Лесничии вселенной, кн. 1, гл. 7, 4

  4
 
Мирно дремавший все время после возвращения на Денсар в кармане Лукича передатчик, вдруг, ожил.
-О, - удивился Лукич, доставая из кармана тилеанское средство связи, о нем землянин, как-то уже успел позабыть.
-Лукич! – раздался восторженный голос Василия. – Нам бы флаер.
-О, - опять вырвалось у Лукича.
После возрождения волскримов, вернее после пьянки по этому поводу, Лукич не видел ни графа Степа, ни графа Василия Теркина. Звучало изумительно, граф Василий Теркин. Что-то вроде маркиза Сусликова, или виконта де Иванова. Денсарцев такое, несколько оригинальное сочетание сермяжной фамилии и импортного титула, ни сколько не смущало. Уж если у них был граф Шаропуз…. Как и предполагал Лукич, король Сидотрон, при первой же возможности, одарил титулами всех новых членов команды. Действительно, что ему жалко, что ли?
Земные молодожены повесили свой графский щит над входом в свою комнату. Их фамильный герб навоза, тьфу, благословенного лумбгума не содержал, чему Марина была несказанно рада. Степу и Василию достались небольшие кучки, но они это восприняли довольно спокойно, философски, все таки не какое-нибудь г…, а благословенное. Сейчас граф Теркин вызывал по рации Лукича, тем самым, напомнив о своем существовании.
-Лукич! Мы нашли! – орал его голос из динамика.
-Здравствуй, Вася, - успокаивающе ответил лесник.
-Ага, здравствуй, - согласился, несколько удивленно, Василий и, опять, заорал. – Мы нашли!
-Чего нашли, рацию, что ли?
-Какую рацию? А-а…. Нет, не рацию, разгадку Холмов. Нам нужно срочно попасть к Холму Кусолетов. Вы пришлете флаер?
-Естественно, Василий! – тут уже вскричал Лукич.
Вместе с флаером Лукич прислал и себя. Любопытство распирало. Как только флаер приземлился у Священного Холма Кусолетов, Василий выскочил наружу и, руководствуясь найденной им и Степом картой, стал обходить вокруг Холма, по периметру. Король Сидотрон, тоже отправился сопровождать историков и, неотступно, как тень, следовал за низкорослым землянином. Его дочь Лагдолен держалась за спиной отца. Она добровольно вызвалась помогать историкам, проводя сутки на пролет в душной и пыльной королевской библиотеке. Понаблюдав за девушкой, Лукич понял, что не только любовь к истории родной планеты толкнула ее на этот подвиг. Было что-то еще, что-то личное и более близкое сердцу девушки. Судя по ее красноречивым взглядам, этим «что-то» являлся Василий. Начинающий граф, похоже, тоже не был равнодушен к девушке, то и дело, посылая ей глазами воздушные поцелуи.
Отношения молодых людей были в той стадии, когда все только начинается, зарождается. Они еще сами не до конца поняли свои чувства. Не успели сказать друг другу нужных слов, не было еще томных вздохов при Луне и первых, робких поцелуев. Вмешательства из вне, на этой стадии отношений, были абсолютно не желательными. Лукич отвел свой пытливый взгляд, не желая смущать молодых людей повышенным вниманием. Он посмотрел на Шаропуза. Интересно, догадывается, нет? Король поймал взгляд Лукича и весело подмигнул, кивнув в сторону дочери. Мол, вижу, но делаю вид, что не замечаю, не хочу мешать, пусть сами разберутся. Лукич улыбнулся в ответ, на этом бессловесный разговор был окончен.
Библиотека планеты Денсар была в несколько, ну скажем так, запущенном состоянии. Ни то, что бы ей совсем не пользовались, пользовались, но редко. Для самой библиотеки было бы гораздо лучше, если бы про нее совсем забыли, беспорядка было бы гораздо меньше. Только пыль веков на древних фолиантах, а так, врожденная денсарская безалаберность перевернула все вверх ногами, смела книги с полок и свалила их огромными кучами. Вот эти кучи и разгребали заезжие историки, пытаясь разгадать загадки денсарской истории. Принцесса им, как могла, помогала, в основном стирала пыль.
Сегодня ученым наконец-то улыбнулась удача. Книги пролежали, вернее, провалялись, потому как в куче книги, да и все остальное, обычно валяются, а не лежат, много сотен, или даже тысяч лет. Точного времени ни кто, естественно, не знал, но на сохранности самих книг, время, практически, не сказалось. Складывалось такое впечатление, что древние знали, о той безалаберной глупости, которая должна была обрушиться на их потомков. Она и обрушилась. Обычные земные книги навряд ли смогли пережить такое к себе отношение. Листы денсарских книг были изготовлены из тончайших волскримовых пластин, а текст на них был выдавлен, и, хоть краска, которой были выделены знаки, практически полностью стерлась, рельефные буквы и изображения, все равно были отчетливо видны.
Два месяца, проведенные историками на раскопках книг, благотворно сказались на библиотеке. Книги постепенно были разделены на три категории.
 Первая – научно-техническая, была посвящена искусству возделывания сельскохозяйственных угодий, медицине и, давно забытой мудрости, изготовления всего на свете из священного лумбгума с помощью ни менее священных волскримов. Если бы денсарцы удосужились покопаться в своей библиотеке, то Лукич ни за что бы не получил орден «За возрождение древней мудрости», да и на саму планету, скорее всего не попал. Волскримы бы чудесно размножались, и нужды в земном леснике, просто бы не возникло.
Художественная литература полностью соответствовала денсарскому восприятию мира. Возвышенная любовно – рыцарская тематика. Беспролазное донкихотство. Воин на планете отродясь не было, чудовищ и коварных врагов то же не замечено, по этому от благородного рыцаря требовалось только любить свою даму сердца, а самым великим подвигом было пронести эту любовь через всю жизнь. Вообще то подвиг не из слабых, порой для приличного земного рыцаря завалить дракона, другого, было гораздо легче. Казалось, книги были специально подобраны таким образом, что бы как можно дольше можно было удержать население в состоянии детско-юношеского романтизма. Этого удалось достигнуть и без книг. Читали денсарцы мало, а большинство благородных рыцарей и дам попросту не умело, но играли в благородных рыцарей с удовольствием всю жизнь, до глубокой старости. Даже возделывая свои огромные поля, тащили с собой меч и щит, которыми, надо сказать, замечательно владели, не понятно только зачем. Видимо национальный спорт такой.
Исторической литературы оказалось совсем не много, а информации, без глубокого анализа, она в себе вообще практически ни какой не несла. Своеобразный ребус – головоломка. Создавалось впечатление, что жизнеописание всех королей и героев писалось через копирку, только менялись имена и даты жизни. Родился, умер (обязательно в глубокой старости, дома, в окружении родных и близких), и три строчки между ними. Все остальное место на странице занимал портрет героя. История последнего героя была описана более тысячи лет назад, более точного времени установить не удалось, так как ни кто на планете понятия не имел, какой сейчас год. Других исторических трактатов обнаружено не было. Тем ни менее для пытливого ума информация была именно в этих блестящих образчиках уничтожения книжного пространства. Складывалось такое впечатление, что древние специально спрятали всю информацию в туповатом содержании книг. Там слово, тут предложение, обрывок легенды, кусочек были. На простое прочтение всех необходимых книг, а уж тем более, с их анализом, требовалось лет пять работы, если бы не помощь Р’кандра, ребенка Мозга корабля «Тилен 2», и всех остальных представителей его расы, которые помогали с анализом, благодаря своим телепатическим способностям. Юный Р’кандр читал все подряд в огромном количестве, даже не пытаясь вникнуть в содержание, и передавал все прочитанное в Академию Истории на Тилен. Там полученные данные обрабатывались целой группой ученых, а, уже обработанные данные возвращались обратно на Денсар, где их пытались состыковать между собой Степ и Василий.
Так, кропотливо выбранные, крупицы из всех видов литературы, вдруг, стали складываться в цельную картину, но для полной целостности не хватало чего-то очень важного. Что-то важное было обнаружено принцессой Денсара Лагдолен. Девушка сама толком не поняла, какое открытие сделала. «Баллада о Холмостроителе» являлась ключом к разгадке. Когда она показала ее историкам, радости тех не было предела. Она довершала картину истории Денсара, заключив ее в позолоченную рамку и подогнав, друг к другу все разрозненные факты. От нахлынувшего восторга Василий схватил девушку в охапку, оторвал от пола, покружил, а, поставив на место, крепко поцеловал. После чего вдруг понял, что натворил, отпустил юную принцессу и зажмурил глаза, собираясь стойко перенести положенное наказание. Но пощечины, к которой Василий был уже морально готов, почему-то не было. Он приоткрыл один глаз, а девушка, любуясь его гримасами, звонко засмеялась. Так начал зарождаться очередной межпланетный роман, но с этим они управятся без нас, если что-нибудь пойдет не так, слегка подкорректирую, автор, все-таки.
Вернемся к нашему Холму. Холм был не велик, по этому первый круг вокруг него не вызвал ни чьих протестов, ни кто не заметил, как его совершили. Когда пошли на третий, Лукич не выдержал:
-Чего ищем-то, Сусанин ты наш?
-Камень, - Василий внимательно вглядывался в окрестности.
-Какой камень? Зачем? Кому он нужен этот камень? Я думал, граф Теркин, вы серьезный человек, а вам камень подавай! – прорвался бурным словесным потоком изрядно запыхавшийся его величество король Сидотрон.
-Тс-с, - Лукич сделал успокаивающий жест начавшему выходить из себя монарху. – Какой камень, Вася?
-Камень здесь должен быть в метре от холма, приметный, вот такой формы, - и Василий показал лист бумаги, то что на нем было изображено оказалось «портретом» камня, а не картой, как думал Лукич. – Что-то я его не вижу, - пожал в недоумении плечами историк.
-Сколько лет этой картинке?
-Этой, часа два, копия, Лукич, - рассеянно ответил Василий.
-Ясное дело, заработался. Не щадишь ты себя, Василий. Я и сам вижу, что это копия, а оригиналу сколько лет?
-А кто его знает? Химический анализ мы не проводили еще. Больше тысячи, это точно.
-Вот, - Лукич назидательно кивнул головой. – Все имеет свойство «врастать» в землю. В деревне, избушке двести лет, а она уже по окна в земле, а здесь камень, и лет ему гораздо больше. Представляешь, как изменился ландшафт за последнюю тысячу лет?
-Все, точно заработались. Спасибо, Лукич. Ребенку ясно, что без раскопок не обойтись, а я тут круги накручиваю.
-Бывает, перемыкает.
Не откладывая в долгий ящик, приступили к раскопкам. На флаере слетали до города за инструментом и добровольцами. Естественно, среди добровольцев оказался Шаропуз. Работали молча, ни кто не спрашивал, а зачем он, собственно, нужен, этот камень. Все просто копали. Любопытство не давало покоя. Вершину камня откопали на глубине чуть больше пол метра во второй день работы.
-Он? – спросил нашедший его денсарец.
-Вроде он, - сверил камень с рисунком Василий.
-И что теперь? – спросил подошедший король. Его величество было все перемазано землей, а по лицу и обнаженному торсу обильно тек пот.
-Капать дальше, там должны быть места для ног, что-то вроде педалей.
Стали капать дальше, но теперь периметр раскопок уменьшился, и работа продвигалась быстрей. Часа через три – четыре площадка у основания камня была полностью расчищена. «Педали» больше напоминали стельки от сапог, которые кто-то оставил перед камнем.
Василий уселся на камень и поставил босые ноги на «стельки». «Стельки» ожили, засветившись изнутри. Что-то загудело. Щелчок. От Священного Холма Кусолетов отделился кусок, выдвинулся к Василию на специальном штативе и повернулся на сто восемьдесят градусов, открыв взорам собравшихся клавиатуру.
-Наберите код допуска, пожалуйста, - раздался от куда-то из Холма приятный женский голос.
Василий начал уверенно нажимать на клавиши.
-От куда он код знает? – обратился Лукич к Степу.
-Т-с-ш, - зашипел на него Степ, увлеченный зрелищем.
Клавиатура, не издав ни звука, вернулась на прежнее место, на котором провела последнюю тысячу – другую лет. В воздухе зазвенела тишина. Вдруг тишину разорвали фанфары и все тот же женский голос.
-Добро пожаловать, наши дорогие братья по разуму! С момента закрытия Холма прошло две тысячи триста пятьдесят четыре года, сто двадцать пять суток, восемь часов, двадцать две минуты, сорок восемь секунд. Мы рады приветствовать вас, тех, кто пришел в этот мир после нас! За годы нас разделяющие у вас, наверное появились вопросы к нам. Зайдите внутрь Холма, там вы получите все ответы на интересующие вас вопросы.
На последнем слове по холму пробежала вертикальная трещина. Она постепенно расширялась, по мере того, как открывались створки образовавших ее ворот. Створки открывались медленно, но неуклонно, раздвигая, наподобие бульдозера метровый слой земли. За внешними воротами находились еще одни. Те, просто, разошлись в стороны, при этом раздался свист, всасываемого внутрь воздуха.
Сохраняя благоговейную тишину, ни слова не говоря, находившиеся вокруг люди вошли внутрь.

http://proza.ru/2024/12/26/817