Джереми Ларсон. Взгляд Мильтона на образование

ВЗГЛЯД МИЛЬТОНА НА ОБРАЗОВАНИЕ
Джереми Ларсон

XVII был временем масштабной экспансии, не только географической, с появлением поселений в Новом Свете, таких как Джеймстаун (1607), Плимут (1620) и Массачусетский залив (ок. 1630), но и религиозной, с усилением власти пуритан и составлением монументальных исповеданий веры (например, пресвитерианское Вестминстерское исповедание веры в 1647 и Лондонское баптистское исповедание веры в 1677 году). В 1623 году было опубликовано первое собрание сочинений Шекспира, и Англия ещё больше укрепила свои позиции, добавив эпическую поэму о грехопадении человечества, написанную в 1674 году слепым поэтом-пуританином Джоном Мильтоном (1608–1674). В прологе «Потерянного рая» Мильтон просит Небесную Музу спеть о потере человеком изначального состояния. Однако Мильтон признаёт, что однажды придёт более великий человек и сотворит всё заново.

О первом преслушанье, о плоде
Запретном, пагубном, что смерть принес
И все невзгоды наши в этот мир,
Людей лишил  Эдема, до поры,
Когда нас Величайший Человек
Восставил, Рай блаженный нам вернул,-
Пой, Муза горняя! 1

К сожалению, как и в случае со многими хорошими идеями, это расширение власти, основанной на религии, продлилось недолго. «Город на холме» не превратился в Новый Иерусалим, пуритане быстро лишились власти, и с потерей этого политического рая Мильтон был вынужден закончить свою публичную жизнь и писать в гораздо более сдержанном ключе. Но наследие, созданное в ту плодотворную эпоху, сохранилось на века. На самом деле, многие современные книги о христианстве и культуре берут своё начало непосредственно в пуританской позиции и даже в более ранних источниках, таких как «Наставление в христианской вере» Кальвина, для которого Царство Христово побуждает к усердному труду в любой законной сфере деятельности.
Однако для того, чтобы люди понимали, что значит по-настоящему служить Богу в своей сфере деятельности, они должны быть осведомлены о том, как сделать Бога центром своей жизни. Мильтон, 400-летие со дня рождения которого было отмечено литераторами в 2008 году, писал о таком образовании, и если верно утверждение Корнелиуса Ван Тила о том, что «только на реформатской основе Бог действительно может стать центром образования»,2 , то взгляды Мильтона на образование были ближе к реформатским, чем многие люди думают сегодня.
Ван Тил продолжает: «Мы должны обратиться к изначальному сверхъестественному откровению, которое было дано Адаму. В нём человеку на самом деле было сказано о его будущей задаче. Он должен был научиться осознанно управлять фактами Вселенной во славу Бога. Таким образом, он должен был построить Царство Божье».3 Образовательные взгляды Мильтона невозможно описать лучше. В те времена, когда быть пуританином что-то значило, Мильтон откровенно и настойчиво продвигал свои убеждения. И хотя он никогда не называл эти убеждения «реформатскими», его взгляды на образование и культурную деятельность, изложенные в «Об образовании», «Ареопагитике» и других работах, во многом отражают кальвинистскую образовательную философию.
Взгляды Мильтона можно разделить на две основные части: христианам необходимо теоретическое понимание того, что все знания - это Божьи знания (Пс. 23:1), и им необходимо практическое понимание того, что им велено трудиться над преобразованием культуры силой Божьей в искуплённое общество, которое благословляет Творца и поклоняется Иисусу как Господу (Пс. 8:6).

Эпистемологический суверенитет

Христиане могут развить в себе понимание эпистемологического владычества Христа, осознав, что грех осквернил каждую их часть, включая разум. В «Потерянном рае» сатана заявляет, что Бог, будучи сильнее, возможно, и выиграл физическую битву, но сатана сохранил способность рассуждать:
«[Т]от, кто побеждает / силой, он одолевает лишь половину своего врага».4 Ранее сатана признавал, что «разум - это его достояние, и сам по себе / Он может сделать из Ада Рай, а из Рая - Ад».5 Сатана - худшее из существ, поскольку до своего падения он был одним из самых знающих - таким образом, corruptio optimi pessima.6 Конечно, последствия падения неисправимого ангела не обязательно влияют на судьбу людей. Но когда Адам и Ева съели плод с древа познания добра и зла (Быт. 3), всё человеческое знание также погрузилось во тьму. В IX  книге «Потерянного рая» Адам съедает плод - его знание Божьего повеления уступает место покорной любви к Еве. Это признание Мильтона полностью совпадает с реформатским учением о состоянии человеческого разума, поскольку, как пишет Кальвин в «Наставлении», "мудрость человеческая настолько отдалилась от праведности Божьей, что она замышляет, желает и предпринимает только нечестивое, извращённое, мерзкое, нечистое и постыдное. Сердце настолько пропитано ядом греха, что не может источать ничего, кроме отвратительной вони. Но если некоторые люди время от времени притворяются добрыми, их разум, тем не менее, всегда остаётся окутанным лицемерием и коварством, а сердца скованы внутренней порочностью.7. Мильтон также демонстрирует своё понимание влияния греха на разум, изображая Самсона в «Самсоне-борце» как могущественного человека, чьим роковым недостатком (hamartia) был разум, осквернённый грехом гордыни.
Однако христиане также демонстрируют своё теоретическое понимание эпистемологии, признавая, что искупление Христа обратило вспять проклятие грехопадения. Мильтон признает этот факт, когда в Ареопагитике,8 он ссылается на “Моисея, Даниила и Павла, которые были искусны во всех науках египтян, халдеев и греков, чего, вероятно, не могло быть без чтения всевозможных их книг”.9 Более того, Павел не только изучал греческую культуру, он “не считал осквернением вставлять в Священное Писание высказывания трех греческих поэтов, и один из них трагик”.10 Точно так же Мильтон, конечно, не воздерживался от использования классических риторических приемов, а также греческих и римских аллюзий, что присутствуют в большинстве его работ. Таким образом, даже языческая мифология и светское образование не были под запретом, поскольку Мильтон стремился восстановить правильное представление о мире. В последних 50 строках «Потерянного рая» Ева вспоминает протоевангелие, когда говорит: «Мной обещанное семя всё восстановит».11 Христос пришёл специально для того, чтобы «разрушить дела дьявола» (1 Иоан. 3:8), а искажение знаний - это, безусловно, дело дьявола. Христиане могут познавать истину (Иоан. 8:32), и правильное понимание вещей возможно благодаря страху Господню (Притч. 1:7).

Трансформирующая культура

Вторая часть взглядов Мильтона на образование заключается в том, что христианам необходимо практическое понимание того, что им заповедано преобразовывать культуру. Эта заповедь наиболее ясно выражена в Быт. 1:28, где сформулирован культурный императив: «[По]кори [землю] и владей ею». Пуритане стремились реформировать всё английское общество. Майкл Уолцер пишет: «В своём роде… Кромвель был таким человеком; Джон Мильтон, служивший ему, несомненно, был другим. Не только церковь, но и государство, дом, школа, даже театр и спортивная арена - религия, культура, семья и политика - всё это великий поэт-пуританин сделал бы новым».12
Для осуществления этой трансформации необходимы три вещи. Во-первых, осознав, что Царство Христово распространяется на знания, христиане должны сами быть образованными. Программа Мильтона в «О воспитании», которую он сам признавал немного идеалистической, 13 предполагает тщательный анализ грамматики, языка, мифологии, сельского хозяйства, медицины, разума, политики, права, поэзии и даже физических упражнений и питания.14 Одной из главных целей написания этой домашней брошюры было научить людей становиться хорошими государственными правителями, которые превратятся в “непоколебимые столпы государства”.15Мильтон не только предлагал эту программу другим, но и практиковал то, что проповедовал. Фрэнк Грейвс утверждает, что Мильтон “писал о свободе прессы, правлении королей, религиозной терпимости и против епископата … Кроме того, в рамках своих реформ он предпринял попытку внести свой вклад в теорию образования и улучшить сами школы ”.16 Сэмюэл Джонсон, описывая гений Мильтона, пишет, что «Мильтон умел выбирать из природы или из истории, из древних преданий или из современной науки всё, что могло проиллюстрировать или украсить его мысли. Накопление знаний пропитало его разум, взращённый учёбой и возвышенный воображением».17 Конечно, Джонсон продолжает и цитирует Аддисона, который сказал: «Наш язык… пал перед ним [Милтоном]» - это вежливый способ сказать, что гений Мильтона был настолько велик, что Мильтону временами было трудно общаться с простыми людьми.18 Но хотя его стиль письма может показаться некоторым читателям немного утомительным, факт остаётся фактом: он был очень эрудированным человеком, и во многом благодаря своему блестящему образованию он оказал такое влияние на общество.
Во-вторых, христианам нужна библейская основа для преобразования культуры. Ни Мильтон, ни реформаторы не придерживались образовательных взглядов, которые предполагали, что христиане занимают в культуре положение меньшинства. Реформаторы восприняли слова Христа (через метафору землевладельца) «владейте, пока Я не приду» (Лк. 19:13) как указание на то, что Царство Христово в настоящее время распространяется на все народы. Поэтому христиане обязаны использовать Божьи таланты для продвижения Его Царства на земле. Иэн Мюррей отмечает, что доказательство высокого отношения реформаторов к превосходному образованию, в значительной степени являющееся результатом их постмилленаристских взглядов, содержится во “всех конфессиональных заявлениях Реформатских Церквей 400- давности”.19 В Книге "У него будет власть" Кен Джентри приводит список постмилленаристов, которые поддерживали продвижение Царства Христа посредством культурного и политического участия: святой Августин, Грег Бансен, Жан  Кальвин, Джонатан Эдвардс, Мэтью Генри, А. А. Ходж, Чарльз Ходж, Дж. Мюррей, Джон Оуэн, Р. Дж. Рушдуни, Б. Б. Уорфилд, Вестминстерские богословы и многие другие пуритане.20 Мильтон не входит в эту группу реформаторов, но Х. Ричард Нибур в своей книге «Христос и культура» причисляет Мильтона к тем, кто отказывался разделять ценности церкви и государства (хотя они и сохраняли концепцию суверенитета сфер), а скорее считал, что Христос был преобразователем культуры: «Политические, научные, литературные и военные примеры верности Христу в конфликтах и адаптации к культурным обязанностям … [включают] Константина, Карла Великого, Томаса Мора, Оливера Кромвеля … Паскаль, Кеплер, Ньютон, Данте, Мильтон, Блейк и Достоевский… [и] Роберт Э. Ли».21
Доказать, что Мильтон придерживался именно постмилленаристских эсхатологических взглядов, было бы сложно - особенно учитывая, что его взгляды на сотериологию и даже на Божественность Христа порой были неясными, - но его позиция в отношении образования и его откровенные попытки влиять на государственную политику ставили его в один ряд с реформаторами, чьи постмилленаристские взгляды напрямую влияли на их отношение к образованию и участию в политической жизни. В статье, опубликованной в «Журнале христианской реконструкции», Грег Бансен приходит к такому же выводу в отношении Мильтона и постмилленаризма: «Помимо того, что постмилленаристская надежда стимулировала миссионерскую деятельность, она оказала влияние на литераторов (например,г., Джон Мильтон), ученых (как  сэр Роберт Бойль) и политики (например, Оливер Кромвель)”.22 Более того, в книге III “Потерянного рая” Мильтон говорит (несколько анахронично), что Христос победил Смерть, последнего врага, а затем вознесся;23 менее чем сотней строк позже Бог Отец говорит о полной власти Христа и нынешнем царствовании над земными "Престолами, княжествами, властью [и] владениями".24 Может ли такая точка зрения быть чем угодно, кроме надежной надежды на успех Евангелия в наш век - что и есть оптимизм постмилленаризма?
В-третьих, христиане должны быть вовлечены в культурную жизнь, если они хотят её изменить. Пуританская трудовая этика Мильтона, обилие опубликованных им материалов, особенно памфлетов, и его должность государственного секретаря по римским делам свидетельствуют о его глубокой вовлечённости в культурную жизнь. Лиланд Райкен утверждает, что Мильтон был “мирским святым”, который верил в “святость всех законных видов труда”.25 Как говорит Уильям Тиндейл, “Есть разница между мытьем посуды и проповедью слова Божьего; но что касается того, чтобы угодить Богу, то никакой”.26 Самоотверженные усилия Мильтона в литературном искусстве совершенно очевидны, а его взгляды на управление государством произвели в 1649 году колоссальный эффект. Защита Мильтоном республики («О правлении королей и магистратов») особенно совпадает с отказом Джона Нокса27 и Жана Кальвина28 от теории божественного права королей (см. Иер. 22:1–10). Очевидно, что для Мильтона культурная вовлечённость была неприемлема.

Проблемы взаимодействия с культурой

Две проблемы, связанные с культурной деятельностью, - это цензура и массовая культура. Пути познания, по которым Бог передаёт истину, не должны подвергаться цензуре без разбора. В «Ареопагитике» Мильтон критикует парламент за то, что тот считает, будто может регулировать нравственность в некой степени. Мильтон не играл в словесные игры - он не защищал порнографию или богохульство; он также не поддерживал свободное выражение непристойного или случайного искусства. Но он скорее утверждал, что руководящий орган должен воздерживаться от того, чтобы указывать людям, как им следует поступать.29 Христиане должны быть «бдительными»30, когда читают, а авторы порочных книг должны быть наказаны.31 Но запрет книг - и, как следствие, других областей культуры - гиперболизированно «убивает сам разум». 32 Христиане не могут позволить себе быть «культурными анорексиками» (используя термин Брайана Годавы 33) и подвергать всё цензуре, если они хотят быть солью и светом (Мф. 5:13–14). Если люди прячут голову в песок и избегают культурного взаимодействия, как они могут знать, что происходит в их мире, и тем более влиять на него? Мильтон считал, что разделение и цензура имеют своё место, но он не мог «восхвалять беглую и замкнутую добродетель, которая не упражняется и не дышит, которая никогда не выходит и не видит своего противника, но ускользает из гонки, в которой нужно бороться за бессмертный венец, не без пыли и жара». 34 Для Мильтона цели и пропорции действий и привычек были важнее их взаимосвязей.
Что касается массовой культуры, многие христиане говорят, что на телевидении и в кино не так много хорошего материала. Но, как пишет Мильтон в «Смектимнусе»,35 люди не могут разумно говорить о каком-либо месте, если они там не были,36 а люди, которые воздерживаются от посещения таких мест, знают слишком мало, чтобы разумно их критиковать. Это не значит, что для понимания концепции или предмета необходим опыт, но это значит, что простого прочтения обзора чего-либо не всегда достаточно, чтобы иметь право критиковать это. Слухов недостаточно для диссертационной работы, как и для утверждений, направленных против массовой культуры. В ней есть много средств информации, с помощью которых мыслители могут доносить свои идеи, и Мильтон, вероятно, воспользовался бы как можно большим их количеством. Подобно тому, как греческие пьесы были средством, с помощью которого философы продвигали свои идеи, так и сегодня телевидение и кино распространяют современные философские течения. Будучи сам вдумчивым человеком, Мильтон хотел, чтобы все христиане были интеллектуалами. И цензура лучше подходит для развития слабых мыслителей, а не для развития христианских мыслителей, которые подчинили каждую мысль послушанию Христу (2 Кор. 10:4–5).

Возвращаясь в Блаженное Кресло

Мильтон утверждает в книге “Об образовании”, что “таким образом, цель обучения - восстановить руины наших прародителей, ... уподобившись [Христу]”.37 К сожалению, сегодня христиане редко сознательно “восстанавливают” что-либо с целью культурного совершенства и господства. Во многих случаях многим христианам свойственно рассматривать свое светское призвание как работу, позволяющую скоротать время, чтобы они могли выполнять “настоящую работу Царства”, такую как раздача брошюр или поддержка миссионеров. Эти начинания хороши, пока они не заходят слишком далеко, но Божьи заповеди простираются далеко за пределы «культовой» деятельности. Бог повелел нам развивать даже наши «мирские» таланты во славу Его и показывать Его величие неверующим; и игнорировать эти призывы к «более духовным» начинаниям - значит уклоняться от возложенных Богом обязанностей.
Христианство не является провинциальным. Точно так же, как Авраам владел документом о праве собственности на Ханаан, Мильтон и реформаторы считали, что христиане владеют документом о праве собственности на планету. На самом деле, в Рим. 4:13 обетование, данное Аврааму, расширено и включает не просто полосу земли в Палестине, но и весь мир. Желание Мильтона, чтобы англичане и все христиане увидели дни славы, перекликается с утверждением пуританина Джона Оуэна: «Я полагаю, вы убеждены, что Бог в назначенное Им время явит Царство Господа Христа с большей славой и могуществом, чем в прежние дни».38 И благодаря этому оптимизму христианское образование и упорное стремление к совершенству во всех областях не являются бесполезными занятиями. Америка, возможно, больше не является «городом на холме» с точки зрения религиозной ортодоксальности, но верующие люди здесь и в других местах могут служить Христу, единственному, кто может наконец «восстановить блаженство».

1. John Milton, Paradise Lost, Book I, ll. 1–6.
2. Cornelius Van Til, Essays on Christian Education (Nutley, NJ: Presbyterian and Reformed, 1971), 78.
3. Ibid., 79–80.
4. Milton, Paradise Lost, Book I, ll. 648–649.
5. Ibid., ll. 254–255.
6. “Corruption of the best produces the worst.”
7. John Calvin, Institutes of the Christian Religion, Ford Battles, trans., John McNeill, ed., (Louisville, KY: Westminster, 1960), 340.
8. A polemical tract against censorship.
9. John Milton, John Milton: Complete Poems and Major Prose, ed. Merritt Y. Hughes (Indianapolis: Hackett, 2003), 726.
10. Ibid., 726.
11. Milton, Paradise Lost, Book XII, l. 623.
12. Michael Walzer, The Revolution of the Saints (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1965), 11.
13. Milton, Complete Poems and Major Prose, 639.
14. Ibid., 633–639.
15. Ibid., 636.
16. Frank Graves, Great Educators of Three Centuries (New York: AMS Press, 1971), 1.
17. Samuel Johnson, Major Works, ed. Donald Greene (New York: Oxford University Press, 2000), 710.
18. Ibid., 714.
19. Iain Murray, The Puritan Hope (Carlisle, PA: The Banner of Truth Trust, 1998), xvii. Several of these include The Thirty-Nine Articles (1571), The Scottish Confession of Faith (1560), The Belgic Confession (1561), and The Heidelberg Catechism (1563).
20. Ken Gentry, He Shall Have Dominion (Tyler, TX: Institute for Christian Economics, 1992), 90–91.
21. H. Richard Niebuhr, Christ and Culture (New York: Harpers, 1951), 231.
22. Greg Bahnsen, “The Prima Facie Acceptability of Postmillennialism,” The Journal of Christian Reconstruction 3:2 (Winter 1976–1977), http://www.cmfnow.com/articles/pt031.htm.
23. Milton, Paradise Lost, Book III, ll. 250–259.
24. Ibid., l. 320.
25. Leland Ryken, Worldly Saints (Grand Rapids, MI: Zondervan, 1990), 24–26.
26. Quoted by Ryken, Worldly Saints, 25.
27. John Knox, On Rebellion, ed. Roger A. Mason (New York: Cambridge University Press, 1999), 28–29.
28. Calvin, Institutes, 1491–1492.
29. Конечно, Милтон проводил различие между благоприятной школьной средой и обществом взрослых. Но что касается решений зрелых людей, Милтон считал, что аргументация лучше, чем цензура.
30. Milton, Complete Poems and Major Prose, 720.
31. Ibid., 720.
32. Ibid., 720.
33. Brian Godawa, Hollywood Worldviews: Watching Films with Wisdom and Discernment (Downers Grove, IL: InterVarsity Press, 2002).
34. Milton, Complete Poems and Major Prose, 728.
35. An antiprelatical tract written to defend several Puritans from attacks by Bishop Joseph Hall.
36 Milton, Complete Poems and Major Prose, 692.
37. Milton, Complete Poems and Major Prose, 631.
38. Quoted by Murray, The Puritan Hope, 38.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn