Даша

Босые, они медленно брели по сухой гальке. Шум волн остался сбоку, совсем далеко. От их иллюзий и эмоций. Даша никогда не знала зачем ей его влюбленный взгляд и отросшие спутанные пряди. Не знала и теперь. Павел не был ей нужен, своим прохладным тембром напоминая позабытые юношеские амбиции. Когда то ей было 16,она мечтала играть панк рок и искренне считала Михаила Горшенева самым симпатичным. Потом пальцы стёрлись о медную оплетку, певец растворился в дымке. Навсегда. И-максимализм тоже!
Совсем скоро прибрежный песок нагреется от солнечных лучей, она подумает что в джипе было бы комфортнее. Потом про шоппинг со стилистом в дорогом бутике и курсы бизнес коуча. Они давно не нужны-Даша с ранних лет могла управлять людьми. Потом поставила интонацию на театральные подмостках. Познав власть славы, растворив былые мечты в негромком, ободряющем шорохе апплодисментов. Смывающих запоздалую искренность...
Павел спрятался за раскидистое дерево, лукавые искры терялись в изобретательной тени веток. Он преданно, безотрывно наблюдал, как Даша садится за руль. Серебристая дверца навсегда отрежет невыносимую грань их невзначай соединившихся душ. Они больше не встретятся, разделенные тонированным стеклом и ворохом вечной литературы. Москва растворит былые грезы в металлической властно интонации, навсегда поставив точку в дымке курортного заката.
Даша не обернулась, его голос волной провел по шелковистым плечам. Дверца джипа дерзко защелкнулась...
Павел вернулся в привычный понедельник. Не бросился, а медленно ступил. Несмело, словно с панк роком ничего не связывало.
Пролистал график гастролей и включил "Воспоминание о былой любви". Сделал погромче. Он и сам не помнил, что связывало приятные эмоции со старой песней. Электрогитара давно пылилась в углу-над ней солист Арии в брутальном имидже, он как и Михаил Горшенев любил кожаные сценических одежды с заклепками.
Павел встретил Дашу на общей вечеринке, представители издательства музыкального журнала и начинающая группа. С ними был барабанщик, Дмитрий. Стояли возле барной стойки, не надеясь на перспективу делового предложения. Она прошла, увлечённо переговариваясь с пожилым мужчиной. Ниже её, толстоватый. Он много курил и саркастическим смеялся над молодёжной музыкой. Павел смотрел словно преданный пёс, нет не боготворящий, смирившийся с её демоническим величием.
Пара остановилась, не замечая никого вокруг, её глаза сверкали. Павел нервно забрал за ухо прядь волос. После выступления его прическа и составляла спутанные пряди. Всегда мечтал отрастить хвост, не ради искусства, - в бурном подражания кумиров юнности. Пожилой мужчина презрительно смерил взглядом разрезанные джинсы Павла. Теперь, не меняя положения у барной стойки он был в поле зрения беседующих.
-Посмотри, Дашенька! Мужчина лениво показал на Павла, на мизинце свернул дорогой перстень.
-Реалистичное воплощение пост панка.
Даша провела взглядом по ободранной гитаре, увидела разрезанные джинсы, отчаянно блестевшие заклепки на куртке...
Павел недовольно отвернулся, пытаясь скрыть смущение. Симпатичные черты лица покрылись рваным румянцем, в профиль, впрочем необычные глаза не в силах были спрятать ни спутанные пряди, ни ореол юношеского максимализма. - Теперь ты понимаешь, Даша, почему мы годами углубляемся в карьеру? Даша на минуту задумалась. Смотря поверх бокала, чуть вздернув подбородок, цинично оценивая. Мужчина повернул толстое блестевшие лицо, ухмыляясь удачной шутке. Даша сверкнула взглядом, она больше не улыбалась. Быстро подошла к музыканту и поставленным голосом произнесла.
-Дарья Гринева! Журнал Рок музыка. Думаю у меня появилось деловое предложение. Вы как представитель панк культуры должны разбираться в стиле...
Павел вновь покрылся румянцем и поднял глаза. В них свернули подтаявшие льдинки.
Даша увлекла Павла беседой. Томный приглушенный тембр обволакивал, нежно и стремительно, заставляя забыть о некой театральности интонаций. Павлу нравилось плыть в этом тембре, легко покачиваясь.Забыв об амбициях и иллюзиях. Слишком поздно для них, не правда ли теперь? Ему нравилось принимать правила игры, словно нехотя поддаваясь магнетическому взгляду и тембру. Как давно он мечтал забросить гитару в пыльный угол, съездить в Сочи...
Снова Москва! Его не может обрадовать отсвечивающее стекло студии. Павел отражался в злых солнечных зайчика, не в силах думать о сейшене. Акустика тоскливо звенела ржавыми струнами, стоило задеть растрескавшийся гриф. Посмотрел на часы, несколько раз развернулся вокруг оси на офисом кресле. Уныло провел ледяным взглядом по поверхности стола и неожиданно вздрогнул. Под ворохом музыкальных журналов пульсировал телефон. Павел совсем забыл о нем, отправляясь на курорт. Устало закрыл глаза пытаясь отрешится от злого понедельника. Представил себе новые гастроли... Снова окунулся в томный приглушенный тембр.
-Нет, невыносимо! Подскочил к продолжавшему звонить телефону и нервно завёл прядь за ухо. Хотел сказать, чтобы сюда не звонили. Больше никогда! Он больше не желает слышать октавы в незнакомом тембр!
Оборвал речь и смущённо покрылся рваным румянцем. Несколько минут пытался прийти в себя, справившись с волнением. Потом принял правила игры, словно нехотя поддавшись магнетическому тембру. Радостно предвкушая в конце злого понедельника расстворится в её глазах.
Дарье Гриневой и вправду не нужны были модные стилисты и курсы бизнес коуча.
Только-былой максимализм и спутанные пряди...