помня себя, он как-то поднял свою протезную ногу, подошел к двери и дал пощечину сыну, который с испугом смотрел ему в глаза.
Мальчик упал на пол, словно темная тень.
  Джамиль инстинктивно хотел поднять его с пола, но, почувствовав, что протезная нога выпала, еще больше разозлился. Он сам оказался на полу рядом с ребенком, пополз назад, пытаясь исправить ногу.
   Джамиль, обхватив одной рукой плачущего сына, а другой — протез, прижал их к груди. Его взгляд упал на одинокий ботинок у двери.

                ЖЕНЩИНА В ЗЕРКАЛЕ
  Он снова вернулся домой поздно. Открыл дверь ключом и зашел внутрь. Кажется, жена не заметила, что он пришел. А может, и заметила, но сделала вид, что не заметила.
  Он снова пришел домой пьяный. Последние дни он словно жил чужой жизнью. Некоторое время назад он на дне рождения  друга познакомился с молодой актрисой. Он видел её пару раз на экране, но никогда бы не подумал, что она такая обаятельная и заботливая.
  Постепенно их знакомство переросло в дружбу. Казалось, в его спокойную и холодную жизнь, напоминающую мельницу без воды, вернулось тепло. Угасшие чувства вновь начали прорастать, как весенняя трава. Похоже, началась вторая молодость.
Каждая встреча приносила с собой сюрпризы. Оказывается, эта среднестатистическая актриса играла свою роль в жизни даже лучше, чем на сцене. Она становилась всё ближе и ближе, постепенно овладевая его душой.
Сегодня они встречались в ресторане. Пили шампанское, говорили друг другу приятные слова. В какой-то момент заиграла мелодия, и они, обнявшись, танцевали под эту музыку. Похоже, их танец понравился остальным в ресторане, потому что после него прозвучали громкие аплодисменты. Потом он подвез её прямо к дому.
…Чтобы не разбудить жену (а может, она и не спала), он на цыпочках подошел к раковине в ванной. Вдруг его словно ударило молнией. С раковины на него смотрела знакомая женщина. Да, это была она — та самая, с которой он только что попрощался у их дома. Они танцевали, обнявшись. Её нежные руки, словно шарф, обвивали его шею.
Он с грохотом упал на пол.
…Врач успокаивал жену, говоря, что ничего страшного нет.
…Оказалось, кто-то из знакомых, увидев их танец в ресторане, сфотографировал их и отправил снимок жене по телефону. А жена, не долго думая, увеличила фото и наклеила его на зеркало.
Эту смешную и грустную историю он узнал позже.




                ПЕСНЯ
  У него была «своя» песня. Кажется, он придумал не только её слова, но и саму «музыку». Это была печальная песня…
  Иногда он уединялся в «Красном уголке» общежития и тихо напевал:
— Когда я умру, не плачьте,
Не надевайте чёрное…
Не устраивайте по мне траур,
О, мать… о, мать… о…
  У него был этот «о, мать», но матери у него не было. Как и отца. Конечно, когда-то они были. Когда-то… Но он не помнил их лиц. Может быть, он видел их в младенчестве, но ничего не запомнил. Его бросили в детдом ещё в детстве…
  Его настоящее имя было Меджнун, но в общежитии, где он давно жил, все называли его «Мазлум». Нет, он не обижался на это прозвище.
Хотя возраст женитьбы давно прошёл, он даже не задумывался о создании семьи. Когда речь заходила о доме или семье, он всегда повторял одни и те же слова:
  — Сам я вырос сиротой. Зачем снова приводить в этот мир сирот? Я знаю, что мне недолго осталось. Кто позаботится об этих детях, когда я умру?
  Да, у Мазлума были свои взгляды на жизнь и смерть.
  Внешне он казался здоровым человеком. Но, вероятно, из-за болезни или боли, а может, из-за какого-то предчувствия он знал, что умрёт рано.
И это действительно случилось. В один из дней Мазлум тихо ушёл из жизни. Соседи из общежития отнесли его тело на кладбище неподалёку.
Никто не плакал, не лил слёзы.
  Молодой мулла, которого кто-то нашёл, бодрым голосом прочитал фатиху над телом покойного.
  Один из соседей, бросая лопатой влажную землю на могилу Мазлума, пробормотал:
  — Покойный был прав: «Когда я умру, не плачьте…» Сейчас даже на смерть не каждому достаётся плач.




                ПОЛИТИЧЕСКИЕ  СНЫ АГАСИФА
  Агасиф был убеждённым сталинистом. Он никогда не уставал восхвалять «отца народов», умершего много лет назад, часто приводил цитаты из его жизни и деятельности, перебивал то тамаду на свадьбе, то муллу на поминках, чтобы выразить свою любовь к вождю. Начинал свои речи с упоминания этого «человека» и заканчивал им же. Соседи даже дали ему прозвище, подходящее к его увлечению: «Агасиф Виссарионович».
  Некоторые люди из семей, пострадавших во времена сталинских репрессий, были ещё живы, и многие из них, услышав имя вождя, морщились. Иногда даже ругали «отца народов».
Жена Агасифа иногда шутила:
— Эх, если бы Сталин знал, как ты его любишь, наверняка дал бы тебе какую-нибудь должность.
  На это Агасиф обычно отвечал довольной улыбкой.
  Что привлекало Агасифа в Сталине? Сам он объяснял это просто:
— Человечность, гуманизм.
  В последнее время Сталин начал приходить к Агасифу во сне. Он видел вождя в разных местах и ситуациях. Но самое странное было то, что сначала Сталин будто не замечал Агасифа.
Наконец, в один из снов вождь обратился к нему.
  Сталин стоял за высокой трибуной и произносил пламенную речь. Говорили, что он был низкорослым, но это оказалось ложью: перед Агасифом он предстал высоким, статным и величественным. После речи он жестом подозвал Агасифа к себе.
  Они пожали друг другу руки. Агасиф хотел обнять вождя и почувствовать его знаменитые усы на своём лице, но их знакомство ограничилось рукопожатием.
  Сталин не отпускал его руку. А в другой своей рукой он всё время поглаживал усы.
  — Пойдём в Кремль, — сказал Сталин.
  Кремль оказался совсем близко, прямо под носом у вождя.
  Они шли рука об руку. Сердце Агасифа переполнялось счастьем: он был уверен, что вскоре получит важную должность.
  Но тут Агасиф почувствовал, что его нога застряла между какими-то шпалами. Он попытался освободиться, но не смог. Оказалось, что шпалы — это тела людей. Некоторые из них были мёртвыми, другие — ранеными, и они тянулись за ногами обоих.
  Агасиф закричал и попытался вырвать руку. В этот момент он проснулся.
Это была его жена, крепко державшая его за руку. Она вытерла его пот и тихо прошептала:
  — Бисмиллах, бисмиллах… Пусть Аллах поможет нашему человеку.
  После этого сна Иосиф Виссарионович больше никогда не приходил к Агасифу.



       ЖЕЛАНИЕ ДОЛГОЙ ЖИЗНИ ИЗ-ЗА ПЛОХИХ ЛЮДЕЙ
    Они встретились на дороге между деревнями. Пожали друг другу руки. Насир жил в верхней части деревни, а Чобан — в нижней.
 После обмена новостями Насир неожиданно спросил:
  — Знаешь, сколько мне исполнилось в этом году?
  Чобан равнодушно ответил:
  — Насир, а разве кто-нибудь спрашивает тебя, какое сегодня число? — ответил он вопросом на вопрос.
  Насир тут же отозвался:
  — Сегодня тринадцатое. А вчера мне исполнилось девяносто лет.
   Чобан неохотно, с некоторым надрывом, сказал:
   — Да продлит тебе Аллах жизнь. Девяносто... Для своих лет ты хорошо выглядишь, Насир. Машаллах...
  Чобан уже собирался попрощаться, но следующий вопрос  Насира заставил его задержаться:
  — Я ещё хочу жить, хочу прожить долгую жизнь. Знаешь, почему, Чобан?
  Чобан, глядя на старейшего жителя деревни, пробормотал себе под нос:
  — Эх, Насир, какая разница- долго или коротко жить в этом мире? Всё равно конец один — смерть. Да и откуда мне знать, зачем тебе долгая жизнь?
  Насир, прочистив горло, с усмешкой сказал:
  — Ведь ты не чабан, как я... Ты же учитель. Должен знать ответы на все вопросы.
  Чобан, решив ответить шуткой на шутку, заметил:
  — А ты, хоть и чабан всю жизнь, порой копаешь такие вопросы из своих закромов, что и учёный не ответит. Все знают, что ты человек грамотный: всегда с газетой, ухо к радио, а язык — хоть в узел завязывай! Ты знаешь больше многих учителей из нашей школы. Так что не ставь меня в тупик, сам ответь на свой вопрос.
  Насир с серьёзным видом спросил:
  — Куда-то спешишь?
  Чобан, опершись на иву у дороги, спокойно ответил:
  — Уже некуда спешить. Скажи, почему хочешь жить долго, и я пойду.
  Насир немного расслабился:
  — Хорошо, слушай, я скажу.
  Чобан прищурил глаза, внимательно смотря на собеседника. Лицо Насира, покрытое морщинами, напоминало паутину. Годы оставили сложный рисунок на его чертах, но голос оставался сильным и бодрым.   Прочистив горло ещё раз, он начал:
  — Да, ты прав, я читаю книги и газеты. Хотя я чабан, в нашем роду было много образованных, зажиточных людей. Но с приходом советской власти почти всех наших мужчин либо отправили в могилу, либо в Сибирь. Ты тоже знаешь тех, кто предал моего деда, кто арестовывал моих дядей, кто подписал смертный приговор моему отцу. Знаешь, Чобан? Может, назвать их по именам?
  Чобан поспешно перебил:
   — Не нужно называть имён, Насир. В нашей маленькой провинции все и так всех знают. Да проклянёт Аллах плохих людей и злое время...
  Насир поднял голос:
  — Вот-вот! Я живу на этом свете ради тех самых плохих людей.
  Чобан растерянно смотрел на старейшину деревни. Насир улыбнулся, и его лицо, словно сбросив «паутину», стало свежим и бодрым. Он продолжил:
  — Знаешь, многие из тех предателей уже умерли. Кто-то умер своей смертью, а кто-то от болезней и бед. Но есть ещё те, кто жив. И их отродья тоже порой активны. Если бы не их подлости, моя жизнь сложилась бы иначе... Вот и почему стоит благодарить Бога.... Я старейшина деревни, но те, кто причинил зло моему роду, многие из них до сих пор живы. Я не проклинаю их. Я жду справедливого суда Аллаха. Хочу увидеть, как эти люди, переполненные грязью и мерзостью, закончат свои дни. Пока я не увижу их конца, не уйду из этой жизни. После них я тоже уйду. Но и на том свете я не дам им покоя. Смерть всем предателям…
  Чобан с терпением молчал.
… Многие в этой маленькой провинции знали, что когда-то дед Чобана предал деда Насира. Но Насир говорил так, будто это сделал сам Чобан.
 Они разошлись, не попрощавшись.


                ПЛАЧУЩЕЕ  ФОТО
   Недавно по соседству с домом Тапдыга муаллимa поселилась новая семья, состоявшая всего из двух человек — пожилой женщины и мужчины средних лет. Как выяснилось позже, это были мать и сын. Когда Тапдыг муаллим впервые увидел мужчину рядом с пожилой женщиной, его будто гром поразил. Дело было в том, что фотография этого мужчины много лет висела на стене в их доме. На фотографии был дядя Тапдыга, то есть родной брат его матери.
  Тапдыг муаллим чуть не побежал к матери, чтобы сообщить ей радостную весть: мол, дядя жив и здоров. Ведь сколько раз в детстве он видел мать, которая, стоя перед этой фотографией, то плакала, то задумчиво смотрела на изображение, а иногда что-то шептала, и в эти моменты её лицо озарялось мягким светом. Но он быстро одумался, ведь его дядя Шахалы ушёл на войну и не вернулся. О его судьбе не было никаких достоверных известий — ни о гибели, ни о плене, ни о том, что он мог выжить.
   Конечно, не могло быть никаких сомнений в поразительном внешнем сходстве нового соседа с дядей, изображённым на фотографии. Тапдыг, преподаватель рисования и черчения, умел подмечать и запоминать детали. Но невозможно было поверить, что это один и тот же человек. Ведь с момента окончания войны прошло уже несколько десятилетий, а новый сосед был ровесником самого Тапдыга.
  Через несколько дней, ещё раз внимательно изучив черты лица мужчины и сравнив их с фотографией, Тапдыг решил поделиться своими наблюдениями с матерью. Она, которая из-за болезни ног давно не выходила из дома, ответила подробно:
  — Ты говоришь, этот человек похож на твоего дядю? И с ним пожилая женщина? Что ж, сынок... Твой дядя Шахалы женился за полмесяца до начала войны. Я тогда была подростком, но всё помню, как сейчас. Его жену звали Амина. Они учились вместе в техникуме, там полюбили друг друга и поженились. Амина была очень умной, образованной девушкой.
  Мать вспоминала, как после начала войны молодожёны часто обменивались письмами. Однажды письма прекратились. В доме больше не появлялся почтальон, и семья так и не узнала, что случилось с Шахалы.
  После войны Амина ещё пять лет ждала его. Затем она вышла замуж за другого человека. Когда Амина покидала их дом, она забрала с собой одну из фотографий Шахалы.
  Через два дня Тапдыг радостно сообщил матери:
  — Мама, я узнал имя нашей новой соседки. Её зовут Амина...
  Услышав это, мать, несмотря на болезнь, внезапно встала и заплакала:
  — Я так и знала! Это должна быть она! Говорили, что у Амины был сын, и он удивительно похож на Шахалы. Теперь я верю, что ребёнок рождается не только от родителей, но и от великой любви...
   Тапдыг крепко обнял дрожащую мать. Когда они сели на диван, ему показалось, что с чёрно-белой фотографии дяди на противоположной стене начинают стекать прозрачные капли, как дождь.
  Они молча смотрели друг на друга, не произнося ни слова.