Биозаметки. О поэте Мерзликине

Л. МЕРЗЛИКИН (1935--1995).
Признание к Мерзликину пришло еще при жизни. Не случайно на Алтае он был избран королем поэтов (кем и когда? данное определение я взял из его биографии на "Литературных страницах Алтая"). Его талант признается всеми и безоговорочно. Хотя, как это обычно и бывает с талантливым поэтом, когда его не удается задушить под подушкой, его душат в объятиях. Причем процесс удушения продолжается и сейчас.

Леонид Мерзликин родился в 1935 году, на Алтае, в селе Белоярском Первомайского района, где недавно ему поставили барельеф, мимо которого местные жители проходят с недоумением: "А кто это такой?" Он окончил культпросвет-школу в Троицке, отслужил действительную в Советской Армии, поработал в калманской газете, а в 1959 году поступил в Литинститут имени Горького, который в 1964 году и окончил. Еще будучи студентом Литинститута издал в Москве, в издательстве "Молодая гвардия", первый сборник стихов "Купава". Такое случается не часто, но Мерзликин, отбывая воинскую, печатался в войсковой газете, редактором которой как раз был будущий главред "Молодой гвардии".

После Литинститута работал и в "Молодежке Алтая", и в "Блокноте агитатора" и дослужился до "Алтайской правды", где вполне толково и грамотно писал очерки и репортажи о тружениках села, а заодно стихи ко всем юбилеям и праздником. Но в отличие о Г. Панова, который так и не вырвался из тесных рамок комсомольского горлопана, Мерзликин сумел застолбить за собой стихи о природе: "о травках, птичках, снежке", как подзуживали его коллеги. С тех пор в различных издательствах страны вышло еще 12 его поэтических сборников, последний - "Избранное" -- посмертно.

Помимо этого Леонид Семенович печатал многие стихи в периодических изданиях, в том числе, в журналах "Москва", "Сибирские огни", "Алтай", "Барнаул", во многих коллективных сборниках, в газетах "Литературная Россия", "Алтайская правда" и других.

Если отбросить риторику, то поэзия как точка отсчета, как начальный момент творчества -- это свободное скольжение по сочетаниям слов и их расстановка их в необычные конструкции. Говоря проще -- болтовня в рифму и размер. Если при этом возникает какой-то новый непредвиденный и все же смысл, то мы говорим, что рождается поэзия.

Именно так пишет Мерзликин. Его тематика -- женщины, родные места, бытовые ситуации -- болтовня на все те темы, которые попадают в поле зрения всякого обычного человека (только обычный человек, как правило, этого не замечает). Сельские или полугородские (характерные для тогдашних барнаульских окраин) типы, частушечные интонации и приемы, ставят Мерзликина в один ряд с так называемыми деревенскими поэтами. Часто их сваливают в одну кучу с Есениным, но все же такое сравнение с певцом "золотой бревенчатой избы" представляется слишком общим и поверхностным, скорее по месту рождения -- деревня, -- чем по сути.

Социальный тип, который выражает поэт, я бы рискнул определить как "мужик из деревни, живущий в городе". То что делает мерзликинские стихи подлинной поэзией -- скорее не тема, и уж никак не тропические (не от тропиков, а от троп) изыски, а особая индивидуальная интонация этакого мужика, незаменимого в той компании, которая раньше собиралась за домино или в курилках, а теперь еще и раз в неделю ходит в баню. (Типа "е мое, ведь вот оно как бывает")

Литературная судьба Мерзликина сложилась счастливо и неудачно. Он, став признанным поэтом, почти не прогибался в стихах, почти совсем в отличие от журнальной части своей карьеры порвал с конъюнктурщиной. "Почти", потому что быть советским поэтом, да еще и на Алтае и не запачкаться совсем, оставаясь самим собой -- это было бы слишком неправдоподобно.

И тем не менее попал в ту обойму, которая круговертится вокруг печатных органов на Алтае. Так уж случилось, что на его поэзию оказалось возможным наложить приемлемые для местной литературы шаблоны. Отсюда разговоры "о своем земном уголке поэта", (потому что дальше этого уголка у Мерзликина не хватало зрения) "о тревоге поэта за судьбу деревни, за судьбу первозданной природы" (где они это вычитали?), "о есенинском ощущении взаимосвязи всего сущего" (вот вам и идея, чего уж кудрявее, хотя ничего общего, кроме тематики, между Мерзликиным и Есениным нет и в помине). Моменты всего этого если и есть у Мерзликина, то вычленяя их из его стихов, скорее запутывают славу о нем, чем ей помогают. Тем более что подобная признанность и делает его подозрительным в глазах настоящих любителей поэзии.

Один из постоянных упреков, которым долбали в свое время Мерзликина, была его безыдейность. Замечание справедливое, если не шпынять им поэта. Идеи, действительно, не переживаются Мерзликиным, не входят в его поэтический мир, что однако -- не недостаток, а его поэтическая особенность. Мерзликин, наверное, мог бы подписаться под утверждением одного известного поэта, что "стихи делаются не из идей, а из слов". Идейность Мерзликина -- это не плакатные рассуждения о патриотизме и народности, а искренность, способность видеть жизнь в целом и мелочах, и принимать ее такою, какая она есть. Поэт обязан говорить о реальных вещах и людях, о гусе и девчонке, о своих чувствах таким языком, который будет понятен всякому.

...Тема искусство и художника -- как должно быть ясно из сказанного -- не является центральной или даже значимой в творчестве Мерзликина. Тем не менее совсем обойти ее, как любой художник, он не мог (я не имею в виду нескольких стихов типа о Ван-Гоге или скифах -- надуманных и казенных).

На мой взгляд, очень важно для понимания творческой позиции поэта стихотворение "Трезвость". Мерзликин, как и многие наши соотечественники, не только мастера, как тогда говорили, литературного цеха, был весьма подвержен противоположному названию стихотворения пороку. Был период, когда он буквально не вылазил из вытрезвителей:

     Только выберусь из дома,
     Окликают позади.
    Вся милиция знакома:
    -- Посиди да посиди!

    -- Посидел бы! -- говорю я, --
    Засижусь, того гляди.
    Но они ведут, воркуя:
    -- Посиди да посиди!

Стихотворение это наделало немало шума и говорят, даже дошло до Георгиева, тогдашнего первого секретаря крайкома. И якобы он вызвал начальника УВД и сказал, что позорит де нас Мерзликин на весь Союз.

-- Что у нас много поэтов и мало алкашей? Вы что не можете довести его до дома, вместо того чтобы тащить на потеху всему народу в трезвяк?

Больше Мерзликин, по крайней мере при Георгиеве, туда не попадал.

Пьянство, как и разврат по женской линии, тогда да и сейчас рассматривается, как своеобразное геройство для творческого человека, то что выделяет его из толпы обывателей, тех кто ходит по струночке и живет по правилам. Однако, хотя пьянство и обличалось и ставилось на вид, но по-настоящему власти смотрели на него сквозь пальцы.

Бытует такой то ли анекдот, то ли сколок с действительного события. "Что это, товарищ Фадеев, -- якобы спрашивает начальника над советскими писателями вождь народов, -- Шолохов в последнее время ничего не пишет?" -- "Так, товарищ Сталин, творческий кризис у него" -- "Запой, что ли?". Кстати, этот случай рассказывали и про самого Мерзликина.

-- А чем у нас занимается Мерзликин? -- якобы спрашивает на заседании Союза писателей первый секретарь края (а не в пример российским временам такие встречи проходили регулярно): -- Что-то давно его не видно и не слышно.

-- Так он сейчас в творческом запое, -- якобы пошутил Кудинов, глава алтайских писателей. На эти слова особенно налегалось при передаче эпизода у нас. Кудинов хотел сказать, что Мерзликин весь ушел в творчество и поэтому нигде не появляется, а Георгиев  понял это буквально:

-- Так надо рассольчик по утрам пить.

Все это наводит на грустные мысли, что пьянство, как и разврат, -- это ловушка, куда творческих людей направляет идеологическая машина. Поэтому так и хочется сказать молодым поэтам и писателям: не давайте себя заманить в эту западню, если преуспевающие литературные генералы сплошь трезвенники (не в последнюю очередь, потому что язвенники) -- это еще не повод брать с них пример от обратного. Мерзликин, мне кажется, это осознал, почему и пишет, что для поэзии нужно:

    Чтоб была на плечах голова,
    Чтоб она по утрам не болела,
    А держалась светла и трезва.

Стихи об искусстве
Моя идея
Ван Гог
"Мычат телки, хвостами машут.."
Поклон Есенину
Уродец
Трезвость
Скифы
"Все вроде бы в порядке.."
Собрату по пиру
Из "Зимней розы"
Кисть