Дедушка Адвент

Автор идеи: Наталья Карпова - моя мама.

Когда мне было лет шесть или семь, моя старшая сестра начала ходить в католическую церковь. Наши мама и папа крестили нас в православной церкви, а после мама или бабушка каждое воскресенье приводили нас на Причастие...  А меня, к тому же, отдали в воскресную школу – там, я помню, мы с другими ребятами из православных семей рисовали, лепили из пластилина, слушали Библию для детей, которую читал нам молодой и добросердечный священник, отец Илья, а перед приходом родителей, как правило, пили сладкий чай с конфетами или зелёную газировку "Тархун" и смотрели диафильмы на растянутой между мольбертом и пюпитром золотисто-белой ткани с кисточками. Мне кажется, из такой же ткани священникам в нашем приходе шили их облачения, но именно тот отрезок послужил нам для наших ламповых и немного таинственных сеансов.

Из всех диафильмов, что я посмотрел за те три-четыре года, мне запомнился только тот, где какой-то кот из булочной наелся дрожжей и вырос до размеров башни. Потом этот кот долго бродил в одиночестве под дождем, но зато, благодаря своим габаритам, смог спасти город от наводнения. Но мне все-таки было жаль, что бедолага так и не стал обратно маленьким и больше не мог нежиться на коленях у булочницы. А я после просмотра этого диафильма перестал пробовать тесто для пирожков, которые пекла моя бабушка по праздникам – я догадался, что оно тоже было дрожжевое, поэтому и поднималось так высоко над кастрюлей... А я ведь не хотел вырасти до размеров башни...

Я забыл упомянуть о том, в какую церковь ходил мой отец – в общем-то, ни в какую, хотя он и назвал бы себя православным, скорее всего, если бы кто-то его об этом спросил. Но все же папа всегда был светским человеком и в церковь заходил только для того, чтобы осветить новый автомобиль – раз в десять лет, примерно. А на тот момент, как меня начали водить в воскресную школу, родители наши уже развелись и с отцом мы виделись лишь по воскресеньем, да и то, если у него не было других планов на выходные...

Больше всего мне нравилось ходить с ним в цирк на Цветном бульваре или в зоопарк, а потом перекусывать в Макдональдсе, которых в те годы еще было не много в Москве и к ним выстраивались очереди. В очереди я не скучал, так как всегда брал с собой игрушку Тамагочи или же Тетрис. В зоопарке мы с отцом обычно навещали жирафа по имени Самсон Гамлетович. Моя сестра Маша проводила с нами воскресные дни не так уж часто, они с отцом плохо ладили, а с той поры, как она познакомилась с Шуриком, и вовсе перестала с нами гулять, но о Шурике я расскажу чуть-чуть позже.

К Рождеству мы, помнится, разыгрывали короткие сценки в воскресной школе – всегда с приходом волхвов и пастухов к яслям, в которых спал младенец Иисус – запелёнатая кукла одной из девочек. Я помню, что в качестве даров мы с мальчиками и девочками в нехитрых костюмах приносили мешочки с грецкими орехами и немного конфет, халву или мандарины с косточками, но кем именно я обычно бывал – волхвом или пастухом – в моей памяти почему-то расплывается. Зато я по сей день помню, как мы пели колядки и рождественские песенки в конце представления, раздавая попутно орехи, конфеты и мандарины родителям, бабушкам, братишкам и сестрёнкам... "В пещере ослик кушает овёс, – пели волхвы и пастухи, – в яслях лежит Христос... Ослёнок тихо тянется к нему... Звезда глядит во тьму... "

И вот, когда мне было лет шесть или семь, моя сестра Маша познакомилась с молодым человеком, переехавшим в Москву из города Львова. И этот-то молодой человек (его звали Саша, но моя бабушка почему-то звала его Шуриком – возможно, по той причине, что он был похож на актера из советских фильмов "Операция Ы и другие приключения Шурика"), этот-то Шурик и привёл мою сестру в католический храм.

Когда Маша впервые посетила мессу в Соборе Непорочного Зачатия Девы Марии, что находится недалеко от Московского зоопарка, её весь оставшийся вечер по приезде домой так и переполняли самые светлые и восторженные впечатления. Она много рассказывала и мне, и нашей маме, и нашей бабушке об органной музыке, и о чУдном вертепе тонкой работы – с резными овечками и телёнком размером со скамейку... И о разноцветных стёклах - витражах, сквозь которые струился вечерний розовый свет, переливаясь с зелёным... И о том, как они все вместе, с Сашей и с прихожанами, пели "Маран-афа, Господь идёт!" в конце службы...

То воскресенье, в которое Маша впервые побывала на католической службе, было первым воскресеньем адвента* в том году – в конце ноября. Об адвентах сестре рассказывал Саша, а мне он подарил разноцветный адвент-календарь с маленькими шоколадками на страницах.
Так в нашей семье появилась традиция поздравлять друг друга с первым воскресеньем адвента и покупать каждый год адвент-календарь... Мы как будто стали немножко католиками, и наши мама и бабушка были не против, что иногда мы посещаем мессу в католическом соборе. (Мы – это я, моя сестра Маша и немного строгий на вид, но добрый и ласковый в душе, чопорный, как англичанин, всегда собранный и пунктуальный студент Шурик, для которого через несколько лет я стал шурином.) Мне особенно запомнилось, как он все время поглядывал на свои позолоченные часы на руке, когда Маша слишком долго собиралась на свидание, а он ждал её в нашей прихожей. (Этот момент сыграл свою роль в истории с Дедушкой Адвентом, о котором я и хочу рассказать.)

Мы с сестрой обычно рано наряжали ёлку, ещё в первых числах декабря, а как-то раз я собрал и нарядил ёлочку ещё в ноябре, как только выпал первый, мокрый снег, или даже снег с дождем... И вот, в тот самый год, о котором я вспоминаю, наша небольшая пластмассовая ёлка была собрана и наряжена игрушками недели за две-три до Рождества Христова по григорианскому календарю (а мы в тот год уже решили отмечать Рождество не только по юлианскому календарю, седьмого января, но и по григорианскому, двадцать пятого декабря, когда его и празднуют большинство католиков по всему миру).

И с того дня, как мы с Машей нарядили ёлочку, каждое воскресенье до Рождества, помимо шоколадок из адвент-календаря, я находил под ёлкой маленькие подарочки. Ещё недели за три до Рождества по григорианскому календарю я нашёл свой первый подарок – это были мыльные пузыри в яркой бутылочке, сотки с "покемонами" и кулёк моих любимых конфет "красный мак". В следующее воскресенье я тоже обнаружил подарочек под ёлкой – на этот раз он был поскромнее, одно шоколадное яйцо "Киндер-сюрприз", а в его пластмассовом желтке меня ожидал морковного цвета свисток, а не что-то обычное по типу машинки-конструктора. Я весь так и сиял от радости, что в то воскресенье, что в предыдущее, ведь я и не ждал, что под ёлкой что-то будет лежать до Рождества, кроме маленького пластмассового деда мороза и снеговика из ваты, которые стояли там из года в год, как на посту.

В то время я еще верил, что на Новый год подарок мне приносят Дед Мороз со Снегурочкой, а на Рождество ангелы или святой Николай (дело в том, что по поводу подарков на Рождество мама и бабушка говорили мне разные версии). И вот, громко посвистывая в новый свисток, я задумался: а кто же все-таки положил его под ёлку? Для Деда Мороза – пока рано, да и для святого Николая Чудотворца тоже, даже если в этом году он прилетит на санях с оленями двадцать пятого декабря, как говорила мне сестра... В моей голове мелькнула, кажется, смутная догадка, что подарки как-то связаны с Машей и Шуриком, ведь подарил же он мне адвент-календарь... Но всё-таки я решил не мучиться догадками и узнать всю правду, спросив у сестры напрямую. Я пришёл к ней в комнату, где она играла гаммы на пианино – готовилась к зачёту в музыкальном училище, и спросил её с откуда-то взявшимся волнением в голосе: "А что, подарки под ёлку, это вы с Шуриком мне кладете, да?" Сестра посмотрела на меня печально и как-то тревожно, она немного помолчала, как будто в нерешительности, но вдруг на лице её мелькнула привычная озорная улыбка и Маша так легко и весело сказала: "Нет, конечно, что за глупости? Подарки принёс тебе Дед Адвент!".

Вечером Маша поведала мне за чашкой чая с пряниками, что Дед Адвент похож на Дедушку Мороза, но он не отращивает бороду, стройный, а ещё всегда носит с собой календарь и часы с маятником, и на руках у него тоже часы, и часы с кукушкой у него всегда при нём, и он всё время сверяется: сколько дней, часов и минут осталось до Рождества. Вот этот вот Дед Адвент и оставляет детям подарки под ёлкой в каждое воскресенье адвента, а на Рождество он уходит в отпуск и сдает свой пост, который в тот же миг принимает Святой Николай – или же, если говорить по-английски, Санта Клаус! Ну, а на Новый Год ещё Дед Мороз приходит со Снегурочкой...

Я немного подумал и спросил: "А седьмого января подарки ангелы приносят?" Сестра кивнула мне и похвалила за то, что я всё правильно понял.

Мама, возившаяся с тестом для нашего любимого яблочного пирога с корицей и изюмом – изюм я, честно говоря, всегда выковыривал из своего кусочка пирога – все время смеялась, но не громко, а так, чуть-чуть, как продолжение улыбки.

– А Дедушка Адвент носит очки? – неожиданно спросил я, прогрызая твёрдый, как булыжник, пряник.

– Размочи пряник в чае, Максимка, а то зубы сломаешь, – сказала мне мама сквозь смех.

А сестра задумалась.

– Носит, кажется, да... А почему ты спросил?

– Не знаю, мне почему-то показалось, что Дед Адвент чем-то похож на Шурика, а Шурик носит очки.

Сестра засмущалась и, кажется, даже покраснела, а мама посмотрела на нас нежным взглядом тёплых и карих, как сама земля, глаз и сказала:

– Просто Шурик – его дальний родственник.

Так в моей душе поселился добрый Дедушка Адвент, чем-то похожий на будущего мужа моей милой старшей сестры.

*Адвент (от лат. adventus — «пришествие») — название предрождественского периода, принятое в среде христиан католической церкви и некоторых протестантских деноминаций (например, у лютеран), аналогичное периоду Рождественского поста на Востоке. Адвент — время ожидания, предшествующее Рождеству Христову, во время которого христиане готовятся к празднику.